Сергей Осыка: «На объект «Укрытие» перерасход средств составил более 140 миллионов долларов» Конец ноября 2004 года – 19-я годовщина сдачи объекта «Укрытие» (в народе известного как саркофаг). Ежегодно в это время происходит скачок внимания к этому, к сожалению, с каждым годом все более и более ядерноопасному сооружению.
Однако внимание к объекту «Укрытие» с декабря прошлого года превзошло все ожидания.
Даже несмотря на сверхважные для страны события, буквально обрушился шквал запросов народных депутатов Украины и статей в средствах массовой информации по саркофагу ЧАЭС. Только на прошлой неделе проблему саркофага дважды поднимал лично Президент Украины в переговорах с Министром иностранных дел Франции М. Барнье и лидером европейской партии «Союз за народное движение» Н. Саркози.
Министр по чрезвычайным ситуациям Давид Жвания в своем первом выступлении в качестве министра особо выделил проблему ЧАЭС. Председатель парламентского комитета по вопросам экологической политики и ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы Геннадий Руденко на той же неделе выступил в связи с низким качеством и темпами реализации программ по ЧАЭС. В конце же недели в череде переговоров, выступлений, запросов жирную и черную точку поставило официальное очень жесткое заявление фракции партии «Единая Украина» по чернобыльским проблемам. Поэтому мы решили обратиться за разъяснениями к председателю Временной следственной комиссии Верховной Рады Украины по вопросам проверки эффективной деятельности органов государственного управления относительно решения комплекса вопросов, связанных с выведением Чернобыльской АЭС из эксплуатации, внедрением Плана осуществления мероприятий на объекте «Укрытие» и в зоне отчуждения в вопросах обращения с радиоактивными отходами.
Кроме того, нам известно, что Сергей Осыка и как вице-Премьер-министр Украины, и как Министр внешнеэкономических связей с конца 94-го несколько лет возглавлял правительственную переговорную группу Украины со странами Большой Семерки, Евросоюза, с Россией и другими странами по решению проблемы снятия ЧАЭС с эксплуатации, капитального ремонта старого саркофага и возведения нового. Иными словами, стоял, как говорится, у самых истоков «ЧАЭСовского марафона».
- Сергей Григорьевич, Вы - глава Временной следственной комиссии и член фракции партии «Единая Украина», по инициативе которой и, в первую очередь, Вашей, Комиссия была создана. Тем не менее, Вы практически не реагировали на бум запросов и статей по ЧАЭСовской проблематике, возникших за последние несколько месяцев.
В тоже время многие народные депутаты Украины, в том числе и ваша фракция, настаивают на рассмотрении хотя бы предварительного отчета о работе вашей Комиссии. Чем объясняется Ваша, по крайней мере, внешняя безучастность?
- Знаете, иногда молчание красноречивее обилия слов. Предварительный отчет по результатам работы Комиссии по всем главным параметрам, конечно же, готов. Однако последние семь месяцев были слишком политизированы. «Утопить» же проблему ядерной безопасности Украины и Европы в политических «цунами» последних месяцев было бы неправильным.
Название же предварительный подчеркивает не некую незавершенность отчета, а то, что сам отчет фиксирует реальную картину работ по объекту «Укрытие» и снятия с эксплуатации ЧАЭС. Одновременно он на этой базе включает ряд рекомендаций по коренному улучшению и ускорению таких работ, а следовательно, предполагает дальнейшую работу Комиссии в данном направлении.
Что же касается статей в средствах массовой информации, то многие из них ставят существующие проблемы больше в чисто политической плоскости. Комиссия же обязана разобраться в ситуации сугубо профессионально и всесторонне, включая технико-экономические, технологические, финансовые и правовые аспекты, а не только политические. Кроме того, ряд статей базируется на «утечке» материалов Комиссии, чего избежать, как Вам известно, практически невозможно. Тем более что Комиссия не является каким-то засекреченным органом парламента.
- Иными словами, Вы готовы представить отчет о работе вашей Комиссии на рассмотрение Верховной Рады Украины?
- Да, готов. Однако после завершения всех предусмотренных действующим законодательством процедур. Таких как окончательное утверждение отчета Комиссией, проведение дополнительных консультаций с профильным комитетом и комитетами Верховной Рады по вопросам экономической политики и топливно-энергетического комплекса и т.д.
Нужны также дополнительные консультации и с дирекцией ЧАЭС, и с руководителями Главного управления проектом ЧАЭС (своеобразное представительство стран-доноров на ЧАЭС), и со специалистами Минтопэнерго Украины, представителями Европейского банка реконструкции и развития, а также с учеными и независимыми экспертами. Комиссия также отрабатывает проект соответствующего постановления Верховной Рады Украины, предлагающего конкретные механизмы резкого улучшения ситуации по саркофагу и снятия ЧАЭС с эксплуатации.
Кроме того, на начало марта наша Комиссия готовит совместное выездное заседание с профильным комитетом, а также с комитетами Верховной Рады Украины по экономической политике и по вопросам топливно- энергетического комплекса на Чернобыльской АЭС. Уверен, что это будет серьезное профессиональное обсуждение накопившихся проблем с добротным конструктивным результатом, который позволит качественно доработать отчет и проект постановления.
- Во многих статьях и даже в интервью народного депутата Украины Геннадия Руденко говорится, что именно многолетняя коррупция на ЧАЭС стала чуть ли не главной причиной всех отставаний и перерасходов по объекту «Укрытие» и снятию ЧАЭС с эксплуатации. Каково Ваше мнение?
- Я привык жить по Конституции. Даже Генеральная прокуратура может только подозревать кого-либо в совершении преступления, и то лишь после проведения определенных следственных действий. Коррупция – это тяжкое уголовное преступление. Пока я никого не подозреваю и тем более не обвиняю.
Однако я сопоставляю множество конкретных фактов действий (и бездействий) подрядчиков, прошлых дирекций ЧАЭС, их вышестоящих органов управления, других сопричастных лиц и учреждений, и делаю выводы о том, что по такому-то объекту срыв графика работ или крупное завышение фактических цен по сравнению с тендерными – явно не случайны.
Далее я могу либо самостоятельно докопаться до истинной причины, либо рекомендовать тому или иному правоохранительному органу расследовать данную конкретную ситуацию и найти достоверный ответ в правовом поле, построенный на доказательной базе. А последнее слово, конечно, в случае необходимости - естественно, только за судом.
- Тональность Ваших ответов, конечно, очень объективистская, но одновременно уж очень мягкая или, если угодно - очень эластичная. Конечно, Вы опытный политик и еще более опытный юрист. Но нельзя ли услышать более прямой ответ? Иными словами, хотите ли Вы сказать, что отчет не будет громким и не будет включать скандальных фактов и разоблачений, а будет «сглаженным»?
- Как сейчас принято говорить: цена вопроса негативной проблематики ЧАЭС – это ядерная безопасность граждан Украины, сопредельных стран Европы и СНГ. К таким вещам категорически нельзя подходить поверхностно, тем более с целью, простите, примитивного пиара. Поэтому я вместе с коллегами буду стремиться сделать отчет максимально объективным, а следовательно - профессиональным и всесторонним. Его главная цель - раскрыть причины проблем на ЧАЭС и на этой основе отработать конкретные механизмы их устранения.
Проще говоря, мы хотим дать верный диагноз для правильного лечения. Что же касается скандалов и громких разоблачений, то даже наш украинский почти четырнадцатилетний опыт показывает, что чем громче скандал, тем быстрее он тихо затухает. Нужно решать проблемы, а не использовать их как повод для чьей-то политической рекламы. И тем более для «охоты на ведьм». Что касается слишком мягкой тональности моих ответов, позволю себе заметить: «А может быть, это как раз тот случай, когда мягко стелют, да жестко спать после этого»? В конечном итоге, каким он будет - громким или сглаженным, судить не мне, а Верховной Раде Украины и общественности.
- В целом это верно. Но Вы же не можете отрицать, что в запросах народных депутатов Украины и десятках статей масс-медиа приводится много, мягко говоря, конкретных и очень тревожных фактов?
- Приведите примеры таких фактов. Обсудим.
- Их более чем достаточно. Например, то, что старый объект «Укрытие» (саркофаг) уже давно находится в аварийном состоянии. И что достаточно сильного штормового ветра или легкого землетрясения (а в Киевской области они бывали), и Чернобыль-86 может повториться.
- Да, это правда. Эту правду никто и не скрывает. Достаточно обратиться к официальным Интернет-сайтам Минтопэнерго или ЧАЭС. Что, кстати, и сделано во многих статьях, в которых описывалось аварийное состояние саркофага. Однако при этом такая информация часто «выдергивается» из контекста, что может создавать у читателя неадекватное мнение в целом. Следовательно, необъективное.
Например, первые крупные безотлагательные, то есть аварийные работы на саркофаге велись уже в 1998-1999 годах. Срочно ремонтировались фундамент и вентиляционная труба, а также опоры балок Б1 и Б2. Последние укреплялись «внутри» саркофага. Эти уникальные работы фактически «замолчали». Так же, как «замалчивают» ежедневные сложнейшие работы по поддержанию безопасности саркофага и иных ядерных объектов ЧАЭС. Всего несколько примеров.
На объекте «Укрытие» обеспечивается постоянный ежедневный контроль состояния топливосодержащих материалов и радионуклидного состава воздуха, воды и воздушного потока, для чего проводится около 20 000 соответствующих проб в год, т. е. почти 55 каждый день. Отдельно проводится контроль строительных конструкций и радиационно-технологический контроль. С целью контроля ядерной и радиационной безопасности «Укрытия» используются показатели информационно-измерительной системы «Финиш», система контроля ТСМ «Сигнал». В работе находится экспериментальная система «Пилот». Обеспечивается также регламентное обслуживание объекта «Укрытие», а именно пылеподавление в «развал» реактора (12 раз в году) и внутри помещений объекта «Укрытие» путем нанесения пылеподавляющих смесей, дезактивации этих помещений, оборудования, закрепленной территории, а также техническое обслуживание и ремонт оборудования.
Проще говоря: да, саркофаг аварийный. Да, необходимо резко ускорить работы по его капитальному ремонту. Да, такие работы ведутся и готовятся новые. Но одни это делают хорошо, другие же из рук вон плохо. Усредненный результат, простите за каламбур, весьма средненький и серенький. В вопросах же ядерной безопасности страны это недопустимо.
- Но есть и другие не менее тревожные примеры. Как в направлении подготовки ремонта объекта «Укрытие», так и в направлении снятия ЧАЭС с эксплуатации.
- Действительно есть. Многие из них приводились в запросах народных депутатов и материалах СМИ. По линии подготовки саркофага к капитальному ремонту, официально именуемой «стабилизационные мероприятия» объекта «Укрытие» – это промышленно-отопительная котельная, новый санпропускник для персонала на 1430 мест, малая стройбаза, центр подготовки персонала, программы по подготовке персонала, реабилитационный центр персонала, модернизация системы пылеподавления, физическая защита и система контроля доступа, стабилизационные мероприятия (оборудование, материалы, услуги).
Только по этим объектам и мероприятиям, без которых невозможно приступить к капитальному ремонту объекта «Укрытие», проанализированы очень тревожные многолетние тенденции. Не вдаваясь в детали по каждому объекту, отмечу, что в среднем срывы графиков работ по ним составляли от 6 месяцев до года. А завышение фактических цен по сравнению с тендерными (по которым они и выигрывались) составляет десятки процентов, порою свыше шестидесяти. А это около 200 миллионов долларов! При этом подрядчики с 1999 года, как правило, одни и те же. Как видим, уже огромный знак вопроса.
Именно это Комиссия и расследует. В чем причина срыва сроков и огромных завышений? Почему одни и те же подрядчики, срывая сроки выполнения работ и завышая цены, регулярно продолжают выигрывать последующие тендеры? В чем причины неописуемой лояльности бывших дирекций ЧАЭС и вышестоящих инстанций к таким явным безобразиям? Анализируем субъективные и объективные аспекты таких причин.
Специально хочу обратить Ваше внимание на то, что это только по объектам, которые упоминались в СМИ в связи с задержками начала комплексных работ по капитальному ремонту старого саркофага.
- А что, есть и иные объекты с такими же проблемами?
- Есть, и предостаточно. Несколько примеров. Реконструкция геодезической сети, вентиляционная труба, объект саншлюз и канализационная распределительная насосная станция, инженерные сети, поставка спецбашенного крана КБ-676 (иностранный, подъемность – 80 тонн), скважины для водоснабжения, столовая №19 для персонала, работающего на объекте «Укрытие», аварийная система пылеподавления, технологии обращения с радиоактивными отходами, специальная противопожарная защита, технология извлечения топливосодержащих материалов, обращение с радиоактивной водой в объекте «Укрытие», интегрированная система контроля (ИСК).
Кстати, это далеко не полный перечень примеров, не упоминавшихся в СМИ. Однако и здесь одно и то же: срывы начала работ или окончания работ, непрозрачные тендеры и т.д.
Добавлю, что изыскания Комиссии проводятся, конечно, на основе документов. Одним из главных таких документов является базовый график Плана осуществления мероприятий (ПОМ) на объекте «Укрытие», в котором четко указано: «Базовый график проекта является ключевым элементом процесса планирования выполнения проекта». Это сотнестраничный документ (последняя корректировка стран-доноров в лице ЕБРР и украинской стороны - а это все инстанции, вплоть до дирекции ЧАЭС - от 9 сентября 2004 года). В этом документе понедельно, а иногда по дням, расписан каждый элемент осуществления каждого мероприятия и объекта.
Так вот, сравнивая указанные негативные проблемы каждого из вышеперечисленных объектов и мероприятий только с Базовым графиком (а это не единственный документ, есть еще много других), пока приходим к печальному выводу – основные работы Плана осуществления мероприятий на объекте «Укрытие» в основном или еще не начаты, или не исполняются в положенные сроки.
А что особенно печально, так это то, что в самой, так сказать, «малой конституции» ЧАЭС саркофага – Базовом графике в связи со всеми предыдущими срывами сроков и завышением цен в разделе рисков уже наперед указано, что анализ рисков графика отражает высокую вероятность завершения ремонта саркофага на восемь месяцев позже, т. е. не в январе 2007 года, а к его концу. А это значит, что мы имеем еще несколько лет жизни страны под угрозой развала в любой момент старого аварийного саркофага из-за какой-нибудь очередной стихийной беды или саморазрушения в результате мощнейшего излучения внутри саркофага (18 миллионов Кюри), годами «разъедающего» его изнутри.
- Кажется, что Вы непоследовательны. Начали за здравие, а далее, как говорится, пошло за упокой. Но ведь в тех же официальных Интернет-сайтах Минтопэнерго от 30 ноября прошлого года указывалось, что начались непосредственные физические работы по стабилизации объекта «Укрытие».
- Я с Вами не согласен. Просто я излагаю конкретные факты, которые в комплексе, во взаимосравнении и в соотношении с различными документами вынужденно приводят к достаточно однозначным и безальтернативным выводам. Как к хорошим, так и к не очень.
К слову, я не уверен, что эти самые физические работы реально (тем более в планируемых объемах) по стабилизации старого саркофага начались даже сейчас. Приведу всего два примера. Во-первых, по имеющимся данным (на 27 ноября 2004 года) специальный башенный кран КБ-676 пока отсутствует. На 15 сентября 2004 года Проекты производства работ (ППР) вспомогательных и подготовительных по стабилизации не были готовы.
Поэтому, естественно, рассмотрение регулирующими органами ППР подготовки под стабилизацию не были рассмотрены. Иными словами, нет права начинать эти работы. Но и это не главное. Главное - у подрядчиков с громким названием Консорциум «Стабилизация» элементарно нет людей для проведения таких работ. И не Консорциум, а новый директор А.Е. Смышляев ведет экстренные переговоры со строительными организациями ХАЭС и РАЭС, с тем чтобы найти квалифицированный персонал и в достаточном количестве для этих работ.
И делает это не Консорциум, а, подчеркиваю – новый директор. Еще один огромный знак вопроса. Как же тогда этот Консорциум смог выиграть тендер, который проводился прежней дирекцией ЧАЭС? Ведь это одно из базовых требований тендера - наличие квалифицированного персонала в достаточном количестве, готового вести работы в условиях жесткой радиации (а это много рабочих смен). Вот Комиссия и разбирается с этим вопросом, кстати, сверхважным для всего проекта.
Ведь речь идет не просто о работах в самой аварийной, самой масштабной, самой дозозатратной и трудоемкой, самой технически сложной зоне объекта «Укрытие» - западной. От нее зависит сама возможность проведения дальнейших работ в других шести зонах. В этой западной зоне стена саркофага имеет отклонение в западном направлении около полуметра. Во многих ее местах - многочисленные смещения и трещины величиной от 5 до 20 сантиметров. Внутри саркофага, напоминаю, находится около 200 тонн ядерных материалов при полном отсутствии каких-либо средств влияния на их критичность, а также при отсутствии надежных физических барьеров на пути распространения радиоактивности в окружающую среду.
Вот Вам и начало физических работ по стабилизации. ППР нет, разрешений нет, даже башенного крана нет, но главное - персонала, рабочих нет. А этим рабочим придется работать в условиях общей большой локальной радиоактивной загрязненности (более 10 бэр в час), а также в местах дополнительного влияния высоких радиоактивных полей (разных зон саркофага). Кроме того - в условиях высокого содержания радиоактивных аэрозолей в воздухе, неконтролируемый выброс которых осуществляется через вышеупомянутые трещины и щели саркофага, суммарная площадь которых составляет на сегодня около 100 квадратных метров! При этом в самом саркофаге находится постоянно более четырех тонн радиоактивной пыли, переносимой аэрозолями. Добавьте к этому радиоактивные воды, попадающие в саркофаг и вытекающие из него через те же щели и трещины в объеме до 2200 кубических метров в год плюс радиоактивный конденсат, образующийся на стенах и основаниях саркофага в количестве до 1700 кубических метров в год. Да, представьте себе работу этих людей в таких «замечательных» условиях на высотах до 70 метров, да еще и при искусственном освещении, а в некоторых местах из-за сверхжесткой радиации по 2-3 минуты (в день, в месяц или в год – зависит от степени радиации в таких местах). Такая вот работа, в таких вот условиях. И почему доблестный Консорциум не позаботился о нахождении достаточного количества таких квалифицированных людей, готовых работать в таких условиях, еще до тендера, а не спустя почти год после подписания контракта, и то через нового директора - как говорится, одному Богу известно. Комиссия, конечно, не Бог, но все равно обязана разобраться и с этими «чудесами творения умов и рук человеческих».
- А как же обстоят дела со снятием ЧАЭС с эксплуатации? Тут ведь совсем немного времени прошло. Как известно, она была остановлена лишь 15 декабря 2000 года.
- Это не совсем так. Энергоблок №4 (четвертый) был остановлен в результате аварии в апреле 1986 года. Энергоблок №2 был остановлен 11 октября 1991 года в результате пожара в машинном зале. Его ядерное топливо было полностью выгружено из реактора в приреакторные бассейны. Кстати, тогда это «замолчали», видимо, не до того было – развал СССР и все прочее. Хотя тогда мы опять были в одном шаге от трагедии 1986 года. Энергоблок №1 был окончательно остановлен 30 ноября 1996 года и с тех пор находится, как и блок №2, в режиме снятия с эксплуатации.
А 15 декабря 2000 года был остановлен лишь один (он же последний, работавший с 1996 года) энергоблок №3. С этой даты ЧАЭС была окончательно закрыта.
В то же время все остановленные блоки и объект «Укрытие» находятся в правовом режиме ядерной опасности. Знание этого статуса очень важно для понимания всех мероприятий, осуществляемых по снятию ЧАЭС с эксплуатации.
- Тут уже впору запутаться. Стабилизация объекта «Укрытие» и снятие ЧАЭС с эксплуатации – это одна или разные программы? В одних официальных документах они разные, в других – единая программа.
- Логически и юридически их можно объединить в одну: целых три остановленных энергоблока и один разрушенный под временным укрытием, а все вместе они и составляют то, что именуется ЧАЭС.
Однако с точки зрения степени вероятной ядерной угрозы и технологической, безусловно, это не только разные программы, но и разные общественные приоритеты.
- А что важнее?
- Журналист, по-моему, всегда представляет не только свое личное мнение, а, в первую очередь, общественное. Поэтому предлагаю сразу оговорить, что Вас как представителя общественности волнует больше – состояние старого аварийного саркофага или снятие с эксплуатации, в общем, неповрежденных иных энергоблоков ЧАЭС?
- Позволю себе одесский ход. Отвечу вопросом на вопрос. А что Вас больше волнует?
- Конечно же, саркофаг. С момента разрушения четвертого энергоблока и уникально быстрой (всего за пять месяцев) постройки над ним места временного поверхностного хранилища неорганизованных радиоактивных отходов (определение СНБО) все началось! Состояние саркофага уже к середине 90-х годов обусловило позицию Большой Семерки, других стран Евросоюза о снятии ЧАЭС с эксплуатации, капитальном ремонте старого саркофага и возведении нового.
В конце концов, очевидна его уже достаточно долгая и нарастающая аварийность, о которой шла речь выше, гораздо более вероятна и высока ядерная угроза со стороны ЧАЭС, особенно в сравнении с вполне нормальным состоянием иных ее энергоблоков.
Более того, спросите у любого, даже начинающего ядерщика, можно ли хранить почти 20 лет на поверхности около 200 тонн неконтролируемых высокоактивных ядерных отходов, и он Вам ответит – стопроцентно нельзя.
Саркофаг был вынужденной и безальтернативной, к тому же временной мерой защиты от сверхмощного излучения этих 200 тонн, «добивавших» даже до Швеции. Даже отработанные твелы «хоронят», как правило, на глубинах свыше пяти километров.
- Вы хотите сказать, что не нужно проводить мероприятия по снятию трех иных энергоблоков ЧАЭС с эксплуатации?
- Вовсе нет. Я говорю о правильной этапности и эффективном использовании имеющегося, пусть большого, но отнюдь не неограниченного ресурса для реализации этих разных программ. Проще говоря, если у Вас есть четыре дома, три из которых находятся в более-менее нормальном состоянии, а четвертый дымится и грозит пожаром, который «накроет» и три нормальных дома, да еще и всех соседей в округе, то, наверное, перво-наперво Вы займетесь аварийным домом.
- Вы сейчас пришли к таким выводам или эта позиция сформировалась у Вас раньше?
- С конца 94-го на всех самых высоких уровнях я (кроме прочего) отстаивал именно такую позицию. Да, вопрос безопасности ЧАЭС нужно решать комплексно. Но сначала сконцентрировать ресурс на капитальном ремонте старого саркофага. Быстро добиться его дополнительной и стопроцентной безопасности на ближайшие хотя бы еще двадцать лет, а затем спокойно строить над уже безопасным старым саркофагом новое укрытие. А также проводить иные мероприятия по снятию ЧАЭС с эксплуатации.
Мне и тогда, и сейчас казалось, что для понимания именно такой стратегии совсем не обязательно быть Клаузевицем, Гудерианом или Жуковым. Если у тебя есть, в конечном счете, ограниченный ресурс, направь его на наиболее опасный участок, образно говоря, фронта, достигни успеха, а затем маневрируй ресурсом в других направлениях.
- Вы сказали о самых высоких уровнях переговоров. Если не секрет, с кем Вам довелось вести эти переговоры, кроме, конечно, руководства Украины, с которым Вы и так по должности были обязаны согласовывать переговорную позицию?
- Никакого секрета тут, конечно же, нет. Довелось напрямую работать с Президентом США Б. Клинтоном и его доверенными лицами – Министром торговли США Роном Брауном и заместителем Госсекретаря Строубом Телботом. С очень влиятельными тогда и сейчас сенаторами Конгресса США Ричардом Лугаром, Ньютоном Грингричем, Джозефом Либерманом. С Канцлером ФРГ Гельмутом Колем, Президентом Франции Жаком Шираком и их помощниками. Очень конструктивной была работа с Премьер-министром Канады Жаном Кретьеном (все-таки среди населения Канады почти два миллиона граждан украинского происхождения) и с Премьером Израиля Ицхаком Рабином (огромнейшие связи по всему миру, особенно в США и Европе).
Очень полезными были встречи с Президентом Польши Александром Квасьневским (ближайший сосед, для которого слово «Чернобыль» не абстракция, а суровая реальность). А также с Президентом Болгарии Петером Стояновым (они тогда решали почти аналогичную проблему - закрытие единственной АЭС советского производства по настоянию ЕС). Пришлось тогда даже обращаться и к Питеру Сазерленду, последнему Секретарю ГАТТ и одному из «отцов-основателей» Всемирной торговой организации (огромный авторитет и связи в самых крупных деловых кругах мира), а также к первому Генеральному секретарю ВТО Ренато Руджеро (бывший президент концерна «Фиат»). Конечно же, пришлось обсуждать эти проблемы и с Президентом России Борисом Николаевичем Ельциным и Премьер-министром Виктором Степановичем Черномырдиным. Это так коротенько. Безусловно, такие переговоры, как раньше говорили - на высшем уровне, проходили не так уж часто, но именно эти встречи самым существенным образом и продвигали (в позитивном смысле) проблему. И еще один человек сыграл огромную роль в решении вопросов ЧАЭС - Перси Барне Вик, тогда Президент огромного концерна «АВВ», а сейчас руководитель шведской финансово-промышленной группы «Валенберг-групп», контролирующей сотни миллиардных оборотов по всему миру. Именно он и его влияние изменило достаточно жесткую позицию ряда стран ЕС – решать проблему ЧАЭС практически только за счет Украины.
- Что же в конечном итоге на сегодня получилось? Проблемы по объекту «Укрытие» понятны, а как обстоят дела по снятию ЧАЭС с эксплуатации?
- К сожалению, и это мое глубокое убеждение, обе программы начали осуществлять не поэтапно, а одновременно. В результате - негативный результат и по одной, и по другой. Ресурс распылили, плюс те же непрозрачные тендеры, огромные отставания по срокам, огромные завышения фактических цен по сравнению с тендерными и т. д. Аналогичная картина - с характерными чертами осуществления программы и по объекту «Укрытие». Всего несколько цифр в подтверждение сказанного.
На объект «Укрытие» перерасход средств, по сравнению с тендерными ценами, составил более 140 миллионов долларов, а по объектам программы снятия ЧАЭС с эксплуатации - почти на 170 миллионов долларов. Там не можем начать реально капитальный ремонт старого саркофага, а здесь отстаем от графиков почти на два года. В общем, «за двумя зайцами погнались…».
Так что, суммируя, отмечу, Комиссии есть что сказать по проблемам ЧАЭС. В предварительном отчете будет и много фактов, и много аргументов, и много предложений.
И еще хочу добавить. В этом интервью мы затронули далеко не все аспекты проблематики ЧАЭС. Есть еще и проблемы плохого государственного менеджмента ЧАЭС, и вопросы ее бюджетного недофинансирования, и другие. Все это будет в отчете.
Источник: сайт "Новости Украины".
