Приветствуем, Бродяга! ------------ Приветствую тебя, Сталкер! Ну что стоишь? Проходи, не стесняйся. Мы рады любым гостям! ------------ Вход Регистрация
Экспедиция русского флота в Архипелаг (1768-1774 гг.)
Рассказывает капитан 1 ранга В.И. АНДРЕЕВ
Начало войны с Турцией Усиление России в середине XVIII в., в особенности после Семилетней войны, вызвало сильное противодействие со стороны ряда западноевропейских государств. Господствующие классы Англии, Франции, Австрии, видя в царской России соперника в осуществлении захватнических планов, стремились остановить дальнейшие успехи русской внешней политики.
Интересы экономического развития России в XVIII в. настоятельно требовали выхода к Черному морю, по которому русские люди издавна совершали морские походы и которое в древние времена называлось поэтому Русским морем. Не меньшее значение Черное море имело для обороны русского государства, так как турки и крымские татары совершали набеги на русскую территорию с захваченного ими Северного Причерноморья.
Таким образом, для возобновления исторических связей с Ближним Востоком и средиземноморскими государствами и обеспечения безопасности южных границ необходимо было очистить от турок северное побережье Черного моря.
Турция, поддерживаемая английским, французским и австрийским правительствами, стремилась не допустить Россию к Черному морю. Министр иностранных дел Турции заявлял, что “султан смотрит на Черное море, как на дом свой внутренний, куда нельзя пускать чужеземца: скорее султан начнет войну, чем допустит ходить русским кораблям по Черному морю”.
Поводом к развязыванию войны послужил незначительный пограничный инцидент около местечка Балты. Турецкое правительство, несмотря на предложение Екатерины II уладить конфликт мирным путем, не хотело идти ни на какие переговоры. Под непосредственным воздействием французского и австрийского правительств турецкий султан Мустафа III 14 октября 1768 г. объявил войну России.
Согласно русскому плану войны главным театром боевых действий должны были быть южная Украина, Молдавия и Балканы. Сюда были направлены первая и вторая русские армии, несколько позже объединенные под общим командованием талантливого полководца фельдмаршала П.А. Румянцева. Кроме того, была создана третья (резервная) армия, которая должна была выступить на помощь первой армии. Фактически военные действия начались весной 1769 г. Крымский хан Керим Гирей с 60-тысячной конницей вторгся на Украину, а основные силы турок под командованием визиря Халиль-паши направились к Днестру, имея целью форсировать его и двинуться на Киев и Смоленск. Кроме того, турки предполагали высадить часть своих сил на побережье Азовского моря и вести наступление на Астрахань.
Но эти планы турок были опрокинуты блестящими действиями русских войск под командованием фельдмаршала Петра Румянцева. В 1769-1770 гг. в сражениях при Рябой Могиле, Ларге и Кагуле лучшие турецкие войска были наголову разбиты. Русские взяли крепость Хотин, Яссы, Бухарест и вышли к Дунаю.
На побережье Азовского моря русские войска в начале 1769 г. овладели Азовом и Таганрогом. Для развертывания боевых действий против Турции со стороны Средиземного моря русское правительство решило послать часть Балтийского флота в Архипелаг. Эта экспедиция, получившая название “Архипелагской”, имела целью блокировать Дарданеллы со стороны Эгейского моря, прервать морскую торговлю Турции, поднять массовые восстания среди народов Балканского полуострова, страдавших под тяжким турецким игом, и высадить десанты русских войск на юге Балканского полуострова и островах Архипелага. Все это должно было привести к образованию нового театра войны, что способствовало бы успешным боевым действиям главных сил русской армии под командованием Румянцева.
Для указанных выше целей было решено в первую очередь послать эскадру в составе линейных кораблей “Святослав”, “Евстафий”, “Европа”, “Иануарий”, “Северный орел”, “Три иерарха” и “Три святителя”, фрегата “Надежда благополучия”, бомбардирского корабля “Гром”, 2 посыльных судов и 4 транспортов. Таким образом, вся эскадра состояла из 15 кораблей, вооруженных 640 орудиями. Личный состав кораблей насчитывал 3011 человек, кроме того на кораблях находились десантные войска численностью 2571 человек.
Общее руководство Архипелагской экспедицией было возложено на Алексея Орлова; командующим эскадрой был назначен адмирал Григорий Андреевич Спиридов, который показал себя как прекрасный флотоводец в Семилетней войне. Командирами кораблей были капитаны 1 ранга Клокачев, Корсаков, Хметевский, Борисов и др. Подготовка экспедиции заняла весьма продолжительное время. Эскадра должна была идти в южные воды, где процесс разрушения корпуса корабля был значительно быстрее, чем в северных морях. Для предохранения кораблей от быстрого разрушения корпуса их были покрыты войлоком и сверху обшиты досками. К середине июля 1769 г. подготовка эскадры была закончена.
18 июля 1769 г. эскадра вышла с кронштадтского рейда и пошла к о. Форэ, где должна была соединиться с ревельской эскадрой, которая должна была сопровождать адмирала Спиридова до Копенгагена. Ревельская эскадра прибыла к о. Форэ еще 10 июля, но вследствие шторма вынуждена была укрыться в бухте Тагалахт и там произвести необходимый ремонт. Эскадра Спиридова прибыла 31 июля к о. Форэ, где 12 августа к ней присоединилась ревельская эскадра. 30 августа обе эскадры пришли в Копенгаген. Здесь адмирал Спиридов присоединил к своей эскадре только что прибывший из Архангельска вновь построенный корабль “Ростислав” (вместо, линейного корабля “Святослав”, который из-за повреждений не смог идти с эскадрой), пополнил запасы воды и принял различного рода материалы с ревельской эскадры. 12 сентября эскадра адмирала Спиридова снялась с якоря и 25 сентября 1769 г. пришла в Гулль.
Ввиду того, что часть кораблей нуждалась в ремонте, Спиридов решил дальнейшее движение совершать “по способности”. Сборным пунктом был назначен Порт-Магон на о. Менорка. 10 октября 1769 г. Спиридов на линейном корабле “Евстафий” вышел из Гулля и 18 ноября пришел в Порт-Магон. К концу декабря 1769 г. в Порт-Магон собралось 4 линейных корабля, фрегат и 3 мелких судна. Пятый линейный корабль эскадры - “Ростислав” - в январе 1770 г. подходил к Менорке, но здесь был настигнут штормом и ввиду повреждения грот- и бизань-мачт вынужден был спуститься к Сардинии. Шестой линейный корабль “Европа” — при выходе из Портсмута сел на мель, получил пробоины и потерял руль. После ремонта оба корабля присоединились к отряду Спиридова. Седьмой линейный корабль - “Северный Орел” - был переделан в госпитальное судно. Бомбардирский корабль “Гром”, транспортные и посыльные суда присоединились к эскадре в январе-марте 1770 г.
Боевые действия в Морее Согласно указаниям, которые имел адмирал Спиридов от Екатерины II, основные действия войск должны были развернуться на суше. Русское командование предполагало высадить на побережье Греции немногочисленные десанты, которые должны были быть организующей силой восстаний греков и других народов Балканского полуострова против турок.
В инструкции Спиридову рукою Екатерины II было приписано: “...Также во всех случаях, сколько возможно будет и морскими вашими силами согласно его требованиям действовать, ибо главные успехи должно ожиданы быть на сухом пути, а ему гр. Орлову, по долгой его тамо бытности и знанию, довольно известны быть должны тамошния обстоятельства и народы”.
В конце января 1770 г. адмирал Спиридов выслал в Ливорно к главнокомандующему русскими вооруженными силами на Средиземном море Алексею Орлову линейный корабль “Три иерарха”, фрегат “Надежда благополучия” и посыльное судно “Почтальон”, а сам с тремя линейными кораблями и двумя транспортами направился к берегам Мореи.
В феврале 1770 г. адмирал Спиридов высадил в порту Витуло десант, к которому присоединились восставшие греки. Из греческих повстанцев были сформированы западный легион, которым командовал майор Петр Долгоруков, и восточный легион во главе с капитаном Борковым. После этого адмирал Спиридов решил взять крепость Наварин и создать здесь базу для эскадры. 30 марта к Наварину подошли линейные корабли “Три святителя”, “Иануарий”. 31 марта был высажен десант и осадная артиллерия во главе с бригадиром морской артиллерии Иваном Абрамовичем Ганнибалом (двоюродный дед великого русского поэта А.С. Пушкина).
С 4 по 10 апреля продолжалась бомбардировка крепости с кораблей и осадной артиллерией. Турки, не выдержав огня русской артиллерии, 10 апреля капитулировали. При занятии крепости было взято 42 пушки, 3 мортиры, 800 пудов пороха и большое количество оружия. Между тем действия легионов на суше не увенчались большим успехом, так как оказалось, что силы греков недостаточны и мало подготовлены для борьбы с регулярными частями турок, сухопутные же силы русских были малочисленны.
Алексей Орлов, осознав несостоятельность плана нанесения главного удара на берегу, решил перенести боевые действия на море. Он пишет Екатерине II: “...Хотя, кроме крепостей, вся Морея и очищена от турок, но силы мои так слабы, что я не только не надеюсь завладеть ею, но и удержать завоеванные места... ...Лучшее из всего, что мне можно будет сделать, это укрепить себя сухим путем и морем, зажечь огонь во всех местах каков в Морее, пресечь подвоз провианта в Царьград и делать нападение морской силой”.
Еще 9 октября 1769 г. из Кронштадта в Средиземное море вышла вторая русская эскадра под командой контр-адмирала Эльфинстона в составе 3 линейных кораблей (“Тверь”, “Саратов”, “Не тронь меня”), 2 фрегатов (“Надежда” и “Африка”), 3 транспортов и 1 пинка. 9 мая 1770 г. вторая русская эскадра подошла к берегам Морей у мыса Матапан. 16 мая контр-адмирал Эльфинстон обнаружил в море на дистанции около 80 кабельтовое турецкую эскадру, состоявшую из 10 линейных кораблей, 2 фрегатов и др. судов. Несмотря на явное численное превосходство сил противника, русская эскадра атаковала его. Бой продолжался около часа, и с наступлением темноты флоты потеряли друг друга из вида.
Утром 17 мая Эльфинстон обнаружил турецкую эскадру в Навплийской бухте около Наполи-ди-Романья. Эльфинстон вновь принял решение атаковать противника, и около 3 часов дня русские корабли открыли огонь. Бой продолжался около 3 часов, затем турки укрылись под стенами крепости Наполи-ди-Романья.
Как предыдущий, так и данный бой не разрешали какой-либо определенной задачи, и риск нападения на превосходящие силы противника не вызывался тактическими соображениями. Действия Эльфинстона нельзя признать правильными, и поэтому вполне понятна приписка Алексея Орлова на донесении об этих боях от 27 июня 1770 г.: “...Если бы Эльфинстон хоть чуть проиграл, от бешенства его могли бы все в порте быть заперты и неизбежно погибнуть, а теперь все мы вместе, что бог даст”.
20 мая эскадра Эльфинстона вышла из Навплийского залива и, следуя к югу, обнаружила эскадру Спиридова. 22 мая адмирал Спиридов, соединившись со второй русской эскадрой у о. Цериго, вышел в море на поиск турецкого флота, ушедшего из Наполи-ди-Романья на север.
Тем временем турки обложили со всех сторон крепость Наварин, где находился Алексей Орлов с линейным кораблем “Три иерарха”, фрегатом и несколькими малыми судами. Не имея возможности оборонять крепость от численно превосходящих турецких войск, Орлов решил оставить Наварин и сосредоточить все силы для борьбы с флотом турок.
24 мая Алексей Орлов на фрегате отправил больных в Порт-Магон, а 26 мая на корабле “Три иерарха”, имея при себе бомбардирский корабль “Гром” и транспорты, покинул Наварин, предварительно взорвав его укрепления.
11 июня все части русского флота соединились у о. Милое, и в командование вступил Алексей Орлов (кейзер-флаг был поднят на линейном корабле “Три иерарха”).
Сосредоточение командования в одних руках было совершенно необходимо, так как в соответствии с инструкциями, данными Екатериной II, адмирал Спиридов и контр-адмирал Эльфинстон были поставлены в равное положение и ни один из них не был подчинен другому. В тот же день 11 июня русский флот направился на поиски неприятельского флота к о. Парос.
Командование русского флота совершенно отчетливо представляло себе, что без победы над турецким флотом, без уничтожения противника русский флот не сможет выполнить стоящих перед ним задач по блокаде Дарданелл и уничтожению торговли противника в Архипелаге.
Более того. как это видно из приводимого ниже донесения, оно сознавало, что, если не удастся разбить турецкий флот, русскому флоту придется отказаться от деятельности в Архипелаге вообще. Орлов писал Екатерине II: “...Ежели будет угодно, чтобы мы сокрушили флот неприятельский. тогда стараться станем опять союзно действовать с обитающими народами под державою турецкою, в той стороне, где будет способнее. Если флот победит, тогда и денег не надобно будет, ибо будем господами всего Архипелага и постараемся оголодить Константинополь. В случае же несчастного сражения на море или пребывания турецкого флота в благополучном состоянии в тех морях, надежды не имею остаться в островах Архипелагских и думаю, что принужден буду возвратиться в Средиземное море...”.
Перед флотом стояла задача разбить флот противника, ибо только а этом случае русский флот действительно получил бы возможность оказать существенную поддержку русским войскам, действующим на севере.
Учитывая хорошую боевую подготовку, храбрость и самоотверженность русских моряков, Орлов, по совету адмирала Спиридова, принял решение отыскать турецкий флот и уничтожить его.
По полученным от разведки сведениям, турецкий флот находился между о. Хиос и малоазиатским берегом. Вечером 23 июня русский флот подошел к Хиосскому проливу.
Сражение в Хиосском проливе Около 4 часов утра 24 июня, когда легкий туман рассеялся, турецкий флот стал отчетливо виден. На флагманском корабле русского флота “Три иерарха” был поднят сигнал “приготовиться к бою”, т.е. произвести осмотр орудий, фитилей, картузов и т.п.
Русский флот к этому моменту состоял из 9 линейных кораблей, 3 фрегатов, 1 бомбардирского корабля и нескольких мелких судов. На кораблях находилось около 6500 чел. личного состава и 608 орудий.
Личный состав русского флота после длительного плавания имел большую морскую практику и был хорошо натренирован в использовании оружия, что в сочетании с присущим русским морякам мужеством делало его грозным противником для любого врага. Кроме того, моряки русского флота имели известный боевой опыт в действиях против турецких крепостей.
Турецкий флот у о. Хиос состоял из 16 линейных кораблей, 6 фрегатов, нескольких десятков мелких судов и имел 15 тыс. личного состава и 1430 орудий. Турки построили свой флот в две линии у анатолийского берега. При этом корабли второй линии стояли в промежутках между кораблями первой линии. Подобное построение давало возможность туркам ввести в бой артиллерию одного борта сразу всех кораблей. Мелкие суда были расположены между берегом и линиями боевых кораблей. На берегу находился лагерь противника.
К 9 часам утра русский флот находился в 30 кабельтовых от флота противника, и последний был хорошо виден. Алексей Орлов после совещания с адмиралом Спиридовым, на котором было решено атаковать противника, приказал “построить линию баталии”. Орудия кораблей были заряжены двойным зарядом, что показывало намерение сражаться на малых дистанциях в решительном бою.
Весь русский флот делился на три части: авангардию под командованием адмирала Спиридова в составе кораблей “Европа” — командир Клокачев, “Евстафий” — командир Круз и “Три святителя” — командир Хметевский; кордебаталии под флагом главнокомандующего Алексея Орлова в составе кораблей “Иануарий” — командир Борисов, “Три иерарха” — командир Грейг и “Ростислав” — командир Лупандин и арьергардии под флагом контрадмирала Эльфинстона в составе кораблей “Не тронь меня” — командир Бешенцев, “Святослав” — командир Роксбург и “Саратов” — командир Поливанов.
Было решено сначала атаковать турецкий авангард и часть центра, а после того как они будут разбиты, нанести удар остальным кораблям турок. В 11 часов утра корабли русского флота начали подходить к противнику.
Корабль “Европа”, который должен был, подойдя к головному кораблю противника, вступить с ним в бой, шел впереди и направился почти на середину неприятельской линии, перпендикулярно к ней.
Вслед за ним шли остальные два корабля авангардии. В 11 час. 30 мин. авангардия подошла к линии противника на дистанцию в 3 кабельтова и была встречена залпом кораблей противника. Командование и матросы русских кораблей проявили выдержку и хладнокровие. Не отвечая на огонь, они продолжали сближение до дистанции “мушкетного” выстрела (около 1 кабельтова). Линия турецких кораблей была плотной, и вероятность попадания на столь малой дистанции была весьма велика. К этому времени с русской авангардией произошел неприятный казус. Передний корабль “Европа”, несмотря на малый ветер, проскочил назначенное ему в линии боя место. Положение усугублялось тем, что “Европа” могла наскочить на камень. Следующий в строю корабль “Евстафий” лежал своим бушпритом почти на корме “Европы”. Командир “Европы” Клокачев принял решение повернуть влево и затем вновь войти в линию баталии
Адмирал Спиридов был так рассержен, что не удержался и закричал командиру “Европы” Клокачеву: “Поздравляю вас матросом”, т.е. на глазах у всей эскадры обвинил его в трусости и грозил разжаловать. Фактически же капитан Клокачев далеко не был трусом и во время дальнейшего развития боя блестяще доказал это.
Место “Европы” было занято кораблями “Евстафий” и “Три святителя”. Последний скоро получил настолько серьезные повреждения парусов, что не мог держаться в строю и навалился на линию противника. Сразу же его место было занято кораблем “Иануарий”, вслед за ним шел корабль “Три иерарха”.
В 12 час. 30 мин. бой был в полном разгаре. Корабль “Три святителя” под огнем противника, благодаря самоотверженной работе личного состава исправил свои повреждения и снова вышел в линию четвертым кораблем. За ним вошел в строй “Ростислав”, а затем “Европа”.
К часу дня подошли корабли арьергардии. “Евстафий” постепенно уваливался на головной 90-пушечный турецкий корабль “Реал Мустафа”. Русские матросы с нетерпением ожидали схватки с противником в рукопашном бою. В напряженную минуту, когда оба корабля уже сцепились на абордаж, из-под палубы турецкого корабля вырвался столб пламени и он весь загорелся. Русские матросы бросились спасать свой корабль. Адмирал Спиридов вынужден был покинуть “Евстафий”.
С горящего турецкого корабля на “Евстафий” упала грот-мачта, и через мгновение “Евстафий” взлетел на воздух. Горящие обломки “Евстафия” засыпали линию турецких кораблей. “Реал Мустафа”, объятый пламенем, представлял немалую угрозу для турецкого флота. Утихший на короткое время бой вновь разгорелся с прежней силой. Русские корабли открыли интенсивный огонь по противнику. Все это вместе взятое создало панику на кораблях турецкого флота. Через 10—15 минут после взрыва “Евстафия” “Реал Мустафа” также взлетел на воздух, рассыпав массу горящих обломков.
Турки не выдержали и стали спешно рубить канаты и в полном беспорядке отходить в бухту Чесма. Русская эскадра послала вдогонку им еще несколько залпов, и к 2 часам дня сражение прервалось.
Чесменское сражение К 5 часам дня Орлов созвал совет из адмиралов и командиров кораблей для подведения итогов сражения и обсуждения вопроса, каким образом должен быть реализован успех. На совете было принято решение — запереть турецкий флот в Чесме и уничтожить его брандерами при поддержке артиллерии кораблей. В соответствии с этим решением в боевом приказе от 25 июня было сказано:
“Всем видимо расположение турецкого флота, который после вчерашнего сражения пришел здесь в Анатолии к своему городу Эфесу (по голландской карте Чесме), стоя у оного в бухте от нас на SO в тесном и непорядочном стоянии, что некоторые корабли носами к нам на NW, а 4 корабля к нам боками и на NO прочие в тесноте к берегу как бы в куче. Всех же впереди мы считаем кораблей 14, фрегатов 2, пинков 6. Наше же дело должно быть решительное, чтобы оный флот победить и разорить, не продолжая времени, без чего здесь в Архипелаге не можем мы к дальнейшим победам иметь свободные руки, и для того по общему совету положено и определяется к наступающей ныне ночи приготовиться, а около полуночи и приступить к точному исполнению, а именно: приготовленные 4 брандерные судна... да корабли “Европа”, “Ростислав”, “Не тронь меня”, “Саратов”, фрегаты “Надежда” и “Африка”.. около полуночи подойти к турецкому флоту и в таком расстоянии, чтобы выстрелы могли быть действительны не только с нижнего дека, но и с верхнего...”. Дальше этой группе предписывалось открыть усиленный огонь по турецкому флоту и под прикрытием огня и дыма бросить в атаку брандеры, чтобы поджечь противника.
Для уточнения обстановки следует добавить, что ширина бухты Чесмы у входа около 750 метров, а длина ее не превышает 800 метров. Турецкий флот стоял скученно в глубине бухты, и если вспомнить, что длина корабля была около 54 метров, то можно себе представить, как плотно стояли турецкие корабли по ширине бухты.
Турецкий флот представлял собой идеальный объект для атаки брандерами, и решение русского командования вполне отвечало как обстановке, так и задаче. Оборона турок была усилена батареями на берегу.
25 июня русская эскадра занимала диспозицию в 12 кабельтовых на северо-запад от турецкого флота. Согласно приказу, в ночь на 26 июня отряд в составе линейных кораблей “Ростислав”, “Европа”, “Не тронь меня”, “Саратов”, фрегатов “Надежда благополучия”, “Африка” и бомбардирского корабля “Гром” должен был войти в Чесменскую бухту и открыть артиллерийский огонь по кораблям противника. Под прикрытием артиллерийского огня русских кораблей в атаку должны были пойти брандеры с целью поджечь флот турок. Готовых брандеров в русской эскадре не было. Бригадиру морской артиллерии Ганнибалу было приказано изготовить 4 брандера. К вечеру 25 июня брандеры были готовы.
Еще в 17 часов 25 июня бомбардирский корабль “Гром” стал на якорь перед входом в Чесменскую бухту и начал обстрел противника. В 23 часа 30 мин. корабль “Европа” снялся с якоря и, согласно приказу, занял место в непосредственной близости от турецких кораблей. В 0 час. 30 мин. “Европа” завязала бой со всем турецким флотом, открыв огонь ядрами и брандскугелями.
К часу 26 июня пришел на назначенное место “Ростислав”. За ним шли изготовленные брандеры. Вслед за “Европой” и “Ростиславом” приходили и становились на якорь и другие назначенные корабли. В результате стрельбы бомбардирского корабля “Гром” и корабля “Европа” были вызваны первые пожары на кораблях турецкой эскадры.
В это же время по сигналу были выпущены в атаку брандеры. С началом атаки брандеров русские корабли прекратили огонь. Из четырех брандеров до места дошли два, один из которых сцепился с уже горевшим кораблем. Другой брандер под командой лейтенанта Дмитрия Ильина, несмотря на ожесточенный артиллерийский "огонь противника, сцепился с 84-лушечным турецким кораблем. Брандер был подожжен, а сам Ильин пересел на шлюпку. От огня брандера турецкий корабль загорелся и поджег другие корабли. С окончанием атаки брандеров русские корабли, обеспечивавшие их атаку, вновь открыли огонь по противнику. В конце второго часа два линейных турецких корабля взлетели на воздух. В 2 часа 30 мин. еще три турецких корабля прекратили свое существование. К этому времени в бухте пылало свыше 40 судов, представлявших собой море огня. От 4 час. до 5 час. 30 мин. взорвалось еще шесть линейных кораблей.
В 7-м часу раздался оглушительный взрыв, по силе превосходивший все то, что было до сих пор, - это одновременно взорвались еще четыре корабля. К 8 часам взорвались остальные, более мелкие суда.
В течение нескольких часов было взорвано и сожжено 15 линейных кораблей, 6 фрегатов и большое число мелких судов; погибло до 11 тысяч турок. По словам очевидцев, вода в бухте представляла собой густую смесь пепла, грязи, обломков и крови. Из всего турецкого флота русским удалось спасти только один 60-пушечный корабль “Родос” и 5 галер.
Адмирал Спиридов, оценивая победу при Чесме, писал в Адмиралтейств-коллегию: “...честь Всероссийскому флоту! С 25 на 26 неприятельский военный... флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили... а сами стали быть во всем Архипелаге... господствующими”.
Кратко резюмируя итоги данного боя, можно сказать, что Чесменская победа является одной из славных страниц истории русского флота.
Значительно уступая противнику числом кораблей и пушек, находясь за тысячи миль от своих портов, русский флот, благодаря правильному учету обстановки, мужеству и героизму русских моряков, одержал крупнейшую победу, уничтожил сильнейший флот противника.
Деятельность русского флота в Архипелаге после Чесменского сражения до конца войны После уничтожения турецкого флота при Чесме русский флот завоевал стратегическое господство на театре и получил возможность осуществлять задачи по блокаде Дарданелл и уничтожению морской торговли противника.
28 июня, исправив повреждения, русские корабли покинули Чесменскую бухту.
1 июля отряд под командованием контр-адмирала Эльфинстона в составе 3 кораблей, 2 фрегатов и нескольких транспортов пошел к Дарданеллам для их блокады. Остальная часть флота направилась к о. Лемнос и блокировала крепость Пелари с целью приобретения базы для флота. После ряда бомбардировок турки начали переговоры о сдаче крепости.
Эльфинстон при блокаде Дарданелл действовал нерешительно, а затем самовольно покинул отряд, блокировавший Дарданеллы, и на корабле “Святослав” направился на о. Лемнос. 5 сентября 1770 г. при подходе к острову “Святослав” наскочил на камни. Эльфинстон вызвал на помощь остальные корабли блокирующего отряда. Турки, воспользовавшись этим, перебросили значительные подкрепления на о. Лемнос. Таким образом, по вине Эльфинстона русскому флоту пришлось снять осаду Пелари. Русский флот направился к о. Парос, где в порту Ауза была устроена главная база. Эльфинстон был отстранен от командования, отправлен в Россию и затем совсем уволен со службы.
25 декабря в Архипелаг пришла 3-я русская эскадра под командованием контр-адмирала Арфа в составе 2 линейных кораблей, 1 фрегата и 13 транспортов.
На 1771 г. правительство поставило перед русским флотом в Архипелаге следующие задачи: Блокада Дарданелл. Удержание островов Архипелага в своих руках до заключения мира, с тем чтобы при выработке условий мира оставить один из островов за Россией в качестве опорного пункта в Средиземном море.
Начало 1771 г. характеризуется бездействием турецкого флота. В это время производился ремонт русских кораблей и одновременно происходило доукомплектование команд кораблей моряками, прибывшими с эскадрой Арфа.
Контр-адмирал Арфа вскоре был отослан Орловым в Петербург. Докладывая об этом случае, Алексей Орлов просил впредь не назначать к нему иностранных офицеров и матросов, “ибо от своих одноземцев не токмо с лучшею надеждою всего того ожидать можно, чего от них долг усердия и любви к отечеству требует, но еще и в понесении трудов, беспокойств и военных трудностей довольно уже усмотрено между российскими людьми и иностранцами великое различие...”.
В июне-июле 1771 г. эскадра под командованием адмирала Спиридова установила блокаду Дарданелл. Отдельные отряды русского флота постоянно крейсировали в Архипелаге, пресекая морскую торговлю противника. В конце октября 1771 г. эскадра русского флота под начальством Орлова и адмирала Спиридова вышла к о. Митилена.
31 октября эскадра стала на якоре у крепости Митилена на дистанции пушечного залпа, и бомбардирские корабли “Гром” и “Молния” открыли огонь.
1 и 2 ноября продолжался обстрел крепости, и под прикрытием этого огня 2 ноября на остров был высажен десант. Этот десант захватил адмиралтейство и уничтожил почти совершенно законченные в постройке два 72-пушечных корабля противника и несколько более мелких судов.
4 ноября десант был принят обратно на суда, и 5 ноября флот снялся с якоря и пошел в порт Ауза. При отходе фрегаты “Архипелаг” и “Санторин” наскочили на мель. “Архипелаг” удалось с мели снять, а фрегат “Санторин” пришлось уничтожить.
Следует отметить, что блокада Дарданелл продолжалась в течение всего 1771 г. Постоянно у выхода из пролива и около близлежащих островов крейсировали корабли русского флота.
В 1772 г. действия русского флота в Архипелаге носили, примерно, такой же характер.
В апреле 1772 г. из Балтийского моря в Архипелаг была направлена 4-я эскадра в составе 3 линейных кораблей под командованием контр-адмирала В.Я. Чичагова. Эта эскадра 16 июля прибыла в Порт-Магон; 25 августа контр-адмирал Чичагов сдал командование эскадрой капитану 1 ранга Коняеву, а сам вернулся в Петербург.
В июне русский флот обстрелял турецкую крепость Бейрут и высадил десант. В июле стало известно о заключенном на 4 месяца перемирии, которое продолжалось до 18 октября.
В конце октября 1772 г. русские моряки вновь одержали крупную победу над противником.
Турки не могли забыть страшного разгрома под Чесмой и готовили силы для нападения на русский флот и его базу - порт Аузу. Но подготовка противника была своевременно обнаружена капитаном 1 ранга Коняевым. Еще 12 октября ему стало известно, что в Патрасском заливе находится 25 неприятельских судов.
25 октября отряд капитана 1 ранга Коняева в составе 2 линейных кораблей, 2 фрегатов и 3 мелких судов подошел к Патрасскому заливу, где находились 9 турецких фрегатов и 16 шебек под прикрытием береговых батарей. 28 октября разгорелся бой между русскими и турецкими кораблями, в ходе которого были уничтожены 8 фрегатов и 8 шебек противника. Русский отряд имел ничтожные потери в личном составе.
Из других более значительных действий за этот период можно отметить нападение 22 октября 1772 г. на крепость Чесму, когда отряд русских кораблей в составе 4 фрегатов и бомбардирского корабля обстрелял крепость и высадил десант в 520 человек.
В 1773 г. и в начале 1774 г. русский флот производил главным образом крейсерские действия на торговых путях противника, почти не встречая сопротивления.
В феврале 1774 г. адмирал Спиридов ввиду болезни был уволен в отставку.
Адмирал Спиридов, служивший во флоте 50 лет, сыграл огромную роль в его развитии. Начав военно-морскую службу еще при Петре I, он в течение нескольких десятков лет службы показал себя талантливым флотоводцем. Являясь фактическим руководителем русского флота в Архипелаге, Спиридов продемонстрировал высокие образцы военно-морского искусства в боевых действиях против турок.
После отъезда Спиридова командование русским флотом принял вице-адмирал Елманов.
10 июля 1774 г. в деревне Кучук-Кайнарджи близ г. Силистрия между Россией и Турцией был заключен мир, по которому Турция уступала России Азов, Керчь, Еникале и часть побережья между Днепром и Бугом с крепостью Кинбурн. Крым и Кубань были признаны независимыми от Турции. На Черном море устанавливалась свобода торгового мореплавания для русских судов.
В 1783 г. к России был присоединен Крым, что дало возможность приступить к созданию Черноморского флота.
После заключения мира в 1774 г. основные силы русского флота покинули Архипелаг. В 1775 г. в Балтийское море вышли оставшиеся корабли.
Таким образом, 1-я Архипелагская экспедиция была завершена и русские корабли со славой вернулись в свои воды.
Это был первый стратегический выход русского флота из Балтийского моря в Средиземное. Архипелагская экспедиция была выдающимся событием в истории русского флота. Победы русских моряков при Хиосе и Чесме, блокада Дарданелл способствовали успешным боевым действиям главных сил русской армии под командованием Румянцева.
Расположенный на восточном побережье далекой Камчатки, в одной из небольших бухт обширной, глубоко вдающейся в материк Авачинской губы, Петропавловск был основан в 1740 г. Долгое время Петропавловск оставался незначительным заброшенным селением, и только в конце XVIII в. царское правительство обратило внимание на этот замечательный по своим естественным удобствам и выгодному расположению порт.
Для защиты от нападения морских пиратов, грабивших побережье Камчатки и расхищавших огромные рыбные богатства омывающих ее морей, с 1790 г. Петропавловск начал укрепляться. Впоследствии он сделался пунктом, который русские моряки постоянно навещали, завершая свои кругосветные плавания. Здесь они неоднократно зимовали, производя необходимый корабельный ремонт, вплоть до капитального.
К началу Крымской войны был выдвинут проект создания из Петропавловска сильной приморской крепости и организации мощной системы береговых укреплений на подходах к Авачинской губе. Однако Николаю I этот проект не понравился. Найдя проект “мечтой и фантазией”, он ограничился установкой временных батарей лишь на побережье самой Петропавловской бухты.
Тревожные известия о вступлении в войну Англии и Франции дошли до далекой Камчатки лишь к июлю 1854 г. Они побудили командира Петропавловского порта генерал-майора Завойко немедленно приступить к фортификационным работам.
В результате упорного и напряженного труда уже к августу было построено шесть земляных батарей. На Сигнальном мысу (южной оконечности полуострова, прикрывающего вход в Петропавловскую бухту с запада) была поставлена батарея № 1 из пяти пушек. На низменной и песчаной косе Кошка, заграждающей вход в бухту с юга, — самая сильная батарея № 2 из 11 орудий. Батарея № 3 из пяти орудий стояла на перешейке между Сигнальной и Никольской горой. В некотором отдалении от Петропавловска, ближе к выходу из Авачинской губы, у подножья обрывистой горы Красный Яр располагалась батарея № 4 из трех орудий. На берегу озера Култушного — пятиорудийная батарея № 6. К северу от Никольской горы, на перешейке между Авачинской губой и озером Култушным — шестиорудийная батарея № 7.
Наспех возведенные батареи страдали рядом недостатков и, прежде всего, одним общим — почти полной неприкрытостью со стороны моря. Только батарея № 2 имела довольно прочный и надежный бруствер. Весьма важная батарея № 3, защищавшая подступы к городу и гавани, расположенные у нее в тылу, была настолько открыта, что у орудийного расчета, как говорил один из участников боя, “закрывались только одни пятки”.
Орудия преобладали старые, мелкокалиберные, стрелявшие литыми чугунными ядрами. Бомбических пушек насчитывалось всего только две. Боезапас был крайне ограничен — до 37 выстрелов на пушку.
В систему береговой обороны были включены и два военных корабля, пришедшие в Петропавловск незадолго перед боем — фрегат “Аврора” и транспорт “Двина”. Их поставили на якорях в глубине бухты за косой Кошка, развернув левыми бортами к выходу. На кораблях оставили пушки только по левому борту (22 на “Авроре” и 5 на “Двине”), с правого же борта орудия сняли для усиления береговых батарей. Вход в бухту (шириной около 0,5 кб.) был перекрыт деревянным боном на цепях.
Таким образом, в распоряжении защитников Петропавловска имелось всего 66 весьма несовершенных пушек, имевших ничтожный боезапас, восполнить который было неоткуда.
Гарнизон насчитывал 1016 человек. В это число входили 36 коренных жителей - камчадалов, а также 18 русских горожан, составивших отряд добровольцев. Все они были вооружены старыми, преимущественно кремневыми ружьями. Штуцеров не было ни одного.
В защите Петропавловска весьма важную роль сыграл фрегат “Аврора”. Этот корабль вышел из Кронштадта 21 августа 1853 г., направляясь под командой капитан-лейтенанта Изылметьева в устье р. Амур. Зайдя по пути своего следования в перуанский порт Кальяо, “Аврора” застала здесь ту самую англо-французскую эскадру, которая в дальнейшем появилась под Петропавловском. Настойчивые слухи о предполагавшемся вступлении Англии и Франции в войну (состоявшемся на самом деле уже месяц назад) заставили дальновидного командира фрегата поскорее покинуть порт. 14 апреля 1854 г. “Аврора” вышла из Кальяо.
Дальнейший 9000-мильный переход до Петропавловска был сопряжен с необычайными трудностями. Штормовая погода и проливные дожди сопровождали фрегат на всем пути. Корабль нередко черпал бортами, в палубах развелась сильная сырость. Под конец перехода корпус корабля настолько пострадал от штормов, что все пазы дали течь. За время длительного перехода истощились провизия и запасы пресной воды. У матросов появилась цинга, они выходили из строя десятками. На переходе умерли 13 человек. Заболели судовой врач и командир корабля. Учтя трудность обстановки, командир отказался от похода в необорудованное устье Амура и принял решение зайти в ближайший порт — Петропавловск, где можно было бы дать отдых экипажу.
19 июня “Аврора” пришла в Петропавловск, закончив тяжелый переход за 66 дней.
Весь поход “Авроры” от Кронштадта до Петропавловска занял 10 месяцев. После Европы фрегат имел стоянки только в Рио-де-Жанейро и Кальяо. Но, несмотря на все перенесенные лишения и трудности, изнуренные, едва встав на ноги после болезни, русские моряки уже через два месяца приняли участие в бою против вчетверо превосходивших сил врага.
Утром 17 августа передовой пост у входа в Авачинскую губу сигнализировал Петропавловску: “В море вижу неизвестную эскадру из шести судов”. В городе пробили тревогу. Небольшой гарнизон приготовился к бою. Матросы “Авроры” и “Двины” встали у заряженных пушек. Даже 60 больных авроровцев с первым ударом боевой тревоги поспешили на фрегат и заняли свои места по расписанию, наравне со здоровыми. Командир “Авроры” Изылметьев, подойдя к флагу, призвал команду защищать его всеми силами. В ответ над бухтой прокатилось громкое “ура”.
Вскоре на рейд Авачинской губы, отделившись от эскадры, вошел английский пароход “Вираго”, замаскированный американским флагом. Не дойдя до Сигнального мыса, он застопорил ход и начал делать промер глубины. Не успела шлюпка, посланная с берега, подойти к нему для опроса, как пароход круто развернулся и полным ходом ушел в море к своей эскадре.
Несмотря на то, что остаток дня прошел сравнительно спокойно, петропавловцы не сомневались, что бой с противником неизбежен и близок. Была усилена бдительность, команды батарей и кораблей всю ночь провели у пушек. Женщины и дети были отправлены за город.
На следующий день к вечеру англо-французская эскадра в составе шести кораблей вошла в губу. Это были английские 52-пушечный фрегат “Президент” (флаг контр-адмирала Прайса), 44-пуш-ечный фрегат “Пайк”, 6-пушечный пароход “Вираго” и французские 60-пушсчный фрегат “Лафорт” (флаг контр-адмирала Депуанта), 32-пушечный корвет “Эвридика” и 18-пушечный бриг “Облигадо”. Общее командование эскадрой осуществлял контр-адмирал Прайс.
После незначительной перестрелки с петропавловскими батареями, имевшей целью выявить систему их расположения, союзная эскадра отошла в глубь губы и встала на якорь. Русские укрепления явились для противника большой неожиданностью, и в этот день он не решился что-либо предпринимать.
Ночь прошла спокойно, а в полдень 19 августа на англо-французской эскадре произошло событие, ярко свидетельствующее о начавшейся деморализации в рядах союзников. Командующий эскадрой контр-адмирал Прайс застрелился на глазах у всей команды. По всей вероятности, сознание потери во времени, благодаря которой русским морякам удалось увести “Аврору” из Кальяо и укрепить Петропавловск, реально ощутимая опасность крушения авантюристических расчетов покончить с Петропавловском одним коротким ударом, боязнь ответственности за неудачный исход сражения побудили английского адмирала на этот шаг. Как бы то ни было, этот жест отчаяния и малодушия не мог не произвести тяжелого впечатления на личный состав англо-французской эскадры. Место главнокомандующего занял Депуант.
Печальный для союзников пролог сражения не лишил их, однако, численного превосходства в силах перед русскими. Шесть новейших, превосходно оснащенных кораблей продолжали угрожать Петропавловску. 2-14 орудий противника были направлены против 67 русских пушек. На кораблях противника находились готовые к высадке, специально натренированные, отборные десантные отряды, вооруженные не кремневыми ружьями, а новейшими штуцерами. Боеприпасов было вполне достаточно.
Последующие события, однако, показали, что дело не только в количестве оружия, а в инициативном его использовании, в искусстве ведения боя и прежде всего в моральной стойкости бойцов. И здесь русские были гораздо сильнее англо-французов.
20 августа с 8 часов утра противник решился, наконец, произв'ести первую серьезную попытку нападения. День был прекрасный, солнечный. Весь гарнизон Петропавловска стоял на своих местах, приковав взоры к темной массе кораблей, медленно двигавшейся по направлению к бухте. Это пароход “Вираго” буксировал фрегаты “Президент”, “Пайк” и “Лафорт”.
Сражение началось ровно в 9 часов обстрелом батарей № 1 и 4. В течение полутора часов 8 пушек обеих батарей с исключительным мужеством геройством и стойкостью вели бой с 80 орудиями противника. Генерал-майор Завойко со своим штабом находился на Сигнальном мысу в сфере ожесточенного и губительного огня, руководя оттуда ходом боя. Батарея № 1 прекратила огонь только после того, как обнаружились крупные потери в личном составе, орудийные станки были засыпаны землей и осколками камней выше колес, ввиду чего пушки уже нельзя было поворачивать. Их пришлось заклепать, перебросив прислугу на батарею № 4, которой угрожал десант противника в количестве 600 человек, высаженный южнее Красного Яра.
Личный состав этой батареи, насчитывавшей всего 28 человек, был вынужден отступить к городу, предварительно заклепав орудия. Десант уже намеревался захватить батарею, но в это время “Аврора” и “Двина” открыли по нему меткий огонь, поддерживая наступление небольших стрелковых отрядов и матросов с “Авроры”, успевших прибыть из Петропавловска. Англо-французы в панике и беспорядке бросились обратно на шлюпки.
Тем временем, видя, что две русские батареи нейтрализованы, фрегаты и пароход противника открыли по батарее № 2 интенсивный огонь с дальней дистанции, будучи сами закрыты от пушек “Авроры” Сигнальным мысом. Однако батарея устояла. Неравное состязание одиннадцати слабых ее орудий с 80 орудиями противника, в котором русские моряки проявили подлинный героизм и боевую отвагу, продолжалось более 8 часов.
В это же время корвет “Эвридика” и бриг “Облигадо”, прикрывая шлюпочный десант, дважды пытались подойти к батарее № 3, но оба раза были отогнаны ее огнем, причем одна из шлюпок была потоплена. К вечеру англо-французы отступили, заняв позицию вне обстрела русских батарей.
Корабли противника были значительно повреждены. В бою 20 августа русские имели 6 убитых и 13 раненых. Как только противник вышел из боя, петропавловцы сразу же принялись за восстановление боеспособности батарей. Это было сделано за одну ночь.
21, 22 и 23 августа прошли спокойно. Англо-французы не предпринимали никаких решительных действий. Впоследствии выяснилось, что после первого неудачного боя союзники собрали военный совет, на котором возникли горячие споры о характере дальнейших действий. Контр-адмирал Депуант упрекал англичан в нерешительности, проявленной при обстреле батарей, и, выражая сомнение в успехе боевых действий против русских, прямо ставил вопрос об уходе из Петропавловска. Однако, поддавшись уговорам, он решил попытаться высадить большой десант, так как имелись сведения о наличии удобной дороги, ведущей от побережья в город с северной стороны Никольской горы.
Подготовка противника к новому нападению стала очевидна с вечера 23 августа, а на рассвете 24 августа, сквозь туман серого камчатского утра, стало заметно движение на союзной эскадре.
В 5 час. 30 мин. пароход “Вираго”, взяв на буксир фрегаты “Президент” и “Лафорт”, повел их к Петропавловску. Оставив “Лафорт” у батареи № 3, “Вираго” с “Президентом” направились к батарее № 7. Одновременно корвет “Эвридика” занял позицию на подходах к батареям № 1 и 4, а фрегат “Пайк” остался мористее.
Вскоре начался жаркий бой. Батарея № 3 первыми же залпами сбила кормовой флаг на “Президенте”, когда он проходил мимо нее. Единоборство этой батареи, совершенно открытой и располагавшей всего пятью пушками, с “Лафортом”, имевшим по 30 пушек на каждом борту, вначале велось успешно. Каждое ядро, пущенное с батареи, попадало в цель, снося рангоут и делая пробоины в корпусе фрегата. Однако страшный огонь противника (“Лафорт” сделал всего 869 выстрелов) нанес значительный урон батарее. На перешейке, где стояла батарея, не было ни одного клочка земли, не взрытого ядрами, а на территории самой батареи легло 182 ядра.
Находясь под ураганом ядер и бомб, русские моряки вели себя геройски. Англо-французы изумлялись исключительной выдержке одного из часовых, который под ядрами не переставал мерно и твердо ходить вдоль стенки батареи. По нему было сделано до 60 ружейных выстрелов, но часовой все же остался на своем посту.
Командир батареи № 3 лейтенант Александр Максутов, когда в строю осталась последняя пушка, бросился к ней и лично продолжал вести огонь по противнику, пока не упал, смертельно раненный.
Батарея № 7 несколько дольше противостояла сосредоточенному огню “Президента” и “Вираго”, имея защиту в виде земляного вала. Будучи в состоянии действовать (вследствие ограниченного угла обстрела) лишь тремя пушками против 29, она успешно вела огонь по неприятельским кораблям, нанося им серьезные повреждения. Только после того как пушки были сбиты и завалены землей и фашинником, а командир батареи капитан-лейтенант Кораллов сильно контужен в голову, прислуга батареи отошла и соединилась с остальным гарнизоном.
Подавив упорное сопротивление обеих батарей, англо-французы приступили к высадке десанта в количестве около 900 человек. 23 шлюпки и 2 бота были направлены к берегу южнее батареи № 7 и 5 шлюпок — к перешейку у батареи № 3. За главным десантом на вельботе шел командующий эскадрой контр-адмирал Депуант. Ободряя своих подчиненных воинственным размахиванием обнаженной саблей, сам он, впрочем, не решался сойти на берег.
Бриг “0блигадо” во время высадки десанта подошел к перешейку и пытался обстреливать “Аврору” перекидным огнем, не нанося ей, однако, существенных повреждений.
Высаженный десант разбился на три группы и повел наступление на город. Две группы стали взбираться по крутым тропам на северный склон Никольской горы, а третья, наиболее многочисленная, двинулась узкой обходной дорогой к батарее № 6, расположенной у Култушного озера.
Англо-французы, как видно, думали обосноваться в Петропавловске всерьез и надолго. Очевидец боя указывает, что десантные части имели при себе все необходимое, вплоть до мелочей: гвозди для заклепывания орудий, подрывной материал, завтрак на весь отряд, запас провизии и патронов, тюфяки, одеяла, походные аптечки и даже... кандалы для заковывания пленных (!). “Помните, что эта вещь часто бывает совершенно необходима”, — поясняла назначение кандалов специальная инструкция, найденная после боя в кармане у одного из убитых неприятельских офицеров.
Уже с началом бомбардировки генерал-майор Завойко, правильно оценив обстановку, пришел к выводу, что батарея № 6, являвшаяся последним ключом к овладению городом, станет главным и первым объектом нападения высаженного десанта. Он стянул все основные силы к пороховому погребу, где находился и сам. На вершине Никольской горы им был оставлен лишь небольшой отряд из 15 лучших стрелков. Однако вскоре после высадки десанта первоначальная обстановка резко изменилась и повлекла за собой необходимость перегруппировки русских сил. Главная десантная группа врага, подойдя к батарее № 6, была встречена дружным картечным огнем четырех батарейных пушек и малого полевого орудия, смешалась и начала отступать в направлении двух других групп на Никольскую гору. Воспользовавшись тем, что гребень горы к этому моменту был почти пуст, неприятельские войска, без особого труда овладели им, заняв командное положение над лежащей внизу местностью и угрожая атакой городу.
“Момент был, действительно, критический, — рассказывает участник боя мичман Фесун. — Красные мундиры английских морских солдат появляются над перешеечной батареей и штуцерные пули уже сыплются на “Аврору” градом. Потеряй мы секунду времени, успей союзники опомниться, собраться с силами — и все было бы кончено. Но мы не потеряли этой секунды!”
В этот трудный и ответственный момент руководители обороны Петропавловска Завойко и Изылметьев проявили исключительную находчивость, необычайное искусство и гибкость в руководстве боем. Немедленно после занятия англо-французами горы, со стороны перешейка были брошены бегом на противника три стрелковых отряда с “Авроры” и часть орудийной прислуги с батареи № 3, а со стороны порохового погреба — два портовых стрелковых отряда, стрелковый отряд авроровцев, отряд добровольцев и гарнизон батареи № 2. Небольшим отрядам русских храбрецов, насчитывавшим в общей сложности около 300 человек, предстояло взять Никольскую гору штурмом.
“Каким же образом 300 человек могли сбить с крепкой позиции 700 человек?”—спрашивает очевидец боя и тут же дает ответ: “Хотя наши небольшие отряды действовали отдельно и почти независимо один от другого, но у всех была одна общая и хорошо известная цель: во что бы то ни стало сбить с горы неприятеля. Числа его тогда хорошенько не знали, и каждый матрос вполне понимал одно, что французам с англичанами оставаться там, где они были, не приходится!”.
Несмотря на исключительно трудные условия, в которые были поставлены небольшие отряды русских при штурме Никольской горы, им вскоре удалось занять ее вершину. С громким “ура” отважные петропавловцы прорвались сквозь густой кустарник, устилавший склон горы, и ударили в штыки. Закипела жестокая рукопашная схватка. Видя стремительный натиск русских, появившихся с разных сторон, не отдавая себе отчета в их малочисленности и отсутствии у русских каких-либо резервов, англо-французы дрогнули, смешались и начали отступать. Отступление это приняло характер панического бегства, во время которого меткими выстрелами русских были сражены начальник десанта капитан Паркер и ряд других офицеров.
Теснимые русскими штыками к крутым и высоким обрывам западного склона Никольской горы, англо-французы стали группами бросаться вниз, разбиваясь о прибрежные камни и скалы. Те же, кому посчастливилось вырваться, в беспорядке побежали к шлюпкам. Обратная посадка десанта совершалась под метким огнем петропавловцев, успевших занять гребень горы. При отваливании шлюпок от берега противник понес весьма ощутительные потери.
К полудню сражение закончилось. Серьезно подбитые корабли англо-французов, приняв остатки разбитого десанта, ушли в глубь Авачинской губы, где принялись, как и после первого боя, за исправление повреждений.
Победа русских была налицо. Противник потерял на этот раз убитыми и ранеными около 450 человек. Более половины офицерского состава было ранено, 4 офицера были убиты. Петропавловцы же потеряли 32 человека убитыми и 64 ранеными. Они взяли в плен четырех человек и захватили в качестве военных трофеев английское знамя, 7 офицерских сабель и 56 ружей.
Контр-адмирал Депуант впоследствии сконфуженно признавался, что он не ожидал встретить такое сильное сопротивление в столь ничтожном местечке.
На рассвете 27 августа, кое-как исправив повреждения, союзная эскадра, крепко и убедительно проученная русскими моряками за наглую попытку овладеть Петропавловском, внезапно снялась с якоря и покинула негостеприимные берега Камчатки.
Выйдя в море, эскадра разделилась. Англичане пошли в Ванкувер (Канада), французы — в Сан-Франциско. Бегство противника было вызвано значительными потерями, которые он понес за время пребывания в русских водах.
Блестящая победа не вскружила головы петропавловцам и не усыпила их бдительности. Выгнав вон незвалых “гостей”, они тотчас же принялись за восстановление поврежденных батарей и за улучшение всей системы обороны города. Можно было предполагать (а эти предположения, как увидим, оправдались), что озлобленные неудачей англо-французы не успокоятся, соберут более значительные силы .и вновь появятся у Петропавловска. Непрерывные работы по укреплению города продолжались вплоть до ноября, пока не нагрянула долгая камчатская зима с ее лихими метелями и глубокими снегами. Удалось не только полностью восстановить поврежденные батареи, но и возвести несколько новых, прорыть крытые хода, построить прочные пороховые погреба и новые казармы. Вскоре после ухода англо-французов русская камчатская эскадра пополнилась несколькими судами. В Петропавловск пришли корвет “Оливуца”, транспорты “Иртыш” и “Байкал” и два бота.
3 марта 1855 г. в город прибыл курьер генерал-губернатора Восточной Сибири есаул Мартынов с предписанием эвакуировать Петропавловский порт, вооружить суда, погрузить на них все имущество, весь гарнизон вместе с семьями и ранней весной покинуть Камчатку. Срочность диктовалась достоверными известиями о подготовке англо-французами нового нападения на Петропавловск. Противник предполагал явиться с огромной эскадрой из 26 кораблей, в состав которой входил даже линейный 84-пушечный корабль “Монарх”. Петропавловск, буквально отрезанный от внешнего мира и лишенный собственных материальных ресурсов, в случае блокады оказался бы в крайне затруднительном положении. Почти полное отсутствие сухопутных сообщений (если не считать посещения города почтой один-два раза в год, да и то лишь зимой) сделало бы оборону порта, при нарушении удобного подвоза морем, весьма тяжелой. Ограниченность продовольственных и боевых запасов (оставалось всего лишь по 20 зарядов на пушку), острый недостаток медикаментов и отсутствие надежды на подкрепление усугубляли остроту положения.
Пункт назначения русской эскадры, в целях сохранения военной тайны, был объявлен одному лишь контр-адмиралу Завойко. Эскадра должна была идти в удаленное на 1000 с лишним миль и почти необорудованное устье реки Амур. “От быстрого и скорого изготовления к плаванию будет зависеть весь успех нашего предприятия, — обращался Завойко к подчиненным в приказе. — Союзники, как положительно известно, имеют намерение напасть на Петропавловск с силами, непомерно превосходящими все наши силы, а, следовательно, было бы лучшим выйти в море не позже 1 апреля, для того, чтобы сколь возможно поспешнее достигнуть места нового назначения нашего. На этом основании я покорнейше прошу командиров внушить их командам всю важность успешного производства работ по вооружению и изготовлению судов”.
На другой день закипела работа. Времени до наступления весны оставалось очень мало, и надо было торопиться. Пришлось отрывать засыпанные снегом пушки, с огромными трудностями и осторожностью спускать их с крутых гор и везти к транспортам на салазках по гнувшемуся от тяжести мартовскому льду. Отыскивание и откапывание из-под снега пушечных ядер также вызвало немало хлопот и затруднений. Однако вскоре все вооружение батарей, портовые грузы и личное имущество гарнизона были благополучно погружены на транспорты. Следует отметить, что, покидая порт, петропавловцы забирали с собой все, вплоть до мелочей домашнего обихода: оконные рамы, дверные петли, вьюшки от печей, кухонные плиты, железо с крыш. От городских жилищ оставались лишь голые бревенчатые стены.
Одновременно с погрузкой транспортов русские моряки прорубали проход во льду для выхода эскадры из гавани. Работа эта требовала упорства и настойчивости. Надо было сделать проход достаточно широким, совершенно свободным от льда и довести его до чистой воды, так как парусные деревянные суда не могли форсировать лед своими корпусами. Люди работали по 8-10 часов в сутки без отдыха, на сильном ветру, по колено. в воде, успевая за день пройти лишь несколько десятков саженей. Сильные ночные морозы вновь сковывали льдом водную поверхность и заставляли начинать всю работу снова. Однако все трудности были преодолены, и к 29 марта выход в море был открыт.
Не желая связывать боевое ядро эскадры тихоходными перегруженными транспортами, Завойко решил послать их вперед. 4 апреля из Петропавловска вышли “Иртыш” и “Байкал”, имея на бортах 282 пассажира, среди которых преобладали женщины и дети. Остальные корабли — фрегат “Аврора”, корвет “Оливуца” и транспорт “Двина” — покинули Петропавловск 6 апреля. Общее рандеву судам эскадры было назначено в бухте Де-Кастри, расположенной на побережье Татарского пролива в 100 милях южнее устья реки Амур.
В опустевшем городе остался есаул Мартынов с несколькими казаками и больными жителями. В случае появления противника ему было приказано перебраться в селение Авача, лежащее в 10 верстах от Петропавловска.
Русскую эскадру, покидавшую порт, ожидали неизбежные трудности далекого, сурового перехода и возможность встречи в море с сильнейшим противником. Это прекрасно понимали все. Общую решимость русских моряков выполнить до конца свой долг перед родиной выразил контр-адмирал Завойко, сказав, что если, сверх ожидания, они встретят в море сильного неприятеля, то или отразят его, или погибнут, не отдав врагу русских военных кораблей и славного русского флага.
Переход эскадры из Петропавловска в Де-Кастри был крайне тяжел. Жестокие штормы и густые туманы, которыми изобилует Тихий океан в весеннее время года, сопутствовали русским кораблям. Встречи с противником в море удалось избежать, хотя за три дня до выхода русских из Петропавловска отдельные англо-французские корабли подходили на видимость камчатских берегов. Русская эскадра прошла незамеченной благодаря сильному туману. Союзники рассчитывали, что петропавловцы никак не смогут покинуть порт раньше подвижки льда, и поэтому решили начать действия против города с половины апреля.
Когда этот срок наступил и сильная эскадра союзников вошла в Авачинскую губу, ее ожидало разочарование. Раздосадованные очередной неудачей англо-фраяцузы бросились в погоню и, очертя голову, стали метаться по широким просторам Тихого океана в поисках русских кораблей.
Русских искали всюду — вдоль побережья Камчатки, в Охотском море, у берегов Кореи и даже у далекой Батавии, но, конечно, безрезультатно. Неуловимая эскадра русских смельчаков между тем благополучно закончила первый этап тяжелого перехода и к 5 мая в полном составе собралась в Де-Кастри. Здесь эскадра была вынуждена ожидать вскрытия ото льда Амурского лимана, которое должно было произойти не раньше конца месяца. Надо было предполагать, что противник все же нападет в конце концов на следы эскадры. Так и получилось.
Утомленный бестолковыми походами английский адмирал Стирлинг с главными силами союзников ушел отдыхать в японские порты, поручив своему помощнику коммодору Эллиоту продолжать поиски в Татарском проливе. В то время существование сквозного прохода между Сахалином и материком было известно одним лишь русским. Англичане же и французы были убеждены, что Татарский пролив является заливом, а потому доступ к устью Амура возможен лишь с севера. Географическая безграмотность, как увидим, сыграла злую шутку над англичанами. На рассвете 8 мая три английских корабля — 40-пушеч-ный фрегат “Сибилл”, 17-пушечный винтовой корвет “Хорнет” и 12-пушечный бриг “Биттерн” — под флагом коммодора Эллиота появились у входа в бухту Де-Кастри.
Русская эскадра немедленно изготовилась к бою. Было решено драться до последней капли крови. Контр-адмирал Завойко приказал прибить стеньговые флаги гвоздями к мачтам, чтобы в том случае, если они в бою будут сбиты, противник не счел это за сигнал о сдаче.
Вскоре от неприятельской эскадры отделился винтовой корвет, который пошел на сближение с русскими кораблями. Однако, обменявшись с корветом “Оливуца” несколькими залпами, он внезапно повернул назад и полным ходом ушел к своей эскадре.
Громовые крики “ура” и звонкие песни русских матросов сопровождали загадочный маневр противника. Вот как описывает русский свидетель этот эпизод:
“Удивление на эскадре достигло высшей степени и, право, смотря на этот прекрасный винтовой корвет и на те два, по-видимому, исправные военные судна, поджидавшие его на высоте Клостер-Кампа (южный мыс у входа в бухту), трудно было верить виденному. Все находились в каком-то недоумении, и хотя картина, представляемая уходившим неприятелем, была перед глазами, но она казалась в такой степени невероятною, что до последней минуты мы поджидали какого-нибудь особенного маневра, какой-нибудь военной хитрости”.
Однако истинные причины непонятного на первый взгляд поведения английской эскадры были гораздо проще, чем они казались. Не решившись принять бой с русскими, коммодор Эллиот на следующий день отправил в Хакодате винтовой корвет с донесением адмиралу Стерлингу, а сам отошел мористее, предполагая блокировать русскую эскадру с юга. Посылая донесение, коммодор одновременно просил главнокомандующего выслать подкрепление и дать указания о дальнейших действиях. В поступке английского коммодора ярко сквозит полнейшее отсутствие личной инициативы. Очевидно, урок, полученный под Петропавловском, сильно повлиял на тактическое мышление представителей высшего союзного командования и породил чрезмерную осторожность и крайнюю боязнь ответственности, граничившие с трусостью.
В самом деле, на стороне англичан в Де-Кастри были все выгоды. Заветная цель долгих бесплодных поисков — уже ускользнувшая однажды “маленькая русская эскадра”, как называли ее французы, — теперь внезапно оказалась под носом и стояла в своеобразной западне. Казалось, эскадре коммодора Эллиота, бесспорно по вооружению превосходившей русскую эскадру, оставалось только напасть на противника, имея за своей спиной крупные резервы английских и французских кораблей. Но Эллиот предпочел смелому маневру шестидневное бездействие.
Весьма оригинальная “тактика” Эллиота сыграла на руку русской эскадре. Получив 15 мая известие, что Амурский лиман чист ото льда, она, не теряя времени, покинула Де-Кастри и, пользуясь густым туманом, незаметно прошла на север. Уход русских был своевременным. Через 14 часов после этого, дождавшись, наконец, подкреплений, коммодор Эллиот во главе эскадры из шести кораблей лихо вошел в бухту Де-Кастри. Но русские бесследно исчезли.
Уйдя ни с чем из Де-Кастри и не подозревая о возможности прохода русской эскадры на север, противник бросился к южному выходу из Татарского пролива в надежде найти ее там, но вскоре убедился, что все надежды напрасны. 24 мая русская эскадра благополучно вошла в Амурский лиман.
* * *
Европа была изумлена подвигами русской камчатской эскадры. Действия русских кораблей, искусно сумевших не только уйти целыми и невредимыми от численно превосходивших сил противника, но и одержать над ними ряд неоспоримых побед, сделались “злобой” дня.
Наряду с героизмом, проявленным русскими матросами и солдатами под Севастополем, эти успехи укрепили веру в силу русского оружия и развенчали дутую славу противника. Английская газета “Таймс”, признав поражение англо-французской эскадры под Петропавловском совершившимся фактом, с сокрушением писала, что русская эскадра под командой адмирала Завойко переходом из Петропавловска в Де-Кастри и действиями в Де-Кастри нанесла британскому флагу два черных пятна, которые никогда не могут быть смыты никакими водами океанов. Кавалер ордена Бани коммодор Чарльз Джильберт Джон Брайтон Эллиот разделил незавидную историческую участь своего бездарного коллеги Непира. Его имя стало предметом насмешек.
Имя Петропавловска наряду с именами Гангута и Гренгама, Чесмы и Наварина, Синопа и Севастополя горит золотыми немеркнущими буквами в летописи побед русского флота.
Русско-японская война 1904-1905 гг. Действия владивостокских крейсеров и бой в Корейском проливе 1 августа 1904 г.
Генерал-майор А.И. СОРОКИН
В 1904 г. входившие в состав русского Тихоокеанского флота броненосные крейсера “Рюрик”, “Россия”, “Громобой” и “Богатырь” базировались на Владивосток. По плану войны они предназначались для отвлечения от Порт-Артура части броненосного флота противника и для действий на путях сообщения Япония — Корея против воинских перевозок японцев.
При проектировании и постройке крейсера были рассчитаны для действий на океанских путях сообщения. В связи с этим для увеличения дальности плавания они обладали относительно слабым бронированием бортов и несовершенной защитой палубной артиллерии.
В ночь на 27 января 1904 г. командующий отрядом крейсеров получил приказ наместника начать военные действия н нанести возможно более чувствительный удар и вред сообщениям Японии с Кореей. Корабли были в боевой готовности и в этот же день вышли в море. За пятидневное крейсерство они потопили пароход “Наканоура-Мару” (1084 т) и один пароход обстреляли. Разыгравшийся шторм вынудил прервать поход. Корабли обледенели, и даже орудия покрылись толстой коркой льда. После возвращения и недолгой стоянки в базе крейсера снова вышли в море к корейским берегам; но и этот поход был безрезультатен — кроме мелких каботажных судов, крейсера никого не встретили. Проведенные действия, хотя и малоэффективные, все же встревожили главную ставку японцев, которая решила предпринять ответные действия против Владивостока. Адмирал Камимура с эскадрой из пяти броненосных и двух легких крейсеров вышел к русским берегам и беспорядочно обстрелял Владивосток.
Адмирал Макаров, вступив в командование Тихоокеанским флотом, поставил перед отрядом крейсеров основную задачу: препятствовать переброске неприятельских войск из Японии в Гензан (Корея) и другие пункты.
Крейсера смогли выйти в море только 10 апреля уже после гибели Макарова. Днем раньше, 9 апреля, адмирал Камимура вышел для действий против Владивостока и в этот же день заходил в корейский порт Гензан за углем и водой. Русские не знали об этом. На море стоял густой туман; крейсера шли малым ходом. Утром 12 апреля отряд подошел к о. Халезова. Высланный в Гензан миноносец потопил стоявший на .рейде пароход “Гойо-Мару”, после чего миноносец вернулся к крейсерам; от о. Халезова отряд пошел на север; днем потопили каботажное судно “сХагинура-Мару”. Затем отряд пошел к Сангарскому проливу. В 22 часа 20 мин. встретили военный транспорт противника “Кинсю-Мару” и потопили его. Узнав от пленных, что эскадра Камимуры находится в море, русские крейсера направились во Владивосток.
30 мая крейсера были высланы к восточному проходу Корейского пролива. После полудня 1 июня они миновали о. Дажелет и на следующий день подошли к о. Цусима, где проходили главные пути сообщения противника и где в бухте Озаки находилась маневренная база адмирала Камимуры. Около 8 часов утра на горизонте показались два транспорта: один из них, пользуясь малой видимостью на море, скрылся, второй — “Идзума-Мару” — был потоплен “Громобоем”. Вскоре с востока показались еще два больших военных парохода, шедших без охранения. Транспорт “Хитачи-Мару”, на котором находилось 1095 солдат и офицеров резервного гвардейского полка, 120 человек команды, 320 лошадей и 18 тяжелых 11-дюймовых гаубиц, предназначавшихся для обстрела Порт-Артура, также был потоплен “Громобоем”. Второй транспорт “Садо-Мару” имел на борту 1350 солдат и офицеров. После предупредительных выстрелов с “Рюрика” он остановился. Русские предложили японским офицерам перейти на крейсер. Японцы категорически отказались. На пароходе началась паника: шлюпки спускались японцами неумело и у борта переворачивались, несмотря на полное отсутствие волны и ветра. Время шло, на месте происшествия могли появиться японские крейсера, а на “Садо-Мару” продолжалась умышленно затянутая суматоха. Командующий отрядом крейсеров приказал транспорт потопить; выпущенные по нему две торпеды попали в цель, после чего крейсера, не дожидаясь погружения парохода, повернули в Японское море. Камимура в это время находился в базе, имея четыре броненосных и пять легких крейсеров и восемь миноносцев. Извещенный по радиотелеграфу с крейсера “Цусима”, находившегося в дозоре, о появлении владивостокских крейсеров, Камимура вышел в море, но все попытки отыскать русских оказались тщетными. Утром 3 июня он подошел к о. Дажелет. Русские крейсера в это время находились в 150 милях к северо-западу, осматривая задержанный английский пароход “Аллантон”, шедший с контрабандным грузом в Японию.
6 июня русские крейсера, успешно закончив поход, возвратились в бухту Золотой Рог. Камимура прекратил поиски и ушел в свою базу.
Во второй половине июня крейсера повторили набег, но менее удачно; встретив в районе Цусимы эскадру Камимуры, русские, не приняв боя, отошли. Во время похода было уничтожено несколько мелких пароходов и шхун и приведен во Владивосток корабль, захваченный в пути из Японии в Корею с лесом для строившейся дороги Фузан - Сеул - Чемульпо.
Набеговые действия владивостокских крейсеров в Японском море вынудили неприятеля часть транспортов с войсками и грузами направлять в Корею и Маньчжурию из своих восточных портов через Желтое море. В связи с этим командующий отрядом владивостокских крейсеров 4 июля получил приказ Алексеева выйти в море для действий на путях сообщения восточных портов Японии.
Приняв уголь и боевой запас, “Россия”, “Громобой” и “Рюрик” 7 июля через Сангарский пролив вышли в Тихий океан и повернули к югу. Утром 9 июля крейсера встретили большой английский пароход “Арабия”; при осмотре оказалось, что он идет в Иокогаму с контрабандным грузом; судно направили во Владивосток. К полуночи 10 июля крейсера подошли ко входу в Токийский залив; на утро показались японские берега. Здесь был встречен и подвергнут досмотру английский пароход “Найт Коммендер”, шедший из Шанхая в Иокогаму и Кобэ с контрабандным грузом. Пароход был потоплен, так как на нем не оказалось угля для того, чтобы дойти до Владивостока. В этот же день было уничтожено несколько шхун, германский пароход “Теа”, следовавший с контрабандным грузом, и к концу дня был захвачен английский пароход “Калхас”, который после досмотра был направлен во Владивосток. Вечером крейсера повернули на север, так как угля оставалось только на обратный путь.
Командующий отрядом крейсеров решил возвращаться в свою базу снова через Сангарский пролив, несмотря на то, что Камимура мог его встретить н у входа в Японское море и дальше на всем протяжении до Владивостока. Но японский адмирал, видимо, решил, что русские, обойдя Японию с юга, попытаются соединиться с порт-артурской эскадрой. Он ждал их у мыса Шантунг в Желтом море.
19 июля крейсера ошвартовались в Золотом Роге, пройдя за 12 суток 3 078 миль.
Факт появления русских кораблей в Тихом океане, у берегов Японии, всколыхнул весь мир. В торговых кругах началась паника, на поход крейсеров активно реагировала мировая биржа, резко возросли фрахты, некоторые крупные пароходные компании прекратили рейсы в Японию и т.д.
29 июля во Владивостоке была получена телеграмма от адмирала Алексеева (еще не знавшего о результатах морского боя 28 июля) о том, что порт-артурская эскадра вышла в море и сражается с неприятелем; крейсера должны были немедленно выйти в Корейский пролив. Целью похода отряда была встреча с эскадрой Витгефта и оказание ему помощи. Задача для крейсеров была изложена в инструкции, в которой говорилось, что намерения Витгефта неизвестны, т.е. неясно, пойдет ли он через Цусимский пролив или вокруг Японии, неизвестно и точное время его выхода в море, поэтому трудно определить, состоится ли встреча крейсеров с эскадрой и когда и где это может произойти; если встреча произойдет, то это будет предположительно к северу от Корейского пролива. Южнее параллели Фузана крейсерам заходить запрещалось. Далее в инструкции говорилось, что если крейсера встретятся с Камимурой, то обязаны отходить на Владивосток, увлекая японцев за собой: никакими иными задачами крейсера отвлекаться не должны.
Утром 30 июля “Россия”, “Громобой” и “Рюрик” вышли в море. В ночь на 31 июля они шли 12-узловым ходом в кильватерной колонне, днем развернулись в строй фронта с интервалом 30-50 каб., чтобы как можно большее пространство охватить наблюдением и не разойтись с порт-артурской эскадрой. Командующий отрядом, по своим расчетам, предполагал встретить Витгефта в середине дня 31 июля примерно на траверзе о. Дажелет. Но его расчеты не оправдались. Миновав Дажелет и выйдя на параллель Фузана ранним утром 1 августа, командующий отрядом крейсеров, как ему было приказано, решил в этом районе ждать порт-артурские корабли.
Начало светать. В 4 часа 50 мин. сигнальщики на “России” внезапно увидели во мгле силуэты четырех кораблей, шедших параллельным курсом с отрядом. Через несколько минут были опознаны крейсера “Идзума”, “Токива”, “Адзума” и “Ивате”. Неприятель находился примерно в 8 милях севернее, следовательно, русские оказались отрезанными от Владивостока и боя нельзя было избежать. Обе стороны начали маневрировать. Японцы, имея превосходство в силе, большую на 3 узла скорость и лучшие условия для ведения огня, стремились навязать бой.
Когда корабли сблизились до 60 каб., японцы около 5 час. 20 мин. открыли огонь. На русских крейсерах взвились стеньговые флаги, и из орудий левого борта “России” и “Громобоя” был открыт ответный огонь. После первых же залпов раздались сильные взрывы на “Ивате” и на “Адзуме”. Бой начался удачно для русских. Позднее из японских сообщений стало известно, что тяжелый снаряд проник в батарею “Ивате”, разбив при этом три 152- и одно 75-мм орудие.
Скоро снаряды неприятеля накрыли русские корабли, появились убитые и раненые. На четырнадцатой минуте боя начался сильный пожар на “Рюрике”, крейсер вышел из строя, но ненадолго, пожар быстро потушили. Около 6 часов к японцам подошел легкий крейсер “Напива”. В это время русские крейсера изменили курс и пошли на северо-запад; японские корабли, в свою очередь, легли на параллельный курс.
В 6 час. 28 мин. “Рюрик”, шедший концевым, поднял сигнал: “Руль не действует”. Для русских это был серьезный удар, так как по силе бортового залпа “Рюрик” был сильнейшим в отряде. “Россия” и “Громобой” повернули на помощь к подбитому крейсеру. Около двух часов они вели бой, чтобы дать возможность “Рюрику” исправить повреждение, но напрасно.
Ввиду того что поврежденному кораблю помочь было нельзя, а наоборот, можно было потерять и два других крейсера, командующий отрядом крейсеров повернул во Владивосток, рассчитывая, что японцы будут его преследовать и оставят в покое “Рюрик”, команда которого, воспользовавшись этим, исправит повреждения. Камимура действительно пошел за русскими крейсерами, но оставил легкие крейсера “Нанива” и “Такачило” для того, чтобы добить “Рюрика”. “Россия” и “Громобой” пошли на север; Камимура преследовал их, пытаясь прижать к корейскому берегу.
Сражение закончилось неожиданно; в 10 часов головной крейсер противника круто повернул и прекратил огонь, за ним последовали и остальные корабли.
Камимура отказался продолжать преследование из-за потерь среди личного состава, нехватки снарядов и повреждений кораблей. На решение о прекращении боя безусловно повлияло и то, что он, зная о сражении в Желтом море и не имея сведений о его результатах, должен был быть готовым в любую минуту поспешить на помощь Того или же вступить в бой с прорвавшимися из Порт-Артура русскими кораблями.
В это время “Рюрик” продолжал вести бой с двумя японскими крейсерами “Такачихо” и “Нанива”, но постепенно его огонь ослабевал, и в конце концов корабль замолчал: все орудия его оказались подбитыми, почти все комендоры были убиты или ранены. Командир крейсера капитан 1 ранга Трусов и старший офицер капитан 2 ранга Хлодовский умерли от ран. Из 22 офицеров остались невредимыми семь человек; чуть ли не половина всего экипажа выбыла из строя.
Когда к “Рюрику” приблизились возвратившиеся из погони четыре крейсера Камимуры, лейтенант Иванов, вступивший в командование, опасаясь захвата корабля в плен, решил взорвать его. Выполнить это оказалось невозможным; часть бикфордовых шнуров погибла во время боя, а другая часть их находилась в затопленном водой рулевом отделении. Тогда Иванов приказал открыть кингстоны.
На глазах неприятеля “Рюрик” медленно погружался и в половине одиннадцатого часа скрылся под водой. Устарелый и слабо бронированный, он пять часов вел бой. Поведение его команды было героическим.
Так 1 августа закончился бой в Японском море. По данным японцев, на кораблях Камимуры было 44 убитых и 71 раненый. По другим источникам, только на “Ивате” одним снарядом было убито 40 человек и ранено 37. Флагманский корабль Камимуры “Идзума” имел до 20 пробоин; крейсер “Адзума” получил 10 снарядов, “Токива” — несколько снарядов и т.д.
Оценивая действия владивостокских крейсеров; нужно сказать, что они имели на театре против себя более сильного противника, но тем не менее нанесли его торговому флоту некоторые потери и отвлекли на себя часть броненосных крейсеров флота противника с главного театра из-под Порт-Артура. Крейсера, однако, не были использованы для длительного и постоянного воздействия на путях сообщения противника, против перевозок войск, военных материалов и припасов. Они для этого не были подготовлены и действовали без четко разработанного плана и без взаимодействия с порт-артурской эскадрой.
Русско-японская война 1904-1905 гг. Военное и военно-морское искусство во время героической обороны Порт-Артура
Генерал-майор А. И. СОРОКИН
С потерей Порт-Артура Россия проиграла войну. Пока русская эскадра не была уничтожена, пока крепость отвечала ударом на удар, японцы не были уверены в успешном исходе войны, ибо эскадра Рожественского, идущая из Балтики, могла появиться в Желтом море и, соединившись с порт-артурскими кораблями, изменить обстановку на море в пользу русских. Японские армии, находившиеся в Манчжурии, могли быть отрезаны от Японии. Опасаясь этого, главная ставка в Токио не “жалела резервов для пополнения осадной армии Ноги, направляя ему .лучшие формирования, наиболее подготовленные в военном отношении.
Осуществляя блокаду крепости, японцы не считались с потерей своих боевых кораблей, в том числе броненосцев, потому что главной целью они считали Порт-Артурскую эскадру, уничтожение которой окупало потери и обеспечивало победоносное окончание войны.
Порт-Артур пал на 329-й день после начала войны, в ходе которой ; он сыграл выдающуюся роль. На подступах к крепости была перемолота стотысячная армия японцев; русский флот и гарнизон приковали к себе почти весь флот неприятеля. Оборона Порт-Артура дала возможность Куропаткину сосредоточить в Манчжурии армию, превосходившую по количеству войск японскую.
Немалую роль в падении Порт-Артура сыграли стратегические ошибки, неподготовленность крепости и эскадры к войне, неспособность и нерешительность командования, граничащие с трусостью и изменой, бездарность большинства царских генералов и адмиралов, несогласованность морских и сухопутных планов ведения войны.
Негодной оказалась организация армии и флота. Между ними не было тесного взаимодействия. Во взаимоотношениях между морским и сухопутным командованием в Порт-Артуре по существу царила полная неразбериха. Приморская крепость, вместо того чтобы быть подчиненной командующему Тихоокеанским флотом, была подчинена командующему Маньчжурской армией, хотя прямой связи с ней она не имела и только косвенно оказывала ей содействие, отвлекая на себя часть неприятельских сухопутных сил.
Среди высшего командования отсутствовали единые взгляды на ведение войны. Военный министр Куропаткин, за год до войны решительно выступавший против ассигнований на Тихоокеанский флот перед самой войной резко изменил свои взгляды, считая необходимым усиление флота для ограждения русских интересов на Дальнем Востоке, но что-либо реальное сделать было уже поздно. В начале войны Куропаткин в роли командующего Манчжурской армией вновь изменил свое отношение к флоту. Он считал, что так как флот своих задач не выполнил и японцы высадились на материк, нужно отступать в глубь Манчжурии до тех пор, пока из России не подойдут войсковые соединения и не решат в открытом поле исход войны. Куропаткин, видимо, не понимал, что потеря преобладания сил на море была по существу проигрышем войны. В дневнике за 14 марта им записано: “Между прочим, я высказал адмиралу Алексееву мнение, что никакой беды не вижу во вторжении японцев в Маньчжурию и в пресечении ими связи с Порт-Артуром. Они ослабят себя, уйдя от своей базы, а мы будем усиливать себя с каждым днем”.
Адмирал Алексеев первостепенное значение придавал флоту. Главной задачей армии он считал выручку Порт-Артура, после чего приведенная в боевое состояние эскадра могла бы, по его мнению, снова начать борьбу за господство на море.
Таким образом, взгляды двух высших начальников на ведение войны были различны, оба они решали вопрос ведомственно, узко, не понимали роли сухопутных сил и флота при решении больших задач войны. Из-за этого был допущен ряд грубейших ошибок, ускоривших падение Порт-Артура и способствовавших проигрышу войны:
1) отступление без упорного сопротивления от реки Ялу на Ляоян в начале войны дало возможность неприятелю высадить 2-ю армию Оку в западной части Желтого моря в районе Бицзыво без противодействия и без потерь; эта армия отрезала Порт-Артур от войск Куропаткина; 2) оставление без упорной борьбы Кинчжоуской позиции и отход войск к Порт-Артуру отдали в руки японцев порт Дальний, через который противник в течение всей войны снабжал всем необходимым армии Оку и Курски, действовавшие против Куропаткина, и в течение семи месяцев питал армию Ноги, действовавшую против Порт-Артура; 3) неподготовленная, проведенная Куропаткнным в угоду общественному мнению, операция по выручке Порт-Артура и неудачный бой корпуса Штакельберга под Вафангоу не только не помогли крепости, но даже ухудшили ее положение: Куролаткин раскрыл свои планы; японцы поняли, что это была демонстрация и русские выручать Порт-Артур не будут.
Порт-Артур как приморская крепость, несмотря на упорную оборону, не обеспечил безопасности флоту, а этот последний из-за бездарности командования не сумел прорвать блокаду и отдал все свои ресурсы для обороны крепости. Флот погиб не в открытом морском бою с противником, а защищая свою базу. В Порт-Артуре еще раз на практике подтвердилось то положение, что защищать свою базу флот должен путем борьбы с флотом противника в открытом море, а не в гавани, обороняясь от противника с суши, под прикрытием береговых батарей.
Порт-Артур стоил противнику колоссальных жертв. Японская армия, действовавшая на Квантунском полуострове против русской крепости, начиная от высадки в Бицзыво и до конца осады, потеряла убитыми, ранеными и выбывшими из строя по болезни свыше 110 тысяч человек, из них до 10 тысяч офицеров.
За время осады японцы ежедневно теряли в среднем до 600 человек, или около трех рот. Многие из военных авторитетов считают потери японцев больше официально сообщенных, так как в них не учтены легко раненные.
Потери противника на море по приблизительным подсчетам составили пять тысяч матросов и офицеров, из них до двух тысяч убитых и утонувших (“Иосино” — 319 человек, “Хацусе” — 492 человека, “Такасаго” — 274 человека, на судах, участвовавших при закупорочных операциях, — до 300 человек и т.д.).
Ощутительные потери понес флот и в корабельном составе. 4 января 1905 г. вице-адмирал Того в донесении в главную ставку сообщал: “...В течение длинной блокады была постоянная опасность от неприятельских мин заграждения и плавучих мин... Сначала мы потеряли “Мияко”, “Иосино”, “Хацусе”, “Яшима”, “Осимо”, “Акацуки”, “Каймон”, а позже “Хаядори”, “Хайен”, “Атаго”, “Сайен” и “Такасаго”.
Того в донесении не назвал многих погибших миноносцев и умолчал о броненосцах, крейсерах и других судах, которые были серьезно повреждены (“Сиракумо”, “Чидори”, “Чиода”, “Миказа”, “Цусима”, “Асахи”, “Акаси” и .многие другие). Не упомянул Того и о двух десятках транспортов, погибших у Порт-Артура во время закупорочных действий.
Немалый урон понесли и русские. В гарнизоне крепости, состоявшем в мае 1904 г. из 41 938 человек (без моряков), за время осады с мая по декабрь было убито и умерло от ран и болезней 9578 солдат и офицеров.
По сведениям главного хирурга 3-го армейского Сибирского корпуса Б.Гюббенета, общее число погибших порт-артурцев достигает 12 657 человек, из них убитых было 5393, умерло от ран 2433, умерло от болезней 1508, пропало без вести 1087, умерло в госпиталях Порт-Артура в течение месяца после капитуляции 1567, умерло при следовании в плен 40 и умерло в плену 350 человек.
Много погибло и русских моряков. Из 11 028 человек, составлявших команды кораблей и береговых частей Тихоокеанского флота, выбыло из строя 7 744, т. е. примерно 70%; из них было убито 2 939 (в том числе потери во Владивостоке и Владивостокском отряде крейсеров).
Так за отсталость царской России народ расплачивался своей кровью. Русский народ не хотел войны, но солдаты и матросы в условиях осажденной крепости дрались стойко и упорно. В Порт-Артуре русский “народ остался тем же, каким он проявил себя на Малаховом кургане, на Багратионовых флешах Бородина, в десятках войн под знаменами Суворова, Кутузова, Ушакова, Нахимова”.
Основной силой, обеспечившей сопротивляемость Порт-Артура, были русский солдат и матрос. Несмотря на бесправие и жестокую дисциплину, царившую в царской армии и флоте, русские матросы и солдаты тем не менее проявили при обороне крепости высокие боевые качества.
Осада и оборона Порт-Артура подтвердили важное стратегическое значение приморских крепостей в ходе войны и их живучесть. Но опыт борьбы подтвердил и то, что как бы героически ни сражались защитники приморского города-крепости — солдаты, матросы и офицеры, — но если нет взаимодействия между армией и флотом вообще, между гарнизоном крепости и полевой армией в частности, крепость, осажденная с суши и блокированная с моря, не может устоять против превосходящих сил противника и будет им взята.
В начале XX века в связи с мощным развитием промышленного производства, с появлением новых средств военной техники, т.е. в условиях начинавшегося машинного периода войны, в корне изменилось оружие нападения и прежде всего увеличилась разрушительная сила осадной артиллерии. В то же время кардинально усилились и средства обороны: инженерное искусство, мощность крепостной артиллерии. Место мешков с песком занял цемент и т.д. Порт-Артур был укреплен несравненно лучше, чем Севастополь 1854-1855 гг., но, как показала оборона, и он имел много недостатков, которые в известной степени облегчили противнику осаду и, с другой стороны, ослабили обороноспособность и сопротивляемость крепости.
Осада и оборона Порт-Артура внесли много нового в военное искусство.
Применение японцами мощной гаубичной и дальнобойной артиллерии, скорострельной артиллерии и пулеметов давало им возможность, сосредоточив огневую мощь своего оружия на узком участке, прорвать линию оборонительных сооружений крепости и выйти в глубину обороны. Японцы этого не сделали, не сумели разумно использовать своих преимуществ. Но опыт борьбы все же показал, что линейное расположение на местности основных оборонительных объектов (форты, укрепления и т.д.) свой век отжило, что мощные оборонительные сооружения нужны не только на переднем крае, но главным образом в глубине обороны.
Применение японцами дальнобойной артиллерии потребовало выноса передовых позиций крепости на расстояние не меньшее, чем дистанция огня осаждавшего (12-15 км), в противном случае крепость, где обычно сосредоточены органы командования, штабы, службы обеспечения, резервы, склады боевых припасов и продовольствия и другие важные объекты, не будет гарантирована от постоянного огневого воздействия противника. Так и было в Порт-Артуре.
В связи с неизмеримо возросшей пробивной силой навесно падающего снаряда крупнокалиберной гаубицы после войны по-новому встал вопрос об устройстве бетонированных долговременных огневых сооружений, в частности перекрытий фортов, сводов в казематах, о качестве бетона и т.д. Существовавшие бетонированные сооружения не выдержали экзамена в борьбе с новой мощной артиллерией.
Оборона Порт-Артура подтвердила старое положение о том, что приморская крепость должна быть защищена в одинаковой степени сильно от нападения противника как с суши, так и с моря. Артиллерия приморского фронта должна иметь круговой обстрел, т.е. вести огонь и по кораблям противника в море и по его войскам, наступающим на сухопутном фронте. Противнику выгоднее захватить крепость с суши, в этом случае ее гарнизон отрезается от страны и полевой армии, для противника появляется возможность относительно длительного воздействия на оборону, наконец, он получает возможность накопить силы и средства для штурма и нанести удар внезапно и на выгодном для себя, но не известном для обороняющегося, направлении.
Этот ценный вывод из опыта русско-японской войны не был в достаточной степени учтен воюющими государствами в первой и второй мировых войнах (Циндао, Гонконг, Сингапур и др.).
Использование береговой артиллерии на приморском фронте Порт-Артура против броненосных сил противника не дало результатов; при всех своих преимуществах она не обладала достаточной дальностью стрельбы. Корабли противника с большого расстояния безнаказанно расстреливали объекты крепости с моря.
Это после, войны было учтено всеми государствами, имевшими береговую оборону, которая с тех пор стала оснащаться новейшей современной артиллерией.
Порт-Артур был последней из приморских крепостей, в которой стационарная артиллерия располагалась на открытых позициях, где по-настоящему не применялась маскировка. Мощность, скорострельность и меткость артиллерии противника заставили заковывать батареи в железобетон и маскировать их.
В деле управления артиллерийским огнем крепостной стационарной артиллерии оборона дала следующие выводы: управление огнем должно быть централизовано; командные пункты батарей должны располагаться вне огневых позиций; наблюдательные посты следует выбрасывать на впереди лежащие высоты (в условиях пересеченной местности).
Опыт войны показал, что для того, чтобы успешно и своевременно маневрировать огневыми средствами и войсками по внутренним направлениям, приморская крепость, находящаяся на пересеченной местности, должна иметь хорошие дороги, в достаточной степени замаскированные со стороны противника. Порт-Артур таких дорог не имел.
Военно-инженерное дело со времени героической обороны Севастополя ушло далеко вперед, но в царской армии оно явно недооценивалось. Хотя теоретически были разработаны новые средства и приемы борьбы, но практически в Порт-Артуре сделано было слишком мало. Достаточно сказать, что даже шанцевый инструмент защитники изготовляли сами, кустарным способом, а для минно-взрывных работ и для снаряжения фугасов и мин русские саперы добывали взрывчатые вещества из неразорвавшихся снарядов противника и вытраленных на море мин. Отсутствовала и надлежащая организация; так, минно-подрывная или, как ее называли, “фугасная” команда в крепости состояла из саперов-подрывников, артиллеристов, минеров, стрелков и даже железнодорожников. При всем этом следует отметить, что в Порт-Артуре русские саперы впервые в истории войн применили ток высокого напряжения в проволочных сетях заграждения...
При обороне Порт-Артура были применены пулеметы — новое грозное оружие, но пулеметов было мало и использование их было налажено плохо, а позднее почти все они были уничтожены артиллерийским огнем противника.
В течение всей осады применялись ручные гранаты как новое эффективное оружие ближнего боя. В условиях крепостной войны, сильно пересеченной местности, большого количества искусственных укрытий и мертвых пространств часто единственным средством воздействия на живую силу оборонявшихся и наступавших являлись гранаты. Порт-артурцы организовали производство этого оружия в осажденной крепости, но массовое его изготовление не могло быть налажено.
Оборона Порт-Артура, считая со дня тесного обложения крепости, продолжалась 156 дней. Несмотря на то, что на протяжении всего этого периода японцы имели превосходство в живой силе (к концу осады оно было пятикратным), располагали мощной осадной артиллерией, обильно снабжаемой снарядами, а с моря повседневно действовал их флот, — им не удалось в открытом бою одолеть русского солдата.
В августе японцы совершенно безуспешно штурмовали крепость как обычную полевую укрепленную позицию; в сентябре-октябре они широко развернули инженерные работы, подвели сапы вплотную к фортам и укреплениям и снова атаковали, но опять, понеся огромные потери, ничего не достигли: в ноябре войска противника подземными ходами проникли во рвы фортов и еще раз безуспешно штурмовали. Генерал Ноги был вынужден пойти на последнее средство — прокладывать минные галлереи непосредственно под форты и взрывать их.
Английский корреспондент Эллис Бартлетт, находившийся при армии Ноги и наблюдавший гигантскую битву под Порт-Артуром изо дня в день в продолжение всего периода осады, писал:
“История осады Порт-Артура — это, от начала до конца, трагедия японского оружия; только история осады, составленная по официальным документам главной квартиры, может раскрыть все тактические ошибки японцев, но подобная история едва ли появится в свет, пока настоящее поколение не сошло со сцепы”.
Такой истории не появилось. Составленное японским морским генеральным штабом официальное описание войны пристрастно и необъективно, оно умышленно искажает истину.
Тот же Бартлетт дал совершенно верную оценку военного искусства японцев, осаждавших Порт-Артур: “ни в области стратегии, ни в области военного искусства не было проявлено со стороны японцев ничего выдающегося или особенно замечательного. Все ограничивалось размещением тысяч людей в возможно близком к неприятельским позициям расстоянии и вызовом их для атаки через известные промежутки”.
Осада Порт-Артура не принесла славы японскому оружию. Крепость не была взята, об этом заявил и сам генерал Ноги в письме генералу Тераучи, написанном после осады: “...Единственное чувство, — писал он, — которое я в настоящее время испытываю, — это стыд и страдание, что мне пришлось потратить так много человеческих жизней, боевых припасов и времени на недоконченное предприятие”.
Следовательно, не военное искусство японцев при явном их материальном превосходстве решило участь крепости, а главным образом бездарность и прямое предательство царских генералов Стесселя, Фока и других.
Роль военно-морских сил
Русско-японская война — первая крупная война в эпоху парового флота с участием сильно вооруженных и оснащенных техникой кораблей. Порт-артурский период войны дал мощный толчок развитию военно-морского искусства.
Все государства, имевшие военные флоты, в разной степени учли опыт войны на море; в результате и в кораблестроении, и в вооружении, и в тактике ведения морского боя произошли коренные изменения. В России особенно поучительные выводы из опыта морской войны (главным образом в проектировании новых типов боевых кораблей) сделал наряду со многими другими участник обороны Порт-Артура корабельный инженер Н.Н. Кутейников. Изучая и ежедневно наблюдая боевую деятельность флота, он пришел к заключению, что в дальнейшем следует строить корабли, имеющие только одно специальное назначение. Универсальность некоторых типов кораблей во время войны себя не оправдала и принесла только вред, так как приводила к загромождению корабля и увеличению его водоизмещения в ущерб скорости, запасу топлива и бронированию: оказалось, например, что броненосцам совершенно не были нужны малокалиберная артиллерия и пулеметы. Кутейников разработал и предложил следующие тактико-технические данные для вновь строившихся боевых кораблей.
После войны эти выводы были во многом учтены кораблестроителями в России и за границей. Если броненосец порт-артурской эскадры “Ретвизан” имел водоизмещение до 13000 т., скорость 18,5 узла, артиллерию: 4 — 12-дюймовых, 12 — 6-дюймовых, 20 — 75-миллиметровых орудий и 38 разных мелких калибров и броню борта толщиной до 200 мм, то спущенный на воду в 1906 г. английский корабль “Дредноут”, построенный с учетом опыта русско-японской войны, имел водоизмещение до 18000 т., скорость 21 узел, артиллерию: 10 — 12-дюймовых орудий в пяти башнях и 24 — 120-миллиметровых и броню борта до 275 мм.
Однако “Дредноут” не сделал революции в кораблестроении: это был более мощный броненосец, и только. Переворот сделали русские линейные корабли типа “Севастополь”, вошедшие в строй в начале первой мировой войны. Их водоизмещение достигало 24000 т, скорость 25 узлов, вооружение 12 — 12-дюймовых и 16 — 120-миллиметровых орудий, броня на башнях до 12 дюймов, бортовая — до 229 мм; мощность механизмов превышала мощность “Ретвизана” примерно в три раза и составляла 42000 лошадиных сил. Русские линейные корабли имели линейное расположение главного калибра артиллерии, трехорудийные башни, бронирование было двухслойным, толщина брони увеличена, ею покрывался весь надводный борт, корабль имел сплошные водонепроницаемые переборки, доходящие до верхней палубы. Линейный корабль был впервые построен в России на основе боевого опыта и теоретической мысли выдающихся русских кораблестроителей А.Н. Крылова, И.Г. Бубнова и др.
Война на море подтвердила положение, что корабельная артиллерия — основное оружие флота решает исход морских сражений. Исходя из этого, были пересмотрены дальность и мощность огня корабельной артиллерии; если русские корабли в мирное время стреляли на дистанциях до 15-25 кабельтовых, то во время войны дистанция стрельбы увеличилась в среднем до 40 кабельтовых. Это потребовало увеличения на броненосцах и крейсерах дальнобойной крупнокалиберной артиллерии за счет уменьшения средних и изъятия малокалиберных орудий. Если довоенные линейные корабли имели артиллерию четырех и более разных калибров, то после войны вновь вступавшие в строй корабли вооружались артиллерией преимущественно двух типов: главной крупнокалиберной, дальнобойной для эскадренного боя и среднекалиберной, так называемой противоминной артиллерией, предназначенной главным образом для отражения атак миноносцев.
Война на море показала исключительно важное значение скоростей. Превосходство хода позволяло навязывать противнику невыгодные условия в маневрировании, в дистанции боя и т.д. Тихоходная русская Тихоокеанская эскадра при встречах с противником всегда ставилась им в невыгодные для боя условия: против солнца, ветра и т.д.
После войны началось совершенствование механизмов; от поршневого двигателя флоты начали переходить к более мощному и эффективному турбинному двигателю.
Совершенно изменился характер войны на море. Она стала непрерывной, повседневной и напряженной. Это в основном объясняется появлением в массовом масштабе нового оружия — мин и торпед. Корабли погибали не в открытом бою в море с противником, а на минах даже у своих баз, поражались торпедами ночью в местах стоянки флота. Поэтому стала необходимой постоянная разведывательная и позорная служба, повседневное траление фарватеров и рейдов, постоянная боевая готовность всего флота. Это потребовало колоссальных ресурсов и сил личного состава.
Обе воюющие стороны широко применяли минное оружие. На минах, как известно, погибли лучшие броненосцы: русский “Петропавловск”, японские “Хацусе” и “Яшима”; кроме того, на минах японцы потеряли три крейсера, четыре канонерские лодки, один корабль береговой обороны и несколько миноносцев. В русско-японской войне мина заграждения стала более широко применяться не только для целей обороны прибрежных районов, но и для целей нападения. Русские моряки приобрели во время русско-японской войны ценную практику траления мин. С тех пор они считались лучшими в мире мастерами минного дела.
В Порт-Артуре впервые в истории траление получило организацию, так называемый “тралящий караван”, который имел основной задачей вывод эскадры в море через минные заграждения противника. Впервые были приспособлены для траления миноносцы, катера и мелкие портовые суда.
Много нового внесла война в морскую тактику, особенно в маневрирование. Появился так называемый “маневр охвата”. Теоретически его разработал вице-адмирал Макаров.
Маневрирование, обеспечивающее сосредоточенный огонь по концевым кораблям противника, было принято после войны во всех флотах за образец тактики в морском сражении и нашло широкое применение в первой мировой войне.
В боевой подготовке кадров русский Тихоокеанский флот имел много недочетов, выявившихся в ходе войны. До войны на кораблях обучали стрельбе только комендоров, во время войны после гибели или ранения их некем было заменить, так как замена не готовилась; артиллеристов мало тренировали в быстром заряжании орудий, отсюда недостаточная скорострельность; стрелять обучались на спокойной воде, а сражаться пришлось при всякой погоде; учились стрелять по щитам, освещенным солнцем, вести бой пришлось в пасмурную погоду и даже ночью; в мирное время стреляли по неподвижным или чуть двигавшимся целям, а в бою встретились с быстроходными кораблями противника; учились стрелять на коротких дистанциях, а во время войны они оказались в два-три раза большими; до войны не учились стрелять “по площадям”, а в целях экономии снарядов вели медленный огонь с изменением целиков, прицелов и углов возвышения орудий почти после каждого выстрела.
Указанные недочеты не были устранены до конца войны. Пренебрежение боевым опытом, неумение да и нежелание большинства бездарных царских адмиралов и командиров кораблей изучать тактику противника и противопоставлять ей более совершенную тактику — были одной из многих причин неудачных действий русского флота.
Шел 1966 год, замыкавший первое десятилетие российского атомного флота. К этому времени наши подводники-атомщики уже имели большой и разнообразный опыт плавания в различных широтах: походы атомных подлодок (АПЛ) к Северному полюсу, в экваториальные воды, переходы с Северного на Тихоокеанский флот подо льдами Арктики. Задачи, решаемые атомным флотом, постоянно усложнялись, радиус их действия увеличивался, и, естественно, встал вопрос о кругосветном плавании.
Совершить этот сложный поход было поручено двум серийным АПЛ: одна — ракетная, вторая — торпедная. Ракетной субмариной командовал В.Т. Виноградов, торпедной — Л.Н. Столяров. Руководителем группы в походе был контр-адмирал А.И. Сорокин, командир соединения атомных подводных лодок.
Флагманским кораблем был ракетный атомоход. На нем находились командование похода, корреспондент газеты "Красная Звезда" и несколько специалистов — разработчиков наиболее важных узлов ядерной энергетической установки, в том числе автор этих воспоминаний как представитель научного руководителя.
До нашего похода кругосветное подводное плавание совершила АПЛ "Тритон" (США). Но это был поход одной лодки. Экипаж ее всегда мог рассчитывать на помощь флота и авиации многочисленных военно-морских баз США по маршруту следования. Кроме того, на протяжении похода "Тритон" сопровождали корабли обеспечения, способные при необходимости оказать лодке помощь.
На нашем маршруте не было таких опорных пунктов. Нам предстояло пройти океаны и моря, по которым уже более ста лет не ходили русские военные моряки. Конечно, нелегко совершить кругосветное плавание на одной подводной лодке, во много раз труднее и сложнее осуществить его отрядом, когда от экипажей требуется большая слаженность, согласованность действий.
Это плавание было совершено не ради сенсаций, а для того, чтобы освоить, обжить неизведанный подводный мир, испытать сложные ядерные энергетические установки в различных климатических условиях, обобщить многочисленные гидрологические наблюдения по подводным течениям, температуре и плотности воды, уточнить данные по рельефу дна. Но главное — отработать взаимодействие, связь, управление и тактические приемы. Была и политическая причина, хотя в современных условиях она плохо воспринимается: после кругосветного плавания "Тритона" появилась концепция о "безответном ядерном ударе" с подводных лодок.
Вышли в плавание 1 февраля 1966 г. в 18 часов 36 минут. Мороз — 36°С. Густой туман, видимость почти нулевая. Перед выходом в море цель похода была неизвестна. И только после погружения командир отряда объявил по кораблю, что предстоит совершить очень важный и ответственный переход: мы должны пройти в подводном положении вокруг света. Экипаж воспринял эту информацию со сдержанным восхищением: интересно, но как там будет впереди?
Это необыкновенное плавание проходило в самом будничном ритме, включая работу ядерной энергетической установки. Ничего драматического на атомоходах не происходило. Реакторы работали на мощности меньше номинальной, поскольку уровень ее обеспечивал необходимую лодке скорость. Радиационная обстановка в отсеках была нормальной, содержание кислорода и углекислого газа — в норме, хотя многие, несмотря на запрет, покуривали, особенно в реакторном отсеке, который имеет автономную систему вентиляции. Во всех климатических условиях (а температура забортной воды изменялась от -2 до +30°С) температура воздуха в отсеках поддерживалась +20-+23°С, при этом в системе кондиционирования обычно работала одна из двух холодильных машин и, как правило, не на полной мощности. Кстати, холод на атомоходах вырабатывается паром от ядерных энергоустановок.
Все российские атомоходы были оборудованы удобными каютами, системой кондиционирования воздуха. Всегда в наличии — свежий хлеб, мясо и другие продукты, привычные для нас, только более высокого качества. К услугам экипажа — кино.
При переходе из одного часового пояса в другой мы не переводили стрелки часов, так как ни восходов, ни заходов солнца не видели и жили по одному — московскому времени. Одновременно с москвичами завтракали, обедали, ужинали, ложились спать, знакомились с последними известиями. С воодушевлением восприняли сообщение и о достижении космическим аппаратом поверхности Венеры, мягкой посадке на Луну. Завидовали счастливцам, которым разрешали посмотреть на поверхность океана в перископ, а желающие всегда были.
23 февраля отметили день рождения нашей армии и флота. Был концерт, демонстрировался кинофильм. Трогательно прошел женский день 8 Марта. Для всех членов экипажа по местной трансляции звучали голоса жен, детей, родителей, близких — стихи, песни, добрые пожелания...
Были у нас и семейные праздники — дни рождения членов экипажа. На борту атомохода отметил свое сорокапятилетие командир отряда А.И. Сорокин. В честь именинников лодка привсплывала. Когда стрелка глубиномера останавливалась на отметке в соответствии с их возрастом, командир поздравлял виновника торжества, вручал бутылку шампанского и торт, испеченный на борту атомохода корабельным коком B.C. Волошаном.
У моряков есть свои, свято соблюдаемые обычаи. Например, шуточная церемония, связанная с первым пересечением экватора. На корабле оказался сам царь морской, повелитель океанов Нептун в традиционной одежде со знаками величия — трезубцем и короной. Естественно, с русалкой — "очаровательным" существом с темными усиками над верхней губой. Но это никого не смущало. По велению Нептуна тритоны "крестили" тех, кто еще не был на экваторе. "Крестили" из ранцевых дегазаторов — приборов, напоминающих садовые опрыскиватели. Воды не жалели (сам испытал), а потом каждому "крещеному" вручали диплом о пересечении экватора.
Самым сложным участком маршрута был, конечно, пролив Дрейка, соединяющий Тихий и Атлантический океаны, отделяющий остров Огненная Земля от Южных Шетландских островов. Он хотя и широк (около 900 км) и глубиной до 5000 м, но из-за айсбергов чрезвычайно опасен, тем более для подводных кораблей. Ориентировались в подводном мире с помощью гидроакустических и температурных датчиков. Когда температура забортной воды резко падала (до -2°С), на корабле настораживались, сбавляя ход. Наступала необычная тишина. Таким образом выработали методику "слепого" уклонения от айсбергов. Вздохнули с облегчением через семь дней, когда прошли границу айсбергов и взяли курс к родным берегам.
Меня в походе приятно поразила работа штурманов. Они всегда были на высоте. Несколько суток хода в открытом океане, на глубине, а атомоходы встречались точно в назначенные время и место. Были и курьезы. Однажды, придя в точку, акустики вместо сигналов аппаратуры наших кораблей услышали какой-то шум и писк. Оказалось, что мы попали в район, где собралось множество касаток, и они. по-видимому, заволновались, увидев рядом такого "собрата", как наша подводная лодка. Их голоса были записаны на пленку, и мы потом не раз слушали этот необычный концерт.
Около берегов Камчатки всплыли. Океан был неспокоен, лодку покачивало, дул порывистый ветер. Иногда он срывал верхушки волн и бросал через рубку. Одна из волн сбросила мои очки и похоронила в океане.
26 марта в 6 часов 48 минут атомоход, пройдя около 21 тысячи миль, прибыл на базу. После плавания состоялся товарищеский ужин, на котором нас по морскому обычаю угощали, как победителей, жареным поросенком. Многих наградили, а командиру похода А.И. Сорокину, командиру корабля В.Т. Виноградову и главному механику С.П. Самсонову присвоили звание Героя.
Свои задачи в плавании по контролю состояния активных зон реакторов, темпа выгорания ядерного топлива, изменения теплофизических характеристик энергоустановок в различных климатических условиях и радиационной обстановки я выполнил. ЯЭУ работали безотказно, надежно, обеспечивая кораблям ход, а экипажам — свет, тепло и уют.
На митинге, посвященном успешному завершению похода, мы услышали много теплых слов в адрес ученых и инженеров — создателей российских атомоходов и пожеланий дальнейших творческих успехов в освоении Мирового океана.
Операция "Бегемот". Не надо орденов, была бы Родина
Николай Черкашин
За десять дней до гибели советской державы произошло исключительное событие: из глубин Баренцева моря исторгнулись одна за другой шестнадцать баллистических ракет и унеслись в сторону берега! Это уникальное зрелище наблюдали лишь несколько человек с борта сторожевого корабля, дрейфовавшего в пустынном море... Только они знали, что день 8 августа 1991 года войдет в историю советского флота, да и российского в целом, как день великого ратного свершения.
...Когда академику Королеву предложили разработать ракеты для старта из-под воды, он посчитал затею абсурдной. Но Никита Хрущев стукнул кулаком по столу: полетят, и все тут! Да и Королев любил браться за казалось бы неосуществимые идеи. Генеральный конструктор и его бюро такие ракеты создали!
Бывший главнокомандующий ВМФ СССР Герой Советского Союза адмирал флота Владимир Чернавин вспоминает:
- В последние годы печально знаменитой "перестройки" в Министерстве обороны СССР все чаще стали раздаваться голоса о ненадежности ракетных лодок. Мол, они способны сделать не более двух-трех пусков, и потому нужно избавляться от них. Стала очевидной необходимость демонстрации полноракетного подводного старта. Дело это весьма дорогостоящее и непростое, но надо было отстаивать честь оружия, и я поручил эту миссию экипажу атомного подводного ракетоносца “Новомосковск”, под командованием капитана 2 ранга Сергея Егорова.
- Одно дело запускать ракету из наземной шахты, глядя на старт за километр из бетонного бункера. Другое - запускать ее, как мы: вот отсюда! - Егоров постучал себя по шее. - С загривка.
Да, случись что с ракетой, заправленной высокотоксичным топливом, и экипажу несдобровать. Авария в ракетной шахте № 6 на злополучной атомарине К-219 закончилась гибелью нескольких моряков, да и самого корабля.
Менее трагично, но с огромным ущербом для окружающей среды завершилась попытка первого полноракетного залпа в 1989 году.
Тогда на борту было свыше полусотни человек всевозможного начальства, - невесело усмехается Егоров, - Только одних политработников пять душ. Многие ведь пошли за орденами. Но когда лодка провалилась на глубину, и вода раздавила ракету, кое-кто очень быстро перебрался на спасательный буксир. Нам в 1991 году в этом плане было легче: со мной вышли только два начальника, - контр-адмирал Сальников и капитан 1 ранга Макеев. Ну, и еще генеральный конструктор корабля Ковалев вместе с замом генерального по ракетному оружию Величко, что обоим делало честь. Так в старину инженеры доказывали прочность своих сооружений: стояли под мостом, пока по нему не пройдет поезд... В общем, чужих на борту не было. Даже в самых общих чертах ясно, что ракетный залп из-под воды требует сверхслаженной работы всего экипажа. Оплошность одного из полтораста может стоить общего успеха. И потому Егоров больше года гонял своих людей на тренажерах, пять раз выходил в море, отрабатывал с экипажем главную задачу. В этом был его великий командирский труд и его подвиг.
И день настал... Но сначала подводники пережили множество проверок и комиссий, которые, перекрывая друг друга, дотошно изучали готовность корабля к выходу. Последним прибыл из Москвы начальник отдела боевой подготовки подводных сил ВМФ контр-адмирал Юрий Федоров. Он прибыл с негласной установкой - “проверить и не допустить”. Так его напутствовал ВРИО главнокомандующего, который остался в августе вместо главкома, ушедшего в отпуск. Ему не хотелось брать на себя ответственность за исход операции “Бегемот”- как назвали стрельбу "Новомосковска". Слишком памятна была неудача первой попытки. Но Юрий Петрович Федоров, убедившись, что экипаж безупречно готов к выполнению задания, дал в Москву честную шифровку: “Проверил и допускаю”. Сам же, чтобы его не достали гневные телефонограммы, срочно отбыл в другой гарнизон.
- Все эмоции ушли куда-то в подкорку. - рассказывал Сергей Егоров. - В голове прокручивал только схему стрельбы. Конечно же в моей судьбе от исхода операции “Бегемот” зависело многое. Мне даже очередное звание слегка придержали. Мол, по результату... И академия светила только по итогу стрельбы.
За полчаса до старта - загвоздка. Вдруг пропала звукоподводная связь с надводным кораблем, который фиксировал результаты нашей стрельбы. Мы их слышим, а они нас нет. Сторожевик старенький, на нем приемник барахлил. Инструкция запрещала стрельбу без двусторонней связи. Но ведь столько готовились! И контр-адмирал Сальников, старший по борту, взял ответственность на себя: “Стреляй, командир!” Я верил в свой корабль, верил в своих людей, особенно в старпома, ракетчика и механика. Верил в опыт своего предшественника - капитана 1 ранга Юрия Бекетова. Правда, тот стрелял только восемью ракетами, но все вышли без сучка и задоринки. Мне же сказали, что даже если тринадцать выпустим, то и это успех. А мы все шестнадцать шарахнули! Без единого сбоя. Как очередь из автомата выпустили. Но ведь "пуля" - дура. А что говорить про многотонные баллистические ракеты? Нет ракета - большая умница, с ней надо только по-умному.
Погоны капитана 1 ранга Сальников вручил мне прямо в центральном посту. В родной базе нас встречали с оркестром. Поднесли по традиции жареных поросят. Но прожарить как следует не успели. Мы их потом на собственном камбузе до кондиции довели и на сто тридцать кусочков порезали, – чтоб каждому члену экипажа досталось. Представили нас к наградам: меня к Герою Советского Союза, старпома - к ордену Ленина, механика к Красному Знамени... Но через неделю - ГКЧП, Советский Союз упразднили, советские ордена то же.
...Я видел эту историческую видеозапись. На хронометре - 21 час 09 минут 6 августа 1991 года. Вот проклюнувшись из воды, оставив на поверхности моря облако пара, взмыла ввысь и скрылась в полярном небе первая ракета; через несколько секунд за ней устремилась с воем вторая, третья... пятая... восьмая... двенадцатая... шестнадцатая! Облако пара тянулось по ходу подводного крейсера. Раскатистый грозный гул стоял над пасмурным нелюдимым морем. Вдруг подумалось вот так бы выглядел мир за несколько минут до конца света. Кто-то назвал эту стрельбу “генеральной репетицией ядерного апокалипсиса”. Но нет, то был прощальный салют, которые отдавала Великая подводная армада своей обреченной великой державе. СССР уже погружался в пучину времени, как подраненный айсбергом "Титаник".
"Новомосковск" даже в нынешнее беспоходное и бесславное для флота десятилетие несколько раз сумел прогреметь на всю страну. В прошлом году этот корабль совершил то, что не удавалось никому в мире - пустить ракету в цель с Северного полюса, с макушки планеты. В этом году ракета, запущенная с крейсера, вывела в космос искусственный спутник Земли! Дела воистину глобального масштаба. Давайте же отдадим должное первому командиру этого исторического корабля, офицеру, который и сегодня служит по завету поэта-фронтовика: “Не надо ордена, была бы Родина”.
Александр Маринеско - одна из самых противоречивых фигур Великой Отечественной войны, вокруг которого до сих пор не стихают споры. Человек, овеянный многими мифами и легендами. Незаслуженно забытый, а затем возвращенный из небытия.
Сегодня в России им гордятся, воспринимают как национального героя. В прошлом году памятник Маринеско появился в Калининграде, его имя было занесено в "Золотую книгу Санкт-Петербурга". Вышло немало книг, посвященных его подвигу, среди них - изданная недавно "Подводник № 1" Владимира Борисова. А в Германии ему до сих пор не могут простить гибели корабля "Вильгельм Густлоф". У нас этот знаменитый боевой эпизод называют "атакой века", немцы же считают его крупнейшей морской катастрофой, едва ли не еще более страшной, чем гибель "Титаника".
Не будет преувеличением сказать, что имя Маринеско в Германии известно всем, а тема "Густлофа" сегодня, спустя много лет, будоражит печать и общественное мнение. Особенно в последнее время, после того как в Германии вышла и едва ли не сразу же стала бестселлером повесть "Траектория краба". Ее автор - известный немецкий писатель, лауреат Нобелевской премии Гюнтер Грасс, открывает неизвестные страницы бегства восточных немцев на запад, а в центре событий - катастрофа "Густлофа". Для многих немцев книга стала настоящим откровением...
Гибель "Густлофа" недаром называют "укрытой трагедией", правду о которой долгое время скрывали обе стороны: мы всегда говорили, что на судне находился цвет германского подводного флота и никогда не упоминали о тысячах погибших беженцев, а послевоенные немцы, выросшие с чувством покаяния за преступления нацистов, замалчивали эту историю, поскольку опасались обвинений в реваншизме. Те, кто пытались говорить о погибших на "Густлофе", об ужасах бегства немцев из Восточной Пруссии, незамедлительно воспринимались как "крайне правые". Только с падением Берлинской стены и вхождением в объединенную Европу стало возможным более спокойным смотреть на восток и говорить о многом, о чем долгое время не было принято вспоминать...
Цена "атаки века"
Хотим мы того или нет, но нам все равно не обойти вопрос: что же топил Маринеско - военный корабль гитлеровский элиты или корабль беженцев? Что же случилось в Балтийском море в ночь 30 января 1945 года?
В те дни Советская армия стремительно продвигалась на Запад, в направлении Кенигсберга и Данцига. Сотни тысяч немцев, боясь расплаты за злодеяния нацистов, стали беженцами и двигались к портовому городу Гдыне - немцы называли его Готенхафен. 21 января гросс-адмирал Карл Дениц отдал приказ: "Все имеющиеся в наличии немецкие корабли должны спасать от Советов все, что можно будет спасти". Офицеры получили приказ передислоцировать курсантов-подводников и их военное имущество, а в любом свободном закутке своих кораблей - разместить беженцев, и в первую очередь женщин и детей. Операция "Ганнибал" стала крупнейшей эвакуацией населения в истории мореплавания: свыше двух миллионов человек были переправлены на запад.
Готенхафен стал для многих беженцев последней надеждой - здесь стояли не только большие военные корабли, но и крупные лайнеры, каждый из которых мог взять на борт тысячи беженцев. Одним из них и был "Вильгельм Густлоф", который казался немцам непотопляемым. Построенный в 1937 году, великолепный круизный лайнер с кинотеатром и плавательным бассейном служил гордостью "Третьего рейха", он призван был продемонстрировать всему миру достижения нацистской Германии. Сам Гитлер участвовал в спуске судна, на котором была его личная каюта. Для гитлеровской организации культурного досуга "Сила через радость" лайнер в течение полутора лет доставлял отдыхающих в Норвегию и Швецию, а с началом второй мировой войны стал плавказармой курсантов 2-й учебной дивизиии подводного плавания.
30 января 1945 года "Густлоф" вышел в своей последний рейс из Готенхафена. О том, сколько на его борту было беженцев и военных, данные немецких источников разнятся. Что касается беженцев, то до 1990 года цифра была почти постоянной, поскольку многие выжившие в той трагедии жили в ГДР - а там эта тема не подлежала обсуждению. Теперь они стали давать свидетельские показания, и цифра беженцев выросла до десяти тысяч человек. В отношении же военных цифра почти не менялась - она в пределах полутора тысяч человек. Подсчетом занимались "пассажирские помощники", одним из которых был Гейнц Шен, ставший после войны летописцем гибели "Густлофа" и автором нескольких документальных книг на эту тему, в том числе "Катастрофа Густлофа" и "SOS - Вильгельм Густлоф".
Подводная лодка "С-13" под командованием Александра Маринеско поразила лайнер тремя торпедами. Оставшиеся в живых пассажиры оставили страшные воспоминания о последних минутах "Густлофа". Люди пытались спастись на спасательных плотах, но большинство выдерживало только несколько минут в ледяной воде. Девять кораблей участвовали в спасении его пассажиров. Ужасающие картины навсегда врезались в память: детские головы тяжелее, чем ноги, и поэтому на поверхности видны только ноги. Много детских ног...
Итак, скольким же удалось уцелеть в этой катастрофе? По данным Шена, выжило 1239 человек, из них половина, 528 человек, - личный состав немецких подводников, 123 человека вспомогательного женского состава военно-морского флота, 86 раненых, 83 члена экипажа и только 419 беженцев. Эти цифры хорошо известны в Германии и сегодня уже нет смысла скрывать их у нас. Таким образом, уцелело 50% подводников и только 5% беженцев. Приходится признать, что, в основном, погибли женщины и дети - они были совершенно безоружны перед войной. Такова была цена "атаки века", и вот почему в Германии сегодня многие немцы считают действия Маринеско военным преступлением.
Беженцы стали заложниками безжалостной военной машины
Однако не будем спешить с выводами. Вопрос здесь стоит гораздо глубже - о трагедии войны. Даже самая справедливая война - бесчеловечна, ведь от нее в в первую очередь страдает мирное население. По неумолимым законам войны Маринеско топил военный корабль, и нет его вины в том, что он потопил корабль с беженцами. Огромная вина в трагедии лежит на немецком командовании, которое руководствовалось военными интересами и не думало о гражданских людях.
Дело в том, что "Густлоф" вышел из Готенхафена без должного сопровождения и раньше запланированного срока, не дождавшись кораблей охранения, поскольку надо было срочно перебросить немецких подводников из уже окруженной Восточной Пруссии. Немцы знали, что этот район особенно опасен для кораблей. Роковую роль сыграли габаритные огни, включенные на "Густлофе" после того, как было получено сообщение о движении навстречу к нему отряда немецких тральщиков - именно по этим огням Маринеско и обнаружил лайнер. И, наконец, в свой последний рейс корабль ушел не как госпитальное судно, а как военный транспорт, окрашенный в серый цвет и оснащенный зенитными орудиями.
До сих пор у нас практически не известны цифры Шена, а продолжают использоваться данные о том, что на "Густлофе" погиб цвет немецкого подводного флота - 3700 моряков, которыми можно было бы укомплектовать от 70 до 80 подводных лодок. Эта цифра, взятая из сообщения шведской газеты "Афтонбладет" от 2 февраля 1945 года, считалась у нас бесспорной и не подвергалась сомнению. До сих пор необычайно живучи легенды, сотворенные еще в 1960-е годы с легкой руки писателя Сергея Сергеевича Смирнова, поднявшего тогда неизвестные страницы войны - подвиг Маринеско и оборону Брестской крепости. Но нет, никогда не был Маринеско "личным врагом Гитлера", и не объявлялся трехдневный траур в Германии по гибели "Густлофа". Этого не было сделано по той простой причине, что эвакуации морем ожидали еще тысячи людей, и известие о катастрофе вызвало бы панику. Траур же объявлялся по самому Вильгельму Густлофу, руководителю национал-социалистической партии в Швейцарии, убитому в 1936 году, а его убийца, студент Давид Франкфуртер, был назван личным врагом Гитлера.
Почему же мы до сих пор не решаемся называть истинные масштабы той трагедии? Как ни печально это признавать, но мы боимся, что померкнет подвиг Маринеско. Однако сегодня даже многие немцы понимают: германская сторона спровоцировала Маринеско. "Это была блестящая военная операция, благодаря которой инициатива господства в морской войне на Балтике была прочно перехвачена советскими моряками, - говорит заместитель директора Музея подводных сил России имени А.И.Маринеско Юрий Лебедев. - Своими действиями подводная лодка "С-13" приблизила конец войны. Это был стратегический успех советского военно-морского флота, а для Германии - крупнейшая морская катастрофа. Подвиг Маринеско состоит в том, что он уничтожил казавшийся непотопляемым символ нацизма, корабль-мечту, пропагандирующую "Третий рейх". А гражданские люди, находившиеся на корабле, стали заложниками немецкой военной машины. Поэтому трагедия гибели "Густлофа" - это обвинение не Маринеско, а гитлеровской Германии".
Признавая, что на потопленном "Густлофе" были не только немецкие подводники, но и беженцы, мы сделаем еще один шаг к признанию исторического, хотя и нелицеприятного для нас факта. Но выходить из этой ситуации надо, ведь в Германии "Густлоф" - это символ беды, а в России - символ наших военных побед. Вопрос о "Густлофе" и Маринеско - очень сложный и деликатный, затрагивающий настоящее и будущее отношений России и Германии. Недаром побывавший недавно в Музее подводных сил России имени А.И.Маринеско генеральный консул Германии Ульрих Шенинг оставил такую запись в книге почетных посетителей: "Через 60 лет после трагических событий Второй мировой войны наконец наступило время, когда русские и немцы совместно строят будущее. К этому призывает гибель немецкого лайнера "Вильгельм Густлоф" в январе 1945 года".
Сегодня у нас есть возможность даже в таком тяжелом вопросе идти к примирению - через историческую достоверность. Ведь в истории нет черно-белых красок. И уникальность Маринеско в том, что его личность не оставляет никого равнодушным. Его легендарной личности, возможно, уготовано бессмертие. Он стал человеком-легендой и останется ею...
Энергетическая устновка Дизели, тип - 9ДКР51/55 Мощность номинальная, л.с. - 2х4200 Обороты номинальные, об/мин - 400 Дизель-генератор, тип - 38К8 Мощность номинальная, л.с. - 800 Обороты номинальные, об/мин - 600 Электродвигатель, тип - ПГ11 Мощность номинальная, л.с. - 2х1200 Обороты номинальные, об/мин - 235 Аккамуляторная батарея, тип - «С» Количество элементов/групп - 240/2 Нормальная продолжительность зарядки батареи, ч: - частичная - 13 - полная - 20
Вооружение Торпедные аппараты: - носовые 6 - кормовые 2 - кормовые надстроечные 2 - Применаяемые торпеды 53-38, 53-38У, 53-39 - Боезопас, торпед 24 - Миное устройство МБЦ - Используемые мины ЭП, ЭП-Г - Количество мин 20 - Артиллерия 2хБ-24ПЛ, 2х21-К Б-24ПЛ - Калибр, мм 100 - Максимальная дальность стрельбы, м 21800 - Скорострельность, выстр/мин 10-12 - Боезапас, снарядов 400 21-К - Калибр, мм 45 - Максимальная дальность стрельбы, м 9145 - Скорострельность, выстр/мин 25-30 - Боезапас, снарядов 1100
Корпус Конструкция лодки была двухкорпусной. Прочный корпус наибольшим диаметром 5,3 м имел цилиндроконическую форму и выполнялся клепаным. Материал - сталь толщиной 18-22 мм. Прочный корпус разделяли на семь отсеков (их нумерация начиналась с носа) следующие переборки: 1-го отсека, носовая 3-го, между 5-м и 6-м отсеками - все сферические, рассчитанные на давление 10 кг/см2; кормовая 3-го отсека - плоская, рассчитанная на давление 10 кг/см2; между 4-м и 5-м, а также между 6-м и 7-м отсеками - плоские, рассчитанные на давление 2 кг/см2. Концевые переборки - сферические, литые. Четыре отсека - 1-й (носовой торпедный), 3-й (центральный пост), а также разделенные только легкой переборкой 6-й и 7-й (вспомогательного дизеля и главных электромоторов, кормовой торпедный), представляли собой отсеки-убежища, оборудованные постами аварийного продувания главного балласта.
В трюмной части 1-го и 7-го отсеков предусматривались дифферентные и торпедозаместительные, а также провизионная (только в 1-м отсеке) цистерны. В трюмных частях 2-го и 4-го отсеков (под настилом аккумуляторных ям) располагались топливные цистерны. Под центральным постом размещались артиллерийский погреб и минно-балластная цистерна. В цистернах в трюмах 5-го и 6-го отсеков находились запасы масла и воды для охлаждения дизелей и работы гидромуфт.
Над 3-м отсеком устанавливалась прочная рубка, выполненная в виде горизонтального цилиндра диаметром 2,3 м со сферическими переборками на торцах. В ней размещался главный командный пункт. Рубка могла использоваться как шлюзовая камера.
Прочный корпус вполне соответствовал спецификационным требованиям и в годы войны хорошо «держал» воздействия боевого и навигационного характера. Его высокие характеристики подтвердились и состоявшимся в октябре 1940 г. опытным погружением в Мотовском заливе на глубину 120 м.
Легкий корпус, надстройка, все фундаменты под главные и вспомогательные механизмы (за исключением мест их крепления к прочному корпусу) выполнены сварными. Толщина легкого корпуса составляла 6 мм. Между прочным и легким корпусом размещались цистерны главного балласта (ЦГБ), а также уравнительные и быстрого погружения. Надводная непотопляемость гарантировалась при приеме запаса топлива в четыре ЦГБ из пяти. С полной загрузкой надводная непотопляемость не гарантировалась. Кроме того, в надстройке располагались дополнительные цистерны для хранения пресной воды (в 1942 г. эти цистерны демонтировали), а в кормовой части - два торпедных аппарата.
Общекорабельные системы На лодке имелось 14 цистерн главного балласта, из них цистерна №14 (минно-балластная) располагалась внутри прочного корпуса и рассчитывалась на полное забортное давление. ЦГБ №3, 4, 7, 8, 9 были приспособлены для хранения топлива, а №5 и №6 выполняли роль средней группы. Цистерны №2, 12 и 13 - бескингстонные. Минно-балластная цистерна №14 заполнялась через имевшие электрический привод крышки люков сбрасывания мин. Приводы кингстонов и клапанов вентиляции - групповые, пневматические, с самотормозными пневматическими машинками. Для продувания главного балласта при всплытии предусматривались два турбокомпрессора производительностью 45 м3/мин каждый.
Дистанционное управление клапанами осуществлялось из центрального поста, где было сосредоточено управление системами погружения и всплытия, сжатого воздуха, горизонтальными и вертикальным рулями, аварийным продуванием главного балласта, а также дифферентовкой, откачкой воды из уравнительных цистерн и из всех трюмов. В качестве водоотливных средств использовались один центробежный насос М-125 и три трюмных поршневых насоса ТП-18 (из них один обслуживал дифферентовочную систему). Общая производительность водоотливных средств в надводном положении составляла 90 т/ч, максимальная - 130 т/ч, в подводном положении на предельной глубине - 40 т/ч.
Для пополнения запаса сжатого воздуха имелось два компрессора высокого давления ЭК-15 производительностью 15 л/мин каждый. Запас воздуха высокого давления (ВВД) размещался в шести группах баллонов, помещенных в межбортном пространстве. На пополнение запаса ВВД требовалось 6 ч.
Время погружения из крейсерского положения в подводное составляло 60-65 с. Переход из крейсерского в позиционное можно было осуществить за 18 с. Нормальное всплытие в крейсерское положение с продуванием ЦГБ воздухом низкого давления занимало до 10 минут.
Общесудовые системы водяного и дифферентовочного трубопроводов, сжатого воздуха высокого давления, трубопровода низкого давления, общей вентиляции, спасательные устройства и прочее были выполнены такими же, как и на подводных лодках типа «С». Приводы брашпиля, горизонтальных и вертикальных рулей - электрические. Имелись и ручные приводы управления горизонтальными рулями, но на практике ими не пользовались - для перекладки рулей требовалось приложить слишком большие физические усилия. Носовые горизонтальные рули выполнялись заваливающимися, в сложенном виде они располагались вдоль борта надстройки. Привод вертикального руля имел винт Девиса. Субмарины оснащались авторулевым «Угорь», который хотя и работал хорошо, практически не применялся из-за необходимости частых смен курса, особенно в свежую погоду.
Энергетическая установка Главные дизели 9ДКР - двухтактные, простого действия, реверсивные, бескомпрессорные, с приводными ротативными продувочными насосами. Между дизелем и главным гребным электродвигателем была установлена реверсивная необратимая (не давала возможности пуска дизелей от электромотора) гидравлическая муфта типа 9ГМ-7 (она же С-6). На заднем ходу муфта допускала передачу на линию вала мощности до 1200 л.с. Гидромуфта работала на воде. Утечки воды из гидромуфты поступали в цистерну гидромуфт, общую для обоих бортов, и откачивались оттуда за борт насосом производительностью 30 м3/ч. Запретные зоны оборотов дизелей отсутствовали. Вторая муфта - между гребным электромотором и упорным валом - была фрикционная, типа «Бамаг».
Лодки XIV серии имели вспомогательный дизель-генератор (дизель 38К8 + генератор типа ПГ84/42). Он позволял двигаться экономическим надводным ходом, осуществлять зарядку аккумуляторной батареи, а также давать ток на главные станции для электродвижения при совместной работе на гребные валы главных дизелей и главных электродвигателей во время максимального надводного хода.
Гребные электродвигатели типа ПГ11 - двухъякорные, с якорями равной мощности, имели поворотную станину, что позволяло менять любую катушку возбуждения без поднятия и разборки электродвигателя. Серьезных замечаний к их работе не предъявлялось. Однако в целом электрооборудование «катюш» оказалось слабо защищенным от попадания влаги - как систематически вливавшейся внутрь лодки забортной воды, так и капавшего с подволоки конденсата. Все это становилось причиной регулярного выхода из строя электроприборов, а порой - коротких замыканий и даже пожаров.
На лодке была установлена аккумуляторная батарея типа «С». Четыре группы по 60 элементов располагались попарно в трюмах 2-го и 4-го отсеков. Группы соединялись между собой только параллельно. Имелся вывод средней точки от каждой группы для получения экономичного подводного хода. Аккумуляторные ямы были устроены со сплошным металлическим настилом и проходом для обслуживания элементов. Это привело к уменьшению высоты вышерасположенных жилых и служебных помещений. Вентиляция батарей - смешанного типа: общеямовая, от общесудовой системы вентиляции, и индивидуальная каждого элемента, осуществлявшаяся батарейным вентилятором производительностью 3000 м3/ч, единым для обеих ям. Для дожигания выделявшегося батареей водорода на лодках устанавливались приборы К-5 и фильтры - поглотители электролита (ФПЭН).
Вооружение Главное оружие - шесть торпедных аппаратов в прочном корпусе в носовой части и два в кормовой, а также два необслуживаемых торпедных аппарата в кормовой части легкого корпуса. Торпедные аппараты калибром 533,4 мм трубчатые, стальные, пневматические. В их конструкции использовалась традиционная схема: на трубе располагались боевой баллон с запасом сжатого воздуха, боевой и ординарный клапаны, приводы открывания и закрывания передней крышки аппарата. Для открывания передних крышек носовых торпедных аппаратов впервые установили электропривод, дублированный ручным. Ручными приводами открывание передних крышек аппаратов осуществлялось за 50-55 с, а электрическим - за 80 с, поэтому в ходе войны последний демонтировали. У надстроечных аппаратов большая часть механизмов управления находилась внутри прочного корпуса. Поскольку эти аппараты не обогревались, внутри них и в размещенных там торпедах в зимнее время замерзала вода, и использовать их становилось невозможно. Поэтому на североморских и балтийских лодках в холодное время года эти аппараты не заряжались. Все аппараты обеспечивали безаварийный пуск торпед с глубин до 15 м.
В первом отсеке на стеллажах размещались 10 запасных торпед. Стеллажи первоначально были рассчитаны на обычные торпеды 53-38 без усиленного боевого зарядного отделения, и в годы войны их пришлось удлинять. Дополнительно в носовой отсек могли приниматься еще четыре торпеды (на практике этого никогда не делалось), помещавшиеся в специальных пеналах под нижними торпедными аппаратами, что несколько усложняло обслуживание. По нормативу время перезарядки носовых аппаратов составляло 50 мин. Торпеды в кормовые аппараты принимались через их передние крышки, причем для загрузки нижних аппаратов требовалось придать подводной лодке дифферент на нос. Время приемки торпед составляло 5 ч.
Система беспузырной торпедной стрельбы (БТС) изначально отсутствовала. На «катюшах» имелись электрические «Автоматические коробки торпедной стрельбы» (АКТС), обеспечивающие возможность производства торпедной стрельбы из боевой рубки с интервалом между выстрелами до 2 с. Из-за ненадежности работы и невозможности обеспечить стрельбу по методу «с временным интервалом» АКТС практически не использовались. Командиру приходилось диктовать свое решение на залп в концевой отсек голосом, где находился командир БЧ-2-3 или командир торпедной группы, непосредственно организовывавший боевую работу торпедистов.
Для субмарин типа «К» был разработан оригинальный вариант минного устройства, испытания которого провели на недостроенном подводном минном заградителе «Форель». Мины располагались в минно-балластной цистерне. Там они перемещались по рельсам, оканчивающимся в кормовой части откидным устройством над люками в днище цистерн, через которые мины и сбрасывались. Для перемещения мин использовались тросы, приводившиеся в движение электролебедками. Сбрасывание производилось вручную с помощью рукоятки, выведенной на пост управления сбрасыванием мин. При каждом погружении мины оказывались в воде. Количество мин в магазине - 20 штук типа ЭП-36.
Артиллерийское вооружение ПЛ типа «К» составляли два 100-мм орудия Б-24ПЛ и два 45-мм полуавтомата 21-К. «Сотки» устанавливались на специальных поворотных площадках, имевших с трех сторон фальшборт, в котором размещались кранцы первых выстрелов - 14 для 100-мм и 40 для «сорокапяток» на каждое орудие. Для увеличения углов обстрела кормовой установки 21-К в бортах предусматривались откидные панели, которые в ходе войны были заменены постоянными вырезами с фальшбортами. Зенитное вооружение лодок могло усиливаться двумя выносными пулеметами «максим», для них по бортам ограждения рубки имелось два вертлюга.
Мореходность и эксплуатационные характеристики Скорость подлодки сильно зависела от состояния моря. По данным ГМШ, она составляла 20 уз. при волнении до 3 баллов, 18 уз. - при 4, 11 уз. - при 5, 9 уз. - при 6 и 6 уз. - при 7 баллах. При волнении свыше 8-9 баллов движение под главными дизелями против волны становилось невозможным, и быстроходные крейсера были вынуждены переключаться на вспомогательный дизель, который обеспечивал им скорость не более 3-4 уз.
Кроме того, неудовлетворительные мореходные качества определялись значительными кренами - до 30-35° при волнении моря в 6-7 баллов и до 50-55° в условиях шторма. Период качки составлял 9 с, по характеру она была плавной, и по оценке составителей «Сборника материалов», сравнительно легко переносилась личным составом.
Средства наблюдения, навигации и связи В прочной рубке устанавливались командирский и зенитный перископы, которые имели оптическую длину 8,5 м и ход 4 м.
В систему связи входили передатчики «Скат», «Окунь», приемники «Дозор», 45-ПК-1 и приемопередатчик «Рейд». Основным средством получения информации от базы служил длинноволновый приемник «Дозор», а передатчиком - коротковолновый «Скат». Длинноволновый передатчик «Окунь» фактически являлся резервным - командиры старались им не пользоваться, опасаясь быть запеленгованными противником. Приемные антенны первоначально крепились к сетеотводным леерам, а позднее - непосредственно к оконечностям и стойкам рубки. Выдвижные перископные антенны ВАН-ПЗ устанавливались только на балтийских подлодках и лишь в последний год войны.
Все подлодки оборудовались станциями звукоподводной связи «Сириус» и шумопеленгаторными станциями «Марс-16». Последние обеспечивали обнаружение вражеских конвоев на расстояниях до 40-60 кбт с точностью пеленгования 3-5°.
На субмаринах использовались следующие штурманские приборы: гирокомпас «Курс-1»; магнитные ГУ М-1 модель 2, 127-мм компас ГОН (герметический оптический нактоуз), установленный на мостике и передававший изображения картушки в рубку и в центральный пост; электромеханический лаг ГО марка 3 модель 1; эхолот ЭЛ, а также применявшийся в целях навигации радиопеленгатор типов «Градус-К» или «Бурун».
Экипаж, автономность и обитаемость Экипаж лодки включал 10 офицеров, 20 старшин и 37 рядовых. Второй отсек был отведен под кают-компанию и одноместные каюты командного состава. В четвертом отсеке располагались кубрик и кают-компания старшин, а также электрический камбуз. Команда размещалась на постоянных койках в первом, шестом и седьмом отсеках. Провизионные цистерны находились в 1-м и 4-м отсеках. Остальная провизия распределялась для хранения в жилых отсеках.
Запас пресной воды внутри прочного корпуса составлял 3 т. Пополнять его пытались с помощью двух штатных дистилляторов производительностью 40 л/ч каждый, но в условиях качки их работа оказалась малопроизводительной и ненадежной. Поэтому в 1942 г. в уравнительной цистерне №1 сделали выгородку объемом около 10 м3, где и стали хранить увеличенный запас пресной воды. На «катюшах» впервые в истории отечественного подводного кораблестроения появились душевые и ванны для личного состава.
На лодках типа «К» имелась автономная система регенерации воздуха, состоявшая из установленных в каждом отсеке индивидуальных машинок регенерации (ЭМРВ). Отсечная машинка состояла из центробежного вентилятора мощностью в 40 ватт, соединенного с прямоугольным коллектором, к которому подключались до шести патронов типа РВ-2, РВ-3, РВМП. Число таких машинок в отсеке определялось количеством находящихся в нем по боевому расписанию людей и не превышало двух. Основной запас патронов размещался в том же отсеке. С лета 1942 г. он был удвоен. Для полной регенерации воздуха еще требовалось добавление в него свежего кислорода. Эта задача решалась просто: сжатый до 160 атм. кислород хранился в стандартных 40-литровых баллонах и расходовался по мере надобности через редукционные клапаны с калиброванной шайбой.
В 1942 г. сконструировали новые регенерационные установки конвекционного типа РУКТ-3 и регенерационные патроны РВ-5 к ним. Принцип действия основывался на способности патронов поглощать двуокись углерода и пары воды из воздуха с выделением кислорода. Одна машинка, снаряженная шестью патронами, могла обеспечить дыхание 36 человек в течение часа. Система не потребляла энергии, работала бесшумно и могла продлить пребывание подводных лодок под водой до 15 суток.
Добавлено (10.07.2009, 19:35) --------------------------------------------- Атомные подводные лодки проекта 705, 705К ("Лира")
ТТХ: Водоизмещение: Надводное - 2300 т. Подводное - 3120 т. Длина: 81,4 м. Ширина: 9,5 м. Осадка: 7,6 м. Материал корпуса: титановые сплавы Тип: Атомная установка типа БМ-40А (или ОК-550) с одним реактором с жидко-металлическим теплоносителем Количество валов: 1 Мощность: Тепловая мощность реактора 155 МВатт. Мощность турбины (ОК-7) - 47000 л.с. Турбогенератор (ОК-300) - 2 х 1500 КВт. Скорость: надводного хода - 14 узл. подводная - 43 узл. Макс. глубина погружения: 750 м. Автономность: 50 сут. по запасам. Команда: 30 чел.
Вооружение: 6 х 533 мм носовых ТА Боезапас - 18 торпед.
В 1957 г. Советский ВМФ сформулировал требования по 1500-тонной подводной лодке - "перехватчику", способной развивать скорость до 40 узл. Замысел был такой: американские авианосные соединения будут обнаруживаться средствами радиолокации, а подводные лодки-перехватчики будут направляться им на встречу. Такая концепция требовала очень скоростные подводные лодки, которые могли бы появляться в заданных районах прежде чем имеющиеся данные о нахождении врага оказались бы слишком старыми. СКБ-193 ("Малахит") предложило для реализации этих требований оригинальную идею.
Скорость подводной лодки определяется двумя главными факторами - смачиваемой площадью корпуса и мощностью энергетической установки. Уменьшение смачиваемой площади корпуса ведёт к уменьшению размеров корпуса лодки. А необходимость уместить большую мощность в малых объёмах требует очень компактный и в то же время мощный реактор.
Оригинальность состояла в том что предлагалось организовать обслуживание лодок наподобие самолётов-перехватчиков - т.е. лодки находились бы в базах под постоянным наблюдением обслуживающих команд, а экипажи находились бы поблизости в постоянной готовности к выходу в море. После возвращения из похода, лодки снова переходили бы в руки техников, а экипажи размещались на берегу в ожидании нового выхода. Все устройства выполнялись как можно меньших габаритов. Энергетическая установка была полностью автоматизирована, реактор с жидко-металлическим теплоносителем был выбран потому что позволял обеспечить большую мощность при компактных размерах. Экипаж составлял 15-17 человек при высочайшем уровне автоматизации и всвязи со сложностью конструкции состоял только из офицеров. Но на этом особенности не заканчивались. Толщина прочного корпуса, необходимая согласно конструкции, была слишком большой, что делало её недопустимо тяжёлой. Использование стали возможным не представлялось. Максимальная глубина погружения лодки имела очень важное значение из-за её большой скорости. На больших скоростях лодка могла попасть на очень большую глубину прежде чем экипаж смог бы выправить ситуацию. Поэтому для обеспечения безопасности корпус должен был быть очень прочным. Кроме того подводная лодка может развить большую скорость при движении на большой глубине по сравнению движением у поверхности воды. Проблема с материалом для корпуса была решена путём использования титана. Благодаря своей значительно большей прочности титан позволял снизить толщину стенок и соответственно вес конструкции. Это позволило развить программу, завершившуюся созданием АПЛ пр. 705 - необычайно маленьких и очень скоростных подводных лодок. Однако ещё предстояло решить проблему с отсутствием технологии по использованию титана в подводном судостроении. Это вызвало значительную задержку с реализацией проекта. Окончательно проект был утверждён в мае 1960г. К 1963г. стало ясно что конструкция недоработана, что вызвало смену главного конструктора - А.Б. Петров был сменён М.Г.Русановым, который перепроектировал лодку: водоизмещение выросло до 2300т., количество отсеков увеличено с 3-х до 6-ти, а экипаж удвоен.
Лодки оснащались атомной установкой типа БМ-40А (или ОК-550) с одним реактором с жидко-металлическим теплоносителем, с тепловой мощностью 155 МВатт. В качестве теплоносителя применялся сплав свинца и висмута (температура кипения - 1.679 °С). Применение жидкого металла в качестве теплоносителя позволяло держать низкое давление в первом контуре, что исключало переопрессовку 1-го контура, тепловой взрыв ядерного реактора и выброс активности наружу. Специфика заключалась в том, что существовала опасность затвердевания сплава, что привело бы к выводу из строя атомной установки. В Западной Лице, где базировались корабли класса "Альфа", был создан целый береговой комплекс для кораблей этого проекта. Построена специальная котельная для подачи пара на корабли. К пирсам, где стояли корабли, поставлены плавказарма и эсминец, которые давали пар от своих котлов. Однако, в связи с низкой надежностью берегового комплекса, подводные лодки "грелись" от своего тепла, т.е. реакторы работали на минимально контролируемом уровне мощности. Это приводило к их быстрому износу и необходимости постоянного присутствия экипажа на борту лодки. Трудности с обеспечением внешним теплом привели к тому, что практически все АПЛ этого класса к концу 80-х г.г. были выведены из эксплуатации. Перегрузка ядерного топлива не осуществлялось, из-за чего ЯЭУ этого класса АПЛ получили название - "реакторы одноразового использования". За все время эксплуатации корабельные ЯЭУ с ЖМТ наработали около 70 реакторо-лет.
После вступления в строй лодки проекта 705 часто становились источником проблем: выходила из строя сложная автоматика, происходили аварии на реакторах. Эти корабли также не пользовались популярностью у экипажей и командования Советского ВМФ: шумные, ненадёжные, плохо вооружённые, с уникальным и трудным в обслуживании оборудованием - они использовались для экспериментов с новым оборудованием и никогда не несли службы на передовых морских рубежах. Две лодки серии (К-463 и К-493) прошли операцию по замене реакторов с жидкометаллическим теплоносителем на обычные - водяного типа. В первой половине 1990-х годов все лодки проекта 705 были выведены из состава флота: К-493 использовалась как учебный корабль для подготовки экипажей АПЛ, остальные корабли утилизированы или находятся в ожидании разделки.
По натовской классификации проект 705, 705К "Лира" получил наименование "Alfa" (Альфа).
Добавлено (17.07.2009, 19:22) --------------------------------------------- Спасательные подводные лодки проекта 940 ("Ленок")
ТТХ: Водоизмещение: Нормальное с двумя спасательными аппаратами - 3950 т. Длина: 172 м. Ширина: 9,7 м. Осадка: н.д. Энергетическая установка: - Тип: н.д. - Количество валов: н.д. - Мощность: н.д. Скорость: - Надводная - 15 узл. - Подводная - 11,5 узл. Дальность плавания: н.д. Макс. глубина погружения: 300 м. Автономность: 45 суток. Команда: 94 чел. (в т.ч. 17 офицеров).
Вооружение: Два подводных спасательных аппарата пр. 1837 - водоизмещение - 46 т - глубина погружения - до 500м - скорость хода - 1,5-2 узл - экипаж - 3 чел - вместимость - 16 чел - дальность плавания - 16,5 миль
Описание Спасательных подводных лодок (СПЛ) в мире две, обе принадлежат ВМФ Российской Федерации - это СПЛ пр. 940. В отечественном Военно-морском Флоте намерение построить подводную лодку (ПЛ) для спасения личного состава с аварийной ПЛ возникло в конце 30-х гг. Тогда для этой цели собирались переоборудовать ПЛ типа "Барс", которая должна была характеризоваться, в частности, такими элементами, как: глубина погружения 90 м, дальность плавания 2000 миль, автономность 14 сут, время непрерывного пребывания под водой при проведении спасательных работ до 4 сут и экипаж 40 человек. Но тогда до реализации дело не дошло. Позднее, в 50-е гг., когда началось интенсивное совершенствование способа спасения подводников с глубин "по одному", был разработан ряд новых корабельных спасательных устройств, в частности, спасательная камера для выхода личного состава из аварийной подводной лодки (АПЛ) "сухим" способом; спасательный люк для выхода личного состава АПЛ "мокрым" способом; шлюзовая дверь для шлюзования и декомпрессии личного состава подводной лодки при переходе из отсека в отсек с различным давлением, а также комбинированное спасательное устройство для выхода личного состава из аварийной подводной лодки "сухим" или "мокрым" способом. Кроме того, были созданы всплывающие буи разных типов, предназначавшиеся для выноса тросов-проводников спасательных устройств; штоковое устройство ШУ-200 для полуавтоматического закрепления 200-тонных понтонов, а также безрезьбовое соединение шлангов вентиляции и подачи сжатого воздуха. Тогда же в 1957 г. по постановлению правительства начались проектные проработки переоборудования средней ДЭПЛ пр. 613 для испытаний этих опытных спасательных устройств в натурных условиях. Документацию на переоборудование разработало ЦКБ-112 (позже ЦКБ "Лазурит", главный конструктор С.Н.Якимовский) при помощи сотрудников государственного НИИ-40 МО РФ под руководством В.Л.Зарембовского. Горьковский судостроительный завод "Красное Сормово" в 1960 г. закончил переоборудование ПЛ С-142 (зав. № 202) по пр. 613С и в 1961 г. провел испытания, которые подтвердили эффективность новых спасательных устройств и позволили рекомендовать их для внедрения на строящиеся и проектируемые ПЛ. В дальнейшем ПЛ пр. 613С использовалась для тренировки личного состава в проведении спасательных операций. Примерно в то же время на заводе "Красное Сормово" по чертежам ЦКБ-112 (главный конструктор С.Н.Якимовский) была переоборудована ПЛ пр. 613 С-68 (зав. № 406) в экспериментальную спасательную подводную лодку пр. 666. На ней отрабатывалась возможность спасения личного состава аварийных ПЛ принципиально новым способом без непосредственного участия в спасении надводных спасателей. На палубе надстройки (на комингс-площадке) ПЛ пр. 666 устанавливался самоходный управляемый снаряд (УПС), способный транспортировать с аварийной ПЛ лодки на спасательную ПЛ "сухим" способом одновременно трех подводников. В 1962 г. во время испытаний ПЛ пр. 666 впервые в мировой практике были произведены расстыковка и стыковка УПС с подводной лодкой-носителем и аварийной ПЛ, находившихся в подводном положении. Из одной лодки в другую в подводном положении был доставлен тогда капитан-лейтенант А.И. Никитинский (ныне капитан 1 ранга в отставке). Этот факт был удостоверен надлежащим образом. Появился новый вид спасения подводников - "сухой" способ и с помощью спасательных подводных аппаратов. Накопленный эксплуатационный опыт во время испытаний ПЛ пр. 666 и 613С позволил более качественно составить тактико-технические задания на проектирование спасательного подводного снаряда (СПС) пр. 1837 и автономного рабочего снаряда (АРС) пр. 1839, технические проекты и рабочие чертежи которых разрабатывало ЦКБ "Лазурит" (главный конструктор Б.А.Леонтьев, главный наблюдающий от ВМФ А.И.Никитинский). В 1967 - 1970 гг. на заводе "Красное Сормово" аппараты были построены и их начали эксплуатировать на Черном море. Наши специалисты отмечали: "Появление ... в составе ВМФ СССР подводных аппаратов представляло собой революционный этап в развитии всей поисково-спасательной службы, резкий технический скачок, позволяющий проникать в глубинный мир морей и океанов". Головная СПЛ пр. 940, заложенная 22 февраля 1974 г., 7 сентября 1975 г. была спущена на воду. Решением от 9 февраля 1976 г. ее передали в опытную эксплуатацию. В течение 1976-1978 гг. головная СПЛ проходила опытную эксплуатацию, в результате которой, под руководством и при непосредственном участии специалистов ВМФ и промышленности (Б.М.Голдобин, В.В.Смолин, К.Л.Знаменский, В.Д.Доронин, Н.Ф.Дикарев, А.В.Терехин, Л.Д.Третьяков и др.), была проведена работа по прямому назначению всего комплекса. В ходе испытаний было проверено функционирование спасательных подводных снарядов и водолазного оборудования, а также проведена отработка организации и методики взаимодействия СПС и СПЛ, приема "спасенных" "сухим" и "мокрым" способами. Кроме того, отрабатывались маневры СПЛ в районе "аварийной" ПЛ. За время опытной эксплуатации было выполнено 37 всплытий и посадок спасательными подводными снарядами и 942 человеко-спуска водолазов на глубины до 200 м. Шесть акванавтов находились под давлением 19 сут 11 ч 40 мин. Государственная комиссия по опытной эксплуатации под председательством контр-адмирала В.Г.Белашева отметила, что создание таких уникальных средств спасения, как СПЛ, обеспечило качественный скачок в технике выполнения спасательных и подводных работ, повысило их эффективность, исключая зависимость выполнения работ от метеорологических условий и состояния моря. Эффективность спасательных работ, выполняемых надводными спасателями с увеличением глубин погружения современных ПЛ и расширением района их плавания, заметно снизилась и была ограничена возможностью водолазов по глубине и времени пребывания на ней, гидрометеорологическими условиями в районе спасательных работ, а также сложностью постановки и удержания надводного спасательного судна над аварийной ПЛ. С другой стороны, нахождение СПЛ в непосредственной близости от аварийной ПЛ позволяло подводникам, спасенным "мокрым" способом, проходить декомпрессию непосредственно на СПЛ в декомпрессионных камерах, что облегчало сложную и длительную передачу подводника на поверхность к судовой декомпрессионной камере; СПС (при спасении "сухим" способом) приходится перекрывать значительно меньшие расстояния, чем при работе с надводным кораблем, что намного сокращает сроки выполнения спасательных работ.
"Предают тех,кто доверяет!" (с)
"...разорву провода, сплюну все города и забуду обратно дорогу!" (с)
Сообщение отредактировал Анархистка - Вторник, 21.07.2009, 20:43
Малые противолодочные корабли проекта 1166.1 "Гепард"
ТТХ: Длина: 102,1 м Ширина: 13,1 м Осадка: 3,6 м (5,3 метра с антенной подкильной ГАС) Водоизмещение: стандартное 1500 т, полное 1930 т ЭУ: двухвальная, 1 дизель крейсерского хода 61Д (8000 л.с.), 2 газовые турбины полного хода (29000 л.с.), общая мощность электрогенераторов 1800 kWatt Скорость: крейсерская 20 узлов/ максимальная 28 узлов Дальность плавания: 950 миль (27 узлов), 3500 миль (14 узлов), 4000 миль (10 узлов) Автономность: 15 суток Экипаж: 109 человек
Вооружение: 8 ПКР Х-35 "Уран" ( 2 счетверенных ПУ), 1 ЗРК "ОСА-М" - 20 ракет 9М33, 1 - 76-мм АУ АК-176, 2 x 6 - 30-мм АУ АК-630 2 x 2 533-мм торпедных аппарата 1 РБУ-6000, 12-20 мин заграждения 4 ПУ пассивных помех ПК-16 . Гидроакустический комплекс "Зарница" РЛС: МР-352 "Позитив" РЛС управления огнем "Монолит" (ПКР) МПЗ-301 "База" (ЗРК) МР-123 "Вымпел" (АУ), система РЭБ
Описание Первый корабль проекта 1166.1 заложен в 1993 году на Зеленодольском судостроительном заводе им. Горького. По утверждениям некоторых источников серия из трех кораблей этого проекта предназначалась для поставки на экспорт, но строительство двух следующих кораблей было заморожено на малых стадиях готовности. Головной корабль проекта был практически готов к 1995 году, но прекращение финансирования заставило заморозить работы по окончательной достройке, в результате чего корабль вступил в строй только в 2001 году. Проект является дальнейшим развитием малых противолодочных кораблей типа 1124. За счет увеличения водоизмещения, автономность увеличилась с 9 (у МПК пр. 1124) до 15 суток, дальность плавания на скорости 14 узлов выросла с 2500 до 3500 миль, корабль получил на вооружение противокорабельный ракетный комплекс последнего поколения 3М24 "Уран" с дальностью стрельбы до 130 км, значительно увеличивший боевые возможности нового корабля, по сравнению с МПК старых проектов. На данный момент профинансирована достройка второго корабля проекта - фрегата "Дагестан". По сообщениям зарубежных источников, в отличие от головного корабля, "Дагестан" достраивается по измененному проекту с вертолетным ангаром и будет иметь на вооружении противолодочный вертолет Ка-28.
Серия: Татарстан (введен в строй в июне 2001г, флагманский корабль Каспийской флотилии) Дагестан (достраивается в ОАО "Завод им. Горького" ) Буревестник
Модификации "Гепард 1" с вертолетной площадкой (без ангара), расположенной в корме на месте буксируемой ГАС;
"Гепард 2" с вертолетной площадкой и ангаром, расположенным на месте ЗРК "Оса-М";
"Гепард 3" с увеличенным до 2000 т водоизмещением, установкой ЗРАК "Кортик" вместо носовой установки АК-630, снятой кормовой установкой АК-630, ангаром на месте ЗРК "Оса-М" и вертолетной площадкой на месте буксируемой антенны ГАС;
"Гепард 4" патрульный и спасательный корабль, без вооружения, с ангаром и вертолетной площадкой
"Гепард 5" со снятыи ракетным вооружением ( ЗРК и ПКР) , вертолетной площадкой, уменьшенной скоростью хода (23 узла) и увеличенной до 6000 миль дальностью плавания.
Добавлено (28.08.2009, 11:02) --------------------------------------------- Проект 1123 типа «Москва» - противолодочные крейсера
ТТХ: Водоизмещение, т: - стандартное - 14900 - полное - 17500 Размерения, м: - длина наибольшая (по КВЛ) - 189,1 (176) - ширина наибольшая (по КВЛ) - 34 (21,5) - осадка наибольшая (средняя) - 8,06 (7,5) - габариты вертолётного ангара - 50х22х5,8 Главная энергетическая установка - котлотурбинная Мощность (4 паровых котла КВН-98/64, 2 ГТЗА ТВ-12), л.с. (кВт) - 90000 (66100) Мощность дизель-генераторов, кВт - 2х1500 Мощность турбогенераторов, кВт - 2х1500 Скорость хода, уз - наибольшая - 29 - экономичная - 13,5 Дальность плавания, миль: - при скорости 28 узлов - 4500 - при скорости 18 узлов - 6000 - при скорости 15 узлов - 9000 - при скорости 13,5 узлов - 14900 Автономность, суток - 15 Экипаж, чел: - 700 - офицеров - 130 - старшин - 160 - матросов - 410
Противолодочный крейсер «Москва» имел необычную, впервые применявшуюся в нашем флоте архитектуру. Высокобортный корпус в кормовой части, наиболее защищенной от заливания волнами, был отведен под ВПП, а все комплексы вооружения располагались в носовой части. Многоярусная надстройка, совмещенная с дымовой трубой и башнеподобной мачтой. Корпус изготавливался из стали по продольной системе набора со шпацией 500 мм. Его форма также была необычной: для обеспечения требуемой площади полетной палубы в кормовой части предусматривался значительный развал борта; в носовой части обводы, наоборот, имели прямолинейную V-образную форму. Подобный теоретический чертеж применялся впервые, и оценка такого конструкторского решения выглядит неоднозначной. С одной стороны, он позволил обеспечить рациональную компоновку корабля в минимально возможных габаритах, с другой - отрицательно сказался на пропульсивных качествах и мореходности. Особенностью крейсера стала уникальная конструкция перекрытия ангара под полетной палубой - она имела огромную площадь (около 2000 м2) при минимальном количестве опор. Весьма рационально была спроектирована и надстройка: при столь внушительном объеме она оказалась достаточно легкой (в ее конструкции широко использовались алюминиево-магниевые сплавы), но прочной. Примечательно, что ее форма выбиралась из условия обеспечения наименьшей радиолокационной заметности - наклонные грани трубы и башнеподобной мачты предвосхитили будущую технологию «стэлс». Непотопляемость крейсера обеспечивали 16 главных водонепроницаемых переборок, доходивших до ангарной палубы. По всей длине корпуса имелось двойное дно, переходившее в двойной борт. Конструктивной защиты (то есть бронирования) не было - в то время во всем мире преобладало мнение, будто корабельная броня себя изжила. По расчетам, выполненным в ходе разработки технического проекта, корабль должен выдержать 3-4 попадания ракет с зарядом ВВ 500 кг в надводный борт или 2-3 взрыва под днищем неконтактных торпед с зарядом 420 кг (в тротиловом эквиваленте). Для уменьшения крена в случае получения подводной пробоины днищевые топливные цистерны имели оригинальную Z-образную форму. При такой конструкции боевое повреждение с любого борта почти наверняка разрушит внутренний скуловой стрингер, что приведет к затоплению обеих цистерн и, в свою очередь, погасит кренящий момент. В случае, если же скуловой стрингер останется невредимым, подобное расположение днищевых цистерн вызовет лишь минимальный крен, поскольку его источником будет только объем, расположенный выше стрингера. В оконечностях корпуса противокреновая система была несколько иной. Там четыре пары наиболее крупных бортовых и одна пара днищевых цистерн соединялись между собой переточными трубами с клинкетами, которые открывались после израсходования топлива. Переточными трубами (без клинкетов) соединялись и коридоры гребных валов. Кроме того, для выравнивания крена служили две пары специальных симметрично расположенных аварийно-креновых цистерн, суммарная эффективность которых по расчетам составляла около 12°. Столь большое внимание конструкторов к обеспечению остойчивости корабля вполне объяснимо: высокий борт, широкая верхняя палуба и массивные надстройки крейсера в боевых условиях существенно увеличивали риск его опрокидывания. В целях защиты от оружия массового поражения на кораблях проекта 1123 практически отсутствовали иллюминаторы. Исключение составляли только кают-компания летного и офицерского состава, лазарет, операционная и несколько кают; остальные помещения (а всего на крейсере их было 1127) имели лишь искусственное освещение и принудительную вентиляцию. По предварительным расчетам, крейсер «Москва» должен был сохранить боеспособность при воздушном взрыве атомной бомбы мощностью 30 кт на расстоянии 2000 м. Все оборудование, включая радиолокационные станции, соответствовало требованиям ударостойкости. Предполагалось, что крен корабля не превысит 5°; опрокидыванием от ударной волны грозил лишь взрыв на дальности до 770 м. Для защиты от радиоактивного заражения предусматривалась система водяной защиты (СВЗ) с расходом воды 7 л/м2 в минуту. В машинно-котельных отделениях и помещениях электростанций имелась система герметизации и циркуляции воздуха по замкнутому циклу; к механизмам воздух подавался через фильтры грубой очистки. Правда, в этом случае максимальная скорость хода корабля не превышала 20 узлов.
Уникальной особенностью ПКР стало применение гидроакустической станции «Орион». Ее антенна размещалась в огромном титановом обтекателе размерами 21x6,5x9 м, выдвигавшемся из расположенной в корпусе корабля шахты специальным подъемно-опускным устройством ПОУ-20. В рабочем положении обтекатель увеличивал осадку крейсера на 5 м; при этом для обеспечения остойчивости принималось не менее 230 т водяного балласта. Дальность действия «Ориона» в режиме эхопеленгования сильно зависела от гидрологических условий, но уже в ходе первой боевой службы на Средиземном море осенью 1968 года ГАС уверенно держала контакт с нашей подводной лодкой на дистанции в 22 км. «Орион» дополнялся буксируемой ГАС «Вега», антенна которой (так называемое «тело») могла опускаться на кабель-тросе на глубину до 200 м для поиска подводных целей под «слоем скачка» (под этим термином подразумевают слой воды, возникающий из-за разницы температур и препятствующий прониканию акустических сигналов в глубину). Дальность эхопеленгования этой станции теоретически составляла 15 км, буксировка могла осуществляться при скорости корабля от 5 до 25 узлов. Кроме того, имелась и третья ГАС «Хоста», предназначавшаяся для подводной связи со своими подводными лодками. Антенна станции располагалась в собственном подкильном обтекателе, а вся аппаратура - в общей гидроакустической рубке. Важным элементом радиоэлектронного вооружения крейсера «Москва» стала еще одна новинка - трехкоординатная РЛС дальнего действия «Восход». Она работала в дециметровом диапазоне и могла обнаруживать высоколетящие цели на дальности 600 км. Трехкоординатная РЛС «Ангара-А» первоначально предусматривалась в качестве основного средства воздушного обзора, но после принятия решения об оснащении «Кондора» станцией «Восход» ее сохранили в качестве резервной. В качестве системы опознавания «свой-чужой» была принята аппаратура «Кремний-2М», состоявшая из одного комплекта запросчиков «Никель-КМ», двух комплектов ответчика «Хром-КМ» и одного комбинированного запросчика-ответчика «Нихром-М». Управление огнем ЗРК «Шторм» обеспечивали два антенных поста «Гром», артиллерийским огнем - столько же РЛС «Барс-72». Помимо радиолокационных, на крейсере имелись и оптические средства обнаружения: телевизионная система «Кузнечик» и визир ночного видения «Агат». «Кузнечик» представлял собой пятиканальную телевизионную систему с тремя передающими камерами, позволяющую наблюдать за ближней надводной обстановкой и палубой своего корабля. Электроннооптический визир «Агат» также предусматривал телевизионный выход и предназначался для скрытного (то есть без какого-либо излучения) обнаружения воздушных и надводных целей, а также для решения навигационных задач. Вся информация от радиолокационных, гидроакустических и оптических средств поиска поступала в боевую информационно-управляющую систему (БИУС) «Корень-1123». БИУС наглядно воспроизводила воздушную, надводную, подводную и радиотехническую обстановку в реальном масштабе времени, выдавала целеуказания и команды всем видам оружия, вертолетам и сопровождающим кораблям, обеспечивала блокировку цепей стрельбы оружия во избежание возможного столкновения в воздухе ЗУР, ПЛУР и РГБ при пересекающихся траекториях полета, а также решала ряд других задач. Система «Корень-1123» была сопряжена с аппаратурой взаимного обмена информацией «Море-У», позволявшей обрабатывать информацию, поступавшую не только от собственных средств обнаружения, но и с других кораблей - в частности, БПК проекта 61 (к моменту ввода в строй «Москвы» система «Море-У» была установлена еще на двух кораблях - «поющих фрегатах» «Сообразительный» и «Комсомолец Украины»). Информация от БИУС поступала в посты единой системы управления противолодочным оружием ПУСТБ-1123 «Спрут». После классификации подводной цели и определения параметров ее движения система «Спрут» вырабатывала данные для стрельбы ПЛРК «Вихрь», РБУ-6000 и торпедами и передавала их непосредственно к постам наводки. Противолодочный крейсер впервые получил полный комплект средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ). В их число входили две станции радиолокационной разведки «Залив», предназначавшиеся для обнаружения и пеленгования радиотехнических средств противника, две универсальные станции ответных помех «Гурзуф», создающих синхронно-импульсные и шумовые помехи самолетным и радиолокационным прицелам, и две пусковые установки ЗИФ-121 для стрельбы снарядами с дипольными отражателями и тепловыми (инфракрасными) ловушками. Последние представляли собой двухствольные автоматические 140-мм минометные установки, способные выставлять завесы прикрытия из ложных целей для отвода вражеских ракет от корабля. Управление огнем осуществляла специальная система «Терция». Средства кораблевождения включали навигационную РЛС «Дон», два гирокомпаса «Курс-5», два лага МГЛ-50, эхолот НЭЛ-6, автоматический прокладчик курса «Невка-2», анеморумбометр «Двина-3М», радиопеленгатор АРП-50, дрейфомер «Нея», приемоиндикаторы КПФ-1 и КПИ-3М (для определения местоположения корабля по работающим береговым станциям) и два магнитных компаса (резервных). Для обеспечения совместного плавания в условиях светомаскировки в темное время суток устанавливалась инфракрасная аппаратура «Огонь-50». Позже, в ходе модернизации, был установлен комплекс космической навигации АДК-1. Противолодочный крейсер оснащался полным комплектом средств радиосвязи, сосредоточенных в четырех помещениях - командном посту связи, передающем радиоцентре, приемном радиоцентре и посту УКВ. По техническому проекту предусматривалась установка 37 радиоантенн: 9 передающих, 16 приемных, 9 приемопередающих и 3 специальных навигационных. Имелась также система внутрикорабельной связи. Высокая концентрация сложных радиоэлектронных приборов вызвала необходимость оборудовать на крейсере специальную контрольно-ремонтную мастерскую КРМ-1123. В этом помещении, оборудованном контрольно-измерительной аппаратурой и инструментом, выполнялись ремонт, настройка и регулировка блоков различных радиотехнических систем корабля.
Добавлено (05.09.2009, 20:33) --------------------------------------------- Проект 11437 - тяжелый авианесущий крейсер "Ульяновск"
ТТХ: водоизмещение: 85000 т - стандартное - 60000 т, - полное - 79758 т Длина: 323,7 м - по ватерлинии - 302,6 м Ширина: 39,5 м Осадка: около 10,7 м Длина лётной палубы: 323,7 м Ширина лётной палубы: 75,5 м Энергетическая установка Тип: Ядерная энергетическая установка (4-е реактора, 4 паровых турбины) Количество валов: 4 Мощность: около 240000 л.с. Скорость, дальность плавания Скорость: 30 узл. Дальность плавания: н.д. Автономность: н.д. Вооружение Около 80 (по др. данным 60-85) самолётов и вертолётов (Су-27, Су-25, Ка-32, Як-44 (ДРЛО)) 16 ПУ ПКРК "Гранит" 4 х 6 ПУ ЗРК СМ-9 (192 ракеты) 8 х 30-мм 6-ти ствольных зенитных установок АК-630М 8 установок комплекса "Кортик" (каждая с 2 х 30-мм орудиями и зенитными ракетами 3М-88, боекомплект 256 ракет, 48000 снарядов) 2 ПУ противолодочного и противоторпедного комплекса РПК-5/Удав-1 (60 ракет) 2 катапульты.
Проектные работы над первым полноценным авианосцем с ядерной силовой установкой начались в 1973г. разработкой авианосца проекта 1153, который предполагал размещение самолетов запускаемых с помощью катапульты - истребителей Миг-23K и штурмовиков Су-25K. Водоизмещение корабля составляло 80000 тонн и размер авиагруппы - 70 самолетов. Смерть министра обороны маршала Гречко, поддерживавшего этот проект и вступление на этот пост маршала Устинова, который не был его сторонником, повлекли за собой приостановку и отмену его реализации в 1983г. Разработка тяжёлого авианесущего крейсера проекта 1143.7 "Ульяновск" началась в Невском проектно-конструкторском бюро в 1984 году под руководством Л.В.Белова (позже его сменил Ю.М.Варфоломеев). При проектировании учитывался опыт разработки авианосца проекта 1160. Предполагалось построить 4 корабля. 4 октября 1988 года головной "Ульяновск" (заводской №107) был включён в списки кораблей ВМФ и 25 ноября заложен на Черноморском судостроительном заводе №444 в Николаеве. Вступление в строй планировалось на декабрь 1995 года. От предыдущих ТАВКР "Ульяновск" отличался атомной силовой установкой, увеличенными размерами полётной палубы, трамплином (угол схода 14°) и двумя паровыми катапультами (длиной 90 м). Корабль имел высокобортный корпус, изготовленный из стали по продольной системе набора. Корпус разделялся на 20 водонепроницаемых отсеков. Надстройка ("остров") размещалась по правому борту. Система бронирования включала коробчатую защиту погребов боезапаса и противоторпедную защиту. Энергетическая установка состояла из 4 турбин и 4 реакторов тепловой мощностью по 305 МВт. Предусматривались вспомогательные котлы, способные при заглушенных реакторах обеспечить кораблю ход в 10 уз. Источником электроэнергии служит генератор мощностью 27000 кВт. На борту могли базироваться до 70 самолётов и вертолётов: 20 МиГ-29К, 25 Су-33, 8 Як-44, 15 Ка-27ПЛ, 2 Ка-27ПС. Для хранения ЛА под палубой имелся ангар размером 175x32x7,9 м. На полётную палубу они поднимались при помощи 3 подъёмников грузоподъёмностью по 50 т (2 по правому борту и 1 по левому). В кормовой части размещалась оптическая система посадки "Луна". Вооружение корабля должно было состоять из 16 пусковых установок протикокорабельных ракет "Гранит", 4 установок ЗРК СМ-9, 8 пусковых установок "Кортик" (позже "Палаш"), 2 реактивных бомбомётов РБУ-12000, 8 шестиствольных 30-мм артиллерийских установок АК-630М. В состав радиотехнического оборудования входили: БИУС "Трон-Дипломант", многофункциональный комплекс "Марс-Пассат", трехкоординатная РЛС "Подберёзовик", РЛС обнаружения низколетящих целей "Подкат-М", навигационный комплекс "Андромеда", система космической связи "Центавр", РЛС управления полетами "Резистор" и ситему наведения истребителей "Газон", станция РЭБ "Созвездие-БР", ГАС "Звезда-М1". С появлением ТАКР "Ульяновск" отечественное кораблестроение выходило на мировой уровень. По боевой эффективности корабль мог бы быть вполне сопоставим с американскими авианосцами типа "Нимитц" и значительно превосходить французский "Шарль де Голль". Был почти сформирован корпус корабля, но после прекращения финансирования он 1 ноября 1991 года был снят со строительства (при 20% технической готовности) и исключён из списков кораблей ВМФ. 5 февраля 1992 года по распоряжению президента Украины Кравчука началась разделка его корпуса на стапеле на металл (завершилась 29 октября). Пошёл на переплавку и металл для второго корабля.
"Предают тех,кто доверяет!" (с)
"...разорву провода, сплюну все города и забуду обратно дорогу!" (с)
ТТХ: Длина наибольшая: 95,6 м Ширина наибольшая: 9,6 м Средняя осадка: 7,8 м Водоизмещение: - нормальное: 3624 м3 - полное: 5000 м3 Запас плавучести: 24% Рабочая глубина погружения: 240м Предельная глубина погружения: 300м Полная скорость подводного хода: 26 уз. Надводная скорость: 10 уз. Автономность: 60 сут. Экипаж: 86 чел.
В конце 50-х годов в СССР развернулись работы по формированию облика атомных подводных лодок 2-го поколения, предназначенных для крупносерийного производства и призванных решать различные боевые задачи, одной из которых традиционно являлась борьба с авианосцами, а также другими крупными кораблями противника. После рассмотрения ряда предложений конструкторских бюро техническое задание на разработку относительно простой и дешевой атомной подводной лодки проекта 670 (шифр “Скат”), оптимизированной для борьбы с надводными целями, было выдано горьковскому СКБ-112 (с 1974 г. - ЦКБ “Лазурит”) в мае 1960 г. Этот молодой конструкторский коллектив, образованный в 1953 году при заводе “Красное Сормово”, ранее занимался работами по дизель-электрическим лодкам проекта 613 (в частности, готовил документацию по этим кораблям, предназначенную для передачи Китаю), поэтому создание первого атомохода стало для СКБ серьезным испытанием. Главным конструктором лодки 670-го проекта был назначен В.П. Воробьев, главным наблюдающим от ВМФ - Б.Р. Мастушкин. Основным отличием нового корабля от ПЛАРК первого поколения (пр.659 и 675) являлось оснащение его ракетным противокорабельным комплексом “Аметист” с подводным стартом (головной разработчик - ОКБ-52). Правительственное постановление о создании этого комплекса вышло 1 апреля 1959 г. Одной из наиболее сложных проблем при разработке проекта новой ПЛАРК, серийное строительство которой предполагалось организовать в г. Горьком, в самом центре России, на удалении более тысячи километров от ближайшего моря, было удержание размеров и водоизмещения корабля в пределах, допускающих его транспортировку по внутренним водным путям. В результате конструкторам пришлось принимать (и “пробивать” у заказчика) ряд нетрадиционных для нашего флота технических решений, противоречивших “Правилам проектирования подводных лодок”. В частности, было решено перейти на одновальную схему, а также пожертвовать обеспечением надводной плавучести при затоплении любого из водонепроницаемых отсеков. Все это позволило уложиться в рамках эскизного проекта в нормальное водоизмещение 2400 т (впрочем, в процессе дальнейшего проектирования этот параметр все же увеличился, превысив 3000 т). По сравнению с другими лодками 2-го поколения, проектировавшимися под мощный, но довольно крупногабаритный и тяжелый гидроакустический комплекс “Рубин”, на проекте 670 было решено остановиться на более компактном ГАК “Керчь”. Утверждение технического проекта нового атомохода состоялось в июле 1963 г. ПЛАРК 670-го проекта имела двухкорпусную архитектуру с веретенообразными обводами легкого корпуса, имеющего в носовой части эллиптическое сечение, обусловленное размещением ракетного вооружения. Применение крупногабаритных гидроакустических систем, а также стремление обеспечить им максимально возможные углы обзора в кормовых секторах, вызвали “притупление” носовых обводов. По этим же причинам часть приборов пришлось разместить в верхней части носовой оконечности легкого корпуса. Передние горизонтальные рули (впервые в практике отечественного подводного кораблестроения) были сдвинуты к средней части лодки. В дальнейшем, уже в ходе модернизации ПЛАРК 670-го проекта, перед ограждением выдвижных устройств рубки установили гидродинамический стабилизатор - плоскость с отрицательным углом атаки, компенсирующую излишнюю плавучесть несколько “раздутого” носа. Прочный корпус корабля был выполнен из стали АК-29. В носовой оконечности на протяжении 21 м он имел своеобразную форму “тройной восьмерки”, образованной цилиндрами относительно малого диаметра, что было обусловлено необходимостью размещения в легком корпусе ракетных контейнеров. Корпус делился на семь водонепроницаемых отсеков: - 1-й (составленных из трех цилиндров) - торпедный, жилой и аккумуляторный; - 2-й - жилой; - 3-й - центральный пост и аккумуляторный; - 4-й - электромеханический; - 5-й - реакторный; - 6-и - турбинный; - 7-й - электромеханический.
Носовая концевая переборка, а также шесть межотсечных переборок были выполнены плоскими, они должны были выдерживать давление до 15 кгс/см2. Легкий корпус, балластные цистерны и прочная рубка изготавливались из маломагнитной стали и АМГ, а надстройка и ограждение выдвижных устройств рубки - из алюминиевого сплава. В обтекателях гидроакустических антенн, а также в проницаемых частях кормовой оконечности и в кормовом оперении использовались титановые сплавы. Применение столь разнородных материалов, в ряде случаев образующих гальванические пары, потребовало принятия специальных мер по защите от коррозии (цинковые протекторы, прокладки и т.п.). Для снижения гидродинамического шума при движении с большой скоростью, а также улучшения гидродинамических характеристик впервые на отечественных подводных лодках были применены механизмы закрытия шпигатных и вентиляционных отверстий. Главная энергетическая установка мощностью 15.000 л. с. в значительной степени была унифицирована с вдвое более мощной ГЭУ скоростной АПЛ проекта 671 - однореакторная. ППУ ОК-350 включала водоводяной реактор ВМ-4 (89,2 мВт). Турбина ГТЗА-631 приводила во вращение пятилопастный гребной винт (в дальнейшем в процессе модернизации лодка получила новые малошумные четырехлопастные винты диаметром 3,92 и 3,82 м, установленные по схеме “тандем”). Имелось два вспомогательных водомета с электоприводом (мощность - 270 кВт), обеспечивающих возможность движения со скоростью до 5 узлов. Как и на других атомоходах второго поколения, на лодке проекта 670 в системе генерирования и распределения электроэнергии был использован трехфазный переменный ток напряжением 380 В и частотой 50 Гц. Корабль был оснащен двумя автономными турбогенераторами ТМВВ-2 (2000 кВт), дизель-генератором переменного тока мощностью 500 кВт с дистанционной автоматизированной системой управления, а также двумя группами аккумуляторных батарей (по 112 элементов каждая). Меры по снижению акустического поля ПЛАРК включали применение звукоизолирующей амортизации механизмов и их фундаментов, а также облицовку переборок и палубных настилов вибродемпфирующими покрытиями. Все наружные поверхности легкого корпуса, надстройка и ограждение рубки также были обшиты резиновым противогидролокационным покрытием. Подобное покрытие имела и внешняя поверхность прочного корпуса. Благодаря этому, а также одновальной и однотурбинной компоновке, лодка 670-го проекта имела весьма низкий, для своего времени, уровень акустической заметности (среди отечественных атомоходов 2-го поколения ПЛАРК 670-го проекта считалась наиболее “тихой”). На полном ходу в ультразвуковом диапазоне частот ее шумность не превышала 80 децибел, в звуковом диапазоне - 110 децибел и в инфразвуковом - 100 децибел, причем большая часть акустического диапазона совпадала с естественными шумами моря. Для снижения магнитной заметности на подводной лодке было смонтировано размагничивающее устройство. Гидравлическая система корабля разделялась на три автономные подсистемы, служащие для привода общекорабельных устройств, крышек ракетных контейнеров, а также рулей. В процессе эксплуатации лодок рабочая жидкость гидросистемы, из-за своей пожароопасности являвшаяся предметом постоянной “головной боли” экипажей, была заменена на новую, менее горючую. ПЛАРК пр. 670 имела стационарную электролизную систему регенерации воздуха (что позволило отказаться и от другого источника повышенной пожарной опасности - регенерационных патронов). Эффективную борьбу с огнем обеспечивала система объемного фреонового пожаротушения. Корабль был оснащен инерциальным навигационным комплексом “Сигма-670”, точностные характеристики которого в 1,5 раза превосходили соответствующие характеристики навигационной аппаратуры лодок 1-го поколения. Гидроакустический комплекс “Керчь” обеспечивал дальность обнаружения до 25 км. Для управления боевыми средствами на борту лодки была размещена БИУС “Брест”. По сравнению с лодками 1-го поколения на корабле 670-го проекта был резко увеличен уровень автоматизации. В частности, автоматизировались управление движением лодки по глубине и курсу, стабилизация на ходу и без хода, процесс погружения и всплытия, предотвращение аварийных дифферентов и провалов, управление подготовкой к ракетной и торпедной стрельбе и т. п. Была несколько улучшена обитаемость. Весь личный состав корабля обеспечивался индивидуальными спальными местами. Имелись кают-компании для офицеров и столовая матросского и мичманского состава. Улучшился дизайн внутренних помещений. На корабле были применены лампы дневного света. Ракетное вооружение ПЛАРК 670-го проекта - восемь ПКР “Аметист” - располагалось в контейнерных пусковых установках СМ-97, размещенных в передней части корабля вне прочного корпуса под углом 32,5° к горизонту. В 1977 году состоялась первая групповая стрельба ПКР “Аметист” в составе двух ПЛАРК проекта 670 и МРК (малого ракетного корабля). Твердотопливная ракета П-40 (4К-66) стартовой массой 2900 кг имела максимальную дальность стрельбы 80 км и скорость 1160 км/ч. Она была выполнена по нормальной аэродинамической схеме и имела складное крыло, автоматически раскрывающееся после старта. Полет проходил на относительно малой высоте (50-60 м), что затрудняло перехват ракеты средствами ПВО кораблей противника. Радиолокационная система самонаведения ПКР обеспечивала автоматический выбор наиболее крупной цепи в ордере (т.е. цепи, имеющей наибольшую отражающую поверхность). В типовой боекомплект лодки входили две ракеты, оснащенные ядерными боеприпасами (тротиловый эквивалент - 1 кг), а также шесть ракет с обычными БЧ массой порядка 1000 кг. Стрельба ПКР могла выполняться двумя четырехракетными залпами с глубины до 30 м при скорости лодки не более 5,5 узлов и волнении моря до 5 баллов. Торпедное вооружение корабля размещалось в носовой части и включало четыре 533-мм торпедных аппарата с боекомплектом из 12 торпед 53-65к или СЭТ-65, а также два 400мм ТА (четыре торпеды СЭТ-40 или МГТ-2). Вместо торпед лодка могла брать на борт до 26 мин. Кроме того, в торпедный боекомплект входили и ложные цели “Анабар”. С 1967 по 1973 гг. в Горьком было построено 11 ПЛАРК 670-го проекта. После транспортировки в специальном доке по Волге, Мариинской водной системе и Беломоро-Балтийскому каналу, лодки переводились в Северодвинск, где осуществлялась их окончательная достройка, испытания и сдача заказчику. Следует заметить, что на начальных этапах реализации программы рассматривался вариант сдачи ПЛАРК 670-го проекта и на Черном море. Однако он был отвергнут, в первую очередь, по геополитическим соображениям (пресловутая проблема черноморских проливов). Подводные лодки 670-го проекта приступили к несению боевой службы в 1972 г. Они осуществляли слежение за американскими авианосцами, активно привлекались к участию в различных учениях и маневрах, наиболее крупными из которых были “Океан-75”, “Север-77”, “Разбег-81” и другие. На Западе кораблям 670-го проекта было присвоено имя Charlie (“Чарли”) или Charlie 1. Следует заметить, что появление новых ракетоносцев в составе советского флота заметно “усложнило жизнь” американским авианосным соединениям. Обладая меньшей шумностью, чем их предшественники - ПЛАРК пр.675, “Чарли” были значительно менее уязвимы от противолодочных средств противника, а подводный старт ракет делал применение их “главного калибра” значительно более эффективным. Относительно низкая дальность стрельбы комплексом “Аметист” требовала сближения с целью на дальность 60-70 км. Однако это имело и свои плюсы: малое подлетное время трансзвуковых маловысотных ракет делало организацию противодействия их удару из-под воды с “кинжальной” дистанции весьма проблематичным. Одним из основных районов, где несли боевую службу корабли 670-го проекта, являлось Средиземное море. В 70-80-х годах там тесно переплелись интересы двух “сверхдержав” - СССР и США. Главной целью советских ракетоносцев были боевые корабли 6-го американского флота. Следует признать, что географические условия Средиземноморья делали лодки 670-го проекта наиболее грозным оружием на данном театре. Их присутствие вызывало вполне обоснованное беспокойство американского командования, не имевшего в своем распоряжении сколько-нибудь надежных средств противодействия этой угрозе. Эффектной демонстрацией боевых возможностей “Чарли” стали ракетные стрельбы по мишени, проведенные в Средиземном море в мае 1972 г, К-313 (командир капитан 2 ранга С.Я. Згурский). Постепенно география походов “североморских” лодок 670-го проекта расширялась. В январе-мае 1974 г. состоялся уникальный 107-суточ-ный переход К-201 (командир капитан 2 ранга В.Д. Хайтаров) совместно с АПЛ 671-го проекта К-314 с Северного на Тихоокеанский флот по южному маршруту через Индийский океан. 10-25 марта лодки совершили заход в порт Бербера (Сомали), где их экипажам был предоставлен кратковременный , отдых, после чего плавание продолжалось, успешно завершившись на Камчатке в начале мая.
Подводная лодка Класс "Кило 636" (Россия)
ТТХ: Водоизмещение: 2350 т Длина: 163 м Ширина: 9.9 м Осадка: 6.3 м Силовая установка: Тип: дизельно-электрический Количество валов: 1 Мощность: н.д. Скорость: 20 узл. Дальность плавания: 7500 миль при скорости 7 узл. Команда: н.д. Вооружение: 6 533мм торпедных установки радар сонар
Российская подводная лодка класса "Кило" была спроектирована и построена в начале 1980-ых годов ПО "Рубин" в Санкт-Петербурге. Субмарины класса "Кило" предназначены для разведывательных и патрульных целей, т.к. на сегодняшний день являются одними из самых тихих дизельных подводных лодок в мире. Корпус лодки состоит из шести водонепроницаемых отсеков разделенных поперечными переборками. Такая конструкция увеличивает запас пловучести и живучести субмарины. Лодка оборудована множеством сенсоров и датчиков, которые обеспечивают получение полной информации об окружающей обстановки. Мощный бортовой компьютер обрабатывает поступающую информация и выдает ее на дисплеи операторов на мостике управления. Программное обеспечения субмарины позволяет вычислять расстояние до цели и тректорию ее движения, обеспечивать контроль за системами вооружения и маневрирования. В носовой части полводной лодки размешено шесть 533мм торпедных аппарата.Субмарина несет восемнадцать торпед, шесть из которых находятся непосредственно в торпедных аппаратах, а двенадцать в подающих устройствах. Управляемая компьютером торпедная система обеспечивает быструю загрузку и пуск торпед. Первый залп производится за две минуты, второй примерно за пять.
Подводная лодка Класс "Кило 877" (Россия)
ТТХ: Водоизмещение: - надводное: 2300 т. - подводное: 3950 т. Длина: 72.6 м. Ширина: 9.9 м. Осадка: 6.2 м. Силовая установка: Тип: дизельно-электрический. Количество валов: 4. Мощность: 7894 л.с. Скорость: 17 узл. Дальность плавания: 6000 миль скорости 7 узл. Команда: 57 чел. Вооружение: 6 533мм торпедных аппаратов пусковая установка с ракетами класса "земля-воздух"
Первая российская субмарина класса "Кило 877" была принята на вооружение в 1980-м году. Главный разработчик - центральное морское конструкторское бюро "Рубин". Корпус лодки покрыт резиновыми анти-звуковыми плитками, для увеличения звукоизоляции Боевая информационная система субмарины состоит из многоцелевого компьютера MVU-110EM, который может следить за пятью целями одновременно, прокладывать курс и держать под контролям все системы подводной лодки. "Кило 877" имеет шесть 533 мм торпедных аппаратов и 18 тяжелых торпед с системой автоматической подачи. Также имеется пусковая установку на восемь ракет класса "земля-воздух". Максимальнкая дальность поражения которых достигает 6 км. Подводные лодки оснащены гидролокатором MGK-400 с двойным пеленгом позволяющим существенно снизить ошибку пеленгации.
"Предают тех,кто доверяет!" (с)
"...разорву провода, сплюну все города и забуду обратно дорогу!" (с)
Длина наибольшая 378 ф. 6 д.= 115,4 м Длина по ватерлинии 371 ф. 3 д. =113,1 м Ширина по ватерлинии 27 ф. =22,2 м Осадка на ровный киль 27 ф. = 8,2 м Водоизмещение 12480 т
Механическая установка двухвальная Две машины тройного расширения 5300x2 = 10600 л. с. Винтов 2 Котлов 14 Скорость хода 16 узл. Дальность плавания до 2000 мор. миль
Вооружение артиллерийское:в башнях 2Х2-305мм в казематах 16-152мм в казематах 14-75мм палубная 6-47мм палубная 2-37мм Десантных пушек Барановского 2 Пулеметов 4-7,62мм
Бронирование:борт 178—229 мм каземат 127 мм башни 254 мм палуба 38—76 мм рубка 229 мм
25 сентября 1898 года в городе Николаеве, в эллинге Николаевского Адмиралтейства был заложен новый военный корабль класса эскадренных броненосцев, получивший название "Князь Потемкин Таврический". "Князь Потемкин-Таврический" был одним из предпоследних эскадренных броненосцев российского флота. Строитель его, корабельный инженер А. Э. Шотт взял за основу проект броненосца "Три святителя" (12480 т) и за счет выигрыша в весе, достигнутого применением нового сорта брони, при том же водоизмещении удвоил число 152-мм орудий среднего калибра, прикрыл тонкой броней носовую оконечность и устроил скосы бронепалубы к бортам.
Корабль должен был войти в строй в 1903 году, но в начале 1902 года в котельном отделении произошел большой пожар. От небрежного обращения с огнем вспыхнула нефть, скопившаяся в льялах. Матросы, работавшие там, проявили большое мужество, пожар был потушен, но успел причинить большой урон. Особенно пострадали котлы, и их пришлось заменить. Вновь поставленные котлы были оборудованы для сжигания твердого топлива. В этом же году проводились испытания орудийных башен главного калибра, во время которых обнаружились раковины в броне. Башни были забракованы, что отодвигало срок ввода корабля в строй действующих примерно на два года. Одновременно с закладкой корабля началось комплектование команды. Для этой цели был сформирован флотский экипаж № 36, в задачи которого входила подготовка технически грамотных специалистов для обслуживания сложной техники и вооружения корабля: артиллеристов, связистов, машинистов, минеров и других. В то же время в экипаже проводилась и строевая подготовка. При вступлении “Потемкина” в строй действующих кораблей полный комплект команды должен был иметь 26 офицеров и 705 матросов. При выходе на практические стрельбы в район Тендровской косы на корабле было 20 офицеров и около 700 матросов. На берегу остались больные, а часть команды была списана как неблагонадежная в дисциплинарном (читай, в политическом) отношении. В конце 1904 года новые башни были готовы для установки на место. Корабль с рейда перевели к стенке морского завода. В строй действующего флота броненосец вошел лишь весной 1905 года. На Черноморском флоте готовилось вооруженное восстание, причем комитет планировал осуществить его осенью 1905 года. Это выступление должно было стать составной частью всеобщего восстания в России. Но получилось так, что на "Потемкине" оно вспыхнуло раньше - 14 июня, когда броненосец проводил опробование орудий на Тендеровском рейде. Поводом к нему послужила попытка командования броненосца учинить расправу над зачинщиками выступления команды, отказавшейся от обеда из испорченного мяса. В ответ на репрессии матросы захватили винтовки и разоружили офицеров. Вспыхнула перестрелка. Были убиты командир корабля, старший офицер и несколько наиболее ненавистных команде офицеров. Остальных офицеров арестовали. Следует отметить, что Г.Н. Вакуленчук был против восстания только на одном корабле. Однако обстановка заставила его принять руководство выступлением матросов на себя. Но случилось так, что в самом начале восстания Вакуленчук был смертельно ранен. Во главе революционных матросов встал другой большевик - А.Н. Матюшенко. Овладев броненосцем, моряки избрали судовую комиссию и командный состав, приняли необходимые меры по охране оружия, механизмов корабля и арестованных. К восставшим присоединилась команда миноносца N 267, находившегося тогда на Тендеровском рейде и обеспечивавшего броненосец на стрельбах. На обоих кораблях были подняты красные революционные флаги. В 14.00 14 июня 1905 года команда новейшего корабля царского флота эскадренного броненосца "Князь Потемкин-Таврический" объявила его кораблем революции. Вечером того же дня оба корабля пришли в Одессу, где происходила всеобщая стачка рабочих. Потемкинцы и одесские рабочие организовали массовую демонстрацию и траурный митинг во время похорон Вакуленчука. После этого броненосец произвел несколько боевых выстрелов по скоплениям царских войск и полиции. И такие ограниченные, скорее даже демонстративные действия, произвели ошеломляющий эффект, но : 17 июня 1905 года на усмирение восставших была послана правительственная эскадра кораблей Черноморского флота. В ее состав вошли броненосцы "Двенадцать Апостолов", "Георгий Победоносец", "Три Святителя", а также минный крейсер "Казарский". Царь Николай II счел восстание на "Потемкине" опасным и, не желая допустить, чтобы этот корабль крейсировал в Черном море под революционным красным флагом, отдал приказ командующему Черноморским флотом вице-адмиралу Чухнину немедленно подавить восстание - в крайнем случае потопить броненосец со всей командой. Однако первая встреча эскадры с революционным кораблем окончилась победой потемкинцев, но судьба готовила ему новые, еще более трудные испытания. Утром 18 июня с "Потемкина", стоявшего на внешнем рейде Одессы, заметили приближающуюся к городу усиленную эскадру, в которую уже входило 11 кораблей - пять броненосцев и шесть миноносцев. Развернутым строем шли они к рейду, намереваясь торпедами и снарядами уничтожить восставших. И вновь готовый к бою броненосец вышел навстречу эскадре, которую на этот раз возглавил старший флагман вице-адмирал Кригер. На "Потемкине" решили огонь первыми не открывать - матросы надеялись, что к восстанию примкнут экипажи кораблей эскадры. На предложения идти на переговоры потемкинцы ответили отказом и, в свою очередь, пригласили самого командующего флотом прибыть на их корабль для переговоров. На "Ростиславе" - флагманском корабле Кригера - подняли сигнал "Стать на якорь". В ответ на это "Потемкин" пошел на таран "Ростислава", однако в последний момент изменил курс и прошел между ним и броненосцем "Три Святителя" - кораблем контр-адмирала Вишневецкого. Последний, опасаясь тарана, ушел в сторону. Революционный броненосец прорезал строй эскадры, держа оба адмиральских корабля в прицелах своих орудий. Выстрелов, однако, не потребовалось. Команды кораблей эскадры отказались стрелять в восставших товарищей и вопреки запретам командиров вышли на палубы и приветствовали проходящий "Потемкин" криками "ура!". И на этот раз царским адмиралам не удалось расправиться с восставшим кораблем. Учитывая настроение экипажей, Кригер приказал дать полный ход и на большой скорости стал уводить эскадру в открытое море. Рядом с "Потемкиным" остался броненосец "Георгий Победоносец": после переговоров с потемкинцами его команда также арестовала офицеров и присоединилась к восставшим. Позднее среди моряков "Победоносца" произошел раскол, он отстал от "Потемкина" и сдался властям. Это произвело тяжелое впечатление на потемкинцев - в команде началось брожение. В Одессе, куда броненосец вернулся после второй встречи с эскадрой, не удалось получить ни провизии, ни воды. После долгих совещаний решено было идти в Румынию. 19 июня "Потемкин" в сопровождении миноносца N 267 прибыл в Констанцу. Но и там местные власти отказались выдать морякам необходимые запасы. Революционные корабли вынуждены были идти в Феодосию. Перед уходом из румынского порта потемкинцы опубликовали в местных газетах воззвание "Ко всем европейским державам" и "Ко всему цивилизованному миру", объяснив в них причины и цели восстания. После отказа румынских властей обеспечить "Потемкин" продовольствием, топливом и водой положение сложилось критическое. Пришлось питать котлы забортной водой, что вело к их разрушению. После восстания А.Н. Матюшенко говорил: "Мы знали, какие надежды возлагает на нас русский народ, и положили: лучше умереть с голоду, чем бросить такую крепость". В Феодосию броненосец пришел в 6 часов утра 22 июня 1905 года. Там его уже ждали регулярные части царской армии и жандармы. Группа матросов, высадившаяся на берег, была обстреляна ружейным огнем... Пришлось снова идти в Констанцу. Прибыв туда 24 июня, матросы сдали свой корабль румынским властям, и на следующий день, спустив красный флаг непобежденного корабля революции, сошли на берег в качестве политэмигрантов. Команда миноносца N 267 не пожелала сдаваться местным властям и поставила корабль на якорь на внутреннем рейде. 26 июня в Констанцу прибыл отряд кораблей Черноморского флота. А на следующий день Румыния вернула эскадренный броненосец "Князь Потемкин-Таврический" России. После восстания броненосец переименовали в "Пантелеймон" (в 1714 году, в день поминовения этого святого, русский флот одержал победу при Гангуте), а в 1906 году "Пантелеймон", с "обновленной" командой, стал флагманом Отдельного практического отряда. С 10 декабря 1907 года в соответствии с вновь принятой классификацией зачислен в класс линейных кораблей.
Этому соединению предстояло отработать методы централизованного управления артогнем на больших дистанциях и скоростях. Слишком уж жестоким оказался урок русско-японской войны на море, когда русским кораблям не хватало точных дальномеров, надежной материальной части, а артиллеристов обучали стрельбе на дистанции максимум 50 кабельтовых (кабельтов - 185 м). Довольно скоро разработали новые таблицы стрельбы, улучшили орудия, особое внимание уделили подготовке офицеров-артиллеристов и комендоров. Уже в 1907 году "Пантелеймон" точно стрелял на 80 кабельтовых, а потом и на 110 кабельтовых. Напомним, что за два года до этого, в Цусимском бою, противники обменивались залпами на дистанции 55 кабельтовых. В 1911 году линкор прошел модернизацию и стал флагманом Черноморского флота. Осенью 1911 корабль взял впервые учрежденный "Переходящий императорский приз за лучшую стрельбу кораблей". Через три года эта выучка пантелеймоновцев сказалась в боях первой мировой войны. Так было 28 апреля 1915 года, когда "Гебен" завязал бой с дредноутом "Евстафий", орудия которого не доставали до противника, "Пантелеймон" открыл огонь с предельной дистанции 104 кабельтовых и вторым (!) залпом поразил противника. "Я увидел, что одно падение этого залпа легло за кормой "Гебена", саженях в 30-40, - доносил старший офицер "Пантелеймона", капитан 2-го ранга Г. К. Леман, - другое же падение дало попадание в район задней трубы и третьей башни... Снаряд при разрыве дал густое облако черного дыма, которое прорезалось красноватым пламенем". "Стрельба велась (русскими) исключительно хорошо", - констатировал германский контр-адмирал Г. Лорей.
За время своего пребывания в строю действующих корабль переименовывался четыре раза. Первое имя ему присвоили на стапеле - “Князь Потемкин Таврический”, 12 октября 1905 года после революционного восстания броненосец получил новое название - “Пантелеймон”. В процессе переименования был отслужен молебен, и духовенство кропило святой водой все помещения корабля, даже самые труднодоступные, с целью “смыть” революционные традиции и революционный дух и, конечно, саму память о героическом восстании. 13 апреля 1917 года, после Февральской революции, его вновь переименовали, возвратив за революционные заслуги первоначальное имя “Потемкин Таврический” (слово “князь” было из названия исключено). И наконец 11 мая 1917 года броненосец получил последнее имя - “Борец за свободу” - для вечного напоминания о славной революционной судьбе корабля. В 1918 году линкор находился на долговременном хранении в порту - сказалась нехватка команды, часть которой передали новым дредноутам, а другая ушла на фронты гражданской войны. До 29 апреля 1919 года корабль простоял в Южной бухте, но в тот день уходившие из Севастополя интервенты затопили близ Севастополя 12 русских подводных лодок и подорвали цилиндры главных машин на старых линкорах. После гражданской войны восстановление поврежденного и уже устаревшего линкора признали нецелесообразным. В 1923 году его отвели в Северный док и к октябрю 1925 года демонтировали. Носовую и кормовую мачты использовали, чтобы установить на них створные маячные огни для плавания судов в Днепро-Бугском лимане, где они служили еще около 40 лет, после чего часть носовой мачты была сдана на вечное хранение в Центральный военно-морской музей в Ленинграде, а кормовая - в Одесский краеведческий музей, где они находятся и в настоящее время. А знаменитый фильм "Броненосец "Потемкин" снимали на палубах блокшива (бывшего линкора) "Двенадцать апостолов" и только что возрожденного крейсера "Коминтерн" - однотипного с прославленным "Очаковым".
Я в него влепила из того, что было А потом, что стало, то и закопала...
Сообщение отредактировал Belochka - Четверг, 18.03.2010, 17:37
*основная информация* *параметры* *технические данные* *вооружение* «Ти́рпиц» — второй линкор типа «Бисмарк», входивший в состав Кригсмарине. В боевых действиях практически не участвовал, однако своим присутствием в Норвегии угрожал арктическим конвоям в СССР и сковывал значительные силы британского флота. Попытки уничтожить «Тирпиц» продолжались в течение нескольких лет, но увенчались успехом лишь в ноябре 1944 года после атаки с воздуха сверхтяжёлыми бомбами типа «Tallboy». Детали линкора до сих пор находятся в военных музеях мира.
История применения
Корабль был спущен на воду 1 апреля 1939 года. Своё название получил в честь адмирала Альфреда фон Тирпица — основателя современного германского флота. Первоначально предполагалось, что «Тирпиц» будет действовать как рейдер, нападая на торговые караваны союзников в Северной Атлантике. Однако судьба линкора «Бисмарк» заставила Гитлера разочароваться в надводном флоте, а потому «Тирпиц» использовался крайне редко.
В январе 1942 года «Тирпиц» был отправлен в норвежские воды для охоты на арктические конвои в Россию и противодействия операции Archery британских коммандос на острове Вогсёй (норв. Vågsøy). Там во фьордах он и простоял практически всю Вторую мировую войну. Однако, даже простое присутствие «Тирпица» связывало значительные силы Королевского флота, хотя за всё время пребывания в Норвегии он совершил только три наступательные операции. Несмотря на это, британский флот учитывал потенциальную опасность линкора и не прекращал усилий по его уничтожению. После неоднократных атак с воздуха и с моря «Тирпиц» был потоплен на стоянке в Тромсё 12 ноября 1944 года в результате авианалёта с применением сверхтяжелых пятитонных бомб «Толлбой».
Операции «Тирпица»
Операция Sportpalast
В начале марта 1942 года была попытка перехватить конвои PQ-12 и QP-8. PQ-12 вышел 1 марта 1942 года из порта в Исландии, а QP-8 примерно в то же время из Мурманска. 5 марта «Тирпиц» в сопровождении трёх эскадренных миноносцев покинул базу и направился через Северный Ледовитый океан к Медвежьему острову. Из-за плохой погоды найти конвой не удалось, лишь один из эсминцев обнаружил и потопил одиночное торговое судно. 9 марта «Тирпиц» был замечен самолётом с авианосца HMS Victorious, и адмирал Отто Цилиакс (нем. Otto Ciliax) принял решение прервать поход и возвратиться на базу.
Операция Rösselsprung
В июле 1942 года немецкое командование планировало использовать «Тирпиц» и тяжелые крейсера «Адмирал Шеер» и «Адмирал Хиппер» для атаки конвоя PQ-17 (План Rösselsprung — «Ход конем»). Из-за задержек с разрешением начала операции (его давал лично Гитлер), выход в море состоялся лишь 5 июля. В этот же день линкор был атакован советской подводной лодкой «К-21» под командованием Н. А. Лунина. Лодкой был произведён залп из четырёх кормовых торпедных аппаратов. Экипаж лодки непосредственно результат атаки не наблюдал, однако слышал 2 сильных взрыва и серию взрывов послабее. Лунин в своем докладе предположил, что взрывы объясняются попаданием торпед в линкор, одновременно допуская вероятность того, что торпеды попали в один из эсминцев эскорта; в штабе бригады подводных лодок его доклад интерпретировали как донесение о потоплении эсминца и повреждении линкора. В советской и российской мемуарной, популярной и публицистической литературе неоднократно встречаются утверждения о повреждении «Тирпица» в ходе атаки «К-21», однако данные утверждения не имеют документальных подтверждений. Немецкие корабли избежали попаданий (и даже не отметили самого факта атаки); услышанные взрывы современными исследователями объясняются подрывом торпед при ударах о грунт либо отдаленными взрывами глубинных бомб, сбрасываемых судами конвоя. Однако, есть доводы и в пользу версии о попадании торпед (или торпеды) К-21 в «Тирпиц», правда, только лишь со стороны отечественных публицистов.
Чуть позднее линкор был обнаружен британской подводной лодкой «Аншейкн». К этому моменту стало известно, что конвой уже распущен и «Тирпиц» повернул обратно. Конвой PQ-17, распущенный и оставленный без охраны из-за угрозы «Тирпица», сильно пострадал от атак авиации и подводных лодок.
Операция Sizilien
В сентябре 1943 года была проведена операция Sizilien («Сицилия») — рейд на Шпицберген. Немецкие войска высадились на острове при артиллерийской поддержке с линкоров «Тирпиц» и «Шарнхорст» и девяти эскадренных миноносцев. Немцы заняли остров с 6 сентября по 9 сентября 1943. Операция Sizilien была единственной операцией, когда «Тирпиц» стрелял из своих орудий по противнику (однако по судам противника он никогда не произвёл ни одного выстрела).
Операции против «Тирпица»
Англичане начали атаки на «Тирпиц» ещё во время постройки и не прекращали их до тех пор, пока не потопили линкор.
Операция Chariot
30-31 октября 1942. Попытка уничтожить «Тирпиц» с помощью управляемых подводных аппаратов под кодовым названием «Колесница» — (англ. Chariot), представлявших собой торпеды, управляемые человеком. К месту стоянки Тирпица аппараты должны были быть доставлены путем скрытной буксировки в подводном положении с помощью рыболовецкого катера «Arthur» (капитан — Leif Larsen).
30 октября катеру с торпедами на буксире удалось войти в фиорд Тронхайма (Trondheimsfjord). Когда до места стоянки «Тирпица» оставалось не более 15 миль (24 км), поднялся сильный встречный ветер с волной. 31 октября в 22-00 за кормой раздался громкий скрежет. «Артур» зашёл в ближайшую гавань, где водолаз обнаружил потерю обеих торпед. В этот момент до Тирпица оставалось менее 10 миль. Катер был затоплен и команда ушла пешком к шведской границе.
Немцы позднее обнаружили затопленный катер и после обследования пришли к выводу, что он предназначался для специальной операции.
Операция Source
Сентябрь 1943 год: первая успешная операция против «Тирпица». Для атаки были использованы подводные мини-лодки класса «Экс» (англ. X). Большую часть пути мини лодки шли на буксире обычных подлодок. Из шести сверхмалых подводных лодок атаковать «Тирпиц» должны были три: X5 (лейт. Henty-Creer), X6 (лейт. Donald Cameron) и X7 (лейт. Basil Place). Лодка X5 была обнаружена и потоплена, но X6 и X7 сбросили под линкором четыре 2-тонных мины, начиненных аммотолом. После этого лодки также были обнаружены, а их команды попали в плен. Несмотря на обнаруженную опасность, «Тирпиц» не смог сняться со стоянки до взрыва мин. Взрыв нанес линкору серьёзные повреждения: были повреждены шпангоуты в носовой части и сорвана со станины одна из турбин. Башня «C» весом около 2000 тонн была подброшена вверх и при падении заклинила шаровой погон. Исправить башню вне дока оказалось невозможно. Кроме того вышли из строя все дальномеры и приборы управления огнем. В результате полученных повреждений линкор на шесть месяцев выбыл из строя и его максимальная скорость существенно уменьшилась.
За успешное проведение операции капитаны мини-подлодок X6 и X7 были награждены крестами Виктории — высшими военными наградами Британской империи.
Операция Tungsten
К апрелю 1944 «Тирпиц» был отремонтирован и снова мог представлять опасность. В ответ на эту угрозу Британский флот предпринял операцию с кодовым названием «Вольфрам» (англ. Tungsten). В атаке участвовали значительные силы флота, в том числе: два линкора, два ударных авианосца, два авианосца эскорта, два крейсера и шестнадцать эсминцев. Атака началась 3 апреля, накануне выхода «Тирпица» на ходовые испытания после ремонта.
Налет состоял из двух волн торпедоносцев Fairey Barracuda в сопровождении истребителей эскорта. Атакующие самолеты несли, однако, не торпеды, а бомбы различных типов: бронебойные, глубинные, фугасные и осколочные. Первая волна нанесла удар в 05:30. К 08:00 атака была завершена: потери составили три самолета. «Тирпиц» потерял 123 человека убитыми и 300 ранеными. Броневой корпус не был поврежден, однако надстройкам был нанесен заметный ущерб, потребовавший три месяца на ремонт.
Операции Planet, Brawn, Tiger Claw и Mascot
«Тирпиц» по прежнему оставался угрозой, поэтому британское адмиралтейство продолжало планировать операции против него. Однако из-за плохой погоды в апреле-мае 1944 пришлось отменить три налета: операции Planet, Brawn и Tiger Claw.
Следующая атака с использованием авианосцев (операция Mascot) состоялась в июле 1944. Однако к этому времени немцы организовали воздушную оборону, в особенности систему дымовой завесы, в результате чего атака закончилась безуспешно: атакующие самолеты не добились попаданий.
Операции Goodwood I, II, III и IV
В августе 1944 «Тирпиц» наконец прошёл морские испытания. Вскоре после этого британцы вновь совершили налеты (операции Goodwood I и Goodwood II), окончившиеся безрезультатно из-за плохой погоды.
Операции Paravane, Obviate и Catechism
Тирпиц вверх килем (1944)
Операция Paravane (англ. параван) была предпринята Королевскими ВВС Великобритании 15 сентября с базы Ягодник под Архангельском. Самолёты Avro Lancaster были вооружены 5-тонными бомбами Tallboy и экспериментальными 500-фунтовыми (230 кг) подводными «ходячими» минами. Несмотря на дымовую завесу, поставленную для защиты Тирпица, одна из бомб всё-таки попала в нос корабля, сделав его немореходным. У немцев практически не было возможности поставить Тирпиц в сухой док на ремонт, поэтому в октябре линкор перевели в Тромсё, в качестве плавучей артбатареи на случай ожидавшегося вторжения союзников в Норвегию. Новое место дислокации корабля уже находилось в пределах досягаемости воздушного флота из Шотландии, и англичане продолжили атаки на него, не зная о принятом немцами решении не восстанавливать корабль.
28 октября с базы Лоссимут в Шотландии был предпринят очередной налёт на Тирпиц, под названием Операция Obviate (англ. устранять) — но в последний момент корабль был скрыт облаками, и лишь одна бомба Tallboy, разорвавшись недалеко от корабля, погнула гребной вал.
Но в следующий раз, 12 ноября 1944, во время операции Catechism (англ. катехизис; допрос), над Тирпицем не было ни дымовой завесы, ни облаков. В корабль попало 3 бомбы Tallboy: одна отскочила от башенной брони, но две других пробили броню и проделали 200-футовую (61 м) дыру в его левом борту и привели к пожару и взрыву в пороховом складе, который оторвал башню «С». В итоге Тирпиц затонул к западу от Тромсё, в бухте Хокёйботн, через несколько минут после атаки, унеся с собой на дно 1,000 человек из команды в 1,700.
По не до конца понятным причинам, Люфтваффе не удалось помешать бомбардировке. Германской ПВО удалось лишь повредить двигатель одного из самолётов, участвовавших в налёте, но его команда спаслась, «жёстко» приземлившись в Швеции. В результате этого провала командир Люфтваффе в Норвегии, майор Генрих Эрлер, был обвинён в пренебрежении обязанностями и приговорён к смертной казни, заменённой тремя годами заключения и отправкой на фронт.
Уничтожение Тирпица устранило последнюю серьёзную угрозу для союзников на поверхности северной Атлантики. Это позволило перевести главные силы — линкоры и авианосцы — из европейского региона, где они держались в качестве сдерживающих сил, — в Индийский и Тихий океаны, где они приняли участие в боевых действиях против Японии.
Обломки «Тирпица»
После войны обломки «Тирпица» были распроданы и разломаны на месте норвежской компанией. Почти весь корабль был разрезан и вывезен. Однако значительная часть носовой части «Тирпица» остаётся там, где он затонул в 1944 году. Кроме того, электрогенераторы с корабля были использованы как временная электростанция, снабжая электричеством рыбную промышленность вокруг города Хоннингсвог (норв. Honningsvåg).
Недалеко от места затопления «Тирпица» существуют искусственные озёра, появившиеся в воронках от разрывов бомб Tallboy (весом более 5 т), попавших мимо «Тирпица». В настоящее время некоторые части линкора используются Норвежским дорожным департаментом (Vegvesenet) как временное дорожное полотно при проведении ремонтных работ[8]. Некоторые части линкора были переплавлены на брошки и прочую бижутерию. Кроме того, значительная часть бронеобшивки хранится в Королевском военно-морском музее «Explosion!» («Взрыв!») в Госпорте, Хэмпшир.
Командный состав
Указание при строительстве: капитан цур зее Фридрих Карл Топп (нем. Friedrich Carl Topp), 15 января 1941 — 25 февраля 1941 капитан цур зее Фридрих Карл Топп, 25 февраля 1941 — 24 февраля 1943 капитан цур зее Ганс Карл Мейер (нем. Hans Karl Meyer), 24 февраля 1943 — 1 мая 1944 капитан цур зее Вольф Юнге (нем. Wolf Junge), 1 мая 1944 — 4 ноября 1944 капитан цур зее Роберт Вебер (нем. Robert Weber), 4 ноября 1944 — 12 ноября 1944 (убит в бою)
Интересные факты
С «Тирпицом» связана одна из миссий в игре Hidden & Dangerous 2, где группа английских разведчиков выполняют задание, основой которого явно послужила реальная операция. В игре миссия прошла удачно, был заминирован не только сам «Тирпиц», но и минный тральщик «Олаф», а также с последнего украдена шифровальная машина «Энигма». «Тирпиц» был упомянут и в игре Call of Duty в Британских миссиях, где двое разведчиков осуществляют на линкоре диверсию — минирование котлов и уничтожение электронных блоков системы РЛС. «Тирпиц» также был упомянут в игре Wolfenstein в начальном ролике, где агент Блажкович, главный герой, осуществил на корабле диверсию и пустил его ко дну.
Сообщение отредактировал Barsuck - Среда, 17.03.2010, 16:03
*основная информация* *параметры* *технические данные* *вооружение* «Бисмарк» — линейный корабль германского военного флота, один из самых известных кораблей Второй мировой войны. Назван в честь первого канцлера Германской империи Отто фон Бисмарка. Во время своего единственного похода в мае 1941 г. потопил в Датском проливе британский флагман, линейный крейсер «Худ» (англ. HMS Hood). Начавшаяся после этого охота британского флота за «Бисмарком» трое суток спустя закончилась его потоплением.
Строительство
Класс «Бисмарк» (позднее был построен ещё один корабль этого класса — линкор «Тирпиц») первоначально создавался как наследник «карманных линкоров» и в основном предназначался для ведения рейдерских операций против торговых кораблей. Так, объём топливного резерва «Бисмарка» скорее характерен для тихоокеанских линкоров, а показанная на испытаниях в Балтийском море скорость в 30,1 узлов была одним из лучших в мире значений для таких кораблей. После спуска на воду второго французского линкора класса «Дюнкерк» проект был изменен в сторону дальнейшего увеличения размеров. «Бисмарк» был первым после Первой мировой войны полноценным линкором германского флота: вооружение, включавшее восемь 380-мм пушек SKC-34 на четырёх башнях, позволяло ему на равных противостоять любому линейному кораблю. «Бисмарк» во время своей службы был крупнейшим линкором в мире, а класс «Бисмарк» остается третьим по величине (после японского «Ямато» и американского «Айова») классом линкоров за всю историю.
Киль «Бисмарка» был заложен на верфи фирмы Blohm & Voss в Гамбурге 1 июля 1936 года. Корабль сошёл со стапелей 14 февраля 1939 года, в день святого Валентина. При спуске на воду присутствовали канцлер Адольф Гитлер и внучка князя Бисмарка Доротея фон Левенфельд, по традиции «окрестившая» корабль бутылкой шампанского. 24 августа 1940 года линкор был сдан под командование капитану цур Зее (нем. Kapitän zur See) Эрнсту Линдеманну. Установка оборудования и испытания продолжались до весны 1941 года.
Боевая история
Прорыв в Атлантику «Бисмарк» до морского боя, 24 мая 1941 года.
Операция «Рейнские учения» (нем. Rheinübung) предусматривала выход «Бисмарка» и тяжёлого крейсера «Принц Ойген» (нем. Prinz Eugen) в Атлантику через Датский пролив. Главной целью операции были торговые корабли на британских морских коммуникациях. Предполагалось, что «Бисмарк» будет оттягивать на себя корабли конвоя, чтобы дать «Принцу Ойгену» добраться до торговых кораблей. Назначенный командовать операцией адмирал Гюнтер Лютьенс просил командование отложить начало операции, чтобы к ней смогли присоединиться также проходивший испытания «Тирпиц» или стоявший в Бресте линкор «Шарнхорст». Главнокомандующий германским флотом гросс-адмирал Эрих Редер ответил отказом. 18 мая 1941 года «Бисмарк» и «Принц Ойген» вышли с базы кригсмарине в Готенхафене (ныне польский порт Гдыня).
20 мая «Бисмарк» был замечен со шведского авианесущего крейсера «Готланд», в тот же день об эскадре, включавшей два больших корабля, сообщили члены норвежского Сопротивления. 21 мая 1941 года британское Адмиралтейство получило от своего военного атташе в Швеции сообщение о том, что в проливе Каттегат были замечены два больших корабля. С 21 по 22 мая германское соединение вставало на стоянку во фьордах возле норвежского города Берген, где «Бисмарк» был перекрашен, а «Принц Ойген» перекрашен и дозаправлен. «Бисмарк», по неизвестным причинам, дозаправлен не был. Во время стоянки корабли были замечены и сфотографированы с самолёта-разведчика британских ВВС «Спитфайр». Теперь британская сторона идентифицировала «Бисмарк». На место стоянки были отправлены британские бомбардировщики, однако к тому времени германские корабли покинули место стоянки. «Бисмарк» и «Принц Ойген» незамеченными прошли Норвежское море и пересекли Северный полярный круг. Британцы искали их значительно южнее.
Командующий британским Хоум-флитом адмирал Джон Тови направил линейный крейсер «Худ» и линкор «Принц Уэльский» (HMS Prince of Wales) с эсминцами сопровождения к юго-западному побережью Исландии. Крейсер «Саффолк» (HMS Suffolk) должен был присоединиться к уже находящемуся в Датском проливе крейсеру «Норфолк» (HMS Norfolk). Лёгкие крейсера «Манчестер» (HMS Manchester), «Бирмингем» (HMS Birmingham) и «Аретуза» (HMS Arethusa) должны были патрулировать пролив между Исландией и Фарерскими островами. Ночью 22 мая сам адмирал во главе флотилии, состоявшей из линкора «Король Георг V» и авианосца «Викториес» с эскортом, вышел из базы британского флота в Скапа-Флоу на Оркнейских островах. Флотилия должна была дожидаться появления германских кораблей в водах к северо-западу от Шотландии, где к ней должен был присоединиться линейный крейсер «Рипалз» (HMS Repulse).
Вечером 23 мая в наполовину перекрытом льдом Датском проливе в густом тумане «Норфолк» и «Саффолк» вступили в визуальный контакт с германской флотилией. «Бисмарк» открыл огонь по «Норфолку». Британские корабли передали сообщение своему командованию и отступили в туман, продолжая следовать за противником по радарам на расстоянии 10-14 миль. После стрельбы на «Бисмарке» отказал носовой радар, поэтому Лютьенс приказал «Принцу Ойгену» двигаться впереди «Бисмарка».
Бой в Датском проливе
«Худ» и «Принц Уэльский» установили визуальный контакт с немецким соединением рано утром 24 мая. Британские корабли начали бой в 5:52 утра на расстоянии 22 км. Вице-адмирал Холланд, командовавший британской группой, приказал открыть огонь по первому кораблю, ошибочно считая его «Бисмарком». На «Принце Уэльском» поняли ошибку и открыли огонь по второму немецкому кораблю. Германская сторона некоторое время не отвечала: адмирал Лютьенс имел приказ не вступать в бой с военными кораблями противника, если они не входят в конвой. Однако после нескольких британских залпов капитан Линдеманн заявил, что не позволит безнаказанно стрелять по своему кораблю. «Принц Ойген» и «Бисмарк» открыли ответный огонь по «Худу». Холланд понял свою ошибку, но его приказ, по-видимому, не дошёл до управления огнём, так как «Худ» до конца продолжал стрелять по «Принцу Ойгену».
В 5:56 шестой залп «Принца Уэльского» принес попадание: снаряд пробил топливные цистерны, вызвав обильную утечку топлива и поступление воды в цистерны. «Бисмарк» стал оставлять нефтяной след. Минуту спустя «Худ» получил попадания от второго залпа «Принца Ойгена» и третьего залпа «Бисмарка», на корме и у миделя корабля начались пожары. «Бисмарк» получил попадание от девятого залпа «Принца Уэльского» ниже ватерлинии, а минуту спустя и третье. К 6:00 корабли находились на расстоянии 16-17 км. В это время на «Худе» раздался взрыв, по-видимому, вызванный попаданием пятого залпа «Бисмарка», корабль разорвало на две части, и он утонул за считанные минуты. Кроме трех человек, вся команда, состоящая из 1417 человек, погибла. Линкор «Принц Уэльский» продолжал бой, но очень неудачно: он был вынужден пойти на сближение до 14 км с двумя немецкими кораблями, чтобы избежать столкновения с тонущим «Худом». Линкор вышел из боя под дымовой завесой, получив семь попаданий.
Капитан Линдеманн предложил начать погоню и потопить «Принца Уэльского», однако адмирал Лютьенс принял решение продолжать поход. На «Бисмарке» был выведен из строя один из генераторов, в бойлерную № 2 с двумя котлами начала поступать вода, пробиты две топливные цистерны, имелся дифферент на нос и крен на правый борт. Лютьенс решил вести «Бисмарк» на ремонт во французский порт Сен-Назер, откуда после ремонта он мог беспрепятственно выйти на просторы Атлантики. Кроме того, позже к нему могли присоединиться «Шарнхорст» и «Гнейзенау». Капитану «Принца Ойгена» было приказано продолжать атаки на британские конвои самостоятельно.
Погоня
«Норфолк», «Саффолк» и «Принц Уэльский» продолжали преследовать немцев, сообщая об их расположении. Гибель «Худа» была крайне болезненно воспринята в британском Адмиралтействе, для расследования её обстоятельств позже была учреждена специальная комиссия. Большая часть находившихся в Северной Атлантике британских военных кораблей была привлечена к охоте за «Бисмарком», включая корабли охранения многих конвоев. Так, находившимся к западу от Ирландии линкору «Родни» (HMS Rodney) и трём из четырёх эсминцев, сопровождавших превращённый в военный транспорт лайнер «Британник» (Britannic), утром 24 мая было приказано оставить конвой и присоединиться к соединению адмирала Тови. Дополнительно были задействованы ещё два линкора и два крейсера. Соединение «H», стоявшее в Гибралтаре, также было приведено в готовность на случай, если «Бисмарк» будет двигаться в их направлении.
24 мая в 18:14 «Бисмарк» в тумане развернулся прямо на своих преследователей. В коротком обмене залпами попаданий не было, однако британские корабли были вынуждены уклониться, и «Принц Ойген» успешно прервал контакт. «Принц Ойген» пришёл во французский Брест через 10 дней. В 21:32 Лютьенс сообщил командованию, что из-за нехватки топлива «Бисмарк» не может продолжать попытки стряхнуть преследователей и вынужден идти прямо в Сен-Назер.
Вечером 24 мая адмирал Тови приказал авианосцу «Викториес» сократить дистанцию, и в 22:10 с него стартовали 9 торпедоносцев «Суордфиш». Под сильным огнём они атаковали линкор и добились одного попадания по правому борту. Все самолеты к 02:30 вернулись на «Викториес», несмотря на плохую погоду, темноту, неопытность экипажей и поломку наводящего радио-маяка. Серьёзных повреждений нанесено не было, единственная точная торпеда попала в главный пояс брони. Экипаж «Бисмарка» потерял одного человека (первая потеря за время похода). Для защиты от налета были задействованы все зенитные орудия и даже крупнокалиберные пушки, «Бисмарк» увеличил скорость, выполнял маневры уклонения от торпед. В результате пластыри-паруса, заведенные на пробоину в носовой части, отошли, усилилась течь и дифферент на нос. Бойлерная № 2 была окончательно затоплена.
В ночь с 24 на 25 мая «Бисмарк», воспользовавшись тем, что его преследователи, по-видимому, опасаясь возможной атаки подводных лодок, начали совершать зигзаги, прервал контакт. В 4:01 25 мая «Саффолк» сообщил: «контакт с неприятелем потерян».
Обнаружение Атлантический рейд «Бисмарка» и его перехват
Однако на «Бисмарке», по-видимому, продолжали принимать сигналы радара «Саффолка», и в 7:00 утра 25 мая Лютьенс сообщает командованию, что преследование продолжается, а в 9:12 передает ещё одну, весьма длинную, радиограмму. Вечером командование сообщает Лютьенсу, что британцы, по-видимому, его потеряли, и приказывает сообщить данные о своем положении и скорости, если это не так. Ответной радиограммы Лютьенс не посылает, но радиоперехват утренних сообщений позволяет британской стороне приблизительно определить местоположение «Бисмарка». Тем не менее Тови ошибочно заключил, что «Бисмарк» направляется к проливу между Исландией и Фарерскими островами, и его соединение начало движение на северо-восток.
В 10:10 26 мая американо-британский экипаж летающей лодки «Каталина» британского командования береговой авиации, вылетевшей на поиски с базы Лох-Эрне в Северной Ирландии, обнаружил «Бисмарк». Лютьенсу оставалось примерно 690 миль до Бреста (Франция), и вскоре он смог бы использовать для защиты своего корабля бомбардировщики люфтваффе.
Единственным британским соединением, способным замедлить «Бисмарк», было соединение «H» под командованием адмирала Соммервилля, которое вышло из Гибралтара, имея в своем составе авианосец «Арк Ройял» (HMS Ark Royal). В 14:50 с него к месту обнаружения вылетели торпедоносцы «Свордфиш». К тому времени в этом районе находился отделившийся от соединения для установления контакта с «Бисмарком» крейсер «Шеффилд», и не оповещенные об этом пилоты ошибочно начали торпедную атаку. К счастью для британцев, ни одна из 11 выпущенных торпед не попала в цель. Плохо показавшие себя в этой атаке магнитные детонаторы на торпедах было решено заменить на контактные.
К 17:40 «Шеффилд» установил контакт с «Бисмарком» и начал преследование. В 20:47 пятнадцать торпедоносцев с «Арк Ройял» начали вторую атаку на «Бисмарк» и добились двух (по другим источникам, трех) попаданий. Одно из них имело решающие последствия: пытаясь уклониться от торпеды, «Бисмарк» повернул влево, и торпеда вместо пояса брони по правому борту попала в кормовую часть, нанеся критическое повреждение рулевому механизму и заклинив рули. «Бисмарк» потерял возможность маневрировать и начал описывать циркуляции. Попытки восстановить управляемость успеха не принесли, и линкор стал двигаться на северо-запад. Около 21:45 «Бисмарк» открыл огонь по «Шеффилду», ранив 12 (по другим сведениям, 13) человек, а ночью вступил в бой с британским соединением, состоявшим из эсминцев «Казак» (HMS Cossack), «Сикх» (HMS Sikh), «Зулус» (HMS Zulu) и «Маори» (HMS Maori), вместе с переданным Великобританией польскому флоту эсминцем «Перун» (Piorun). Ни та, ни другая сторона не добилась прямых попаданий.
Потопление
27 мая в 08:00 утра, «Родней» и «Кинг Джордж V» подошли к «Бисмарку» на расстояние 21 морской мили (39 км). На тот момент видимость была только 10 морских миль (19 км) и волнение моря достигало 4-5 баллов. Ветер дул с северо-запада по силе равный 6-7 баллам. «Родней» держался курса на север так, чтобы вести огонь по «Бисмарку» с достаточной дистанции, в то время как «Кинг Джордж V» принял в сторону. Огонь был открыт в 08:47. «Бисмарк» ответил огнем, но его неспособность уклоняться и крен, негативно влияли на точность стрельбы. Низкая скорость (семь узлов) также сделала корабль легкой целью для тяжелых крейсеров «Норфолк» и «Дорсетшир», объединивших свою огневую мощь. В 09:02 8-дюймовый (200-миллиметровый) снаряд с «Норфолка» поразил главную оружейную башню. При этом был убит офицер Адальберт Шнейдер, награжденный Рыцарским Крестом в ранние часы того же самого утра за участие в потоплении «Худа». В 09:08 тяжелый снаряд с «Родней» поразил обе носовые башни «Бисмарка» Anton и Bruno, выведя из строя последнюю. Одновременно, другим попаданием разрушило передовой контрольный пункт, убив большинство высших офицеров. Кормовые башни корабля Caesar и Dora продолжали стрельбу на близкой дистанции. В 09:21 Dora была выбита. Команде Anton удалось произвести один последний залп в 09:27. В 09:31 Caesar дала свой последний залп и тогда же вышла из строя. Этот залп повредил «Родней», заклинив торпедные аппараты. Огонь Бисмарка в ходе всего сражения был сосредоточен на «Родней», возможно в надежде на достижение успеха, подобного достигнутому в противостоянии с «Худом». Когда адмирал Гернси наблюдал это, он заметил: «Слава Богу немцы стреляют по „Родней“».
После 44 минут боя тяжелые орудия Бисмарка смолкли. «Родней» подошёл на дальность прямого выстрела (приблизительно 3 км), в то время как «Кинг Джордж V» продолжал стрельбу с большего расстояния.
«Бисмарк» не спускал флага. Британцы не испытывали желания оставить Бисмарк в покое, но и тот не подавал признаков сдачи, несмотря на неравную борьбу. Запасы топлива и снарядов британской эскадры были невелики. Это создавало дополнительные трудности для линейных кораблей, стремившихся потопить боевую единицу подобную «Бисмарку», несмотря на численное превосходство. Однако, когда стало очевидно, что их враг не сможет достигнуть порта, «Родней», «Кинг Джордж V» и эсминцы были отозваны домой. Крейсерам было приказано добить «Бисмарк» торпедами. «Норфолк» использовал свои последние торпеды, подключившийся атаке «Дорсетшир» выпустил три 533-мм торпеды, которые поразили «Бисмарк» на короткой дистанции.
Верхняя палуба линейного корабля была почти полностью разрушена, но его машины всё ещё функционировали. Йоханес Ханс Зимерман (кочегар котельного отделения) рассказывает о забортной воде, подступавшей к линии подачи топлива к котлам, что заставило механиков уменьшать скорость до семи узлов, опасаясь взрыва. Был отдан приказ открыть кингстоны и покинуть корабль. Многие из команды прыгали за борт, но с нижних палуб только нескольким морякам удалось выбраться живыми. Капитан Линдеманн считался убитым со всеми офицерами после того, как мостик был поражен 16-дюймовым (406-миллиметровым) снарядом. Неясно также, он ли отдавал приказ покинуть судно или же нет. В то же время некоторые из спасшихся настаивали, что видели капитана живым, добровольно оставшимся со своим идущим ко дну кораблём.
«Бисмарк» ушёл под воду в 10:39 тем утром. Не зная его судьбы, Группа Запад — немецкая командная база — продолжала посылать сигналы на «Бисмарк» ещё несколько часов, пока агентство «Рейтер» не сообщило в новостях из Великобритании — «корабль потоплен». В Великобритании, в Палате общин, сообщили о потоплении «Бисмарка» в тот же день. Крейсер «Дорсетшир» и эсминец «Маори» остались, чтобы спасти оставшихся в живых, но из-за тревоги, сыгранной с появлением немецкой субмарины, покинули место битвы, сумев спасти 110 моряков «Бисмарка» и бросив остатки команды в воде. Следующим утром U-74 и немецкое метеорологическое судно «Заксенвальд» (нем. Sachsenwald) подобрали 5 оставшихся в живых. Всего из 2200 человек команды 1995 немецких моряков погибли.
После этого боя Джон Товей написал в своих мемуарах: «Бисмарк» дал самый героический бой при самых невозможных условиях, достойный старых дней Имперского немецкого Флота, и он ушёл под воду с поднятым флагом». Адмирал хотел сказать это публично, но Адмиралтейство возразило: «По политическим причинам важно, чтобы ничего из чувств, выраженных Вами, не было предано гласности, однако мы восхищаемся героической схваткой».
Действия немецких субмарин во время похода «Бисмарка»
Немецкие подводные лодки, ведущие в составе волчьих стай в Атлантическом океане охоту на конвои сил союзников, были оповещены о выходе в поход «Бисмарка» и «Принца Ойгена».
24 мая в радиограмме подлодкам сообщалось о победе «Бисмарка» над «Худом» и рекомендовалось в будущем руководствоваться приказами, учитывающими операции «Бисмарка».
25 мая в нескольких сотнях миль от Бисмарка подводной лодкой U-557 был обнаружен и атакован крупный конвой.
26 мая лодка получила приказ передать свои координаты другим субмаринам для совместной атаки.
Утром 27 мая субмаринами был получен приказ: Всем срочно. Подводным лодкам, сохранившим запас торпед, немедленно на максимальной скорости следовать к «Бисмарку» в сетку квадрата БЕ-29.
Приказание было получено с опозданием на 8 часов: подписано оно было в 21:15, 26 мая, когда многие лодки участвовали в атаке конвоя и скрывались под водой от эскортов, не имея возможности получить приказ. К тому же, в это время лодки оттянулись за конвоем на север от «Бисмарка». U-556 передала радиограмму о том, что «Бисмарк» ведёт безнадёжный бой. В 11:25 из штаба была получена радиограмма: Бисмарк стал жертвой массированного огня противника. Всем находящимся поблизости подлодкам вести поиск спасшихся членов экипажа линкора.
Придя 29 мая, через два дня и семь часов после гибели корабля, в квадрат БЕ-65, U-557 обнаружила только множество плавающих обломков и толстый слой нефти на воде. После дня поисков лодка вернулась в район патрулирования.
Обсуждение
Последний бой «Бисмарка» показал, насколько трудно линейному кораблю потопить другой линейный корабль, даже при численном превосходстве. С другой стороны, решающее попадание в «Бисмарк» было произведено одной торпедой с небольшого самолета. Гибель «Бисмарка» явилась яркой иллюстрацией утраты линкорами главенствующего положения во флоте. Эта роль перешла к авианосцам.
Немецкое военно-морское командование вскоре отказалось от рейдерских действий надводного флота и сделало основную ставку на неограниченную подводную войну. Второй корабль класса «Бисмарк», линкор «Тирпиц», повреждённый британскими мини-подлодками и несколько лет простоявший в ремонтном доке, за всю войну не произвел ни одного залпа по неприятельским кораблям, однако британцы были вынуждены сохранять значительные морские и воздушные силы, на случай, если стоявший на базе в Норвегии линкор выйдет в море.
В 1960 году режиссёр Льюис Гильберт снял фильм «Потопить „Бисмарк“!».
«Бисмарк» и «Тирпиц» часто сравнивают с лайнерами «Титаник» и «Олимпик». «Бисмарк», как и «Титаник», погиб в своем первом дальнем плавании и приобрел легендарную известность, в то время как «Тирпиц» и «Олимпик» гораздо менее известны, хотя и прослужили намного дольше.
Место потопления
Бисмарк затонул в точке с примерными координатами 48°10′00″ с. ш. 16°12′00″ з. д. (G), в 380 милях к юго-западу от ирландского города Корк. Место гибели было обнаружено 8 июня 1989 года экспедицей Роберта Балларда, ранее нашедшего «Титаник», и по международным законам считается военным захоронением. Всего было шесть экспедиций к месту потопления. В 2002 году Джеймс Камерон, режиссёр фильма «Титаник», используя подводные аппараты «Мир» российского научно-исследовательского судна «Академик Мстислав Келдыш», провел съёмки для документального фильма «Экспедиция „Бисмарк“».
"Адмирал Чабаненко", большой противолодочный корабль проекта 1155.1
Корабль для борьбы с подводными, надводными и воздушными целями противника в океанской зоне
История создания
Начало создания большого противолодочного корабля (БПК) проекта 1155.1 относится к началу 70 гг., когда пришли к пониманию о нецелесообразности строительства крупнотоннажных специализированных кораблей в связи с их высокой стоимостью. Идея создания многоцелевых кораблей океанской зоны в то время не могла быть реализована по ряду производственно-технических проблем. В 1979 г. на Северном ПКБ В.П. Мишин возглавил работы по кораблю пр.1155, головной из которых БПК «Удалой» был готов на 60%. После его сдачи флоту под руководством В.П. Мишина началась проработка вопросов модернизации этого проекта. Первые чертежи появились в 1982 г. От прототипа новый корабль отличался, в первую очередь, наличием противокорабельными ракетами «Москит», одной спаренной 130-мм артустановки, комплексом противоторпедной защиты «Удав», системой ПВО, современной главной энегетической установкой (ГЭУ), более мощным гидроакустическим комплексом, единой системой управления средствами ПВО, другими боевыми системами на цифровой элементной базе. Заложен корабль пр.1155.1 «Адмирал Чабаненко» на ССЗ «Янтарь» (г. Калининград) 28.02.1989 г., спущен на воду 14.12.1992 г. Первые ходовые сипытания начались в 1995 г., которые по финансовым трудностям, продолжались до конца 1998 г. В боевой состав Северного флота веден в 28.01.1999 г.
Назначение
Большой противолодочный корабль "Адмирал Чабаненко" пр.1155.1 океанской зоны предназначен для решения задач борьбы с подводными и надводными силами противника, противовоздушной обороны, поддержки высадки своих десантов и др. Способен действовать как в составе корабельного соединения, так и автономно. В настоящее время является наиболее современным и пока единственным российским кораблем такого класса.
Технические особенности Архитектура Корабль отличается полубачным корпусом с достаточно полными носовыми обводами и большим бульбом, в котором размещается крупногабаритная антенна гидроакустического комплекса (ГАК). Корпус корабля выполнен из стали, а его надстройки - из легких сплавов.Внешне корабль отличается двумя мачтами и четырьмя трубами, которые размещены по две в одном поперечном сечении.
Главная энергетическая установка (ГЭУ) представляет собой двухвальную газо-газотурбинную установку типа COGAG, состоящую из двух форсажных и двух маршевых газотурбинных двигателей, которые работают через систему сложных редукторов на два винта фиксированного шага (ВФШ).
Защита
В повышения живучести корабля и снижения вероятности его обнаружения при его создании реализован комплекс защитных мероприятий. В первую очередь внедрены мероприятия по снижению его акустической заметности, установлны средства защиты от оружия массового поражения (ОМП).
Вооружение Корабль оснащен мощным и разнообразным вооружением. В качестве главного ударного корабельного оружия на нем установлен противокорабельный ракетный комплекс (ПКРК, две счетверенных пусковых установки) с противокорабельными ракетами (ПКР) "Москит" с системой целеуказания "Минерал". Для решения задач противовоздушной обороны БПК пр.1155.1 имеет два зенитных ракетных комплекса самообороны "Кинжал" (размещены в носовой части корабля, 64 ракеты) и два боевых модуля зенитного ракетно-артиллерийского комплекса "Кортик" (в середине корабля ближе к его кормовой части). Артиллерийское вооружение представлено 130-мм спаренной артиллерийской установкой АК-130.
Противолодочное вооружение включает: противолодочный ракетный комплекс типа "Водопад-НК" с двумя четырехтрубными универсальными ракетно-торпедными пусковыми установками и комплекс противоторпедной защиты типа "Удав-1". Для ведения воздушной разведки и решения других задач корабль оснащен двумя противолодочными вертолетами типа Ка-27, размещаемых в двух ангарах, и двумя взлетно-посадочными площадками на корме.
В составе радиоэлектронного вооружения корабля имеются: боевая информационно-управляющая система (БИУС) типа "Лесоруб-51"; новейший гидроакустический комплекс (ГАК) типа "Звезда-М2" с крупногабаритной антенной, размещенной в носовой бульбе, и буксируемой антенной переменной глубины; многофункциональные радиолокационные станции для обнаружения воздушных целей на средних и больших высотах (РЛС "Фрегат-М2") и низколетящих ("Подкат") целей.
Состояние
Большой противолодочный корабль пр.1155.1 "Адмирал Чабаненко" в настоящее время находится в боевом строю Северного флота ВМФ России. Неоднократно участвовал в различного рода учениях как в составе российских корабельных соединений, так и в совместных учениях с кораблями других стран, посещал зарубежные порты с визитами вежливости. Один из наиболее современных кораблей российского фонно-морского флота.
ТТХ:
Основной разработчик: Северное СПКБ Основной производитель: ССЗ "Янтарь", г. Калининград Водоизмещение, т: 8900 Скорость полного хода, уз. 30 Дальность плавания максимальная, мили 4000 (18 узлов) Автономность, сут. 30 Вооружение: ракетное ПЛРК "Водопад-НК 2х4 ПУ (8); РКПТЗ "Удав-1" 2 (40) артиллерийско-стрелковое 1х2 130-мм AK-130-MР-184 (620) радиотехническое БИУС "Лесоруб-55", РЛС "Фрегат-М2", "Подкат", ГАС "Звезда-М2", РЭБ - "Стар-2", ПК--2М, 10Пк-10 Энергетическая установка двухвальная газотурбинная — 2 маршевых ГТУ М-63 по 9.000 л.с. и 2 форсажных ГТУ М-8КФ по 22 500 л.с. Главные размерения, м 163,4х19,5х5,2х7,5 Источники электроэнергии . Мощность, кВт .
Длина - 47,4 м; Ширина - 14,65 м; Осадка - 4,5 м; Вооружение: Орудий - 66;
Линкор "Евстафий" был построен 30 мая в 1762 году на эллинге Петербургского адмиралтейства. Он принимал участие во многих походах, но роковой для него стала русско-турецкая война, которая шла в Средиземном море. Русская эскадра состояла из 9 линкоров, 3 фрегатов, бомбардирского корабля и 17 вспомогательных судов. Командовал соединением А. Орлов. Турецкий флот насчитывал 16 линейных кораблей, 6 фрегатов и нескольких вспомогательных суден. Когда вышел из строя флагманский корабль "Европа", его место занял линкор "Евстафий", который возглавлял Г. А. Спиридов. Пройдя через всю линию вражеского флота, линкор встретился с флагманским кораблем неприятельского флота "Реал Мустафа". Он находился на дистанции пистолетного выстрела. Линкор "Евстафий" произвел залп с бортовых орудий. Вражескому кораблю были нанесены многочисленные повреждения, и на его борту возник пожар. Через сцепившиеся снасти огонь перекинулся на русский корабль. Не найдя другого выхода русские моряки пошли на абордаж. Экипаж мужественно сражался, но случилось непредвиденное - упала горящая мачта линкора "Реал Мустафа" и искры, попавшие в крюйт-камеру, воспламенили пороховой заряд боеприпасов. Произошел мощный взрыв, оба судна пошли под воду. Гибель вражеского флагмана деморализовала моряков неприятеля. В беспорядке турецкие корабли направились в Чесменскую бухту, где вскоре их потопили.
Я в него влепила из того, что было А потом, что стало, то и закопала...
Специализированные корабли, предназначенные для решения задач противоминной защиты в морской и ближней океанской зонах
Морские тральщики (МТЩ) – специализированные корабли, которые предназначены для решения задач противоминной защиты своих конвоев или отдельных кораблей (судов) в морской и ближней океанской зонах путем поиска и обнаружения морских якорных и донных мин, траления и последующего их уничтожения. Кроме того, эти корабли могут использоваться для постановки активных или оборонительных минных заграждений.
Морской тральщик проекта 266 ("Аквамарин") был спроектирован в КБ Балтийского завода (Западное ПКБ, вошедшее в состав ФГУП ЦМКБ "Алмаз") под руководством главного конструктора проекта Н.П. Пегова. Эти корабли были первыми отечественными морскими тральщиками, которые обладали минимальными собственными физическими полями. Строительство тральщиков пр.266 и их последующих модификаций осуществлялось Средне-Невским (г.Ленинград) и Хабаровским (г.Хабаровск) судостроительными заводами. Головной тральщик в серии кораблей этого проекта вошел в состав советского ВМФ в 1963 г. В период с 1963 по 1971 гг. было построено 40 кораблей этого проекта. Серьезным недостатком этого проекта является отсутствие средств поиска донных мин.
От поражения неконтактными минами с магнитными и акустическими взрывателями МТЩ пр.226 был защищен путем реализации комплекса защитных мер. В первом случае основой защиты было использование маломагнитных сталей, которые использовались при создании корпуса корабля и фундаментов для двигательной установки, а также исполнение многих механизмов, вооружения, устройств и оборудования корабля в маломагнитном варианте. Кроме того, на корабле были установлены размагничивающее устройство и устройство, компенсирующее вихревые токи, возникающие в его корпусе при бортовой качке. Защита корабля от неконтактных мин с акустическими взрывателями обеспечивалась путем оклейки фундаментов главных двигателей, дизель-генераторов и электрокомпрессоров демпфирующим резиновым покрытием, установкой звукоизлучающих механизмов на изолирующие амортизаторы, монтажом гибких вставок в трубопроводах, применением малошумных гребных винтов регулируемого шага большого диаметра, использованием малошумных механизмов и оборудования.
Для решения задач обнаружения и уничтожения мин на глубинах от 25 до 150 м МТЩ пр.266 был оснащен специальной гидроакустической станцией (ГАС) "Лань", электромагнитным, широкополосным, акустическим и контактным тралами, а также большими шнуровыми зарядами. раление мин на глубине от 25 до 150 м. В качестве средства самообороны МТЩ пр.226 был оснащен двумя 30-мм автоматами АК-230М с радиолокационными станциями (РЛС) управления "Рысь". Они могли быть использованы и для поражения обнаруженных мин. Для решения задач противолодочной обороны и уничтожения мин на корабле размещались две реактивные бомбометные установки РБУ-1200.
ТТХ:
Водоизмещение, т стандартное/полное/максимальное: 520/560/619 Главные размерения, м: 52,1х9,6х2,65 Двигательная дизельная установка: 2х2500 л.с. Скорость хода, узлы Полного/траления/экономического: 16/14/12 Дальность плавания, мили При скорости хода 17/12 узлов: 1200/3000 Экипаж, чел.: 46 Автономность, сутки: 7 Вооружение: ракетно-артиллерийское: 2х4 ПУ ПЗРК "Стрела-3", 2х2 30-мм АК-230 минно-тральное: рельсы на 10 мин, тралы (контактный, электромагнитный, акустический), шнуровые заряды противолодочное: 2хРБУ-1200
"Адмирал флота Советского Союза Кузнецов", тяжелый авианесущий крейсер проекта 1143.5
Тяжелый авианесущий крейсер для завоевания господства на море и в воздухе в районах действий сил флота и решения других задач
История создания Тяжёлый авианесущий крейсер (ТАВКР) пр.1143.5 разработан Невским проектно-конструкторском бюро на основе пр.1143.4 ("Баку", позднее "Адмирал Горшков") с использованием опыта создания кораблей пр.1153 и 1160. Эскизное проектирование начато в 1977 г., завершено в июле 1980 г. и окончательно проект утвержден в мае 1982 г. Главными конструкторами при проектировании и строительстве корабля были О.П. Ефимов (1977 г.), А.Б. Морин (лето 1979 г.), В.Ф. Аникеев (декабрь 1979 г.), П.А. Соколов (1986 г.) и Л.В. Белов (1989 г.). Изначально проектом предусматривалась установка на корабле паровой катапульты, позднее проект был переработан под трамплин. Строительство ТАВКР ("Рига", заводской №105) начато 1.09.1982 г. на Черноморском судостроительном заводе №444 (г. Николаев), 26.07.1982 г. зачислен в списки кораблей ВМФ, 26.11.1982 г. переименован в "Леонид Брежнев", 6.12.1985 г. спущен на воду, 11.08.1987 г. переименован в "Тбилиси", а 4.10.1990 г. - в "Адмирал флота Советского Союза Кузнецов". Вступил в строй 2512.1990 г., а 20.01.1991 г. вошёл в состав Краснознамённого Северного флота. Доводочные работы продолжались до 6.05.1991 г. От ТАВКР "Адмирал Горшков" пр.1143.4 отличался большим водоизмещением (58500 т. против 40000 т.) и меньшей скоростью (30 узлов против 32 узлов).
На крейсере планировалось разместить около 50 единиц самолетов типа Су-33 (основной), МиГ-29K, Су-27К, Су-25, Су-25УТГ, вертолетов типа Ка-27 (Ка-28, Ка-29, Ка-32), а также специально построенных двух самолетов РЭБ/ДРЛОУ - модифицированный транспортный самолет с двойными турбинами Ан-72 (Madcap) и Як-44 с двойным турбовинтовым двигателем (внешне напоминал E-2 “Хокай”). На ТАВКР были испытаны истребители-бомбардировщики МиГ-27, Су-24, Су-25 и Су-27. Самолеты для ТАВКР пр.1143.5 дорабатывались на наземном испытательно-тренировочном комплексе авиации (НИТКА, аэродром Ново-Фёдоровка, г. Саки, Крым) со стальным лётным полем в виде корабельной палубы.
Первая посадка самолета на палубу ТАВКР пр.1143.5 ("Тбилиси") произведена 1.11.1989 г. (истребитель Су-27К, лётчик-испытатель В.Г. Пугачёв). В этот же день с палубы впервые взлетел с использованием трамплина МиГ-29К (лётчик-испытатель Т.О. Аубакиров). В августе 1990 г. начались государственные испытания, в ходе которых корабль прошел 16200 миль с выполнением 454 полётов самолётов. В декабре 1991 г. крейсер совершил переход вокруг Европы на Северный флот, где был включён в состав 43 дивизии ракетных крейсеров с базированием в Видяево. Полеты 279 иап (командир Герой РФ Т.А. Апакидзе) с палубы ТАВКР были освоены в 1994 г.
В последующие годы крейсер участвовал в походах в Средиземное море (22.03.1996 г., с 15 самолётами и 11 вертолётами на борту, пройдено 14156 миль, выполнено 524 полёта самолётами и 996 вертолётами), в дружественных визитах в Тартус (Сирия, 29.01-02.02.1996 г.) и Ла-Валетту (Мальта, 17-18.02.1996 г.). После возвращения прошёл плановый ремонт на СРЗ-35 в Росте. С августа 1998 г. обеспечивал боевую подготовку палубной авиации, в октябре 1999 г. - лётные испытания самолёта Су-27КУБ. Осенью 2000 г. прошёл ремонт на СРЗ-35, а 27.09-24.10.2004 г. участвовал в учениях КСФ в северо-восточной Атлантике.
Назначение Тяжелый авианесущий крейсер пр.1143.5 "Адмирал флота Советского Союза Кузнецов" предназначен для завоевания господства на море и в воздухе в районах действий сил флота в целях придания боевой устойчивости оперативным соединениям ВМФ, нанесения воздушных ударов по морским и наземным объектам противника, а также для оказания поддержки морским десантам и наземным войскам. Самый крупный боевой корабль ВМФ России.
Особенности По архитектуре ТАВКР пр.1143.5 представляет собой гладкопалубный корабль с угловой полетной палубой (ПП, площадь 14700 кв. м.) и развитой надстройкой по правому борту. Трамплин в носовой оконечности ПП (угол схода 14 град.) выполнен интегрально с корпусом корабля, имеющим 7 палуб по высоте и две платформы. Увеличенная, в сравнении с предшественниками, полётная палуба имеет взлетно-посадочную полосу под углом 12 град. по ходу движения. Она оборудована четырехтросовым аэрофонишёром, двумя боковыми подъёмниками для доставки авиатехники из ангаров на палубу и оптической системой посадки типа "Луна" в кормовой части. Корпус корабля высокобортный, стальной с продольной системой набора и двойным дном по всей длине. Надстройка ("остров") смещена к правому борту.
Главная энергетическая установка (ГЭУ) с увеличенным запасом топлива (в отличие от пр.1143.4) выполнена в виде четырехвальной котлотурбинной установки (КТУ) в составе 8 главных паровых котлов (КВГ-4) и 4 паровых турбин мощностью по 50000 л.с. каждая, размещенных в двух машинно-котельных отделениях. Ход корабля обеспечивается четырьмя валами с винтами фиксированного шага.
Конструктивная защита корабля включает надводную и подводную системы из продольных и поперечных переборок. Топливные цистерны и погреба боезапаса имеют коробчатую броневую защиту. Противоторпедная защита шириной 4,5 м состоит из 3 продольных переборок (вторая - многослойная бронированная). В составе спасательных средств имеются большой корабельный командирский катер пр.1404, 2 рабочих катера пр.1402Б, 2 шестивёсельных яла пр.ЯЛ-П6 и 240 плотиков ПСН-10М в контейнерах.
ТТХ:
Основной разработчик ОАО "Невское ПКБ" Основной производитель Черноморский судостроительный завод (г. Николаев) Водоизмещение, т: 58500 Скорость полного хода, уз. 30 Дальность плавания максимальная, мили 18000 ходом 18 узлов Автономность, сут. 45 Вооружение: ракетное 12 ПУ ПКР "Гранит", 4 ЗРК "Кинжал", 8 ЗРАК "Кортик"
Ракетный катер проекта 1241.1, класс "Молния (Tarantul)
Семейство ракетных катеров пр.1241, предназначенные для поражения боевых кораблей, транспортов и десантных средств противника в море и местах базирования, усиления прикрытия своих кораблей и транспортов от ударов воздушного и надводного противника
История создания Необходимость создания ракетного катера (РКА) пр.1241.1 "Молния" была обусловлена Создание малого ракетно-артиллерийского корабля пр. 1241.1 было обусловлена появлением в начале 70 гг. прошлого столетия на вооружении стран НАТО боевых катеров, оснащенных артиллерией среднего калибра, противокорабельных ракет (ПКР Exocet, Otomat, Harpoon) и недостаточным оборонительным вооружением отечественного ракетного катера (РКА) пр.205. Проектирование нового РКА пр.1241.1 "Молния" по заданию ВМФ было начато в ЦМКБ "Алмаз", главный конструктор Е.Ю. Юхнин. От своих предшественников, при сохранении количества ПКР, он отличался более мощным оборонительным вооружением, большими водоизмещением и размерами. Катер пр.1241.1 разрабатывался в качестве лидера соединения РКА, способного вести артиллерийский бой с катерами противника и наносить ощутимые удары по его кораблям и береговым объектам с дальности, превышающей возможности его радиотехнических средств разведки, а также прикрыть от ударов противника катера своего соединения.
Согласно требований в 1971 г. на рассмотрение были представлены два проекта, предусматривающих размещение четырех ПКР противокорабельного ракетного комплекса (ПКРК) "Москит" на корабле с полным водоизмещением не более 500 т. и многофункционального малогабаритного радиолокационного комплекса (РЛК), способного обеспечить боевое использование всех систем корабельного оружия. Первый вариант предполагал оснащение корабля уже прошедшим испытания РЛК "Гравий-М", второй – находящимся в разработке РЛК "Монолит". В связи с отсутствием необходимых режимов и каналов приема целеуказания от системы "Успех-У" у первого РЛК, был выбран второй - РЛК "Монолит". Необходимость обеспечения остойчивости корабля в параметрах полного водоизмещения привела к отказу от установки на корабле ЗРК "Оса-М", что явилось причиной классификации корабля как катер и отказа от решения задач противовоздушной обороны соединения. В 1978 г. был построен головной катер пр.1241.1 на Средне-Невском судостроительном заводе (ССЗ), который стал прототипом большой серии этих кораблей. В последующие 1979-1994 гг. строительство кораблей этого проекта и его модификаций осуществляли Приморский и Средне-Невский (оба в г. Санкт-Петербург), а также Хабаровский судостроительные заводы.
Назначение Ракетный катер пр.1241.1 предназначен для поражения боевых кораблей, транспортов и десантных средств противника в море и местах их базирования, а также для усиления прикрытия своих кораблей и транспортов от ударов средств воздушного нападения и атак надводных сил противника. Кроме того, ракетные катера семейства пр.1241, в зависимости от модификации, могут быть использованы для решения других задач.
Особенности Архитектура РКА гладкопалубная с комбинированными обводами (круглоскулые в носовой части и остроскулые в кормовой). Корпус стальной и разделен на 10 водонепроницаемых отсеков. Надстройка и внутренние переборки выполнены из алюминиевого сплава. Главная энергетическая установка комбинированная дизель-газотурбинная (газо-газотурбинная для пр.12411Т) (ДГТУ, ГГТУ) с совместной работой двух ГТД М-70 и двух дизелей М510 (ГТД М-75 для пр.12411Т) на 2 винта фиксированного шага. Вооружение ракетного катера включает: ракетное - противокорабельный ракетный комплекс (ПКРК) с ПКР "Москит" (П-1М "Термит" для пр.1211Т) с целеуказанием от РЛК "Монолит" для поражения надводных целей, переносный зенитный ракетный комплекс типа "Игла" на специальной ПУ для борьбы с воздушными низколетящими целями; артиллерийское – одну 76-мм артиллерийскую установку АК-176 и две шестиствольных 30-мм артиллерийских установки АК-630 для борьбы с надводными и воздушными целями.
Модификации РКА пр.1241.1Т – серия из 12 катеров, построенных в 1979-1986 гг., оснащенных ПКРК с ПКР "Термит" в связи с затягиванием сроков ввода в строй ПКРК "Москит", а также менее сложной аппаратурой связи, радиолокации и целеуказания;
РКА пр.1241.1 – серия из 30 катеров, построены в 1981-1991 гг.;
РКА пр.1241.7 – построен 1 катер, на котором вместо артиллерийских установок АК-630 был установлен корабельный зенитный ракетно-артиллерийский комплекс "Каштан";
РКА пр.1241.9 – серия из 13 катеров, построены в 1981-1995 гг.;
РКА пр.1242.1 - построен 1 катер в 1996 г.;
РКА пр.1241РЭ – экспортный вариант из 22 катеров, 3 из которых в составе ВМФ СССР использовались для подготовки иностранных моряков;
РКА пр.1241.8 – построено 4 катера для Вьетнама в 2001-2007 гг.;
РКА пр.1241.2 – предназначен для использования в качестве пограничного сторожевого катера (ПСКР), вместо ракетного оружия на нём установлены торпедные аппараты и реактивные бомбомётные установки;
РКА пр.1241.2ПЭ - экспортный вариант.
Состояние Катера пр.1241 в ракетном и противолодочном вариантах продавались на экспорт и по зарубежной классификации рассматривались как корветы. В 1991 г. Индия купила лицензию и начала самостоятельно строить корабли пр.1241 для своего флота.
ТТХ:
Основной разработчик ЦМКБ "Алмаз" Основной производитель ССЗ "Средне-Невский, Приморский, Хабаровский Водоизмещение, т: 436 (стандартное), 493 (полное) Скорость полного хода, уз. 41 (полного), 12 (экономиечского) Дальность плавания максимальная, мили 1600 (скорость 12 узлов) Автономность, сут. 10 Вооружение: ракетное 2х2 ПУ ПКРК "Москит"; 1х4 ПУ ПЗРК типа "Игла"; 1х1 76-мм АК-176; 2х6 30-мм АК-630 артиллерийско-стрелковое радиотехническое РЛС управления огнем "Вымпел", РЛС целеуказания "Монолит", навигационная РЛС, система РЭБ Энергетическая установка комбинированная дизель-газотурбинная 2хГТД М-70 и 2хМ510 Главные размерения, м 56,1х10,2х2,5 Источники электроэнергии ГЭУ Мощность, кВт 4000 л.с.х2 М510; 12000 л.с.х2 ГТД
"Татарстан", сторожевой корабль (фрегат) проекта 1166.1 типа "Гепард
Сторожевой ракетный корабль для решения комплекса задач в ближней морской зоне
История создания В начале 1980 гг. возникла необходимость разработки нового сторожевого корабля прибрежной зоны. Это было обусловлено изменением предназначения сторожевого ракетного корабля (СКР) "Неустрашимый" пр.11540 в окончательном варианте для решения задач не в прибрежной, а в морской зоне и поступлением его на вооружение вместо кораблей пр.1135 "Буревестник". В связи с этим Зеленодольское ПКБ начало работы по проектированию небольшого СКР (пр.11660 "Гепард", главный конструктор Ю.А. Никольский, затем В.Н. Кашкин) как дальнейшее развитие малых противолодочных кораблей пр.1124. Требование ВМФ по размещению мощной гидроакустической станции (ГАС) увеличило водоизмещение корабля до 2000 т., а появление конкурирующего проекта 12441 (ПКБ "Алмаз") с более мощными противокорабельными ракетами (ПКР) и вертолетом привело к соревнованию между ними. В конце 1988 г. был заложен головной СКР пр.11660, но через непродолжительное время его постройка была остановлена. В результате Зеленодольское ПКБ разработало несколько вариантов улучшения корабля, в т.ч. и экспортный – пр.1166.1 "Гепард". На его основе был разработан СКР пр.1166.1 "Гепард-3.9". Первый корабль пр.11661 "Гепард" был заложен в 1993 г. на Зеленодольском судостроительном заводе им. Горького и к 1995 г. он был практически готов, однако из-за прекращения финансирования его достройка была заморожена (с 1994 по 1996 г.). В 2001 г. под названием "Татарстан" он вступил в строй, а 12.07.2002 г. зачислен в списки кораблей ВМФ РФ и стал флагманским кораблем Каспийской флотилии. Второй корабль пр.1166.1 "Дагестан" был спущен на воду в 2007 г. В настоящее время ведется строительство 2 кораблей пр.1166.1 с ориентировочным сроком их поставок для ВМС Вьетнама в 2009 и 2011 гг.
Назначение Сторожевой корабль "Татарстан" пр.11661 предназначен для борьбы с подводным, надводным и воздушным противником при выполнении комплекса задач (эскортирование кораблей, судов и конвоев, несение дозорной службы, охрана государственной границы и морской экономической зоны и др.) в ближней морской зоне. Состав вооружения и оборудование корабля обеспечивают решение им задач по предназначению с высокой эффективностью.
Особенности Конструктивно корабль выполнен с традиционной гладкопалубной архитектурой с 10 водонепроницаемыми отсеками и надстройками из алюминиево-магниевых сплавов. Главная энергетическая установка двухвальная типа CODOG (дизель-генератор и 2 газовые турбины общей мощностью 29000 л.с.). Среднеоборотный дизель типа 61Д (8000 л.с.) через сложный редуктор обеспечивает все крейсерские режимы, а газовые турбины (по одной на каждый вал) обеспечивают полный ход до 28 узлов. Электроэнергетическая установка включает 3 дизель-генератора по 600 кВт каждый. За счет увеличения водоизмещения была повышена автономность с 9 (у МПК пр.1124) до 15 суток и дальность плавания на скорости 14 узлов с 2500 до 3500 миль, корабль оснастили противокорабельным ракетным комплексом последнего поколения 3М24 "Уран", значительно увеличившего боевые возможности нового корабля, по сравнению с МПК старых проектов. Имеет высокий модернизационный потенциал.
Вооружение Корабль оснащен мощным ракетным, зенитно-ракетным, артиллерийским, противолодочным и противоторпедным вооружением. В качестве ракетного оружия на корабле установлен ударный комплекс "Уран" с дальностью стрельбы до 130 км в составе 2 счетверенных ПУ с противокорабельными крылатыми ракетами (ПКР) типа Х-35Э. Для отражения ударов низколетящих целей воздушного противника "Гепард" оснащен ЗРК "Оса-МА" с боезапасом 20 ракет, который, при необходимости, может быть использован для стрельбы по малоразмерным надводным целям. Артиллерийское вооружение включает 76,2-мм артиллерийский комплекс АК-176М (152 выстрела) и 30-мм автоматизированную спаренную артиллерийскую установку АК-630М (2000 выстрелов), которое обеспечивает борьбу с морскими, наземными и низколетящими воздушными целями. При скорострельности 60-120 выстрелов в минуту АК-176М обеспечивает поражение целей в зоне свыше 15 км по дальности и 11,5 км по высоте, а АК-630М (до 5000 выстрелов в минуту) - с высокой вероятностью поражения низколетящих целей, в т.ч. ПКР, на дальности до 4000 м (легкие надводные цели – до 5000 м). Зона поражения самолетов (ПКР) составляет 1,5-10 (1,2-3,5) км по дальности и 15-6000 (15-6000) м по высоте. Поиск и опознавание осуществляетс по информации общекорабельной РЛС типа "Позитив", а также штатной РЛС (на дальности до 30 км) зенитного комплекса. В качестве противолодочного вооружения на корабле установлены два двухтрубных 533-мм торпедных аппарата, противоторпедного - одна реактивная бомбометная установка РБУ 6000, ГАС типа МГК-335. Для постановки пассивных помех могут использоваться 4 ПУ типа ПК-16, а для минных заграждений – 12-20 морских мин. В состав радиолокационного оборудования корабля входит РЛС общего обнаружения типа "Позитив-МЭ1" и навигационная РЛС МР-212/201. Управление оружием осуществляется БИУС "Требование-Э". Все виды оружия могут применяться при волнении моря до 5 баллов. Возможно оснащения корабля другими вариантами вооружения, в т.ч. и противолодочным вертолетом корабельного базирования типа Ка-28.
Состояние В настоящее время на экспорт, по данным СМИ, предлагаются корабли проекта 1166.1 следующих вариантов:
"Гепард 1" - с вертолетной площадкой (без ангара), расположенной в корме на месте буксируемой ГАС;
"Гепард 2" - с вертолетной площадкой и ангаром, расположенным на месте ЗРК "Оса-М";
"Гепард 3" - с увеличенным до 2000 т водоизмещением, установкой ЗРАК "Кортик" вместо носовой установки АК-630, снятой кормовой установкой АК-630, ангаром на месте ЗРК "Оса-М" и вертолетной площадкой на месте буксируемой антенны ГАС;
"Гепард 4" - патрульный и спасательный корабль, без вооружения, с ангаром и вертолетной площадкой;
"Гепард 5" - со снятым КРК "Уран" и ЗРК "Оса", вертолетной площадкой, уменьшенной скоростью хода (23 узла) и увеличенной до 6000 миль дальностью плавания.
ТТХ:
Основной разработчик ФГУП "Зеленодольское ПКБ" Основной производитель Зеленодольский судостроительный завод им. Горького Водоизмещение, т: 1930 Скорость полного хода, уз. 28 (максимальная) Дальность плавания максимальная, мили 3500 при скорости 14 узлов Автономность, сут. 15-20 Вооружение: ракетное 2х4 КРК типа "Уран"; ЗРК "Оса-МА" или ЗРАК "Каштан"; 1х1ё 76-мм АК-176, 2х6 30-мм АУ; 2х2 533-мм ТА; 1х12 РБУ-6000 артиллерийско-стрелковое . радиотехническое РЛС "Позитв-МЭ1", навигационная РЛС МР-212/201, БИУС "Требование-Э" Энергетическая установка двухвальная типа CODOG (дизель и две газовые турбины) Главные размерения, м 102,2х13,1х3,5 Источники электроэнергии 3 дизель-генератора Мощность, кВт 1800 кВт
"Варяг", бронепалубный крейсер 1-го ранга 1-й Тихоокеанской эскадры ВМФ России в 1901—1904 гг.
ТТХ: • Водоизмещение - 6604 тонны • Длина - 129,5 м. • Ширина - 15,8 м. • Осадка - 6,3 м. • Силовая установка - Двухвальная, вертикальные паровые машины тройного расширения, паровые котлы Никлосса • Скорость - 23 узла (43 км/ч) • Экипаж - 20 офицеров, 550 матросов и унтер-офицеров • Артиллерия - 4 пулемёта, 8х47-мм орудий, 2х64-мм орудия(десантных), 12х75-мм орудий, 12х152-мм орудий. • Торпедно-минное вооружение - 6 торпедных аппаратов Из-за загруженности отечественных заводов заказ на один эскадренный броненосец и бронепалубный крейсер (будущие «Ретвизан» и «Варяг»), разрабатываемые в рамках судостроительной программы 1898 года, был размещен в США на заводе фирмы «The William Cramp & Sons». 11 января 1899 года приказом императора и приказом по Морскому ведомству строящемуся крейсеру было присвоено название «Варяг». 29 декабря из России прибыл пароход «Владимир Савин» с вооружением. К 1 января 1900 года была практически закончена установка основного оборудования внутри корпуса и был начат монтаж вооружения на верхней палубе. 15 июля состоялись 12-часовые непрерывные испытания полным ходом. На восьмом часу полного хода внезапно выбило крышку ЦВД левой машины. Испытания вынужденно прекратили; ремонт механизмов продолжался до середины сентября. 22 сентября Крамп сдал корабль с превышением основных характеристик. В то же время при сдаче было выявлено много мелких недочетов, которые продолжали устраняться вплоть до ухода крейсера в Россию. Корпус крейсера был выполнен с полубаком, что улучшало его боевые и ходовые характеристики в штормовом море. Основой корпуса являлся киль, заключенный между бронзовыми штевнями. На настиле второго дна на специально подготовленных площадках устанавливались фундаменты для 30 котлов Никлосса. Высота корпуса корабля составляла 10,46 м. Все жизненно важные механизмы, машины, котлы и погреба прикрывались броневой палубой из «экстрамягкой никелевой стали», протянувшейся от штевня к штевню на высоте 6,48 м от основной линии. Над машинным отделением палуба поднималась до высоты 7,1 м; к бортам ее скосы спускались ниже ватерлинии примерно на 1,1 м. Броня была склепана из 19-мм и 38-мм плит; общая толщина горизонтальной палубы и скосов составляла соответственно 38 и 76 мм. Вязкость материала брони заставляла снаряд при попадании в нее под острым углом рикошетировать. В середине палубы вдоль диаметральной плоскости над котельными отделениями были устроены отверстия под дымоходы, над машинными отделениями — под световой люк. Вдоль бортов, выше и ниже скосов в районе машинных и котельных отделений, располагались угольные ямы.
«Варяг» был укомплектован многочисленным вооружением. В отличие от других крейсеров, на нем все торпедные аппараты размещались над водой. Крупная артиллерия крейсера (152-мм и 75-мм орудия) объединялась в три батареи. В первую входило 6 152-мм орудий, расположенных в носовой части, во вторую — 6 кормовых 152-мм орудий; в третью — 12 75-мм пушек. Все орудия крейсера, включая и мелкокалиберные, имели сквозную нумерацию, причем по правому борту шли нечетные номера, а по левому — четные. Нумерация — с носа на корму: • 152-мм орудия Канэ образца 1891 года. На полубаке — № 1 и № 2. На верхней палубе — орудия № 3 — № 12; • 75-мм орудия Канэ образца 1891 года на станках Меллера. На верхней палубе — № 13 — № 22; на жилой палубе в салоне командира — № 23 и № 24; • 47-мм орудия Гочкиса образца 1896 года. На полубаке на спонсоне орудий № 5 и № 6 — орудия № 27 и № 28. Орудия № 25 и № 26 были установлены на съемных станках, предназначенных для паровых катеров, № 29 и № 30 — на марсе фок-мачты, а № 31 и № 32 — на марсе грот-мачты; • 37-мм орудия Гочкиса образца 1896 года. Оба орудия № 33 и № 34 устанавливались на площадке за кормовым мостиком; • 63,5-мм десантные пушки Барановского образца 1882 года. Орудия № 35 и № 36 находились на полубаке под крыльями носового мостика. Колесные лафеты для них хранились отдельно — под носовым мостиком за боевой рубкой; • пулеметы устанавливались на специальных кронштейнах, расположенных на фальшбортах около боевой рубки. Все торпедные аппараты на крейсере были надводные. Два из них располагались в штевнях в оконечностях корабля в неподвижном положении; четыре — по бортам: два в помещении корабельной церкви и два в кают-компании. На крейсере «Варяг», перед уходом корабля в Россию на нем находились 19 офицеров, священник, 5 кондукторов и 537 нижних чинов. В бою 27 января 1904 года участвовали 558 человек: 21 офицер, священник, 4 кондуктора, 529 нижних чинов и 3 вольнонаемных. Жилые помещения команды располагались под полубаком на жилой палубе, и в кормовой части на броневой палубе. От 72-го шп. в сторону кормы шли каюты офицеров и командования корабля. Каюты офицеров были одноместные, площадью по 6 м2; каюты старшего офицера, инженера-механика и старшего штурмана — по 10 м2. Помещения в сторону кормы на длине 12,5 м занимал командир. К ним примыкала кают-компания площадью 92 м2. На жилой палубе находились лазарет, аптека, камбуз, баня (25 м2) и корабельная церковь. На жилой палубе все двери, кроме водонепроницаемых, были сдвижными.
Паровые машины тройного расширения мощностью 20 000 л.с. располагались в двух смежных машинных отделениях и имели высоту вместе с фундаментом 4,5 м. В трех котельных отделениях крейсера размещались 30 водотрубных котлов Никлосса: в носовом 10; в среднем — 8 и в кормовом — 12. Высота каждого котла с фундаментом — 3 м, из них 2 м занимал коллектор с трубками. Каждый котел имел три топки, облицованные кирпичом. Все котлы объединялись в четыре группы, каждая имела свою дымовую трубу. К котельным отделениям примыкали угольные ямы. Уголь из них забирался через специальные горловины, находившиеся в котельном отделении. К топкам он подвозился по рельсам в вагонетках. В 1901 г. вступил в строй. До 1904 г. находился в нейтральном корейском порту Чемульпо в распоряжении российского посольства в Сеуле; 27 января 1904 г. капитан «Варяга» получил ультиматум: до 12 часов покинуть порт, иначе русские корабли будут атакованы на рейде. Руднев решил прорваться с боем в Порт-Артур, а в случае неудачи взорвать корабли. «Варяг» выпустил по противнику 1105 снарядов, огнём «Варяга» был потоплен один миноносец и повреждены 4 японских крейсера. «Варяг» получил 5 подводных пробоин и лишился почти всех орудий; потери экипажа — 1 офицер и 30 матросов убиты, 6 офицеров и 85 матросов ранены и контужены, ещё около 100 человек получили лёгкие ранения. На основании этого было принято решение затопить корабль. В 1905 г. «Варяг» был поднят японцами, отремонтирован и введён в строй под названием «Сойя». В 1916 г. выкуплен Россией и включён в состав флотилии Северного Ледовитого океана под прежним названием. В феврале 1917 г. ушёл на ремонт в Великобританию, где был конфискован британцами. В 1920 г. перепродан германским фирмам на слом. В 1925 г. при буксировке корабль попал в шторм и затонул у берега в Ирландском море. На месте гибели крейсера возле шотландского населённого пункта Лендалфут 30 июля 2006 года установлена памятная доска. 8 сентября 2007 года там же установлен памятник.
