Приветствуем, Бродяга! ------------ Приветствую тебя, Сталкер! Ну что стоишь? Проходи, не стесняйся. Мы рады любым гостям! ------------ Вход Регистрация
обнаженными торчащими наружу нервами. Главное, косяков то за мной нет. А какие есть – он про то не знает. Я же не больной на всю голову про них докладывать. Акция «расскажи про свой косяк и стань обладателем британского флага» - не для меня. Это для новичков и идиотов. Хотя, могла какая-нибудь добрая душа «по секрету» рассказать. А мог и сам догадаться. Но факт остается фактом – на Свалку он отряжает меня.
- Максимыч, а «калаша» дашь?
- Он тебе на кой сдался? - шеф оторвался от разложенных на столе бумаг, сдвинул очки с переносицы и вопросительно посмотрел на меня поверх очков.
- Да от собак отстреливаться. Их там немеряно носится. И вообще – Свалка такое место, туда лучше с «калашом». А еще лучше с пулеметом, на бэтере, - от бэтера в поддержку я бы, если честно, не отказался.
- Ты лучше противогаз возьми, или респиратор. А за «калаш» тебя там самого быстрее грохнут. ПээМами обойдетесь. Собачек не трогайте – и они вас не тронут. - Шеф снова вернулся к просмотру бумаг.
Опачки! Множественное число в обращении мне уже больше нравится. Стараясь не выказывать явной радости по поводу увеличения количества меня на одно отдельно взятое задание будничным голосом переспрашиваю. - Кого с собой взять?
Шеф на секунду задумывается, сверяется по ежедневнику, потом неторопливо называет фамилии и отправляет меня на подвиги взмахом руки. Быстренько ретируюсь, пока еще пару заданий в нагрузку «по дороге» не навесили и поспешаю к названным шефом «братьям по счастью» - обрадовать нарисовавшейся перспективкой. Не знающие о враз навалившемся счастье спокойно курят около входа на улице. Если бы хотя бы догадывались о нем – как в том фильме, уже до канадской границы бы добегали. Подхожу, здороваюсь, радую. Выбор шефа пал на молодежь - Ярика, полное имя Ярослав, и Рушана, кличка, естественно, Малай. Что самое забавное – за татарина в этом тандеме все принимают Ярика – низенького, темноволосого, с слегка восточным разрезом карих глаз. Малая за татарина не воспринимает никто. Видимо потому, что он при своих метр семьдесят пять имеет русые волосы и серые глаза. Как он сам говорит - «просто папа маму сильно любит, вот я в маму и получился». Мама у Рушана русская.
- Ну что, бойцы, докуриваем и по коням? - подхватываю из протянутой Яриком пачки сигарету, подкуриваю от зажженной Малаем спички.
- А чего там шеф? Лютует? - Рушан быстрыми взмахами руки гасит спичку, бросает ее под ноги и придавливает носком ботинка.
- Не-е, Штирлиц сегодня благодушен. Нас только на Свалку загнал – и все. Даже вазелин не понадобился. «Штирлицем» за глаза называют шефа. А как еще прикажите называть человека, который Максимыч, да еще и Исаев вдобавок? Кратко разъясняю диспозицию, ибо волею нас всех пославшего я старший, и отправляю народ «стволиться». Сам отлавливаю завхоза и вытрясаю из него три респиратора. Наш штатный скряга и скопидом по-первоначалу активно пытается отбрыкаться, но услышав про Свалку разом замолкает и выдает требуемое. Правда, респираторы одноразовые, ну да и так сойдет.
Через десять минут трое одетых в наглухо застегнутые кожанки, темные джинсы и высокие ботинки топчутся у раззявившего капот УАЗика. Наконец капот с грохотом падает и мы рассаживаемся в «козла». Чудо автопрома с грохотом, достойным противотанкового орудия, выплевывает клуб сизого дыма и скрежеща внутренностями начинает ехать.
- Семеныч, у тебя как с «аршинами»? - достаю из левого рукава бутылку водки. Водку за поясом дилетанты таскают, в рукавах куртки и удобнее, и незаметней. Водитель кивает в сторону бардачка. Порывшись, вытаскиваю три стеклянных столовских стакана. Их там всего три и лежит. Передаю стаканы на заднее сиденье, свинчиваю пробку, разливаю в три стакана, в бутылке оставляю на четверть жидкости – это водиле. Бутылку убираю в бардачек. - Семеныч, ты потом. А то вдруг гаишники остановят.
Дружный хохот сотрясает брезентовые стены, заглушая даже рев двигателя. Стаканы, зажатые ладонями сверху, стукаются донышками со звуком камешков, водка выпивается в перерывах между кочками. Вообще то еще по асфальту едем, но «козел» он на то и «козел», чтобы на ровном месте кочки находить. На закуску идет «курятина». Дым от трех засмоленных враз сигарет заволакивает кабину. Водитель смотрит на нас, потом не выдерживает, открывает форточку и тоже закуривает. От выпитой водки и дыма начинает слегка шуметь в голове. Ярик с Рушаном о чем то негромко переговариваются на заднем сиденье, мы с Семенычем едем молча, курим.
На Свалку УАЗик заезжает на второй скорости, переваливаясь с боку на бок по раздолбанной дороге. Завидев сколоченные из досок домики-шалаши делаю водителю знак остановиться. УАЗ на последок взревывает двигателем и глохнет. От наступившей внезапно тишины аж в ушах звенеть начинает. - Ярик, Малай, ждете здесь, я скоренько. - Отдав распоряжение двигаюсь в сторону псевдожилищ. На ходу перекладываю бутылку водки из правого рукава в левый, а ПМ – из поясной кобуры в карман куртки, отщелкивая флажок предохранителя в «рабочее» положение. В нарушение всех инструкций и рекомендаций патрон уже в патроннике.
Квест «отдать бутылку водки и узнать, где находится интересующее меня лицо» выполнен, возвращаюсь к машине. Бойцы стоят разгоряченные, судя по оттопыривающимся карманам мой маневр с перекладыванием пистолетов они уже увидели и повторили. Выпитая водка дает о себе знать, глаза блестят, щеки раскраснелись. Уже стоят. Дергаются. Переминаются с ноги на ногу. Тело требует действия.
- Ну что, бойцы! Вот и дождались мы звездного часа! За Родину! За Сталина! Алга, батыры, как говорил наш общий предок! - Показав направление устремляюсь в сторону громоздящихся вдалеке куч, похожих на горы на пачке «Казбека». Только джигита на лошади не хватает. Да он и не появится. Нечего джигиту на Свалке делать, и лошади тоже. Съедят. Вон та пробежавшая невдалеке стая в полтора десятка голов и слопает. Вместе с седлом и буркой. А к нам сунуться не рискнут. Исходящие от нас флюиды агрессии, подстегнутые алкоголем, стая чувствует. И не только стая – вся Свалка чувствует. Пистолетная рукоять греет ладонь, в левом кармане джинс – выкидуха, в левом носке – опасная бритва. Мама дорогая, я сам себя боюсь!
Стая воронья, почуяв наше передвижение, с граем и гвалтом подрывается ввысь. Собак и ворон тут немеряно. И они реально опасны. Свалка вообще опасна по определению.
Искомого персонажа мы находим в указанном за бутылку водки месте. Правда, приходится попетлять немного «по долинам и по взгорьям», пару раз натягиваем на фэйсы респираторы. Выходим к костерку у которого сидят пятеро «аборигенов». На нас смотрят настороженно, поползновения к разного рода предметам, которое можно использовать в качестве оружия, жестко пресекаются тремя наставленными стволами, одним пинком в грудину самому рьяному и окриком «Ручонки блудливые на виду держим, бздеть и звиздеть только по моей команде». Искомое, лупающее глазами, предупреждается о возможности появления пары лишних, не предусмотренных природой отверстий в случае неадекватности поведения и попыток перекрытия рекорда братьев Знаменских. После чего дружная компания, весело поцеливая в остающихся стволами, раскланявшись, удаляется в сторону авто.
Искомое забивается в «собачник», проем между задней стенкой и сиденьем, - Семеныч категорически отказывается сажать ЭТО на заднее сиденье своего «иноходца», Ярик с Малаем его активно поддерживают. Не хочется им ехать вместе с ЭТИМ на одной седушке. Малай огребает свою порцию за не взятые «браслеты».
- Пан атаман, супостат задержан и доставлен, - щерясь во все оставшиеся до норм панды, докладываюсь шефу.
- Как там, нормально все прошло? - шеф настроен благодушно. Все прошло без косяков, все живы-здоровы, супостат упакован аккуратно.
- Да нормально все, Максимыч, - я сегодня «грудь в крестах», на запах шеф внимания не обратит.
- Ну, сдавайте этого голубя сизого следакам. Дежурному скажи – пусть в прокуратуру отзвониться. Там за этим деятелем тот еще букет тянется. А сами можете идти отдыхать. И помыться не забудьте. Все, иди, иди... Весь кабинет провонял...
