| Глава 9. Третий уровень Не знаю от чего, но мне было хорошо. Даже, можно сказать я был счастлив. Толи от того, что я до сих пор жив и иду рядом с друзьями. А может где–то какой–то генератор работает.
Не важно.
Выстрелы и неприличные в светских кругах выражения по рации двоих легионеров изчезли. Не было ни истошных криков, ни отчаянных воплей. Просто в определенный промежуток времени связь оборвалась, как и звуки выстрелов. Как топором отрубило.
Живы там легионеры или нет – мне было не интересно. Редко кто от толпы карликов отбивался. Тут от стаи крыс не отобьешься, а от карликов и подавно. Если и отбились, то лезть через аномалию бесполезно, все равно какой–то гад в неё кинет камнем или сам туда за добычей влезет. Есть путь только назад, во второй проход. Мне так кажется. Валерий ведь ничего определенного сказать не смог, что там.
А нас дальше ждал отдых. Вечный? Я бесшумно хохотнул.
– Куда идем мы с Пятачком? – спросил Димка.
– И в том, друзья, секрета нет, – сразу подхватил я, видать, хорошо было не только мне.
– К ЧАЭС заваленной добром.
– А если там один скелет?
– Тогда я сделаю себе минет.
Мы заржали. Из головы вылетели все невзгоды. Забылась тяжесть ноши в руках и на плечах. Я шел свободно и от души смеялся. Как удачной шутке в компании друзей в парке с бутылочкой пива в руке.
Я так давно не смеялся, даже прослезился.
– Чего ржете, придурки? – голос генерала обдал горечью ненависти.
Это меня сразу вернуло в скучный, уже порядком надоевший коридор тоннеля. Тяжесть оружия оттянула руки, как будто она в одно мгновение стала вылитой из свинца.
– Вы чего, генерал? – не понимающе спросил Димка.
– Ребят жалко, – словно извиняясь, ответил генерал.
– Жалко в попе у пчелки.
– Не трогай его, – попросил я Димку. – Ведь действительно…
– Эх, когда этот тоннель кончится? – резко сменил тему Димка, генерал еле слышно фыркнул. – А, Тор?
– Эти стены и мне надоели, – признался Валерий. – Но данные по тоннелю у ученых только до той аномалии. Всё, приехали.
– Что на этот раз?
– Дверь. Стойте там, я проверю.
Все в ожидании молчали и наблюдали, как Валерий медленно и аккуратно направляется в сторону двери. Освещения здесь не было совсем. Только фонари генерала освещали спину Валерия. Чуть согнув ноги, он ступал медленно и бесшумно, как охотник, крадущийся к добыче. Влага на стенах и потолке отражала постоянно по ним скользящие лучи его нашлемного фонарика. Пулемёт он держал как бесполезную ношу – нападения ожидать было не откуда.
Валерий добрался до двери, стал перед ней, воровато огляделся на нас и повесил на плечо пулемёт. Он ухватился за что–то на двери и с кряхтением надавил. Тщетно.
– Генерал, а ну вы попробуйте, – отступил Валерий.
Генерал подошел, тоже покряхтел, пару раз ударил плечом в дверь, опять покряхтел, но безрезультатно.
– Лок, – констатировал он.
– Наверное, с той стороны запоры заблокированы. Черт! – выругался Валерий. – Что будем делать? Назад ходу нет.
Он ещё раз выругался.
– А может, подорвем? – предложил я.
– Гранатами? Ты в своем уме? – надменно сказал генерал.
– Коль, а ну дай гранатомет, – попросил я.
Он послушно передал мне "Муху", а я ему в обмен винтовку.
– Эти РПГ только на танки годятся, а тут дверь непонятно какой толщины! – заорал на меня генерал. – Оно только дырку сделает!
Я его не слушал. Разложил гранатомет, открыл пробки и снял предохранитель.
– Толь, генерал ведь правду говорит, выхода нет, – Валерий сложил на поясе руки.
– Все назад! – скомандовал я.
– Толь...
– Это "Муха", назад сложить не выйдет. Стреляю либо в вас, либо в дверь, ведь выхода всё равно нет.
– Ладно, но мы тебя предупреждали.
– А может и получится, – генерал неопределенно пожал плечами, Валерий на него покосился. – Ай, – махнул рукой генерал, – я не знаю уже во что верить.
И они присоединились к отошедшей назад группе.
Мне также пришлось отойти по дальше от двери, не хватало, что бы осколками задело. Я присел на одно колено и прицелился в сторону двери. Мимолетное сомнение я отогнал прочь и нажал на спуск. Реактивная граната с яростным шипением покинула трубу и наполнила коридор дымом. Я лег одновременно со встречей гранаты с дверью и прикрыл голову руками. Граната громыхнула взрывом, да так, что я почувствовал на полу толчок. Зарикошетили о поверхности тоннеля осколки и послышались громыхания тяжелого куска металла о бетон.
Неужели получилось?
Я медленно встал и на ощупь стал пробиваться вперед сквозь занавес пыли и дыма. Фонарик был бесполезен. И вот я увидел проход. И присвистнул – дверь сорвало с петель и она валялась на другом конце какого–то довольно просторного, но низкого помещения. Оно было освещено двумя оставшимися из десятка лампами дневного света и захламлено всякой неаккуратно складированной старой аппаратурой. Пять металлических ступенек вниз, скрытые ещё не осевшей пылью, дали мне понять, что я ошибся в определении высоты помещения.
– Идите все сюда! – позвал я. – У нас вышло!
Хотя, почему это у "нас"? У меня вышло!
Я чуть не подпрыгнул до потолка от переполнившей меня радости.
– Отдыхать здесь будем или пойдем дальше? – спросил Валерий, появившийся в проеме.
– Не, подальше от того чертового тоннеля, – возразил я. – Валер, ты можешь распознать это место?
Он молча достал КПК и стал высматривать на нем схемы. В это время появились остальные, осматриваясь по сторонам.
– Что, генерал, – с ехидством обратился я, – говорите ничего не выйдет? Дырочку сделает и всё, – перекривил я его слова.
Он молчал.
– Ага, тоже мне, Нострадамус, – вставил свои пять копеек Димка. – Учитесь, пока мы живы.
Может мне показалось, но я отчетливо услышал, как генерал от злости скрипит зубами. Так ему, тупому американцу, и надо. Генерал неспешна, шаркая ногами, подошел к валяющимся погнутым дверям и пнул ногой. Дверь слегка качнулась, что говорило о не малом её весе.
– Я не понимаю... – было видно, что генералу выдавить эту фразу давалось с трудом. – Я не понимаю, каким образом?
– Что тут понимать? – влез Валерий, не отрывая глаз от КПК. – Вы что, не изучали устройство РПГ и реактивных гранат?
– Почему же, это обязательный курс в военной академии.
– Ну, тогда ладно, – прекратил Валерий наши издевательства над генералом. – Могу вас поздравить товарищи, мы на самом нижнем уровне здания в центре "кольца".
Эта новость, наверное, меня должна была бы обрадовать, но возник естественный вопрос...
– И сколько в здании уровней? – опередил меня Димка.
– Три. Три этажа и плюс один на поверхности. Вот тут, – Валерий ткнул стилусом в экран наладонника, – на втором уровне расположен аппаратный зал с генератором. А тут, – он обвел стилусом круг, – типа подвал с электроподстанцией.
– Ага, понятно, откуда свет, – кивнул Димка. – Ну что, идем?
– Надо организовать группу, – предложил Валерий.
– Хорошо, – согласился Димка, – ты своё уже отработал, теперь дай работу настоящим сталкерам.
– Вас нанимали как проводников по Зоне, а не по постройкам, разбросанным по Зоне, – возразил Валерий.
– Ну Тор, – взмолился Димка, – не унижай нас перед американцами.
– Я вас не унижаю, я вас берегу.
Я продолжал наблюдать за этой бессмысленной сценой и мне было всё равно кто кого уговорит. Меня больше беспокоило то, что находится за дверями этого склада, но этот спор не давал сосредоточится. Я решил их перебить, но они только отмахивались на мои просьбы.
И тут я краем глаза заметил, как генерал стал медленно подбираться к дверям. И сердце моё ёкнуло. Я его окликнул, но генерал только ускорил продвижение к дверям.
– Э, генерал! – уже крикнул я. – Отойдите от двери! Ради вашей же безопасности!
Ребята бросили свой спор и кинулись к генералу,
Но было поздно: он ворчливо, как старый дед, схватился за ручку двери и, не продолжая ворчать, резко открыл дверь.
– Ложись! – крикнул Димка и резко упал на живот.
Я последовал его примеру, следом рухнули одновременно Валерий и Николай.
– Ложись, твою мать! – кричал Димка.
Я не сразу понял на кого он кричит и, повертев головой, заметил, что легионеры вместе с Виктором и не думали следовать нашему примеру. Тогда не долго думая я вскочил и повалил его сам и впился взглядом в открытые генералом двери. Моё сердце бешено колотилось, как и сердце Виктора подо мной. Я не знал чего ожидать, но был готов ко всему, кроме того, что случилось дальше.
Генерал перед открытыми дверями застыл на месте, а потом неуверенно дал задний ход. Я быстро приготовил револьвер и нервно мял его рукоять в руке. Генерал споткнулся о мусор и упал на мягкое место. В проеме дверей появился пожилой, с сединой в волосах, сгорбленный человек в белом халате.
– Я вас ждал, господа.
Меня прорвало на истеричный смех. А мы испугались, да кого, деда? А генерал то как, чуть в штаны не наложил. И приступ смеха во мне вспыхнул с новой силой.
– Черт, кто вы такой? – услышал я Валерия.
Продолжая смеяться, я слез с Виктора, сел и снял с себя шлем. В нос сразу ударил запах пыли и затхлости помещения.
Валерий тоже снял шлем и повторил вопрос. Поворачиваясь ко мне, его лысая голова блеснула в отражении света ламп.
– Много смеешься, значит, будешь потом много плакать, – пробубнил он.
– Я профессор Павлов.
– Тот самый Павлов? – удивился Димка.
– Нет, к академику Павлову я не имею ни малейшего отношения. Зовите меня Герман Петрович. Идемте за мной, – он приглашающе махнул рукой, – поговорим в более уютных условиях.
Мы встали, отряхнулись от пыли и последовали за профессором. Почему–то я не боялся этого дедушку, он даже вызывал приятное впечатление и полное доверие.
Герман Петрович повел нас хоть и старому и обшарпанному, но по хорошо освещенному люминесцентными лампами коридору. Третий уровень был совсем не похож на помещение технического назначения. На стенах коридора, на уровне глаз, висели редкие рамочки с фотографиями пейзажей. Я обратил внимание, что в коридоре многие лампы изготовлены фирмой Филипс. Значит, их заменяли относительно недавно, что говорило о не плохом снабжении станции. Профессор остановился у двери и, приглашая, на неё показал:
– Прошу.
– Он что, сам не может, – проворчал Валерий, и открыв дверь, вошел первым.
Мы попали в довольно просторное помещение со столиками и барной стойкой в углу. Столики были накрыты скатертями и поверх них лежали перевернутые стулья.
– Располагайтесь здесь, – сказал Герман Петрович, – Это кафе давно не использовалось, так что не пугайтесь. За теми дверями кухня, можете разогреть или приготовить пищу. Если найдете где–то выпивку, она вся ваша. Будьте как дома. Но сначала присаживайтесь и выслушайте меня внимательно.
Он стал ждать, пока мы рассядемся. Оружие и шлемы мы положили на столы рядом и уже сидели, а он всё молчал, долго молчал, но поторапливать дедушку никто не решался. Я громко кашлянул, но это не произвело на Павлова никакого эффекта.
– Он что, заснул? – прошептал Димка, наклонившись ко мне.
– Замечательно, – неожиданно произнес Павлов. – Итак, слушайте меня внимательно и не перебивайте, – он смотрел в пол. – Моё имя Павлов Герман Петрович.
– Слышали уже, – нетерпеливо перебил генерал, но профессор продолжал, не подняв на него даже глаз.
– Я кандидат биологических наук, профессор биологического факультета Харьковского Национального Университета имени Каразина. Это место называется объектом №839 под кодовым названием "Малая Дуга". Я здесь являюсь старшим научным сотрудником по исследованиям воздействия психологического излучения на человека. Этой работе я посвятил половину своей жизни. По государственному заказу был построен этот объект в далеком тысяча девятьсот семьдесят восьмом году. А работы проводятся с восемьдесят четвертого. Я официально заявляю, – повысил он тон, – что виновным в том, что произошло с ЧАЭС в восемьдесят шестом, является этот объект. Всё произошло из–за распоряжения главного заказчика проверить работу при максимальной мощности генератора. Эти испытания произошли до злосчастного испытания четвертого блока на ЧАЭС. Решили проверить воздействие эйфорического излучения. Всё шло хорошо, пока заказчик не потребовал выйти за предельную мощность. Мы не посмели ослушаться. Произошла перегрузка генератора, и он стал неконтролируем. Мы с ним справились только к обеду следующего дня. А потом мы узнали, что произошла авария на ЧАЭС. После расследования заказчика приговорили к смертной казни, а вся шумиха с судебным процессом над директором ЧАЭС – для отвода глаз. Для морального поддержания рабочих, работающих на ликвидации последствия аварии на ЧАЭС, по заданию правительства был включен резервный комплект. Поэтому не только из–за радиации рабочие чувствовали легкую эйфорию и увеличение сексуального возбуждения. Потом, из–за ухудшения радиологической обстановки, объект законсервировали, а нас эвакуировали. С приходом в России второго президента Путина, об объекте вновь вспомнили и с привлечением украинских военных объект расконсервировали и модернизировали. Начались успешные испытания основного генератора. А потом, что–то пошло не так. Генератор превратился в выжигателя мозгов. То есть, теперь, при воздействии излучения на мозг человека вызывало атрофию частей мозга отвечающих за память, логику и боль. Не всю правда, но теперь в человеке ничего человечного не оставалось. Получался агрессивный ко всему живому, кроме себе подобных, зомби с остаточными навыками владения оружием. Всё это мы узнали на личном горьком опыте. Генератор отключить мы не можем, так как там полно зомби из рабочих и военных с огнестрельным оружием. Генератор находится на втором уровне, питание автономное там же, рассчитанное на месяц непрерывной работы. Но, судя по тому, что генератор работает до сих пор, то это означает, что и непосредственно питающая нас ЧАЭС работает в прежнем режиме.
Я наблюдал, как у присутствующих тут вытягивались лица от откровений профессора. По моему телу бежали мурашки оттого, что наделал этот человек в белом халате. В голове закручивались тысячи вариантов развития человечества, да и моей судьбы в частности, не будь этого ужасного недоразумения.
– А теперь самое главное, – продолжил Павлов, и я снова стал его внимательно слушать. – Раз вы прошли через старый тоннель и смогли открыть заваренные двери, то это значит, что вы являетесь спецгруппой. Если вы пришли спасать нас, то уже поздно – все умерли от голода или покончили с собой. Я всего лишь галлюцинация, нарисованная в вашей голове слабым излучателем, разработанным мной, коллегой профессора Павлова, Щелочкиным. Сам профессор пал жертвой своего детища и возможно до сих пор бесцельно бродит на втором уровне. Думаю задание, поставленное вашим командованием вам ясно. Удачи господа. Конец записи.
Перед глазами пошли светлые круги, помещение кафе закружилось каруселью, а профессор Павлов стал медленно таять в воздухе. Его последняя фраза эхом отдавалась отовсюду, заглушая остальные звуки. К горлу подступила тошнота, и я свалился со стула на четвереньки. Но я не вырвал, а, впившись взглядом в паркет пола, пытался собраться с мыслями и усмирить эту чертову карусель в голове. Я встряхнул головой, но эффект был нулевой, даже наоборот.
– Господи, что с нашими мозгами вытворяют, – услышал я сдавленный голос Димки.
Мне стало лучше, и я сел, поджав под себя ноги. Голова продолжала немного кружится. Я уставился в потолок – на нём горело всего три лампы, хотя я был уверен, что горели тут все. Неужели и это была галлюцинация? Я встал и, не обращая ни на кого внимания, побрел к выходу из кафешки. Меня шатало как пьяного. Дверь оказалась не закрыта и в кафешку лил коридорный свет. Упершись руками о косяк, я выглянул в коридор. Там лампы горели через одну–две на люстру.
– Ахренеть, – только и вырвалось у меня.
Я развернулся и посмотрел на группу: легионеры стойко держались за стол, Димка на четвереньках изучал пол и то, что под ним блестело, Валерий лежал на спине, взявшись руками за голову, а Виктор сидел над лежащим без чувств Николаем и что–то ему говорил. Я рванул к Николаю, надо его привести в чувства. Несколько пощечин и Николай снова радует меня своим взглядом, пусть и не до конца осмысленным.
Я сел рядом с Валерием:
– Валер, какие будут дальше предложения?
– Надо уничтожить генератор, а заодно и эту лабораторию, – ответил за него генерал.
– Нет, – возразил Валерий, – надо его просто выключить.
– Что бы потом продолжить опыты? – сказал генерал.
– Это уникальное сооружение с уникальным оборудованием.
– Уникальное от слова кал? – съязвил Димка, уже пришедший в себя и лежащем на боку. – Как никогда я полностью поддерживаю генерала.
– Подождите, – перебил я, удивляясь этому очередному бессмысленному спору, – генератор уже давно как отключен.
– А, точно.
– И что дальше? – спросил Димка. – Генератор отключен, мы живы, спасать тут некого. Заминируем этот объект и продолжим путешествие.
– Генерал, – позвал я, – а почему ваша группа генератор именно выключила, а не взорвала?
– Сначала мы думали изучить этот объект, но я вижу, что изучать тут нечего и его надо уничтожить.
– Я вам не дам этого сделать! – взревел Валерий, я его таким взбешенным ещё не видел.
– Вы в одиночестве Тор, – сказал спокойно Димка. – Да и зачем он вам нужен, если не секрет?
– Вы знаете, сколько средств и времени ушло на разработки? И что же, в одночасье всё уничтожить?
– Валерий, – подорвался с места Виктор, – подумайте сами, в каких целях могут применяться эти разработки. Я много работал с Павловым, и его ничего не беспокоило кроме своей дьявольской разработки. С помощью этого устройства можно контролировать массы. Если разработки попадут не в те руки – это же будет конец всему, апокалипсис!
– Ну, уничтожим мы этот объект, но есть же документы, чертежи.
– Без Павлова это всё бессмысленные листки бумаги, не более. Да и если каким–то чудом воссоздать проект, то ничего не выйдет, нужны редкоземельные материалы, которые очень редки на нашей планете и невероятно дороги, бюджет ни одной страны на планете не покроет расходы.
Валерий встал, сел на стул и взялся руками за голову.
– Оставьте меня, – процедил он сквозь зубы, – мне надо подумать.
Со смешанными чувствами мы оставили Валерия в покое и решили обследовать этот уровень. В коридоре с облегчением сгрузили свои пожитки. Димка не преминул повздыхать и поахать от блаженства после снятия ноши, но на него никто не обратил особого внимания, потому что тоже испытывали подобные ощущения. Вооружившись только автоматами, мы разделились по двое: я и Николай, а Димка с Виктором. Американский легионер ни на шаг не отставал от своего земляка генерала, но обследовать уровень отказались, сославшись на незаинтересованность лазить по склепам. Они устроились в столовой и принялись опорожнять свои консервы. Мы с Димкой обратно надели шлемы для безопасности во избежание действия сюрпризов, которые здесь вполне могли быть. Подопечным разрешили одеть только каски.
Уровень оказался довольно обширным. В самом углу, противоположном от того склада с проходом из которого пришли мы, находилась единственная лестница наверх. Выход на лестницу был плотно закрыт железной шлюзовой дверью. Запоры работали хорошо, поэтому возникшие опасений за безпроблемный выход отсюда не подтвердились. От лестницы отходили два коридора, которые потом в последствии замыкались, образуя квадрат. По центру находилось что–то вроде комнаты отдыха, где стояли пыльные столы с разложенными разными настольными играми. В комнатах по обеим сторонам были в основном жилые помещения, не считая столовой–кафе, пары служебных кабинетов и туалетом и одноместным душем. Всё находилось в запущенном состоянии.
Легионеры были правы на счет "склепов". В одной комнате мы нашли шесть тел, сложенных в ряд и одетых в основном по военному, только один был в белом халате. В другой – сидячий труп в офицерской форме с погонами подполковника за письменным столом. В правой костлявой руке он держал пистолет Макарова, а в левой – фотографию женщины среднего возраста с ребенком, мальчиком шести–семи лет. Зияющая дырка в виске говорила, что он выбрал свою быструю смерть. Его предсмертную записку мы читать не стали, не хотелось портить настроение ещё сильнее. А в третьей комнате мы нашли повешенного или повесившегося за крюк на потолке, того самого Щелочкина, представший ранее перед нами в виде профессора Павлова. Его комната напоминала целую лабораторию. На столе лежало несколько пыльных плат, подключенных к ещё работающему ноутбуку. Полазив по ноутбуку, Виктор сказал, что это и есть то устройство, которое рисовало и озвучивало у нас в голове галлюцинации. Он искренне пожалел уникальный труд Щелочкина, который возможно придется уничтожить. Николай предложил вынуть накопитель и сохранить до лучших времен, но Виктор категорически отказался и запретил делать это кому–либо. А ведь действительно жалко: продать бы какой–нибудь корпорации и можно было бы на этих гонорарах обеспечить даже внуков. Соблазн был велик, как и забрать все накопители с информацией, так и уничтожить, чтобы никому не досталось. Но решили до распоряжения Валерия комнату закрыть, вместе с Щелочкиным, которого мы снимать не стали.
В общем, здесь ничего интересного и сколь–нибудь ценного не было: горы бумаги и пыли. Вся техника давно уже устарела, а спецоборудование нельзя было продать даже на металлолом, что бы не заподозрили правоохранители. Личные вещи трогать мы также не решились, да и Димка, со своим иногда сильно назойливым суеверием, не разрешил даже смотреть на них.
Вот на мою "Грозу" он до сих пор смотрит с недоверием. Я её нашел на том месте, где раньше была не малых размеров аномалия. Автомат был поржавевший и слегка помят. Димка всю дорогу домой мне уши прожужжал, что чужое добро к несчастью и до добра не доведет. Я то оружие почистил, как мог выровнял, а некоторые детали, отслужившие свой срок, позаимствовал из семьдесят четвертого ручного пулемета Калашникова с изношенным стволом. Благо многие детали между ними взаимозаменяемы. Вот патроны к ОЦ–14 я торговца долго уговаривал достать. Хвала продажным прапорщикам завскладом, торговец патроны достал быстро. И не какие–нибудь там ПАБ–9, а свежие бронебойные СП–5.
Так и прочесали мы все комнаты на этом уровне: зашли, прошлись взглядом по углам и дальше пошли к следующей комнате.
Когда мы вернулись в столовую, то застали Валерия с генералом за милой беседой.
– Ну что решил? – спросил Димка, остановившись в дверях.
Валерий медленно повернул в нашу сторону своё покрытое двухдневной щетиной лицо, наморщил лоб и, причмокнув, сказал:
– Будь по–вашему.
– Мы это, – Виктор большим пальцем указал за плечо, – нашли Щелочкина и агрегат которым он нам в мозги галлюцинации всунул. Щелочким мертв, по–моему, повесился, а вот документация на свой агрегат у него на винте в ноуте лежит. Может забрать?
Валерий посмотрел на генерала, тот отрицательно покачал головой. Валерий обратно повернулся к нам и пожал плечами, мол сами видите, гости против.
– Я тоже против, – поддержал его Виктор.
– Тогда минируем, ставим таймер и сваливаем отсюда, – сказал Димка, и, положив себе на плечо автомат, стал в ожидании ответа.
– А где мы взрывчатку найдем? – спросил Николай.
На него все покосились как на человека, сказавшего истину мироздания.
– Ну ты деревня, – покачал головой Димка, – Все ж знают, что секретные лаборатории оснащаются средствами самоуничтожения.
– Другой вопрос: сработает ли? Ведь этому объекту не один десяток лет, все заряды могли и отсыреть, – подумал вслух генерал.
– Всё путём, взорвется, – заверил Валерий.
– Отдых и к делу? – предложил я.
– Та да, выспаться бы, тело так и ломит, – согласился Димка потянувшись.
– Обязательно, эти игры с воздействием на мозг меня здорово измотали.
Все ждали чьей–то команды. Димка снял шлем, сплюнул на пол и пошел к своему рюкзаку за спальным мешком. Я с ребятами сделал тоже самое.
– А на койках в комнатах, по–моему, будет удобнее, – удивился Валерий.
– В тех склепах? – Димка недовольно скривил гримасу.
– Как хотите, – он встал и вышел.
Есть не хотелось, голова разболелась, а тело и глаза просили отдыха в виде сна. Я не противился этому и, кое–как сняв разгрузку и ботинки, залез в расстеленный на полу спальный мешок, застегнул молнию, закрыл глаза и сразу уснул. Продолжение следует...
|
