Приветствуем, Бродяга! ------------ Приветствую тебя, Сталкер! Ну что стоишь? Проходи, не стесняйся. Мы рады любым гостям! ------------ Вход Регистрация
В этой темя я стану выкладывать свои рассказы и повести на Ваш суд. Сами произведения не связаны между собой сюжетом, но могут быть исключения. Буду очень признателен за Ваши обоснованные отзывы, которые для меня крайне важны.
Совершенно секретно. Отчет 003486 Управление военной контрразведки Объединенного командования ОДКБ Чернобыльской Зоны отчуждения
(только в одном экземпляре)
Приводим анализ данных, полученных разведкой, в соответствии с запросом №56419. Вывод:
1. Исходя из специфики группировки, получившей в среде нелегальных элементов стойкое наименование «Монолит», с высокой степенью вероятности можно утверждать следующее. Агентурные методы разведки не оправдали ожиданий и должны быть полностью исключены из оперативных мероприятий при работе с группировкой, именующей себя «Монолит». Объясняется этот тем, что внедрение сотрудников Управления не приводит к желаемому результату, так как имеющееся пси-излучение от «Объекта 61» не исчезло, если судить по последним измерениям. Как правило, вся агентура либо погибала в условиях Зоны Отчуждения, либо агенты подвергалась вербовки (в том числе и насильственной) и переходили на сторону указанной группировки. Вследствие этого, предлагаем исключить подобные методы, как не эффективные.
2. Область применения технической и силовой разведки также является ограниченной. В первом случае радиоперехват, видовая разведка (включая использование спутников) на практике себя оправдывают не более чем в десяти процентах случаев. Связано это, как правило, с аномальными природными условиями в Зоне, которые чрезвычайно затрудняют сбор информации техническими средствами, а зачастую делают его и просто невозможным. Во втором случае применение спецгрупп для проникновения и ликвидации членов группировки так же претерпевает значительные осложнения. Во-первых, из-за особо высокой концентрации аномалий (по сравнению с центральными областями Зоны их число на единицу площади возрастает более чем на двести процентов), во-вторых, из-за наличия плохо изученных существ (отдельные представители еще даже не описывались в наших базах данных). И, в-третьих, по причине присутствия значительного количества хорошо подготовленных бойцов (по разным оценкам, от ста семидесяти до четырехсот человек), объединенных фанатичной преданностью Монолиту. Последний является практически не изученным объектом с присвоенным индексом «61», которому члены группировки поклоняются как божеству (подробней о теории его возникновения написано в закрытой работе К. А. Сахарова).
3. Из сведений, что были добыты в последние два месяца, получена ценная информация. Путем дешифровки переговоров удалось выяснить, что в лагере группировки «Монолит» появился новый лидер. Так же, получилось установить его позывной – «Кондор». Изучение спектрограммы голоса и оценка времени появления «Кондора» в качестве лидера «Монолита», дают основания полагать, что новым главарём группировки является полковник Единого разведывательного управления ОК Андрей Тихомиров. Он возглавлял специальный отряд, направленный в Припять для устранения отдельных членов «Монолита», занимавших высокие ранги в иерархии группировки. Однако после того как его отряд вышел на связь в двадцать часов семь минут по местному времени, семнадцатого сентября текущего года, больше от них информации не поступало. После этого все члены отряда числились пропавшими без вести. Высланный спасательный отряд не добился успеха в поиске Тихомирова и членов его отряда в связи с произошедшим Большим выбросом. Ситуация оставалась таковой, если бы не радиоперехват. Судя из сообщений, полковник не только переметнулся к монолитовцам и занял там почётное место, а стал фактически предводителем группировки. Сам по себе факт того, что полковник возглавил её не был для нас чем-то из ряд вон выходящим. Однако анализ психологами его речи привёл к крайне неожиданному результату. Выяснилось, что его интонация, обороты и построение фраз – не свойственны человеку, который подвергается постоянному воздействию пси-поля в той интенсивности, в которой оно исходит от «Объекта 61» (сто семнадцать стандартных единиц). На основании вышесказанного, нами выдвигается следующее предположение. Кондор, он же полковник Тихомиров, не подвергается пси-воздействию так, как остальные члены группировки. Более того, в таком случае, единственной мотивацией для полковника возглавлять монолитовцев, самому не подвергаясь пси-воздействию, может быть только его стремление использовать их в своих, неизвестных нам, целях. Как бы то ни было, но наличие нового серьезного лидера у хорошо вооруженной группировки делает ситуацию еще более сложной. Если раньше стремления монолитовцев были относительно ясными, то с приходом к власти человека, который имеет повышенную сопротивляемость к воздействию пси-волн, делает эту группировку мало прогнозируемой. В связи с этим устранение полковника Тихомирова приобретает особую важность.
Начальник объединенной аналитической группы, майор Соловьёв А.В.
***
Совершенно секретно. ОК ОДКБ Приказ № 008443/57
Радиотехнической разведкой установлено: По данным, полученным путем перехвата радиопереговоров, стало известно, что группировка не будет предпринимать никаких рейдов в глубь Зоны и сосредотачивается главным образом на территории г. Припять. Эта информация подтверждается и некоторыми сталкерами, взятыми в агентурную разработку, которые находились в районе Припяти последние трое суток. Более того, судя из представленных Озёрским данных, в ближайшие сорок восемь часов произойдет Выброс. Нам же известно, что группировка «Монолит» первые двенадцать-пятнадцать часов после него не проявляет особой активности. Возможно, это связано с их верованиями. Из вышеизложенных фактов следует, что осуществление операции «Огненный смерч» следует произвести именно в это время…
Приказываю:
1. Сформировать отряд из бойцов подразделений специального назначения, имеющих опыт операций в условиях Зоны, в течение двенадцати часов, с проведением необходимого инструктажа
2. Высадить отряд на максимально близком расстоянии от Припяти не позже трех часов, после окончания Выброса
3. Задача: отряд должен любыми средствами устранить «Кондора»
Начальник ОК, генерал-полковник Голованов С.Р.
***
Перед глазами всё плыло. Ощущение, что каждую клетку твоего тела пронзала боль. Я лежал на полу какого-то помещения, но ничего более конкретного сказать не мог. Так, капитан, а ну-ка собирайся. Поморгал глазами и пелена постепенно стала уходить. Да я же без шлема… И долго пришлось дышать радиоактивной пылью? – Пронеслось в голове. А впрочем, какая теперь разница? Дико болит голова - это следствие легкой контузии и отсутствия пси-защиты. Словно нечто давит извне, непрерывно и с усилием, пытаясь проникнуть внутрь моего сознания. Однако ему будто не хватало сил, и поэтому я был все еще собой. Или мне так казалось?.. С огромным усилием удалось повернуть голову и осмотреться. Я лежал в пустой, обшарпанной, серой комнате, в которой не жили люди уже почти три десятилетия. Руки сильно затекли – как оказалось, они были крепко связаны. Но кем? В голове круговорот мыслей, всё слишком хаотично, чтобы выстроится в четкую цепь воспоминаний, которые дали бы ответы на мои вопросы. Издалека, доносились голоса, но разобрать, что именно говорили, не представлялось возможным. Попытался встать, но правый бок пронзило такой адской болью, что я опять чуть не лишился сознания. Поэтому, оставив попытки встать, продолжил осматриваться, попутно стараясь вспомнить всё, что со мной произошло в последние двенадцать часов. Ни оружия, ни разгрузочного жилета, даже ножа не было. Те, кто пленили меня, тщательно обыскали каждый карман на предмет наличия магазинов к автомату, гранат, обойм и остального. ПНВ тоже забрали. И тут меня пробрало… Боль и первичная дезориентация временно выбили из меня память о моем отряде. Они…они все погибли. Уставившись в кусок штукатурки, которыми вперемешку с осколками стекол, был усыпан пол, я сосредоточился, закрыв глаза, и постепенно из глубин сознания стали появляться образы. Все больше и больше, пока они не слились воедино. Теперь вспомнилось все, что произошло с отрядом. В бессильной ярости захотелось взвыть, но из горла издался лишь хрип, который почти сразу оборвался. В своих переживаниях я не заметил, как кто-то грузный подошел ко мне, после чего почувствовался болезненный удар в бок. Не в силах даже пошевелиться, у меня лишь вырвался стон. - Очнулся, мразь? – Спросил кто-то металлическим голосом. - Ооохххх. – Единственное, что мне удалось выдавить из себя, был нечленораздельный звук. Незнакомец и, по совместительству один из тех, кто мня пленил, обошел мое тело и я увидел его черные, покрытые пылью, берцы. Еще один удар в область живота перевернул меня на спину. С полминуты я пытался отдышаться и только посмотрел вверх. Надо мной стоял монолитовец в типичном для него костюме, окрашенном в расцветку городского камуфляжа. Его лицо было скрыто под маской противогаза и рассмотреть его не представлялось возможным. В руках он держал АК-103, который направил мне в голову. Я понял - это конец, сейчас нажмет на курок и всё закончится. Но я ошибался. Хотя, все логично. Если захотели убить, то я давно бы стал кормом для псевдособак. Он взял автомат в правую руку и несколько мгновений молча стоял. От него прямо исходили флюиды ненависти ко мне, что ощущалось, будто он хочет перегрызть мне горло, и думаю, это было не далеко от действительности. - Не сейчас, отродье. – Он одной рукой схватил меня за бронекостюм и подтянул к себе. - Ты сдохнешь тогда, когда прикажет Вождь. Ты – отребье, и жив еще только потому, что так угодно Монолиту. Его слова гвоздями вбились в мой разум. Кинув меня на пол, монолитовец размахнулся ногой и последнее, что я увидел, была грязная подошва ботинка, ударом которого он вырубил меня…
…Операция сразу пошла не так, как задумывалась. Высадка отряда в первые три часа после Выброса оказалась неверным решением командования. Из всех заключений следовало, что аномальная активность будет еще слишком высокой, что бы отправлять группу. Но никто в ОК не выслушал доводов. Сидя в десантном отсеке, нам уже предстояло десантирование с помощью спускового устройства, как вдруг мы почувствовали мощнейшую встряску. Грохот и ощущение падения длились секунды, а затем последовал удар о землю. Пришли в себя не сразу. От столкновения открылась рампа, и пришлось в спешке покидать вертолет. Только очутившись снаружи, мы увидели, что произошло. Зона, пропитанная до запредельного уровня аномальной энергией, которая освободилась после Выброса, породила атмосферные аномалии, причем даже на высоте не более двадцати метров. Летчики не успели отреагировать на сигнал встроенных детекторов и не сумели увести вертолет от огромной жарки, что пылала в воздухе, Оба пилота заживо сгорели в огненном жерле аномалии. Ничем помочь им мы не могли, и пришлось оставить изувеченный вертолет радиоактивной земле Зоны. Пред нами раскинулась Припять. Легендарный город-призрак, буквально подавлял своей мрачной тишиной. Черные свинцовые тучи разрядились гигантскими молниями, словно это место говорило нашему отряду разведчиков, чтобы мы свернули со своего пути. Однако назад дороги не было… Мне, Сергею Громову, командиру спецотряда в количестве пяти человек, предстояло преодолеть не малый путь. Мы шли практически не останавливаясь, прослушивая треск счетчика Гейгера и обходя аномальные образования. Еще немного и вышли на заросшие улицы Припяти. Осмотревшись, чтобы выбрать оптимальный путь к гостиной, где, по имевшимся данным, была оборудована временная база монолитовцев, мы выдвинулись дальше. Темнело, и работа для вражеских снайперов усложнялась, но нам нельзя было уповать на время суток. Шаг за шагом мы продвигались к заветной цели, не нарушая боевого порядка. Но дьявол! Впереди был завал – видимо, это последствие боевых действий во время Прорыва сталкеров в 2012-м. Твою мать… На карте это не было отмечено и пришлось обходить. Стало совсем темно и я приказал активировать ПНВ. В его зеленоватом свете вся обстановка казалась еще более жуткой. Забежав внутрь какой-то пятиэтажки, мы попытались пройти сквозь нее на улицу, как вдруг раздался рев. И он мне был знаком. Кто его один раз услышит, тот уже никогда не забудет. Еще четыре года назад, когда я был военным сталкером, мне приходилось встречаться с его обладателем. Кровосос вышел на охоту и учуял присутствие пришлых существ. Теперь либо мы, либо он. Выходить на улицу было крайне опасно – войдя в стелс-режим и имея пространство для маневра, он - чрезвычайно опасен. Одолеть его можно, заманив в узкое пространство и встретив плотным огнем, в пять стволов. Хрущевка некогда была общежитием и в ней имелись длинные коридоры. Значит, там и устроим засаду. Вбежали на третий этаж. Видим – коридор и целая куча комнат. Все выцвело и покрылось толстым слоем пыли, обломками и всяческим мусором. Нельзя терять ни секунды – тварь уже близко. Заходим внутрь и лейтенант Терешков, устанавливает растяжку перед входом. Кровосос - тварь умная, но вряд ли знает, что такое взрывное устройство. Я показал знаком, чтобы старший сержант Соболев проверил другой конец коридора. Остальные ждали появления монстра, замерев и вслушиваясь в звуки окружающего пространства. Послышался стук шагов, затем краткий рык - и снова тишина. Но где же Соболев? Обернулся - нет его. Приказав остальным, чтобы контролировали проход, решил сам отправиться на поиски старшего сержанта. Стараясь как можно тише переступать между всяческим мусором, прохожу по темному коридору, что заканчивался очередной лестницей. Внимательно просматриваю каждый угол и выхожу на лестничную площадку. Внизу – ничего, никаких признаков жизни. Сердцебиение участилось и кровь еще сильней принялась стучать в висках. Послышался какой-то шорок сверху, поднимаю голову и вижу, как на меня летит тело моего напарника. Мать честная! Отпрыгиваю в сторону, смотря на обезглавленный труп Соболева, и замечаю, что откуда-то сверху посыпался мусор. - Их здесь двое!! – Не своим голосом заорал я. Тактика кровососов моментально прояснилась: один отвлекает внимание, а второй должен был зайти в тыл. Я мгновенно поднял автомат, но никого не увидел. Но что-то было не так – воздух странно колебался, будто над раскаленным асфальтом в жаркий день. И тут я увидел ЕГО. Кровосос вышел из состояния невидимости и молниеносным движением нанес мне такой удар, что я отлетел вглубь коридора. Мой автомат вылетел в сторону и если бы не сержант Семенов, то стать мне ужином хозяина здешних мест. Раздались плевки выстрелов из сто седьмого Калашникова через глушитель и монстр, получив ранения, спрыгнул на второй этаж, скрывшись в темноте. Я перекувыркнулся в сторону своего АК и, схватив его, направил туда, где только что был кровосос. Но не успели мы отойти от атаки, как в противоположной стороне произошел взрыв мины, которую поставил Терешков. Первый кровосос подорвался, но выжил, и через ноктовизоры было видно, как кошмарный силуэт словно материализовался из воздуха. Издав протяжный рёв, двухметровый мутант, сделал огромный прыжок в центр коридора. Теперь он стоял между мною с Семеновым и остальной частью группы. Ближе всех в кровососу оказался Терешков и инстинкт хищника перевесил в нем боязнь численно превосходящего противника. Бросок и лейтенант уже лежит на полу, а его противогаз монстр облепил своими мерзкими щупальцами. Подбежав к ним, мы втроём буквально впритык разрядили по магазину в мощный торс кровососа. Он хрипло взвыл и рухнул, истекая кровью. Сержанты помогли Терешкову подняться. Осмотр не выявил серьезных повреждений – хвала Зоне, правда, того же не скажешь о Соболеве. Мы перетащили его тело в одну из комнат и там завалили строительный мусором, который был превращен в импровизированную могилу. Жаль, но по-человечески похоронить, у нас просто не было времени. Второго кровососа некоторое время можно не опасаться. Получив ранения, он долго не сможет переходить в режим невидимости, а потому будет уязвим. Выйдя из хрущевки, принялись осматриваться. Жизненная активность была нулевой, что в первые часы после Выброса не редкость. Как только мы стали переходить на другую строну улицы, как вдруг раздался треск счетчика Гейгера. Да там уровень радиации зашкаливает! Идти в этой стороне – смерти подобно, значит, нужен иной путь. Обходим старые проржавевшие гаражи, пробираясь через высокую траву, которой здесь заросло почти все. Да, давно я не был в Припяти, еще со времен Прорыва. Тогда приходилось отстреливать нелегалов, которые волной хлынули на поиски своего Клондайка. Наивные, они даже не предполагали, ЧТО их ждет… Но всё это в прошлом, сейчас главное не отвлекаться. Ночью, тем более после Выброса снайперская активность Монолита слаба, но это не значит, что они не могут засесть где-нибудь с оптикой для ночного видения. И, казалось бы, какого лешего просто не долбануть по ним ядерной или вакуумной бомбой и дело с концом? Нет, правительства не пойдут на это. Помнят они, когда после одной такой попытки Зона на четверть увеличились… Вот и высылают нас, а поддержку с воздуха не дают – риск велик: беспилотники падают от воздушных аномалий и условий эксплуатации, а вертушки сбивают, т.к. местные фанатики больно справные. Сбоку что-то колыхнулось. Сержант Шевчук, шедший слева от меня не заметил это и, через секунду, некая сила схватила его, уволакивая во тьму. Мы бросились все на помощь, но было слишком поздно. Сначала он кричал от немыслимой боли, но вскоре затих. Чудовищно изувеченное, тело самого молодого члена отряда поднялось в воздух и стало раскручиваться, сначала медленно, но потом все быстрее и быстрее пока не разорвалось кровавым дождем. …Потеря двух бойцов отягощала живых из отряда. Со злости я вырвал бесполезный детектор, что интегрировался в костюм. Ни то воронка, ни то мясорубка не определилась им, и теперь душа компании Шевчук стал частью Зоны. Подбежали к зданию бывшего детского сада. Потрескавшееся, оно было еще одним молчаливым напоминанием всего кошмара, что пережила эта земля. Сбоку на стене, даже через ноктовизор, виднелась надпись: «Припять родная, юный наш город…». Ниже цветок и подпись. Я почувствовал, как у меня пробежали мурашки по коже… Входить пришлось через центральную дверь, которая оказалась приоткрыта. Внутри, на стенах выцветшие детские рисунки, а на полу кучи хлама, но мы идем, тихо переступая в месте, которое больше никогда не услышит детского смеха. Шаг, еще шаг, и вижу в потолке дыру, а на полу, под ней, куски бетона, которые обвалились, лежа теперь на пути. Обходим это место – не внушает оно мне доверия. Аномалии могут встречаться и в зданиях, но Выброс что-то с ними сделал: теперь не все они определялись детекторами. Но у меня есть старая хорошая привычка, брать жменю болтов в любой рейд. Это еще со времен, когда я был военсталом-контрактником. Иногда простые, но надежные средства бывают более эффективны, чем высокотехнологические примочки. Бросил пару болтов – ничего, нет аномалий, а значит идти можно. Послышался легкий стук и я даю знак всем остановиться. Тишина. Вдруг слышу, тихий топот и с потолка на землю слетела пыль, словно кто-то сделал неосторожный шаг. В голове мелькнула мысль: засада. И тут же через дыру в потолке к нам кинули три гранаты. - Ложись! – Крикнул я, и мы втроем бросились на пол. Бабах!! Три взрыва прозвучали почти одновременно с оглушительным грохотом. Вылетели остатки стекол в окнах и в воздух поднялся целый столб пыли. Внутри замкнутого пространства ударная волна намного мощней и быть нам трупами, если бы не достаточное расстояние, на котором мы оказались. Голова страшно гудела, но собрав все силы, я поднялся на ноги и увидел, что Терешков завален грудой обломков. Он не шевелился, и стало ясно – лейтенант мёртв. Теперь нас осталось двое, а число противников, судя по их крикам и мату, что звучали в эфире, было не менее десятка. Через окна выпрыгивать – не вариант, перестреляют как куропаток. Отступать назад тоже не было резона – скорее всего у них все выходы перекрыты. Но как они узнали? Мрачная догадка пронзила разум – нас вели, причем с момента, когда мы оказались на территории Припяти. По началу они не проявляли себя, до тех пор, пока не представился удачный момент устроить нам ловушку в здании бывшего детсада. Значит, в штабе есть предатель, только там знали о подробностях операции. Тварь… Осталось одно – либо пасть в бою, либо одолеть врага, хоть это и представлялось почти нереальным. Впереди, где заканчивался коридор, раздались шаги, и я дал знак Семенову. Одновременно мы бросили по гранате в ту сторону и раздались очередные взрывы. Через десяток секунд я с ним вбежал туда, выйдя на площадку. Прямо шла лестница вверх, а вправо уходил очередной поворот. Бежим направо по серому облупленному коридору, и где-то сзади раздается топот ботинок. Однако проход заканчивался ветхой дверью, белая краска на которой сошла, и теперь представляла собой жалкое зрелище. Топот усиливался – еще несколько секунд и наши преследователи догонят нас. Семенов обернулся и посмотрел на меня. Я увидел глаза сержанта через забрало его шлема – этот взгляд мне никогда не забыть. Он выбил ногой дверь и поочередно бросил туда две гранаты РГН. Взрыв, еще раз – сержант как в воду глядел, дверь вела в зал, где уже находились монолитовцы. Раздался треск очередей из Калашникова и за ним последовал чей-то крик. - Беги!!! – Заорал Семенов. - Я их задержу. Кивнув, я прыгнул в зал и, перекувыркнувшись, сделал две короткие очереди в одного из фанатиков, который выбросил свое оружие, будучи контужен и хватался за голову. Мои пули оборвали его жизнь. У самого голова кружилась – последствия взрывов гранат не прошли даром. В зале кроме нескольких разбросанных ржавых стульев и расписанной стены персонажами из советских мультфильмов, ничего не было. Донеслись выстрелы и из проема вышел сержант, но, пройдя несколько шагов, он упал навзничь. Вся его грудь была простреляна и сразу он не погиб только благодаря броне, которая в итоге так и не спасла моего напарника. Мне некуда было бежать и из второго входа в зал, через который проникли два монолитовца, бросили гранаты их коллеги. Они не хотели оставаться в долгу, и казалось, что участь моя предрешена. Я кинулся в самый дальний угол зала, но ударная волна все же меня достала. Треснувшись о стену, мой автомат отлетел в сторону, но я уже не мог даже толком пошевелиться. В глазах все двоилось, а тело превратилось в одну сплошную гематому. В зал вбежало человек шесть монолитовцев и двое из них направились ко мне. Заметив меня, один из них произнес: - Здесь живой! Добить его? - Нет. – Ответил другой, видимо, главный из них. – Отдадим его Вождю. Пускай он решает, что делать с ним. Меня перевернули и стали связывать. Я видел, как один их монолитовцев толкнув Семенова ногой, обнаружил, что тот все еще дышал. Фанатик достал нож, затем снял шлем с сержанта и принялся отрезать ему голову. От злости, я до боли стиснул зубы. Когда эта скотина завершила, то с бахвальством принялась показывать голову, мол, смотрите, теперь она станет еще одним предупреждением всем неверным, кто захочет добраться до Монолита. Меня бесцеремонно потащили. От болевого шока потемнело в глазах, и я позволил себе роскошь потерять сознание.
Продолжение следует...
suum cuique
Сообщение отредактировал MATRIX86 - Пятница, 25.02.2011, 21:23
Класно написал! MATRIX86, я так думаю,что тебе нужно по чаще участвовать в лит.конкурсах на СЗИ,чтобы твой талант не пропадал даром.
Благодарю.
"Огненный смерч"
(продолжение)
…Да, теперь все вспомнилось. Сплюнув кровь на пол, я поморщился. Этот урод, возможно, сломал мне нос и теперь боль словно слилась со мной воедино. Вдруг, боковым зрением я увидел небольшой кусок бетона с острым краем. С огромным усилием мне удалось изловчиться и схватить его, после чего я принялся резать веревку, что связывала руки. Однако мои потуги были прерваны двумя фанатиками, которые вошли в комнату и рывком подняли меня на ноги. Самому стоять получалось плохо и им приходилось поддерживать за руки. Послышался голос, знакомый голос. Где же мне доводилось его слышать? Не может быть! Это был Тихомиров, полковник уничтожение которого являлось главной целью операции. Нам давали слушать записи с его речью, перед операцией и теперь я точно был уверен, что это он. Меня поволокли по какому-то узкому коридору, затем тащили по лестнице, пока, наконец, не привели в огромное помещение, бывшее некогда актовым залом. Он мог быть только в одном месте – в здании бывшего Дворца Культуры. Так вот где их пристанище… Посреди зала огромное нагромождение из всевозможных предметов – от досок до кусков арматуры, образуя некий идол. Значит, так они себе представляют Монолит, в виде некого гигантского кристалла. Возле него стояли несколько десятков человек, внимая монологу Тихомирова. Да, это был Кондор, теперь в этом не оставалось сомнений. Рослый, он олицетворял собой уверенность и бескомпромиссность. На его лице отсутствовала маска противогаза – скорее всего, здесь проводилась частичная дезактивация, да и мой счётчик молчал. Громогласный голос Тихомирова раскатистым басом доносился до всех, кто внимал его слову. Меня продолжали крепко держать двое монолитовцев, но они целиком сосредоточились на речи Вождя. Я нащупал острый край куска бетона и принялся методично резать веревки, что связывали мои руки. - Братья! – Обратился Кондор к адептам. – Сегодня наша Вера стала еще крепче. Враги ни на миг не оставляют попыток уничтожить нас – жрецов, что исполняют волю Монолита. Их близорукость не дает им вкусить то блаженство, которое Он дает всем, кто предан Ему. Враги тщеславны и думают, будто смогут сокрушить нашу Веру, смогут стать на пути у Него. Но мы есть меч Монолита, который поразит неверных в самое их сердце. На каждом из нас лежит великая миссия – вымести железной метлой всю скверну, что заполонила Зону. Неверные слепы и не знают ту бесконечную мощь, которой владеет Монолит. Они поклоняются распятому безумцу, становясь пред ним на колени и прося у него прощения за свои грехи. Полковник сделал паузу. Вдруг он рассмеялся, но смех его прекратился также неожиданно, как и начался. - Ничтожества! – Крикнул Тихомиров. – Их бог мёртв! Он обратился во прах почти две тысячи лет назад, а наш Бог живет внутри каждого из нас! Они взывают к мертвецу и просят, чтобы он услышал их зов. И что же? Хоть раз глупцы получали ответ на свои призывы? НЕТ. Но каждый брат, который верой и правдой служит Монолиту, слышал глас Его. Так кто сильнее?! Кто?! Они, чьи поступки можно уместить в так называемом служении Отчизне, пытаясь сокрушить нас? Или те, кто ради нескольких стопок зеленых бумажек готовы рисковать своими жизнями? Но разве можно победить тех, чья воля не сгибаема, а Вера столь крепка? Никогда! Последнее слово подхватили десятки ртов, и теперь монолитовцы в едином порыве кричали: «Никогда! Никогда! Никогда!». Полковник поднял кулак вверх и все смолкли. - Но и среди нас оказались предатели. Как только голос Монолита стал не так слышен, они подумали, будто Он ослаб. Клятвопреступники решили оставить ряды братьев и уйти к неверным. Но сегодня мне явился Монолит и я снова созерцал Его величие. Он поведал, что это испытание нашей Веры и того, как мы преданы Ему. Бессмертный открыл мне глаза и теперь я еще сильнее убедился, насколько безграничен его Разум. Теперь мы знаем, кто был недостаточно крепок духом и поддался соблазну отойти от Веры. Но пусть знает каждый из них, что настанет день расплаты. Пусть предатели не тешат себя мыслями, будто им удастся скрыться от возмездия. Братья, так покажем всем, насколько мы преданы Монолиту! Втопчем в землю всё то, во что верят враги! Мы разожжем огонь, который искоренит всех, кто посмел пойти против воли Монолита! Они познают на себе всю силу Его гнева и никакие мольбы о пощаде им не помогут! Железным кулаком мы раздавим и сотрем с лица планеты воспоминания о них, все до единого! - Все! Все! Все! – В один голос прокричали фанатики, но полковник, сделав паузу, продолжил: - Сначала, мы отчистим Зону, а за ней наступит очередь и всего мира. Я поведу вас, дабы нести слово Монолита. С каждым новым днем наших братьев становится всё больше и больше. Враги же слабеют, ибо они ничтожны духом, а значит и вера их пуста. Но Монолит силен не только своей яростью, Он еще и великодушен. Любой, кто искренне пожелает служить Ему, станет частью нас всех, тот же, кто отступит от Веры – сгинет в муках. А полковник времени не терял даром - вон, как промыл мозги своим приспешникам. Руки затекли, стало тяжело резать веревку, но я старался, и мои усилия были вознаграждены. Наконец, путы ослабли. Я точно знал, чтобы освободится от них, мне понадобятся считанные секунды, но меня держали двое, хоть и сеанс промывания мозгов заставил их ослабить хватку. Оставалось ждать подходящего момента. - И сегодня у нас особенный день. - Полковник обернулся ко мне и в его серых глазах появился зловещий блеск. – Наш разведотряд смог добыть живого неверного. Враги решили послать его, чтобы убить меня, но их главари ошиблись и теперь почти весь их отряд, расплатился жизнями за свою наглость. Однако предводителя удалось взять живым. Из своего кармана Тихомиров достал пневмошприц и подошел ко мне. На ухо он шепотом произнес: - Скоро ты станешь одним из этих кретинов, у которых вместо мозгов помои. Этот препарат снизит твою сопротивляемость к пси-полю и ты будешь слушаться меня. Ну и, конечно, расскажешь все, что тебе известно. Полковник развернулся и отошел на несколько шагов, чтобы вновь обратиться к монолитовцам. - Командиру вражеского отряда достанется великая честь пополнить ряды тех, кто служит Монолиту! Но по своей воле он делать это не желает, значит, мы должны ему помочь. Выбирать между смертью или существованием раба не приходилось, я предпочту первое. И вот мой час настал. На расстоянии каких-то трех шагов встал один из адептов. У него с плеча свисал автомат и выхватить его мне бы не составило труда. Тело ныло, а голова еще кружилась, но сейчас всё это стало таким незначительным. У меня есть задача и ее надо выполнить ЛЮБОЙ ценой. Даже ценой жизни. Собрав всю волю в кулак, я аккумулировал свои силы, что оставались в моем теле. Все дальнейшее происходило словно в замедленной съемке. Рывком вырываю руку и бью локтем в лицо правому монолитовцу. Тут же, не раздумывая, тому, что слева провожу удар под противогаз, в область шеи острой стороной того самого куска бетона. Я бросился на впереди стоящего адепта и ударил его, а затем вырвал автомат. Натренированным до автоматизма движением снимаю с предохранителя и направляю в полковника. Последние слова Кондора были «как он смог…» и страх, настоящий человеческий страх в глазах, который, пожалуй, был единственным его отличием от фанатиков. Звук выстрелов и в теле полковника появилось с десяток пулевых ран, две из которых оказались в его шее. Тихомиров повалился на землю, захлебываясь в собственной крови, потом дернулся и навеки затих. Задание выполнено. Мне казалось, что я ждал целую вечность. Почему они в меня не стреляют? Ведь им сделать из меня решето ничего не стоит. В реальности прошли секунды со времени, когда я вырубил первого своего конвоира. Я смотрел на труп полковника и буквально затылком чувствовал наставленные на меня стволы. Так чего же они медлят? Неожиданно меня заломили четыре пары крепких рук, забрав автомат. Но я уже не мог сопротивлялся и понял, почему они меня сразу не пристрелили. Я убил их Вождя и сам этот факт поверг фанатиков в некоторый ступор, словно они не знали как со мной поступить. В центр вышел рослый адепт группировки. Подобрав шприц, он показал его всем. - Неверный, - монолитовец указал пальцем в мою сторону, - оборвал жизнь жреца. Но мы не можем не выполнить его последнюю волю! Меня схватили за руки и за ноги так, что не мог пошевелиться. Адепт подошел и, держа мою голову, вонзил мне в шею иглу… Сначала была боль, но потом она отступила и осталась лишь пустота. Однако постепенно вакуум заполнялся чувствами, точнее только одним чувством – служением Монолиту. Та сила, что не могла пробиться в глубь моего сознания, теперь влилась в него могучим потоком, сметая все мои сомнения и подавляя сопротивление разума. Туман в глазах сошел, и я почувствовал, как руки отпустили меня. Всё, что ощущал, теперь казалось не моим. Даже мысль подумать о ДРУГОМ, кроме как о служении Ему, давалась тяжело. Но я был всё еще собой, хотя и понимал, что сопротивляться долго не смогу. - Теперь ты - один из нас, брат. – Сказал рослый монолитовец. Но я уже знал, что мне делать. - Готов служить до последней капли крови, до последнего вздоха. – Выдавил я из себя и голос свой не узнал, будто говорил кто-то другой. Незаметно я отошел в сторону, осматриваясь по сторонам. Зал представлял собой, скорее всего, временное пристанище фанатиков и отдельный склад отсутствовал. Поэтому оружия было мало, а находилось оно сбоку от Идола. Среди них я заметил и свой калашников, и три гранаты. Кожей ощущалось, что они мне не до конца доверяют, следуя прямо за мной. Значит надо усыпить их бдительность. Подойдя к своему автомату, который был забран во время пленения, я обернулся. - Еще недавно это оружие использовалось против Монолита, но тогда мой разум был в тумане лжи, которой меня одурманили. Медленно, я поднял с пола свой автомат, стараясь избегать резких движений, так как понимал, что в любое мгновение они расправятся со мной, если заподозрят не ладное. Подняв над головой автомат, я произнес: - Но теперь их оружие будет обращено мною против врагов Монолита! – Прокричал я. - Да! Да! Да! – Раздались возгласы топы. – Смерть врагам! Смерть! Смерть! - Предатели кровью искупят свое отречение! - Подливал я масло в огонь, разогревая в них фанатичное ликование. - Кровью! Кровью! Кровью! – Буквально в унисон орали монолитовцы, обращая свои взоры к Идолу. Кто-то из них упал на колени, протягивая руки к строению, что олицетворяло их Бога, в призыве к расправе над неверными. Незаметно я положил автомат и взял три гранаты. Постовые находились за пределами зала и не могли видеть мои действия. Оставалось совсем немного времени до того, как я перестану быть собой и присоединюсь к всеобщей истерике. Из последних сил, мне удалось пробраться в самую гущу фанатиков. Вот он, момент истины. Вспомнился отряд, предсмертный взгляд Семенова. - Вот теперь всё, Серёга. - Сказал я себе и выдернул чеку. – Встречайте меня камрады. Через несколько секунд раздался оглушительный взрыв…
***
Штаб Объединенного командования ОДКБ В двух километрах от границы с Зоной
В кабинете было темно и накурено, только тускло светящаяся лампа давала слабое освещение. Генерал Черезов ждал своего человека, который должен был прибыть с минуту на минуту. Он выпустил тонкую струю горьковатого дыма, клубившегося в воздухе бесформенными образами. Генерал любил рассматривать их, словно это помогало сосредоточится на нужной мысли. Стук в дверь прервал его размышления. - Зайдите. – Хрипло сказал он. В кабинет вошел долговязый и худой человек. Его лицо было тщательно выбрито, а на тонком носу сидели очки. - Здравия желаю, товарищ генерал. – По-форме произнес он. - Да ладно тебе, не на параде. – Буркнул Черезов и указал на стул. Худощавый, а по совместительству майор Гнедин, достал из портфеля несколько листов секретного отчета. - Разрешите начать? – С робостью спросил майор. - Давай. Не упуская ничего, Гнедин прочитал весь отчёт, с некоторыми своими замечаниями. Закончив, он добавил: - Разведданные подтвердили, что Тихомиров был устранен и мне бы хотелось… Гнедин с подозрением посмотрел сначала на потолок, а затем на стены. - Говори, здесь стоит защита от прослушки. – Спокойно произнес генерал. - Хм… так вот, - продолжил майор, - каковы наши дальнейшие действия? Я имею в виду, очень сложно будет найти замену Тихомирову. Этот Громов постарался… - Громов, говоришь? – Черезов усмехнулся. - Герой, мать его. А кто сейчас за главного у этих… ну как их? - Монолитовцев? - Да. - Некий Мрак. Его настоящая личность пока еще не установлена, но это дело времени. - Он готов на сотрудничество? - Так точно. Только канал поставок оружия придется менять и дополнительно ужесточить меры предосторожности. В Третьем управлении не дураки сидят. - Твои предложения? - Поставки осуществлять иррегулярно и только перед Выбросами. - Чего? Ты что совсем рехнулся? – Вспылил генерал. – Ты хоть понимаешь, какой это риск? Он встал и обошел вокруг стола, а затем грузно уселся обратно в кресло. - Да, я понимаю, что риск слишком высок. – Продолжил майор, смотря как упитанный генерал ёрзает на кресле, стараясь поудобней рас положиться. - Но с другой стороны, если нас поймают, то конец всему мероприятию. Черезов затушил бычок от сигареты и подкурил новую. Майор не любил табачный дым и раскашлялся, но генерал, не обратив на это внимание, смотрел куда-то в угол и медленно, словно разговаривая с собой, произнес: - Хотя… Ты вот что. – Черезов наклонился вперед к Гнедину. – Возле завода Юпитер наши люди обнаружили один заброшенный подвал и никто туда не суется. Сам знаешь, вроде хрень там какая-то завелась, но появляется только по ночам. Сталкеры народ суеверный и лезть туда не станут. Так вот, подумай, как использовать это подвал в качестве схрона, через который мы будем передавать оружие этим... чёрт, опять забыл! - Фанатикам. - Точно. Да, понимаю, не ближний свет для них, но иного пути нет. Сейчас в Зоне такой бедлам, что подходящих мест с гулькин нос. Пускай твои люди растолкуют этим… монолитовцам, мол, так и так, но по-другому нельзя. Майор утвердительно кивнул. Любые указания он привык записывать, но не в этот раз. - И еще. Распространи через своих завербованных сталкеров дезу, дескать, опасно там, а артефактов кот наплакал. Что бы не совались лишний раз. А о том, как добраться до схрона, - генерал понизил голос, - должен знать минимально ограниченный круг лиц. Сам знаешь, как наши наниматели трепетно относятся к вопросам безопасности. - А как на счет нового лидера? Черезов откинулся на кресло и глубоко затянулся. - Потеря Тихомирова – это проблема. Но Монолит должны боятся, а значит, мы дадим ему нового лидера, нового вождя. Еже ли его уберут, то появится еще один, а за ним еще и еще. Пуще прежних.
Майор понимающе ухмыльнулся.
Конец
Добавлено (08.03.2011, 14:31) --------------------------------------------- Позволю себе здесь поздравить всех милых женщин с Праздником 8 марта!
P.S. Чтобы мы, мужики, без Вас делали :)
Добавлено (08.03.2011, 14:49) --------------------------------------------- И еще Скоро выложу первую главу новой повести по вселенной С.Т.А.Л.К.Е.Р.. Надеюсь Вам понравится.
Добавлено (13.07.2011, 21:54) --------------------------------------------- Ну вот, камрады, наконец таки получилось дописать первую главу книги по Вселенной S.T.A.L.K.E.R.
Ввиду ее размеров, здесь выложу только пролог, а полностью ее можно будет прочитать здесь
Итак, присоединяйтесь
АРХИВРАГ
Зло порождает зло Печорин в «Герой нашего времени»
М. Ю. Лермонтов
Пролог
Научно-исследовательский комплекс изучения Чернобыльской Аномальной Зоны
(точное местонахождение засекречено)
В зале для совещаний было полутемно, словно все старались экономить электроэнергию, хотя топлива в основном генераторе хватало еще как минимум на несколько месяцев. Дверь в зал была закрыта, но даже через нее доносились яростные крики, отдельные слова из которых все же можно было разобрать. И если в этих стенах шли бурные дебаты, как правило, только на повышенных тонах, то сейчас двое мужчин явно прошли рубеж обоюдной толерантности. Дискуссия переходила в перепалку, где обе стороны не желали слышать доводы друг друга и настаивали на своём скорее из принципа. - А зачем вам-то понадобилось идти к источнику?! Да еще и без предварительных данных! – Не унимался Логинов. Главному сотруднику научно-исследовательского отдела, без согласия которого не принимались никакие решения, всячески противился инициативе полковника Серегина. У них с самого начала не сложились отношения и они грызлись между собой чуть ли не по любому поводу. Однако их посты принуждали так или иначе искать компромисс, но в этот раз никто не хотел уступать. - Я смотрю у вас память короткая?! Или вы не помните, как на закрытом совещании я вслух зачитывал последнюю директиву, которую прислали из Центра? – Полковник Серёгин грубо ответил вопросом на вопрос, в несвойственной ему манере. - С моей памятью все в порядке, а вот что вы себе позволяете… - Хотел было возразить ученый, но Серегин его оборвал. - Позволю себе кое-что вам напомнить. – Стараясь держать себя в руках, произнес полковник. - В директиве чётко указывались действия в случае обнаружения новых аномальных новообразований. Не так ли? Так вот, на нас лежит полная ответственность за контроль, как над самим образованием, так и за прилегающей к нему территорией! - Но мы совсем недавно открыли эту аномалию! – Буквально завопил ученый. – В ней говорилось о разведке только техническими средствами, а не о спуске людей в то место, о котором нам ровным счетом ничего неизвестно! А если там напряженность пси-поля больше пятидесяти стандартных единиц по шкале Войта-Рагимова, что бывает очень часто в подземных аномалиях? Что тогда? Вы хоть отдаете себе отчет в том, что собираетесь отправить отряд на смерть? Это вам не поход в рейд близ Кордона, где самая большая неприятность встретится со стаей псевдособак или плотью! - Это вы мне будете рассказывать об опасности в Зоне?! – Вспылил полковник. - Вы, кто ни разу не выходил из бункера глубокой консервации, находясь в пятидесяти метрах под поверхностью?! Откуда вам знать, что такое опасность?! – Полковник перешел на крик. Лицо военного побагровело, а на его шее вздулись вены. Он подошел совсем близко к испуганному ученому и, глядя ему в глаза, Серёгин перешел на угрожающий полушепот. - Мои люди побывали в таких передрягах, что вы, окажись там, наложи ли себе в штаны. А сходили бы вы с нами в один дальний рейд к «Юпитеру» или на болота, и услышали то, что слышал я, когда нечто разрывает твоего товарища на куски, а ты ничего не можешь сделать, когда твой сослуживец, с которым ты три года эту проклятую землю топчешь, попадает в воронку… Или ночью в Зону. А ты знаешь, что такое НОЧЬЮ ходить в Зону?! НИЧЕРТА ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ!!! Последние слова Серегин выкрикнул, смотря как со лба у Логинова, текли ручейки пота. Полковник обнаружил, что крепко держит руками исследователя за его белый лаборантский халат. Постояв так с пяток секунд, Серёгин, несколько успокоившись, отпустил ученого и даже поправил на нем его халат. Он отошел, а затем развернулся и ровным голосом спросил: - Так вы не будете ставить свою подпись на плане операции? От того, насколько резко изменился голос полковника, главный научный сотрудник опешил. Теперь он звучал совершенно без эмоций. - Я…я не буду ставить свою подпись ни под каким планом. – Хриплым голосом сказал ученый. – Вы сумасшедший и хотите погубить множество людей. Я не позволю и у меня есть право ветировать любую операцию, если она несет неоправданно высокий риск! Полковник медленно подошел к нему и с любопытством на него посмотрел. От этого взгляда у светила науки пошли мурашки по коже. - У меня всегда вызывало недоумение, почему в спецобъектах яйцеголовых вроде тебя наделяли незаслуженно высокими полномочиями, будто вы добываете все сведения о Зоне? А ведь не вам приходится ползать по уши в радиоактивной грязи, лазить среди аномалий, отстреливать мутантов и местную нелегальную шваль. Сидите себе тут, приводите никому не понятные анализы, а если принес артефакт вам на изучение, так тебя могут упрекнут, мол, «какого такого хрена его излучение слабее обычного?», «о, да вы нашли его в аномалии перед самым Выбросом, а значит, она разрядилась и ослабла, поэтому и артефакт у вас такой хилый». Однако тогда вас не мучила совесть о погибших и ни одна сволочь из вашей ученой братии не спросила, а чего же нам стоило добыть этот долбанный артефакт, сколько жизней было загублено, чтобы его принести сюда! А в ответ я слышал неизменное: «Это ваша работа, никто вас не заставлял лезть в Зону, сидели бы на периметре и не совались сюда». Да, но почему-то вы всегда забывали, что за те деньги, которые нам платит государство за патрулирование Периметра даже сдохнуть по-человечески не получиться! Но ведь вам-то зачем это знать? Правда? Вы же заняты поиском Великой Истины, Сути Зоны! И много вы узнали о ней, а? Все ваши так называемые «ответы» порождали еще больше вопросов! Зато как распоряжаться, кому и что делать – вы первые. Вдруг Серегин усмехнулся и как бы по-дружески взял ученого за плечи. Логинов с удивлением посмотрел на руки полковника, которыми он его держал. - Простите меня, я несколько перегнул палку. – Извиняющимся тоном произнес полковник. – Мы же два взрослых человека и обязательно найдем общий язык, не правда ли? - Найдем. – Несколько обескуражено произнес главный сотрудник. Серегин обошел ученого и, став сзади, сказал: - Конечно найдем. – И в этот миг полковник схватил руками голову Логинова и резко дернув, свернул ему шею, после чего тот повалился на пол. Из угла рта ученого потекла кровь. Некоторое время военный, не двигаясь, смотрел на труп. Он понимал, что перешел Рубикон, и теперь назад пути нет. - Эх, Дима, Дима. Ну, что тебе стоило согласиться? – Спросил полковник, глядя на мертвеца. – Ты же плевал на все наши разведотряды еще с того момента, когда тебя сюда назначили. Постояв с полминуты в раздумьях, Серегин достал рацию и вызвал своего заместителя. - Кравцов зайди. Через минуту зашел долговязый человек в военной форме и плотно закрыл за собой дверь. Он равнодушно посмотрел на труп ученого и перевел взгляд на Серегина. - Я так понимаю, не согласился? – Риторически спросил заместитель. - Увы. Но надо признать, что наш профессор был выдающимся исследователем, жаль, несговорчив был. Ну да ладно. Всё готово? – Поинтересовался Серегин. - Так точно, как и договаривались. – Сухо отчитался заместитель. - Это хорошо. Теперь надо все представить как несчастный случай. Займись этим. - Будет сделано. Глубоко вздохнув, полковник переступил через тело покойника и подошел к столу. Упершись на него руками, он посмотрел вниз и увидел в полированном столе свое отражение. Серегин задумчиво посмотрел на него и затем позвал Кравцова. - Капитан? - Слушаю вас. – Отозвался заместитель, все еще находившийся в зале. - Собирайте людей, у нас осталось мало времени.
Добавлено (08.08.2011, 21:46) --------------------------------------------- Друзья! Постараюсь не затягивать с написанием 2-ой главы научно-фантастического триллера "АРХИВРАГ", начало которой я обязательно выложу здесь. А пока приглашаю к себе на страничку пообщаться. http://zhurnal.lib.ru/editors/s/strigunow_k_s/
С уважением, MATRIX86.
suum cuique
Сообщение отредактировал MATRIX86 - Вторник, 08.03.2011, 14:32
Пока готовится вторая глава НФ-триллера "АРХИВРАГ", выкладывание которой переносится на некоторое время, выношу на Ваш суд свой рассказ по вселенной S.T.A.L.K.E.R. под названием:
ПИСЬМО ИЗ ЗОНЫ
Судьба - это не дело случая, а вопрос выбора
Неизвестный автор
Здравствуй, Сергей. Да, это я, твой брат. Наверное, ты поначалу сочтешь чей-то глупой шуткой, что кто-то от моего имени решил тебя столь жестоко разыграть, но, думаю, ты узнаешь мой почерк, а дальнейшие строки убедят тебя в личности того, кто их пишет. Знаю, тебе было не легко все эти годы, а весть о моей гибели выбила из колеи, когда в руках ты держал листок, где сухим текстом сообщалось о том, что я погиб при выполнении своего долга. Их винить нельзя, ибо мне самому хотелось, чтобы все так думали. Спросишь, зачем? Признаться, не простой вопрос, но постараюсь ответить на него в этом сообщении, отправить которое мне, наконец, хватило смелости. Тебе я никогда не говорил о месте моей службы в силу ряда причин, но, по правде сказать, это только к лучшему. Если бы ты узнал, сколько зла, жестокости и опасностей сосредоточено в нем, то непременно содрогнулся от ужаса. Наверняка тебе доводилось слышать по телевизору или через Сеть о Зоне Отчуждения и, безусловно, твой прозорливый ум не верил ни единому слову той лжи, лившейся оттуда ниагарским потоком. И правильно. Ничего общего с реальностью версии продажных журналистов, "знатоков" и прочей нечисти не имеют, так как узнать, что же такое Зона может только тот, кто сам побывал в ней и смог выжить в ее чудовищных условиях. Тебе известно, о ее Периметре, который охраняется величайшими усилиями, так вот именно там я и нес свою службу, не давая сворам мутантов выбраться во Внешний мир, и препятствуя людям, стремившимся туда попасть. И чего мне только не довелось увидеть, услышать и стерпеть за тот злополучный год, когда я стоял в дозоре. Казалось, что если и существует Ад, то он находился именно здесь. Но как же я тогда ошибался. Коррупция начальства, невыносимые условия и смертельная опасность деморализовали, опустошали, выпивая все жизненные соки из тела. В один момент, казалось, я не выдержу и пущу себе пулю в лоб, но удержался. И та сила, которая не дала мне этого сделать, была воспоминаниями о тебе. Мысль о том, что кто-то ТАМ ждет меня, спасла в самый последний момент, когда палец нащупал курок пистолета... Все изменилось в одну ночь. Здесь это время суток - квинтэссенция всех кошмаров, которые можно себе только представить. На сей раз, не за долго до Выброса - колоссального выплеска аномальной энергии - начался Гон мутантов, как называют бег этих дьявольских созданий из центра Зоны. Он напали столь неожиданно и стремительно, что отреагировать сумел лишь первый защитный рубеж. Бойцы, находившиеся на нем, погибли все до единого. Ни сигнальные ракеты, ни всеобщая тревога не смогли мобилизовать войска - как только сила атаки зверья стала превышать все мыслимые пределы, то учения и отработки защиты Периметра ничего не дали. Паника и дезорганизация воцарились и рубежи были смяты. Я видел, как злобные твари перемахивали через ограждения, и даже огонь сотен стволов крупнокалиберных пулеметов и автоматов был не в состоянии их остановить. Ярость мутантов напротив становилась только больше, они, перелезая по трупам своих сородичей, выбрались из-за Периметра, уничтожая всё на своем пути. Наверное, и здесь бюрократическая волокита сыграла свою роль, поскольку вовремя помощь не подоспела. Я истратил весь свой боекомплект и перебил много разной мерзости, рвавшейся из Зоны, но нечто темное и огромное снесло мою вышку, даже не заметив ее, будто перед ним ничего не находилось... ...Как я выжил? Не знаю. Помню, очнулся на влажной земле от мелкого дождя, который лил здесь постоянно. Толком не понимая, что произошло, мне титаническим усилием воли удалось встать и осмотреться, но, представшее перед моим взором, ужаснуло меня. Кругом лежали трупы мутантов вперемешку с растерзанными телами моих сослуживцев, а почва под ними пропиталась кровью и все это было похоже на страшный сон, будто кошмар происходил не со мной, а с кем-то другим. В тот момент моя голова плохо соображала и я не сразу обратил внимание на острую боль в боку, а, прощупав его рукой, обнаружил, что как минимум пара ребер была сломана. Я совершенно не представлял, какова была ситуация в целом. Выжила ли охрана Периметра, предпринимает ли правительство хоть какие-то меры для исправления положения или снова лжёт всем о "контроле над ситуацией". В тот момент предо мною встал выбор, найти своих или уйти туда, по ту сторону поломанных заграждений. Даже сейчас я не могу дать точный ответ, почему выбрал второе. Может быть, я не видел себя в том мире, где остался ты, брат. Сам знаешь, как мне было не по себе, еще до того, как меня послали служить на кордон с Зоной. Ни в одной компании, ни на одной вечеринки я не был своим и ни столько меня сторонились, а сколько самому хотелось всех избегать. Всё - работа, учеба в институте, которую я бросил, было не по мне и не потому что было лень или прихоть какая, просто там ощущал себя чужим. Это чувство стало сильнее со смертью родителей, которых я так любил, но которым об этом слишком мало говорил. Единственным светлым воспоминанием, оставшимся в том мире, был мой брат. Да, Сергей, после смерти отца, ты заменил его для меня и одновременно стал лучшим другом, с которым можно разделить все радости и огорчения. Я никогда не забывал твое добро, но вернуться в тот мир не смог. Вся моя сущность велела мне отправиться в Зону и пусть даже там ждала незавидная участь, я был готов встретиться со своей судьбой. Помню, как добрался в совершенно измотанном состоянии до лагеря сталкеров - нелегалов, добывавших артефакты - предметы с удивительными свойствами, образованными здешними аномалиями. Тогда караул подобрал меня полумертвого и доставил к их начальнику. Некоторые, узнав, что в лагере появился военный, хотели было учинить самосуд, так много их брата пало от пуль войсковых подразделений, зачищавших местность от нелегалов. Но один, по здешним меркам ветеран, вступился и не позволил им меня застрелить. Уж не знаю почему, но он мне помог залечить раны и через некоторое время я пошел на поправку. Разузнав от него о местных особенностях, я потихоньку начал овладевать искусством сталкерства и спустя месяц сам добыл свой первый артефакт, который решил отдать своему учителю, но тот отказался брать его и сказал, чтобы я отнес находку местному торговцу. Помню, как барыга - грузный мужик с грубыми чертами лица - смотрел на переливающийся разными цветами предмет широко раскрытыми глазами. Отстегнув за него немалые деньги, он предложил мне что-то вроде контракта, дабы я искал ему артефакты, на что получил мое согласие. В долг он мне дал антирадиационный костюм - не ахти, но все же лучше, чем старая армейская форма, патронов к моему "калашу" и новый детектор. Всё, до единой копейки, я отработал, а половину остававшихся денег отдавал, своему Учителю, не смотря на его протесты. Прошло время и я заметил, как моя удача стала привлекать не нужное внимание. Косые взгляды, недобрые переговоры шепотом за моей спиной - все говорило о том, что пора уходить из этого места. Рассказав о своих мыслях Учителю, он посоветовал мне отправиться на север и либо присоединиться к одной из группировок, обитавших там, либо прибиться к одиночкам. Память о том, откуда я прибыл, никуда не ушла и однажды в сумерках двое решили меня по-тихому убрать, вооружившись вместо автоматов ножами, чтобы не было слышно выстрелов, но они недооценили меня и теперь их тела превратились в прах. Оставаться в лагере стало слишком опасно и я, простившись с Учителем, ушел в глубь этой проклятой земли. Нет смысла подробно описывать то, что мне пришлось пережить, когда я направлялся к базе "Долга" - здешней полувоенной группировке, которая якобы выступает за борьбу с Зоной, но это, конечно, было лишь прикрытием. Ночами мне пришлось оставаться в канализациях и заброшенных подвалах, кишащих тварями, воспоминания о которых, приводят меня в ужас и поныне. Звуки разрывающейся плоти и человеческие крики до сих пор звучат в моей голове, но как бы то ни было, я добрался к базе "Долга". Местный, ответственный за внутреннюю безопасность, определил меня к другим бродягам, обитавшим в старых цехах, заколоченных железными листами для защиты от Выброса. Там, в подобиях казарм, нас прожевало около сорока человек, в жуткой тесноте и антисанитарии, но выбор был невелик и никто не жаловался. Жить, нет, существовать, там приходилось тяжело, следя за своими пожитками, дабы их не спёр кто-нибудь из твоих единокровников, но постепенно все стало налаживаться и моя удача в рейдах за хабаром обратила на себя внимание одного местного коммерсанта, которому я и сбагривал все добытое тяжким трудом, получая за это приличные деньги. Со временем мне удалось за некоторую сумму выкупить небольшой подвал, под одним из заброшенных корпусов завода, территорию которого и занимала база "Долга". Не сказать, что стало сильно лучше, но зато теперь я жил один, полностью распоряжаясь своей "жилплощадью". Через некоторое время, узнав о моей недюжей способности находить артефакты, один из главных группировки предложил мне вступить в их ряды, но я отказался, так как снова перейти в подчинение к кому-то не желал. Тогда он изменил тактику, сказав, что я могу сотрудничать с ними и неплохо заработать. Такой вариант меня устроил и офицер получил мой утвердительный ответ. С тех пор не сосчитать, сколько пережито вместе с бойцами "Долга", а увидено с ними столько, что многим за несколько жизней не узреть. Радиоактивные болота и заброшенные подземелья, исследовательские комплексы и аномальные поля, стал свидетелем миграции таких кошмарных существ, что покойному Лавкрафту и не снилось. Были и ночные спецоперации, когда можно увидеть такое, от чего в дрожь бросает, а сам про себя молишься всем богам, чтобы верный автомат не заклинило, а надежный друг оказался рядом. Да, брат, здесь я обрел настоящих друзей. Даже в этом месте, куда стекаются самые гнусные отбросы рода людского встречаются настоящие люди, до которых ой как далеко тем храбрецам, описанных в илиадах древними мыслителями. Здесь в Зоне человек преобразуется, с него сбрасывается вся шелуха, которой обрастает он за свою жизнь. Тот, что на Большей Земле был ничтожным, здесь может стать героем, а тот, кто хвалился своим мужеством превращается в Зоне в жалкое отребье. Вот тут, брат, и есть правда, которую тысячелетиями ищут мудрецы, и Зона сама освещает твой истинный путь, указывая на предназначение. Пускай конец у всех один, а вопрос лишь в том, как проживешь и встретишь свой смертный час, но будь уверен, здесь ты найдешь то, чего заслуживаешь. Пять лет проведенных в Зоне изменили меня, причем бывало, сомневался в том, я ли это говорил - настолько стал не похож на себя. Если раньше принять то или иное решение являлось для меня мукой, то теперь такая проблема исчезла, а моей решительности могли бы позавидовать великие полководцы. Постепенно мне удалось завоевать авторитет как среди остальных сталкеров, так и в группировке. Высший офицерский состав оказал мне большое доверие, которое я целиком оправдывал, выполняя порученные задания наравне с лучшими спецами "Долга" и меня даже посвящали в детали секретных операций. И вот однажды, мне было доверено войти в поисковый отряд для нахождения одного упавшего вертолета, информацию о котором слил один надежный источник. Поговаривали, что там могли находиться какие-то важные документы, которые должна была доставить фельдъегерская служба, возможно в один из засекреченных бункеров. Наше дело было за малым: найти и принести их в целости и сохранности на базу, но в режиме строжайшей тайны. Сборы произведены были максимально оперативно и мы вышли в сумрачный день, когда огромные тучи нависли над этой измученной землей. Всего же нас было почти двадцать человек и пройти предстояло через плохо изученные, а порой и неизведанные места, о которых в среде нелегалов ходили самые мрачные слухи. Уж не знаю, как источник выяснил, чей был вертолет и куда он упал, но его осведомленности можно позавидовать. В любом случае мы выдвинулись с твердым намерением найти место крушения и выполнить возложенную на нас миссию. Мне не известно для чего понадобились те документы высшему руководству "Долга", но тогда червь подозрения только начал грызть душу, а потому я на него не обратил внимание, да и лишними вопросами совершенно не хотелось обременяться. Лишь спустя много времени, я осознал все безрассудство такого служения, которое сейчас мне представляется верхом легкомыслия. Но что я мог поделать? Ни доказательств, ни даже косвенных улик у меня не было, тем более за годы, проведенные с "Долгом" я привык доверять руководству и не мог возразить им, не имея на то веских оснований, тем более что формально не состоял в группировке. В любом случае операция началась бы и без меня. Дорога в северные земли проходила через такие места, вспоминания о которых приводят в ужас и сейчас, хотя, казалось бы, с моим-то опытом выживания мне нечего страшиться на этом свете. Но Зона превосходила любое, даже самое смелое воображение, особенно по части кошмаров, становившихся реальностью и эта миссия не стала исключением. С отрядом мы прошли радиоактивные пустоши, раскинувшиеся далеко северней мертвого города Припять, через аномальные рощи, в которых скрывались создания, словно созданные чьей-то безумной фантазией и в битве с ними мы потеряли нескольких бойцов. А дальше... дальше настала ночь, да такая, что самые стойкие из наших лидеров опасались идти в глубь этой непроглядной тьмы. Тогда мы решили спрятаться в одном из покинутых многие десятилетия назад здании, оказавшимся заводом еще советского периода, где создавалось что-то для военных целей. Мне не известна судьба завода за последние годы, но факт его обитаемости стал для нас очевидным. Когда были выставлены часовые, а все подходы охранялись должным образом, до нас дошел звук, которой, казалось, не может существовать в природе. Нечто дьявольское доносилось снизу, из наглухо закрытых подземных уровней строения (и завод ли это был?), когда раздался такой грохот, словно что-то вырвалось из своего заточения. Ты знаешь Серёга, я никогда не отличался трусливостью и малодушием, но в этот раз страх был парализующим и если бы не мои товарищи, не известно как сложилась моя дальнейшая судьба. Но, взяв себя в руки, было решено покинуть территорию здания, уходить и чем дальше от него, тем лучше. Только мы направились к основному входу в надежде покинуть злополучное место раньше, чем о нашем присутствии станет известно его хозяину, как чье-то злобное рычание донеслось до наших ушей. Его топот стал слышен откуда-то сзади и все мы ринулись бежать, повинуясь древнему инстинкту, заложенному в нас самой природой. Даже через приборы ночного видения рассмотреть здешнего монстра было тяжело, но все же некоторые детали стали мне видны... Ох, лучше б я лишился памяти или сгинул, чем до конца своих дней буду помнить множество челюстей, мерзкое туловище, как будто все в ожогах, и огромные когтистые конечности, с помощью которых оно умело бежать даже по стенам. В суматохе кто-то оступился и это стоило ему жизни; чудовище парой движений разорвало его тело на куски, но даже не прекратило своей погони. Тогда мы решили остановиться, взяв под контроль свой страх, и в полтора десятка стволов разнести преследователя, но обнаружили, что его нет. Настала гробовая тишина. Спустя некоторое время нашему отряду удалось прийти в себя и постепенно, с максимальной осторожностью, проскользнуть к входу в здание и выбраться наружу, стараясь как можно скорее покинуть это чёртово логово... Долго еще бойцы отходили от дикого зрелища, но надо было продолжать путь. Много смертельных опасностей выпало на нашу долю в стремлении найти упавший вертолет. Его точные координаты не были известны, но пара опытных проводников, когда-то служивших в войсках МЧС, сказали, что смогут найти его, а потому в нас еще теплилась надежда. По расчетам оставалось пройти не так уж и много, но оставшийся участок как всегда по закону подлости должен был стать самым сложным. В здешних местах кроме алчных до крови мутантов было немало и таких же фанатиков, которых называют монолитовцами, от слова Монолит - мифического артефакта, якобы неземного происхождения, которому они поклоняются как божеству. Естественно, все это полная чушь и наверняка сама группа находится под тайным контролем одной или нескольких спецслужб, но тот факт, что группировка представляла собой серьезную силу, был неоспорим. Их промытые новейшим психотронным оружием мозги не имели своей воли, но обладали серьезными знаниями проведения боевых действий. Мы выслали в разведку нескольких наших толковых бойцов, но ни один из них не вернулся. Как противник обнаружил этот отлично подготовленный отряд не понятно, но зато теперь стало ясно, что теперь враг знал о нас. Действовать тогда пришлось крайне решительно и в то же время осторожно. Район поиска сужался до двух-трех квадратных километров, в силу особенностей местности и расположения воздушных аномалий, которые, безусловно, учитывалось пилотами вертолета. Времени осталось меньше, чем мы предполагали. Из радиоперехватов нам оказалось известно, что по наши души выдвинулось порядка сотни хорошо вооруженных монолитовцев, видимо считавших эти территории своими. У нас была некоторая фора, но время, что затрачивали мы на поиски места крушения, неумолимо сокращало ее. В невероятной спешке, рискуя наткнуться на какую-нибудь гравитационную аномалию и сгинуть подобно множеству сталкеров до нас в сверхсильных полях тяготения, словно взбесившихся в этой части Зоны, нам все же удалось найти вертолет. Сейчас тяжело вспомнить, какое чувство я испытал тогда, когда увидел разломанную винтокрылую машину, с изогнутыми от удара лопастями, но точно не облегчение. Мы стали обыскивать остатки аппарата и поначалу нашли лишь изувеченные тела двух пилотов и шести человек из службы, задача которых была доставка особо секретной корреспонденции. Провозившись на месте около часа, нам все же удалось найти три опломбированных и запечатанных контейнера, сделанных из особо прочного титанового сплава. Благодаря этому вся документация должна была полностью сохраниться, чему мы обрадовались, поскольку почувствовали, что пройденные испытания и гибель сослуживцев не были напрасными. И лишь меня терзали сомнения в необходимости этого рейда, чей тайный смысл ускользал, как только я пытался о нем задуматься. Дозорные примчались сразу же, заметив преследователей, шедших за нами по пятам. Теперь предстояло покинуть место крушения вертолета как можно скорей и выбраться из этой передряги, но мы недооценили в своих расчетах прыткость монолитовцев. Их умение обнаруживать аномалии давало им возможность практически непрерывно идти за нами, кроме того, эти отморозки не были измотаны подобно нам, прошедшим через несчетное множество изнурительных испытаний, а потому и сил у них имелось больше. Через несколько часов погони стало ясно, что уйти от преследования не удастся и тогда командир отряда отобрал несколько добровольцев из долговцев, приказав остальным, во что бы то ни стало доставить командованию контейнеры. На мое предложение остаться и помочь задержать сектантов и тем самым выиграть время для остальных я получил отказ. Командир поблагодарил меня за все, что я сделал для них, но оставаться запретил, сказав, что отряду будет нужен опытный сталкер, который сможет провести его к базе с наименьшим риском. Смелости у командира было хоть отбавляй и он отдал приказ остальным, кто остался с ним, занять боевые позиции... Когда мы прошли несколько сотен метров до нас донеслись звуки канонады стрельбы, сквозь завывание ветра и шум токсичного ливня. Мы знали - те бойцы погибли и наш долг заключался в том, чтобы их смерть не оказалась напрасной. С удвоенной силой остатки поисковой группы в составе восьми человек продвигались к базе группировки, пробираясь сквозь диковинные заросли хищной растительности, так и норовившей впиться тебе под костюм и высосать всю кровь, до последней капли. Еще множество страшных вещей с нами произошло, пока мы не добрались до знакомых мест именуемыми Дикими территориями. Огромная стая псевдособак - слепых, но умеющих действовать сообща телепатическим путем - атаковала нас рано утром, когда мы были готовы к этому наименьше всего. Троих из наших эти хитрые и чрезвычайно злобные твари загрызли и на земле остались лишь кровавые куски их тел, со следами острых как бритва зубов. Отбиться нам удалось, но цена победы... Впрочем, такова Зона. Совершенно измотанные, почти без боеприпасов, у нас закончились сменные фильтры на противогазах, а из медикаментов не осталось даже жалкого сорбента, мы, наконец, были на расстоянии полукилометра от базы. Вот она, конечная цель, еще немного и я буду дома. Не удивляйся: база давно стала мне родной и я, если быть до конца честным, уже и не помню, как выглядела наша квартира, в которой мы с тобой прожили столько лет. Память штука избирательная и оставляет только нужные воспоминания или те, из них, которые оказали на человека серьезное воздействие. Однако в момент, когда оставалось сделать последний рывок, с отрядом через кодированный канал связался один из высших офицеров "Долга" и крайне взволнованным голосом объяснил, чтобы мы не возвращались на базу. В среде верхушки группировки оказался предатель и его вычислил Особый отдел "Долга". Эта сволочь натворила таких бед, что теперь у нас не было соглашения с военными о нейтралитете. Неизвестно на кого работал крот, но то, что это была подстава, стало очевидным. "Долг" не по своей воле перешел дорогу кому-то очень влиятельному, отослав наш отряд за документами, а провокатор слил третьей стороне информацию об этом и теперь армия - наше прикрытие - не препятствовала неизвестной организации в уничтожении базы. Как только офицер рассказал, что он знал, я увидел в небе точку, от которой что-то отделилось. В полной растерянности мы наблюдали, как на базу летела управляемая бомба - в этом можно было не сомневаться.... ...Взрыв был столь мощным, что нам еле удалось скрыться на безопасном расстоянии. Огромный огненный шар сжёг, раздавил все в радиусе трехсот метров, превратив некогда одну из самых надежных баз в Зоне в спекшуюся радиоактивную породу, подняв в воздух колоссальное количество обломков и пыли. Ударная волна поломала деревья в километре от эпицентра взрыва, но мы были вне ее досягаемости, а на месте взрыва образовалась огромная воронка. Через некоторое время пришла шифровка, где указывалась условная фраза, обозначавшая точку сбора оставшихся в живых членов "Долга". Никогда в жизни я так еще не уставал, но выбора не было и мы двинулись в указанный район, а, поднявшись на небольшую возвышенность, заметили, как к территории уже бывшей базы стали подлетать вертолеты, модели которых я раньше никогда не видел. Из них, человек по восемь, на тросах стали спускаться вооруженные группы. Стало ясно: эти ребята прибыли для зачистки возможных выживших. Прибавив шагу, из последних сил к вечеру нам удалось достичь места сбора. Благо пароли и ответы на них никто не забыл, поэтому два отряда не перестреляли друг друга. Встретившись, командование перешло к старшему офицеру, с которым мы общались по рации, а он в подробностях описал последние события, предшествовавшие уничтожению обители "Долга". Оказалось, что один из штаба группировки вел двойную игру, преследуя свои цели. К сожалению, установить, кто был его нанимателем не удалось, да и вряд ли те связывались с ним на прямую. Как бы то ни было, но через него была запущена деза военным, с которыми у "Долга" установлено перемирие, мол, люди этого клана сбили вертолет и выкрали оттуда секретные документы. Кто-то третий, возможно, та самая сторона, нанявшая предателя, видимо, надавила на армейское начальство и в результате военные перестали соблюдать условия договора. "Похищена" информация важности чрезвычайной, а такое долговцам не простили, причем доказать военным, что произошла подстава не удалось. Армейские чины не решились своими руками ликвидировать группировку, но и предпринимать в ее защиту ничего не стали. Следствием такого шага оказалась атака неизвестной организации или их объединения на базу. Уж больно невыгодно стало кому-то наличие мощной группировки в Зоне и ее давно замышляли убрать, а тут и представился случай, причем этот "кто-то" обладал огромным влиянием. Уж не знаю, очутились ли мы в самом центре заговора транснациональных корпораций или частью чьей-то хитроумной комбинации, но судьба "Долга" была предрешена. По всей видимости, в среде клана имелись и другие агенты, которые либо под видом сталкеров или внедренные в саму группировку, осуществляли авиакорректировку самолета-бомбардировщика. После уничтожения базы эти подонки, для окончательного решения проблемы с нами, запустили в Зону отряды своих головорезов, чтобы те добили уцелевших. Мы скрылись в болотах, забравшись в самые глубокие подземелья, созданные когда-то для военных нужд. Им здесь нас не найти. Никогда. Но мы не собираемся отсиживаться как крысы в своих норах, нет, мы отомстим этим выродкам. Сейчас, когда я дрожащей рукой пишу эти строки на нескольких клочках бумаги, чудом оказавшихся в моем рюкзаке, уже готовится план возмездия. Когда нам удалось создать подобие временной - а может теперь и постоянной - базы, наша разведка впервые принесла сообщение, что неизвестные упыри, участвовавшие в бойне против "Долга" решили, так сказать, занять образовавшуюся после него нишу. Теперь нам известно местонахождение их базы и мы готовим врагам такой сюрприз, который они по достоинству оценят. Не знаю, стоит ли тебе писать об этом, но я посчитал нужным сообщить еще кое-что. В суматохе поисковой операции нами не было замечено, что один из контейнеров с секретными материалами оказался поврежден. Сам понимаешь удержаться от того, чтобы заглянуть внутрь было невозможно, да и чего нам, собственно, бояться? Открыв его, мы выудили папки с пометками на разных языках. Среди них имелись и те, на которых текст напечатан по-русски. Помню гриф "три нуля", какие-то заметки о неком гиперкомплексе, проекте "Темный рассвет" и множестве других вещах, суть которых оказалась для меня неясной. Единственное, что врезалось мне в память, так это директивы, где сообщалось про "Фазу II" и о продолжении незаконченного эксперимента "О-сознания". Мне не ведомо, что это за "О-сознание" и какую "Фазу II" предстояло выполнить людям, задействованным в проекте, но даже смутные догадки повергают меня в трепет. Я нарочно не указываю своего имени и твоих данных в письме, чтобы исключить возможность утечки. Да, человек, который принесет его тебе, целиком надежный и после того, как он вручит конверт, ты его никогда не увидишь. Мне довелось много думать над тем, что бы случилось, если тогда, на Периметре, выбор оказался другим. Но знаешь, брат, не смотря на все, случившееся со мной в Зоне, я понял: тут я обрел настоящее счастье и быть может это звучит безумно, но только здесь мне открылся смысл своего бытия. Скоро, очень скоро, настанет час X и мы отомстим обидчикам, уничтожив их, отдадим Зоне. Скорее всего, это будет мой последний рейд, ибо знаю, что в тот день, когда Судьба предоставила мне право выбрать, где остаться, я крупно задолжал одной даме, имя которой Смерть. Тогда она мне лишь подмигнула, дескать, время твое не настало, но я приду за тобой и ты будь готов. А я не привык быть в долгу. Когда ты читаешь эти строки, меня скорее всего уже нет в живых, а мое тело медленно истлевает в земле Зоны, но я хочу, чтобы ты знал о моей бесконечной благодарности тебе, за все сделанное для меня. Прости, что держал в неведении, честно, я много раз порывался написать, но всякий раз удерживался. Видимо, только глядя в лицо смерти, человек по-настоящему начинает понимать истинную цену жизни и всех, кто ему в ней был дорог. Когда дочитаешь письмо - сожги его, а пепел развей по ветру, но не говори близким, что прочел в этих строках. Пусть думают, что я погиб при выполнении своего Долга и просто крепко обними их. Так будет лучше для всех. На этом я прощаюсь с тобой, Сергей, прости за все. Пусть будет тебе и твоей семье счастье, цени то, что имеешь и не повторяй моих ошибок.
Твой брат.
Конец
Стригунов Константин aka MATRIX86 aka SKS 05.09.2011-09.09.2011
Весьма недурственно написано, учитывая объёмность так называемого письма.
Но вот, что хотелось бы заметить. Как мне кажется, начиная повествовать об общем, автор как бы скатывается в частности, дополняя всяческими вставки, эпизодами, подробностями, тем самым погружая сознание своего брата из основной позиции (почему?), в хаотический поток собственных переживаний. Возникает вопрос, а поймёт ли брат всё прописанное в письме? Может лучше всё это отобразить в форме дневника, который чудесным/невообразимым образом попадает к брату? Сделать Пролог, а далее в повествовательной манере по дням/часам, и тогда всё будет более логично и объяснимо, тем более объём материала позволяет.
Весьма недурственно написано, учитывая объёмность так называемого письма.
Благодарю за отзыв.
Quote (TIM)
Как мне кажется, начиная повествовать об общем, автор как бы скатывается в частности, дополняя всяческими вставки, эпизодами, подробностями, тем самым погружая сознание своего брата из основной позиции (почему?), в хаотический поток собственных переживаний.
Вставки необходимы были для того, чтобы Сергей понял, ГДЕ довелось побывать его брату и ЧТО он пережил. Для цельного восприятия действительности, так сказать. Кроме того, рассказ писался не только для фанов С.Т.А.Л.К.Е.Р.а, но и для людей не сильно знакомых (или вообще незнакомых) со вселенной игры. Отсюда и уход в некоторые подробности. Кроме того, я бы не сказал, что поток переживаний хаотичен, наоборот, флешбеки ГГ обосновано вставлены в основную линию сюжетного повествования и тем самым дополняют образ сталкера.
Quote (TIM)
Возникает вопрос, а поймёт ли брат всё прописанное в письме?
Это письмо о пережитом, письмо-прощание. Думаю, поймет.
Quote (TIM)
Может лучше всё это отобразить в форме дневника, который чудесным/невообразимым образом попадает к брату? Сделать Пролог, а далее в повествовательной манере по дням/часам, и тогда всё будет более логично и объяснимо, тем более объём материала позволяет
Это не поменяет суть. А вот факт того, что дневник случайно и невообразимо попал к брату будет действительно неправдоподобным, да и идея изначально была именно письма, а не дневника.
А вот факт того, что дневник случайно и невообразимо попал к брату будет действительно неправдоподобным, да и идея изначально была именно письма, а не дневника.
Я и не настаиваю, только тот же дневник так же мог попасть через надежный источник.
Quote (MATRIX86)
Кроме того, я бы не сказал, что поток переживаний хаотичен, наоборот, флешбеки ГГ обосновано вставлены в основную линию сюжетного повествования и тем самым дополняют образ сталкера.
С хаотичностью я чуть преувеличил, но вот флэшбеки... явно тяготеют на рассказ, чем на жанр письма как такового. Само письмо могло уместиться в двух абзацах - первом и последним, что логичней отобразило драматизм и главную суть.
только тот же дневник так же мог попасть через надежный источник
Случайно? Из Зоны?? Через надежный источник??? Это действительно чудо.
Quote (TIM)
Само письмо могло уместиться в двух абзацах - первом и последним, что логичней отобразило драматизм и главную суть.
Первый абзац заканчиваться тем, что ГГ стоял в дозоре на Кордоне, а последний абзац начинается уничтожением базы "Долга", поэтому письмо не могло быть умещено в эти два абзаца, поскольку они были бы абсолютно не связаны между собой и вместо драматизма и цельного рассказа, в котором показано развитие сюжета, ничего бы не осталось.
Quote (TIM)
Да не за что, рад, что кто-то ещё пишет
Ну еже ли будет желание ознакомится с моим творчеством более подробней, то прошу сюда
Из Зоны?? Через надежный источник??? Это действительно чудо.
А почему нет? По моему Зона и есть источник таких чудес. Или это только привилегия у писем?
Quote
человек, который принесет его тебе, целиком надежный
Quote (MATRIX86)
поэтому письмо не могло быть умещено в эти два абзаца
порой несколько строчек несут основной смысловой апофеоз. если избежать всех подробностей, так в чем заключалось послание брату? покаяние и прощание
Здравствуй, Сергей. Да, это я, твой брат. Наверное, ты поначалу сочтешь чей-то глупой шуткой, что кто-то от моего имени решил тебя столь жестоко разыграть, но, думаю, ты узнаешь мой почерк, а дальнейшие строки убедят тебя в личности того, кто их пишет. Знаю, тебе было не легко все эти годы, а весть о моей гибели выбила из колеи, когда в руках ты держал листок, где сухим текстом сообщалось о том, что я погиб при выполнении своего долга. Их винить нельзя, ибо мне самому хотелось, чтобы все так думали. Спросишь, зачем? Признаться, не простой вопрос, но постараюсь ответить на него в этом сообщении, отправить которое мне, наконец, хватило смелости. Тебе я никогда не говорил о месте моей службы в силу ряда причин, но, по правде сказать, это только к лучшему. Если бы ты узнал, сколько зла, жестокости и опасностей сосредоточено в нем, то непременно содрогнулся от ужаса. Наверняка тебе доводилось слышать по телевизору или через Сеть о Зоне Отчуждения и, безусловно, твой прозорливый ум не верил ни единому слову той лжи, лившейся оттуда ниагарским потоком. И правильно. Ничего общего с реальностью версии продажных журналистов, "знатоков" и прочей нечисти не имеют, так как узнать, что же такое Зона может только тот, кто сам побывал в ней и смог выжить в ее чудовищных условиях. Тебе известно, о ее Периметре, который охраняется величайшими усилиями, так вот именно там я и нес свою службу, не давая сворам мутантов выбраться во Внешний мир, и препятствуя людям, стремившимся туда попасть. И чего мне только не довелось увидеть, услышать и стерпеть за тот злополучный год, когда я стоял в дозоре. Казалось, что если и существует Ад, то он находился именно здесь. Когда ты читаешь эти строки, меня, скорее всего уже нет в живых, а мое тело медленно истлевает в земле Зоны, но я хочу, чтобы ты знал о моей бесконечной благодарности тебе, за все сделанное для меня. Прости, что держал в неведении, честно, я много раз порывался написать, но всякий раз удерживался. Видимо, только глядя в лицо смерти, человек по-настоящему начинает понимать истинную цену жизни и всех, кто ему в ней был дорог. Когда дочитаешь письмо - сожги его, а пепел развей по ветру, но не говори близким, что прочел в этих строках. Пусть думают, что я погиб при выполнении своего Долга и просто крепко обними их. Так будет лучше для всех. На этом я прощаюсь с тобой, Сергей, прости за все. Пусть будет тебе и твоей семье счастье, цени то, что имеешь и не повторяй моих ошибок.
А почему нет? По моему Зона и есть источник таких чудес. Или это только привилегия у писем?
Я обосновал, каким образом письмо попало брату ГГ. То есть он нашел того, кто смог доставить его Сергею и в таком виде, чтобы того не подставить. А если бы это был дневник, то в нем ГГ должен был указать ФИО своего брата, точный адрес проживания. Этим ГГ мог навлечь на брата крайне ненужное внимание. Кроме того, какова вероятность, что дневник подберет именно тот человек, который будет готов отвести его по назначению, рискуя и тратя свое время? Около нуля.
Quote (TIM)
порой несколько строчек несут основной смысловой апофеоз. если избежать всех подробностей, так в чем заключалось послание брату? покаяние и прощан
Верно, но если убрать все "лишнее", то нельзя будет понять или даже, точнее прочувствовать, почему главгерой так поступил. Проникнуться, что ли. На мой взгляд, купирование рассказа лишь навредит ему, а сюжет получится бессвязным, словно разорванным на куски, без какого-либо логического перехода от одной части к другой. Легче написать еще один рассказ, но это будет уже совсем другая история.
Добавлено (15.12.2011, 23:12) --------------------------------------------- В вашем примере не чувствуется пережитое ГГ. Письмо на то и развернутое, чтобы описать те кошмары, которые пережил он. Рассказать о его жизни, что с ним произошло в полной мере. Урезка же читается внятно, только после того как прочитана основная версия рассказа.
Я обосновал, каким образом письмо попало брату ГГ. То есть он нашел того, кто смог доставить его Сергею и в таком виде, чтобы того не подставить. А если бы это был дневник, то в нем ГГ должен был указать ФИО своего брата, точный адрес проживания.
Не утрируйте, всё абсолютно так же и по такой же схеме с дневником. И с какой стати, там должен быть указан адрес и ФИО, если есть надежный человек?
Quote (MATRIX86)
Верно, но если убрать все "лишнее", то нельзя будет понять или даже, точнее прочувствовать, почему главгерой так поступил.
Это вы так считаете, мне и этого было достаточно, что бы уловить фабулу. Поясню, человеческое восприятие основано на ухватывания главного посыла или если хотите доминантной составляющей, а все смысловые подтексты лишь отображают частности и описательный характер.
Я не призываю его купировать, дело в другом, в каждом отдельном эпизоде есть определённая составляющая, способная вылиться в более детальный отдельный мини-рассказ. История, естественно бы удлинилась, но вы избежали бы монолитности и нагромождения жанровых событий. Несмотря на то, что это письмо, даже мне не с первого раза удалось осилить некоторые моменты, пытаясь уловить обоснованность тех или иных действий ГГ. Для меня это был минус по восприятию.
Не утрируйте, всё абсолютно так же и по такой же схеме с дневником. И с какой стати, там должен быть указан адрес и ФИО, если есть надежный человек?
В такой случае не имеет разницы в какой форме писать рассказ, дневника или письма. Но поскольку идея написания рассказа заключалась в форме письма, то был выбран второй вариант. Если бы дневник писался ГГ для себя или, в крайне случае, для "авось, если его кто найдет ", то вряд ли бы ГГ (сталкер, к слову, осторожный) стал подробно описывать свою биографию и своего брата, дабы того ненароком не подставить. Ведь дневник мог попасть в плохие руки, а не только к надежному человеку. Нет, тут логичней было выбрать именно форму письма, где герой в некотором роде вынуждено, не запланировано, под давлением обстоятельств, решает написать его своему брату. Главный смысл письма, как вы верно заметили, покаяние и прощание. Дневник же не адресуется кому-то конкретно, как если бы читатель его случайно подобрал. Поэтому письмо более подходит для рассказа.
Quote (TIM)
все смысловые подтексты лишь отображают частности и описательный характер
Как я уже написал развернутый характер письма соответствует тому состоянию и обстоятельствам, в которых пребывал главгерой.
Quote (TIM)
Несмотря на то, что это письмо, даже мне не с первого раза удалось осилить некоторые моменты, пытаясь уловить обоснованность тех или иных действий ГГ. Для меня это был минус по восприятию.
Ничем не могу помочь. Восприятие у каждого своё.
Добавлено (31.12.2011, 20:58) --------------------------------------------- Камрады, всех с наступающим Новым Годом! Желаю, чтобы Зона была на вашей стороне, а количество рейдов в её глубины равнялось числу возвратов из неё.
В связи с этим радостным событием, я выкладываю здесь начало второй главы научно-фантастического триллера "АРХИВРАГ" под названием "Контакт". Пусть это будет моим маленьким подаркам для вас, так что присоединяйтесь.
"АРХИВРАГ"
Глава вторая Контакт
В коридоре звучали шаги, эхом отражаясь от стен. Кругом царил полумрак и человеку, которого конвоировали двое охранников, казалось, что его ведут куда-то в подвал. За пять дней пребывания в фильтрационном лагере для нелегалов, он уже перестал ориентироваться в этих однообразных помещениях. Почти непрерывные допросы выжали из заключенного все соки, подобно высохшему на солнце фрукту, чья кожура скукожилась и стала походить на кожу девяностолетнего старца. Он изрядно, как для такого срока, похудел, его тело болело, ибо «беседы по душам» почти постоянно сопровождались побоями. Для этого здешнее начальство всегда находило пару-тройку крепких парней, отрабатывавших приёмы на ком-нибудь, кого вылавливали в Зоне. А потом, когда избитый человек уже лежал на полу, отплёвывая и отхаркивая кровь, они в целях приведения в чувства окатывали его водой из ведра, после чего тащили в камеру, размерами три на четыре метра, где содержалось еще с десяток таких же, как и он. Затем полутруп отлёживался, и кто-то даже подложил ему под голову кусок тряпки, при этом, давая из мятой алюминиевой кружки выпить воды, отдававшей привкусом хлора. О запахе, царившем в камере, и говорить не приходилось: одиннадцать немытых тел, не стираные шмотки, обувь, в которой сюда попадали и сырость давали такое амбре, что в воздухе не только топор, но и рояль мог повиснуть. Мыться разрешалось только раз в неделю, по причине жёсткой экономии воды, которую сюда приходилось проводить от водной магистрали, находившейся далеко не в ближнем свете. Соответственно, условия представляли собой вотчину антисанитарии и если бы существовал рейтинг мест с наихудшими условиями существования, то лагерь, безусловно, занял бы в нём одну из самых верхних строчек. Однако, по слухам содержание в камерах, было далеко не самым суровым, из того, что можно было бы ощутить на себе, побывав здесь. Если камеры переполнены – а они всегда переполнены, – то заключенных спускали в огромные, в четыре метра глубиной, ямы, где десятки человек в неимоверной тесноте сидели, прижавшись друг к другу, поскольку свободное место отсутствовало напрочь. Естественно, находились заключенные там и когда шел дождь, и когда стояла жара, и когда ночью сильно падала температура. В такие моменты приходилось тяжелее всего. С другой стороны пьяные солдаты и офицеры, которых хватало везде, не так донимали с избиениями, поскольку спускаться в яму никто не хотел (да и не мог, с пьяного угару), а выволакивать кого-то наружу была целая морока. Другое дело в камере, когда какой-нибудь в доску бухой охранник вместе с такими же коллегами, отворяли дверь и приказывали всем выстраиваться вдоль стены. После этого, он доставал увесистую резиновую дубинку и проходя мимо, бил каждого, куда попадал. Желание перегрызть глотку краснорожему блюстителю порядка, выдыхавшему в лицо спиртные пары, подавлялось лишь осознанием последствий этого поступка. Те, кто в силу разных причин, не могли выдержать издевательств, иногда совершали ошибки, набрасываясь на своих обидчиков. Однако, как правило, таких выволакивали наружу и там молотили до состояния, которому могла позавидовать любая отбивная. Некоторых, из-за плохого настроения начальника охраны, а то и просто забавы ради, могли расстрелять, после чего, уничтожить труп. Такой беспредел частично объяснялся отсутствием нормального законодательного регулирования деятельности нелегалов, особенно в том, кого считать нелегалами. В связи с тем, что Зона представляла собой особый сектор, происхождение которого так и не определено, то нелегалов можно отнести и к НВФ (8), и к лицам, проникающим в запретную территорию, с целью наживы, так и к тем, кто занимается выносом запрещённых предметов. По каким законам их судить? По закону гражданского времени, военного? Хоть Зона и внегосударственное образование, контроль ее Периметра осуществляли именно оми, а потому каждый военно-политический союз устанавливал свои правила на своём участке. Причём как на востоке, так и на западе юридические дебаты проходили до сих пор, что, в свою очередь, порождало полнейшую неразбериху в органах исполнительной власти, документации и т.д. Доставалось от этого в первую очередь сталкерам, хоть и официальные власти чурались этого слова как чёрт ладана. Предложили ими обозвать всех, кто незаконно пребывает на территории Зоны и выносил оттуда запрещенные предметы. Правительствам казалось, что подобное слово «сталкеры» в официальных сводках добавит этому движению некую популярность, как если какую-нибудь молодежную субкультуру упоминать её же самоназванием. Однако если в последнем случае это было совершенно безобидно, то употребление слова «сталкер» могло привлечь еще большее нежелательное внимание к этому виду занятия. Разумеется, население глубоко плевало на все правительственные обращения и называло вольных бродяг сталкерами, тем более что всякие попытки устроить некую информационную изоляцию пребывающим в Зоне, только подогревали любопытство и желание многих сорвиголов оказаться в ней. Правда, абсолютное большинство имело весьма наивное, слишком далёкое от реальности представление о ЧАЗ, иначе, прежде чем сунуться туда, они бы миллион раз подумали. Естественно, охота заработать, поправить свое финансовое положение и выбравшись, козырять своими подвигами и приключениями перед друзьями и знакомыми, буквально пьянили, притупляя зов разума. И такое легкомыслие играло с ними злую шутку. Очень злую. Девяносто восемь процентов незадачливых искателей приключений уничтожаются патрулями, дозорными, особыми группами (чье существование официально отрицалось, причём как руководством ОДКБ, так и НАТО), либо, будучи пойманными, доставлены сюда, в фильтрационный лагерь. И еще вопрос, что хуже, отправиться к праотцам или подохнуть в камере или яме, в окружении таких же, как и ты. Даже, сейчас, когда нелегала вели (если быть точнее, волокли) в кабинет следователя, его не покидал вопрос «а может лучше, если бы меня пристрелили там, за Периметром?» и всякий раз ответ он не решался давать. Заключенного остановили. - Лицом к стене! – Рявкнул один из конвоиров. Жесткие наручники, явно перетянутые, больно врезались в запястья рук, но просить их ослабить было себе дороже. Второй конвоир постучался в тёмно-серую железную дверь, за которой находилась комната военного следователя. Оттуда донеслось глухое «войдите» и охранник нырнул внутрь, где доложил, что привел заключенного. - Приведите его сюда. – Уже более отчетливо послышался прокуренный голос следователя. Первый конвоир, ощутимо ткнув мужчину дубинкой в бок, прорычал: «Пошёл!». Арестант на секунду скривился от полученного тычка, но последовал в комнату, где того уже ждал очередной раунд следствия. Его бесцеремонно втолкнули внутрь и усадили на небольшой стул перед столом, за которым сидел немолодой человек в форме, чьё худое, с выпирающими скулами, лицо и пристальный, сканирующий взгляд всегда вызывали неприятные ощущения дискомфорта у арестанта, как если бы заставили сесть на раскаленную сковородку. У офицера на каждом погоне форменной рубашки оливкового цвета было по звезде майора, блестевших от света лампы дневного освещения. Сейчас он сидел, рассматривая дело заключенного, при этом перелистывая одной рукой папку и вертя шариковую ручку другой. Чуть сбоку от него, стояла пепельница до половины набитая бычками от выкуренных сигарет. Монитор компьютера, умещённый на столе, совершенно не вписывался в окружающую обстановку, подобно тому, как если в хижине зулусов обнаружить весящую на стене репродукцию картины Рембрандта. - Вы свободны. - Сказал следователь бесцветным голосом конвоирам, не поднимая взгляда. Двое из охраны немедленно покинули помещение, при этом оставаясь снаружи. Следователь некоторое время словно не замечал присутствовавшего человека, пока вдруг не обратился к нему, все так же смотря на бумаги. - Как ваше здоровье, Виктор Сергеевич? Нет ли каких замечаний к условиям вашего содержания? Или, быть может, имеются претензии к питанию? Он говорил так, словно речь шла о лечении пациента в санатории и его заботливый директор расспрашивает своих клиентов про то, имеются ли какие-нибудь неудобства, мешающие их отдыху. - Спасибо, товарищ майор, за вашу заботу о здоровье моей скромной персоны. Что касается моего пребывания в этом чудном пансионате, то нахождение в нем я считаю интереснейшим времяпрепровождением. Единственный недостаток, который я наблюдаю, так это то, что мне утром приносят слегка остывший кофе, а круассаны к нему немного жестковатые. – Ответил Виктор в манере капризного миллионера. Следователь улыбнулся. - Смотрю у вас не пропадает чувство юмора даже после всего пережитого. Это говорит о стойкости, которую я очень ценю в людях. Она вам пригодится, так как ваше положение оставляет желать лучшего. – Сказал майор, остановившись взглядом на одной из страниц. - Ну что вы, куда ещё лучше? – Театрально ответил арестант. – Мне здесь очень нравится; свежий воздух, прохлада, лечение. А люди-то какие! - Довольно!! – Гаркнул следователь, захлопнув папку и, наконец, поднял взгляд. В его серых, ледяных глазах не выражалось ничего, кроме злобы, а в голосе появились металлические нотки. - Ты, Говоров, видимо, хреново представляешь, в какую задницу попал. – Он всем корпусом подался вперед, пристально вглядываясь в невозмутимого человека, сидящего перед ним. – Или тебе кажется, что твое везение будет продолжаться вечно? Думаешь, если тебя бессознательного притащили в лагерь и не пристрелили ТАМ, то здесь снова выйдет схитрить? Они оба смотрели друг другу в глаза до тех пор, пока следователь вновь не открыл папку и не нашел там нужную страницу. - Итак, Говоров Виктор Сергеевич, восемьдесят первого года рождения… Та-а-к, это пропускаем, ага вот. Был обнаружен в семи километрах от юго-восточной границы Периметра зоны ответственности ОДКБ в бессознательном состоянии. Медицинский осмотр установил, что в таком состоянии Говоров оказался в результате контузии, полученной при взрыве наступательной гранаты. После прихода в сознание на вопросы отвечать отказался и был доставлен в Третий фильтрационный лагерь для проведения следствия. Обвиняется в нелегальном пребывании на территории Чернобыльской аномальной Зоны, в выносе неизученных либо слабоизученных предметов, именуемых также артефактами, незаконном хранении оружия и так далее. Майор закончил чтение и с ехидной ухмылкой посмотрел на Говорова. - Светит тебе за все это четвертак и не меньше. Понимаешь? Но ты можешь помочь следствию, а значит, и себе. Всего-то надо подробно описать, кому ты сплавлял хабар, где оружие брал, в частности АКСУ-74 (9), найденный вместе с тобой. Имена торговцев, сталкеров, каналы сбыта артефактов, короче всё, что тебе известно. Естественно, наказания тебе не избежать, уж больно серьёзное преступление ты совершил, но некоторое количество лет тебе все же сбавят. Глядишь, и до пенсии выйдешь. Кивнув головой, заключенный, дал знак, чтобы майор подошел ближе. Удивленно вскинув бровью, явно не ожидая, что Говоров так быстро согласиться, следователь встал из-за стола и приблизился к нему вплотную. Однако вместо ожидаемого ответа, он услышал нечто другое. - А можно мне в номер пару девочек? Ну, хотя бы на ночь, а то уж больно скучно. – Сказал Говоров со всей вежливостью, на которую был способен. Метаморфоза выражения лица у майора прошла все стадии, от надежды до крайнего разочарования, когда его и без того не привлекательные черты исказились, превратившись в злобный оскал. - Слушай меня ты, гнида шелудивая! - Заорал майор прямо Виктору в лицо, обдав того концентрированным запахом крепкого табака. - Думаешь это всё шутки, паскуда?! Да я сейчас прикажу и из тебя вышибут всё твоё веселье! Майор прищурился и снова хитро ухмыльнувшись, посмотрел в глаза Говорову. - Только на этот раз тебе отобьют всё, кроме языка, чтобы ты говорить мог и пальцев правой руки, чтобы мог писать. – Произнёс он, угрожающе понизив голос. Арестант отвернул голову в сторону, словно сказанное не было адресовано ему. Это буквально взбесило следователя и он, схватив обвиняемого за майку, стал пуще прежнего надрывать глотку: - Так ты будешь говорить, мразь?!! Неожиданно в дверь постучали и вошедшего во вкус майора это сильно разозлило, поэтому он тем же тоном крикнул в сторону двери, продолжая смотреть на заключенного, буквально излучая ненависть. - Да кого там принесло?! В комнату вошел высокий крупный мужчина лет пятидесяти, с короткими аккуратно подстриженными волосами, которых уже успела коснуться благородная седина и умным, внимательным взглядом. При виде его следователь выровнился по стойке «смирно». - Здравия желаю, товарищ полковник! - Бодрым голосом произнёс он. - Ну, здравствуй, Замятин. – Приятным баритоном ответил седовласый полковник, высматривая глазами, куда бы сесть. – Смотрю, твои методы ведения следствия так и не изменились за все прошедшие годы? - Так я же это, э-э…стараюсь как лучше… - Промямлил майор. - Так-то оно так, да подход к людям у тебя не правильный. Не уважаешь ты их, словно перед тобой не человек сидит, а гора мусора. – Офицер достал из угла старенький стул и, поставив поближе к Говорову, уселся на него. - Но они и есть мусор. – Неуверенно пробормотал Замятин, всё ещё вытянувшись перед полковником. - Вот! Вот, о чём я тебе и твержу. – Полковник покачал пальцем в сторону следователя. – Ты что думаешь, они в Зону от хорошей жизни лезут? Или им нравится получать радиационный загар, а потом помирать на больничной койке? Он пристально посмотрел на майора. - Да ты хоть раз видел последствия лучевой болезни или кроме этой будки больше негде не бываешь? Замятин оторопел. Он совершенно не ожидал, что с ним сейчас будут обходиться подобным образом, да еще на глазах этого сталкера, которого, как и ему подобных, он считал отребьем. Будучи типичным винтиком в системе, у него выработалась присущая таким как он черта выслуживаться, часто граничившая с карьеризмом. Поэтому всякая попытка обвинить его в том, что он делает что-то не так, когда многие другие выполняют свою работу именно подобным образом, воспринималась им как нечто странное и даже возмутительное. Причем, тот факт, что методы допроса выходили далеко за пределы дозволенного, его совершенно не беспокоили, ведь находясь в таком окружении, подобное поведение и откровенное превышение служебных полномочий для него казались обыденными и естественными устоями. Поэтому сейчас он надулся и покраснел, но выдать свое возмущение, не посмел. - Не хотите ли вы сказать, что считаете этих банд… - Начал, было, он, медленно подбирая слова. - Я хочу сказать, что они такие же люди, как и мы. Кроме того, я надеюсь, вы ещё не забыли о таком, понятии, как презумпция невиновности? – Полковник продолжал сверлить его своим взглядом. Почувствовав, что у Замятина сейчас пойдет пар из ушей от ощущения ущемлённости своего самолюбия, старший по званию офицер попросил его покинуть кабинет, чтобы наедине поговорить со сталкером. - И не забудьте снять наручники с молодого человека, они ему ни к чему. – Добавил он. Нехотя достав ключ и отстегнув «браслеты» с заключенного, он выдавил из себя «разрешите идти» и грозовой тучей покинул кабинет, нарочито сильно хлопнув за собой дверью. Говоров, не без интереса наблюдавший за устроенной сценой, принялся растирать затёкшие руки, на которых остались следы от наручников. Полковник чуть пододвинулся вперёд, и поудобней усевшись, посмотрел на Говорова. В его взгляде не было чего-то враждебного, ушлого или презрительного – то есть всего того, к чему сталкер привык за последние три года. Напротив, гладко выбритое лицо офицера с мужественным подбородком располагало к себе, а в самом человеке чувствовалась немалая внутренняя сила. Возможно, именно она заставила Виктора сидеть на месте и не пытаться в бесплодных попытках бежать или сделать ещё какой необдуманный шаг, повлекший бы за собой самые серьезные последствия. Он понял, что это не тот метод допроса, который в фильмах часто называют «плохой и хороший полицейский», когда после злобного следователя приходил «добрый» и, после чередования, допрашиваемый мог сломаться, выдавая всю необходимую информацию. Нет, он сразу понял, что всё происходящее не блеф и сидящий перед ним человек не сволочь, которых так полон этот лагерь и мир в целом. - Вы мне не доверяете, Виктор? – Спросил полковник, внимательно смотря в лицо собеседнику. Помолчав несколько секунд, Говоров дал ответ. - А с чего бы это вдруг? Вы – скорее всего, очередной «следак», который будет добиваться от меня того же, что и все предыдущее. Какое уж тут доверие. Сталкер сделал вид, что ни сколько не верит ему. - Признаться, другого ответа я и не ожидал. Доверие надо заслужить, а это не так просто. – Задумчиво произнес полковник. – Тогда начнем с простого. Раз уж я знаю кто вы, то теперь моя очередь представиться. Я – Селезнёв Николай Федорович. - И чем же я вам могу помочь, Николай Фёдорович? – Язвительно произнёс Говоров. Полковник, улыбнулся. - Понимаю ваш сарказм, Виктор, но вопрос заключается не только в этом. Еще его смысл и в том, чем я вам могу помочь? - Ага, отпустите на все четыре стороны и откроете на круглую сумму счёт в банке. – Недоверчиво произнес сталкер. Однако попытка вывести из себя полковника, оказалась равнозначна попытке сдвинуть своими силами десятитонную глыбу. Ответ Говорова абсолютно не смутил его и он, как ни в чем не бывало, продолжил. - Счет? Вполне возможно. Всё зависит от вас. – Селезнёв откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Кроме того, надеюсь, вы заметили, что вам угрожает перспектива просидеть следующие четверть века в месте, не сильно отличающегося от того, где вы провели последние пять дней. Согласитесь, перспектива весьма нерадужная. В голове Говорова закружился целый водоворот мыслей, в котором одни сменялись другими. «Кто же вы такой, Николай Фёдорович, - думал он, - если можете вот так просто отодвинуть от меня столь серьёзное наказание? А может вы мне мозги пудрите и просто ходите узнать от меня кое-что, за сомнительно обещание помочь не сесть за решётку?» Видимо, прочитав оставшееся недоверие на лице у Говорова, полковник переместился, сев на край стола, и достал из нагрудного кармана своего мундира красную корочку. Раскрыв, он поднес ее Виктору так, чтобы тот мог прочесть содержание. Внимательно осмотрев, Виктор отдвинулся назад, явно осмысливая полученную информацию. - Значит всё-таки разведка? – Риторически спросил он, догадываясь о чём-то подобном почти с самого начала разговора. В ответ полковник кивнул. - Когда я говорил о помощи, то подразумевал взаимовыгодное сотрудничество. Вы – работаете на нас, а мы помогаем вам и избавляем от перспективы кормить клопов на нарах до самой пенсии. Кроме того, вы сможете заниматься привычным для вас делом – сталкерством. Я со своей стороны гарантирую, что все ваши, э-э, накопления – назовём их так – будут принадлежать вам, а на счёт в банке ежемесячно будет поступать некоторая сумма денег. Естественно, в разумных пределах, а то сами знаете какая сейчас ситуация. С логикой Селезнёва было не поспорить. Сталкер всё ещё сопротивлялся предложению, хотя где-то в глубине понимал, что уже согласился на него, но желание больше разузнать о предстоящем сотрудничестве пока удерживало его от озвучивания окончательного ответа. - Почему выбрали меня? – Спросил Говоров. - Служили, хорошо владеете оружием, ну и, конечно же, главное – у вас за плечами трехлетний опыт выживания в Зоне, а таким может похвастаться далеко не каждый. Вы, можно сказать, ветеран Зоны и таких людей очень не хватает. Думаете, мы не забрасывали туда своих агентов? Само собой да, и это были хорошие сотрудники, с прекрасной боевой и оперативной подготовкой, но в Зоне они не проживали больше нескольких месяцев. Рекорд – сто пятнадцать дней. Не было у них, того, что вы называете чуйкой, которой мы не можем научить своих людей, сколько бы не старались. А вы – редкий шанс перетянуть удачу на нашу сторону. Само собой, Селезнев не назвал бы ему настоящую среднюю или максимальную продолжительность выживания в Зоне агентуры, поэтому пришлось выдумывать на ходу, однако он всё же заметил, как глаза сталкера загорелись. Расчёт был верен: быть не просто бродягой, а кем-то значимым – это действовало на внутренне самолюбие не хуже чем яркий свет фонаря на мотыльков. Естественно, кроме возможности помочь Отечеству, что-то заработать и осознавать, что ты – разведчик, хоть никто и никогда из непосвященных об этом не должен будет узнать, имелся весомый аргумент, касавшийся избавления от необходимости отсиживать гигантский срок. В совокупности, это должно было дать нужный эффект. - То есть, вы предлагаете мне быть шестеркой и доносить вам на других сталкеров и торговцев? – Виктор снова недоверчиво посмотрел на полковника. Селезнев отрицательно покачал головой и взглянул на него как-то по-отцовски, словно мудрец, которому задало вопрос неразумное дитя. - Нет, что вы. Наша цель куда более крупная рыба. – Тут выражение лица полковника изменилось, став более сосредоточенным. – Бродяги и мелкие торговцы, обитающие в самодельных бункерах – все это нас интересует не больше, чем проблемы реформы налогообложения где-нибудь в Мозамбике. - А если я соглашусь, но потом передумаю и… - Что – «и»? Что дальше? Сумеете покинуть Зону, то попадете к нам и тогда вы загремите на тот же четвертак, если вообще не пожизненно. Уйдете к «демократам» - там с вами проделают тот же самое. Только учтите, если станете работать на них, то, в этом случае вы будете против нас. Встав, полковник не моргающим взглядом посмотрел в глаза сталкеру. - Выбор за вами, на чьей стороне быть. Смотрите, не прогадайте. – Сказал он. Но Говоров уже знал какой он предпочтет выбор. И он его сделал.
Добавлено (31.12.2011, 21:32) --------------------------------------------- За продолжением сюда:
ТРЕТЬЯ ГЛАВА НФ-ТРИЛЛЕРА ПО ВСЕЛЕННОЙ S.T.A.L.K.E.R., БУДЕТ ВЫЛОЖЕНА ОРИЕНТИРОВОЧНО В МАРТЕ С.Г. ЗДЕСЬ ВЫЛОЖУ ОТРЫВОК, А ВСЮ ГЛАВУ ПРОЧИТАТЬ МОЖНО БУДЕТ НА МОЕЙ СТРАНИЧКЕ В САМИЗДАТЕ
ВЫЛОЖЕНА ТРЕТЬЯ ГЛАВА НФ-ТРИЛЛЕРА ПО ВСЕЛЕННОЙ S.T.A.L.K.E.R. ПОД НАЗВАНИЕМ "КРУШЕНИЕ". ЗДЕСЬ ПРЕДСТАВЛЯЮ ВАШЕМУ ВНИМАНИЮ ОТРЫВОК, ПОЛНОСТЬЮ ПРОЧИТАТЬ ЕЕ МОЖНО ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ. ПРИЯТНОГО ЧТЕНИЯ!
MATRIX86
Глава третья.
Крушение
"Проклятье" Использовался незащищенный канал связи, значит, дело действительно плохо. Их разговор могли услышать совсем не те, кто сейчас был нужен и при встрече их помощь будет в виде выпущенной пули в лоб, да и то, если повезет. Ведь есть уроды, которые забавы ради могут и оставить тяжело раненого на корм мутантам. Меткий, включив защищенный канал, попытался выйти на связь с Косматым, у которого имелась такая же рация и они могли вести переговоры в маскированном режиме. - Косматый, это Меткий, как слышно, приём?! - Сталкер не терял надежды. Молчание. Кроме треска в эфире ничего не было слышно и запрос пришлось повторить, однако и на этот раз никакого результата. В один момент ему казалось, что ветеран больше не выйдет на связь, но, спустя несколько секунд, донесся знакомый голос. - Меткий... это Косматый. - Шёпотом ответил опытный сталкер. Чувствовалось, что каждое слово давалось ему с трудом. - Рад тебя слышать, старина... не могу громко говорить... рядом эта... эта, чёрт, не знаю даже что... меня придавило... Треск помех. - Косматый, ответь мне! Говори, не молчи, приём! - Сдавленно прохрипел в микрофон Меткий и тут же себя упрекнул в необдуманном действии: если там было некое существо, нельзя, чтобы оно услышало сталкера. Через некоторое время связь возобновилась. - Здесь одиннадцать двухсотых (16)...ууххх... раненых... не знаю, если еще кто живой кроме меня, приём. Ситуация заставила быстрее принимать решения и уже через несколько секунд в голове Меткого появился план действий. - Здесь Меткий, понял тебя. - Ответил он и принялся чётко проговаривать в микрофон указания. - Теперь слушай внимательно. Сейчас я напишу ходокам из базы и долговцам, чтобы они за тобой направили поисковые группы, а сам постараюсь добраться до тебя как можно быстрее. Оставайся на этой защищенной частоте и не издавай ни звука. Если можешь, переведи рацию на экономичный приём, сам же старайся не отсвечивать и... выжить. Продержись до моего прихода, я постараюсь как можно скорей прибыть на место. Пока всё, конец связи. Высказав всем богам проклятья, Меткий сбросил одно сообщение в шифрованном виде Барсуку, а второе сталкеру по прозвищу Цезарь, где сжато, но ясно изложил суть проблемы. Если первый узнает, то обязательно доложит своему начальству и те, можно быть уверенным, вышлют людей на помощь или перенаправят туда ближайшую группу, которая может уже находится в рейде. Второй же, Цезарь - один из ветеранов Зоны, хорошо знает Косматого и не бросит старого друга в беде. Вопрос заключался в том, находился ли он на базе и не пошел ли вместе с Големом. Если да, тогда придется слать сообщение кому-то другому. "Что же там случилось, - думал Меткий, пробегая в быстром темпе дорогу с потрескавшимся асфальтом, - если почти весь отряд выкосило? Новый вид? Не исключено, шибко много их развелось. Главное продержись, Косматый". Ответы от адресатов пришел незамедлительно. В них говорилось приблизительно одинаковое, но группа долговцев, судя по сообщению Барсука, прибудет скорее, так как находится не далеко от Рыжего Леса. По расчетам Меткого он сможет успеть прибыть на место приблизительно на полчаса раньше, поэтому нельзя было терять ни минуты. До района крушения, где сейчас находился ветеран Зоны, предстояло пройти километра четыре-четыре с половиной, но как оно чаще всего бывает, путь будет длиннее. У сталкеров даже имелась такая примета, когда планируешь маршрут рейда, умножай его расстояние на два и, практически всегда такой подход срабатывал. Теперь же, обходя множество низкорослых деревьев, если эти образования можно так назвать, примета снова полностью подтверждалась. Вся Зона погрузилась в объятья наступавшей непроглядной ночи. Активировав на шлеме ноктовизор, Меткий вдвойне стал напряженней и виною всему были инстинкты. Ночь - это время неизведанного, скрытого от глаз, а значит потенциально опасного. Когда человек идет домой, то невольно старается быстрее пройти самые темные места и не только из желания не провалиться в канализационный люк, потому что кто-то сдал его железную крышку на металлолом. Ночью ощущается угроза, ибо неизвестная опасность может быть скрыта за углом, но если во внешнем мире это, как правило, страх иррациональный, то в Зоне он приобретает буквальный смысл. Даже подготовленному и опытному ходоку не просто справиться со своими эмоциями, неизбежно стремившихся вылезти из-под сознания, взять верх над разумом и только немалым усилием воли можно вновь обрести самоконтроль. Разница заключалась в том, что если в других местах с ярко выраженной девальвацией человеческой жизни часто можно ожидать опасность, то так или иначе она будет знакома. Практически в девяноста девяти процентах случаев ею является человек, но в Зоне все по-другому. Да, человек, как правило, остался главной угрозой, поскольку обладает интеллектом и действует, следуя своим интересам и лишь в определенной степени своим инстинктам. Мутанты, чаще всего, обладают только последней формой поведения, а потому могут быть опасны исключительно, когда голодны, когда человек заходит на их территорию или представляет для них непосредственную угрозу. Но в Зоне есть такие вещи, которые ни то что объяснить, описать нельзя и именно их подсознательно человек более всего боится, так как не знает их природы. Они вытаскивают наружу дремучие страхи, которые люди старательно пытались в себе придушить во время своего социально-технологического развития. Сам Меткий замечал, что даже прикладывание всех сил для удержания себя в руках бывает не достаточным и не раз он становился свидетелем того, когда опытные сталкеры дрогли в некоторых случаях, хотя винить их за это не стоило. Что-то подобное и ощущал сейчас сталкер. Отогнув ржавую колючую проволоку, он пролез между её рядами, выйдя на пространство, где чуть вдали одиноко стояли два заброшенных покосившихся дома. За ними начиналась новая лесополоса, состоявшая из высоких скрюченных деревьев и напоминавшая высоченную черную стену, вид которой убивал всякое чувство оптимизма. Пройдя мимо предупреждающего знака опасности в виде треугольника с изображением в центре символа радиации, Меткий достал дозиметр, который упорно не издавал тревожного звука. Дело было не в том, что в этом месте уровень радиации оказался низким, как раз наоборот, просто со времени первой аварии прошло уже тридцать лет и тогда нынешний фон считался высоким, но сейчас же он не превышал допустимых значений, которые были уже давно пересмотрены. Естественно, в сторону более высоких доз. Преодолеть расстояние Меткому удалось достаточно быстро; оставаться на открытом пространстве становилось крайне небезопасно, тем более он услышал далекий вой, принадлежавший, несомненно, стаи псевдособак. У этих тварей имелся поистине фантастический нюх, превосходивший даже медвежий, считающийся одним из лучших среди зверей-немутантов, а значит, стоило прибавить шагу. При этом нужно всегда помнить крылатое выражение Октавиана Августа (17) "спеши не торопясь", очень точно отображавшее правило хода в Зоне, которому Меткий также старался следовать. Войдя в уродливый лес, пришлось изрядно постараться не упасть в здешних неровностях и не споткнуться во множестве обломанных веток, лежавших на раскисшей земле. Направление сталкер сохранил верное, что подтверждал встроенный компас, четко указывая на северо-запад. Прикинув, ходок определил прошедшее расстояние не более чем в три с половиной километра, следовательно, оставалось идти совсем не далеко. Среди хаоса из мёртвой растительности, засохшей, с болезненным видом от постоянного недостатка света, пробираться оказалось весьма трудно. Правда, периодически просматривались звериные тропы, оставленные обитателями аномальной экосистемы в поисках чего-нибудь съедобного, а то и просто скрываясь в труднопроходимых зарослях от хищников, коими так богата Зона. Достав детектор из разгрузки, Меткий проверил дальнейший путь на наличие каких-нибудь сюрпризов, в виде трамплина или гравиконцентрата. Если последнюю заметить можно достаточно просто - по деформированной растительности и предметам, раздавленными в тень, то в первом случае всё несколько сложнее. Трамплин - аномалия с обратным вектором силы тяготения умноженным в сотни раз и коль невнимательный путник попадет в него, то улетит метров на четыреста в воздух, со всеми последствиями. Хорошо когда что-нибудь растет рядом, а сама аномалия не очень мощная, тогда тоже дерево, оказавшееся в её центре, будет иметь сломанные ветви направленные строго вверх. Корневая система не даст ему оторваться от земли и если увидели нечто подобное, то это верный знак того, чтобы обойти десятой дорогой такой участок. Сколько не пытались светила научной мысли понять, как же действует эта причуда мироздания, но никаких результатов, кроме испорченных нервов и разрушенных гипотез её изучение не дало. Впереди показались поваленные деревья и Меткий поспешил к ним, стараясь избегать неровностей земли под ногами. Лавировать между стволами леса пришлось не долго и уже через несколько минут ему предстал мрачный вид. Часть растительности была сломана, будто по ней проехал каток, а через несколько десятков метров стали попадаться обломки какой-то техники. Приблизившись к одному из них, сталкер подобрал его в руки и внимательно осмотрел. Не оставалось никаких сомнений: это и есть место падения летательного аппарата, а искореженный кусок обшивки подтверждал данное предположение. Сталкер отложил его в сторону и отправился в направлении, куда повалились сломанные деревья, обходя крупные обломки, разбросанные вокруг. "Значит, это действительно самолет, как и говорил Косматый, - подумал Меткий, - но тогда чей он? Гражданский, сбившийся с курса и попавший в воздушную аномалию? Возможно, но маловероятно. Зона стала бесполетной для таких воздушных суден еще в первую неделю после катастрофы, а всё ближайшие лётные маршруты прокладывались за десятки километров от неё. Значит он либо военный или специальный. Тогда чей? Наших или натовцев? Надо собрать больше информации и... оставаться на стороже. Существо, оно может быть где-то рядом"
Добавлено (12.01.2013, 22:16) --------------------------------------------- Камрады четвертую и пятую главы "АРХИВРАГа" Вы можете прочестьsuum cuique
Сообщение отредактировал MATRIX86 - Среда, 11.04.2012, 12:37
