Приветствуем, Бродяга! ------------ Приветствую тебя, Сталкер! Ну что стоишь? Проходи, не стесняйся. Мы рады любым гостям! ------------ Вход Регистрация
Языки пламени костра, горящего в обломке старой двухсотлитровой бочки, выбрасывали небольшие снопы искр. Свет плясал на лицах людей, сидящих вокруг костра, то освещая их, то укрывая тенью. Сидящий ближе всех к Волку новичок протянул руки над костром, зябко передернув плечами, весело спросил: — Волк, неужели всё так и было? Волк оторвал задумчивый взгляд от костра: —Что, не верится? Да так и было. Старички на Кордоне от безделья дурью маялись. Шутки шутили с кем не попадя. А военных разыгрывали не раз и не два. — А вояки что, не догадались, кто их разыграл? — Догадались, не догадались, только было и нам виденье… —И чё? Не тяни. Расскажи! —Ну-у ладно… Есть у военных подразделения там всякие, и, в частности, пожарные. Так, ничего особенного, вроде гражданских, только техника покруче, ну и служба полегче. На губу их не садят, картошку не чистят, строем почти не ходят. Потому что - вдруг пожар, кто тушить будет? —И чё? Неужели за нас так беспокоятся?- спросил новичок. —Да нужны мы им больно. У них и своих забот полон рот: ГСМ, вертушки и техника всякая, попавшая в шаловливые руки первогодок. В общем, есть за чем следить. Вот так и служат, а дальше Кордона их не пускают. Ну а на гражданку пойдут, чем хвалиться? Ведь можно прослужить весь срок и не увидев ничего, и нигде не побывав. Вот и заходят то к нам, а то на АТП. Кто копыто кабана попросит, кто хвост псевдособаки, а кто покруче и артефакт какой прикупит. Не за деньги конечно. Откуда у них деньги? А так - то патронов принесут, то свежих фильтров к противогазам, то еще чего, в общем, меновая торговля. Так вот, как-то приезжают они к нам ни с того ни сего на машине своей пожарной. Обычный ЗИЛ-131 с тремя ведущими мостами. Ну и сразу к нам, к костру присели, а лайбу свою у развалин на въезде оставили. Ну, слово за слово, они и говорят, повадился, мол, к военным кабан на блок - пост ходить. Да такой матерый, что пролезет незаметно и пожрёт чего-нибудь, а то нагадит, где не просили. А поймать его никак не удаётся. Ну, мы себе посмеиваемся тихонько, знаем, чьих рук дело. Новички зашевелились и заговорили вразнобой. Только один стажёр по кличке Сус промолчал. А когда все угомонились, сказал: —Ну да, старички пошутили, наследили кабаньими копытами, и под шумок слегка потрусили склад военных. Волк кивнул и продолжил: —А эти и говорят, что часовые даже пару раз его видели. Здоровый кабанище, и что интересно - на боку у него надпись полустершейся краской «ЙА КАБАНЧЕГ». Мы ещё больше от смеха скисли, кривимся во все стороны. Ведь кабанчику «райтинг» сами третьего дня с бодуна сделали. Напоили «Казаком», намалевали, а потом отпустили. Вот значит, куда кабанчика понесло – к военным. Ну, а они дальше продолжают, мол, часовые и пальнули по нему, только зря патроны перевели. Не берут его пули, как заговоренный. Естественно, командиры военных подсуетились, вроде бы даже сам генерал дал запрос учёным на Янтарь о кабанчике. Прислали официальную бумагу, подписанную Сахаровым. Что появилась новая разновидность мутантов. То ли помесь кабана с плотью, то ли еще чего с чем - точно неизвестно. Но монстры эти обладают повышенным уровнем регенерации тканей. Так что ему пули нипочем. А еще говорят, не переносят они запаха людей, евших его сородичей, то бишь свинину. Мы в непонятках. Кабанчик наш был обыкновенный. Из дробовика завалить можно, не говоря о калашах военных. А тут такое чудо в перьях. Посидели мы так с часок, поболтали, сменяли, кому чего надо, и стали расходиться. А они сели в свою машину и укатили, как и не было. Кто остался у костра, присели перекусить, на гитаре побренчать перед сном. В общем, одни новички. А мне как раз нужно было сходить к Сидорычу в подвальчик. Покалякать, ну и там ночной колпак принять. Короче, были еще у меня дела. Вот. А вместо себя за старшего я оставил одного смышленого новичка. Кстати, после этой ночи он и получил свое боевое прозвище... После этих слов Сус коротко кивнул Волку и спустился в подвал, находящийся рядом с костром. За время разговора небо над Кордоном и без того мрачно-серое еще больше потускнело. Сумерки сменились непроглядной темнотой. Тени от костра удлинились и стали четкими силуэтами людей. В предночном затишье было слышно только все нарастающий стрекот цикад. —Ну а дальше что было? — не унимался самый бойкий из новичков. —Дальше… А дальше, всё как в кино. Сначала послышались странные звуки от соседних развалин. Не то кашель, какой, не то хрюканье. Никто и не почесался проверить, что там. Часовые без присмотра у костра собрались как у себя дома - греются. Все расслабились, сидят, закусывают. Да-а... И тут, как у Кинга, на свет из руин вываливается это чудо, визжащее, и прёт на новичков у костра. На вид вроде дикий кабан, только крупнее и несуразный какой-то. Все просто обмерли. Потом шустро стали разбегаться в разные стороны. Вояки, блин. Правда, кое-кто за оружие таки схватился. А что толку - ведь из новичков мало кто прошел хоть какую нибудь военную подготовку. И вооружены, в основном, ПМ-ами да обрезами. Хотя после некоторого замешательства огонь по кабанчику все-таки открыли. Кабанчик, как ни странно, первый дружный залп выдержал и давай вокруг костра стрелков гонять. Увидев, что кабанчику стрельба никак не повредила, некоторые испугались так, что кричали, будто они вегетарианцы и в жизни мяса не ели, да только это мало им помогло. И могло это представление плачевно окончиться, если бы кабанчик не выбежал прямо на Суса. Волк поднял с земли сухую веточку, покрутил в руках, с хрустом переломав пополам, бросил в костер и продолжил. — Сус, к слову, на Кордон пришёл с одной бейсбольной битой и с вещмешком, полным банок свиной тушенки. А бита у него особенная была - металлическая, да и он, видать, ещё тот спортсмен. Ну и зарядил он кабанчику со всей дури аккурат между глаз. Кабанчик и хрюкнуть не успел. Ноги подломились, и он завалился на бок. Тут и мы с Сидоровичем подоспели на шум, и быстренько спеленали кабанчика. Вот после этого удара его и прозвали Сус - бейсболист. А кабанчик самый обыкновенный оказался. Просто на него был одет легкий бронежилет самого большого размера. Сверху другой кабаньей шкурой закрыт для маскировки, ну и надпись на боках, вот вам и готов бессмертный кабанчик. Правда, какой-то он не совсем нормальный был. Слишком уж бесстрашный. Если бы не Сус, то точно были бы жертвы. А теперь прикиньте, что если где нибудь рядом такой же кабанчик ходит? И кто из вас готов с ним справиться? Новички переглянулись. — Волк, но ведь ясно, что кабанчик был один, вам его пожарники подкинули. А в бронник его военные нарядили в отместку. И ещё, я думаю, вкололи ему какую-нибудь дрянь типа боевой наркоты. Кабанчики в зоне, как ты говоришь, бесстрашные, преследуют добычу до последнего, а с этой дурью, я думаю, ему совсем крышу сорвало, сказал всё тот же шустрый новичок. Волк с интересом посмотрел на него: — Новенький, а кликуха у тебя есть? —Ну да… —И… — Между своими Профессором зовут, или по имени - Дональд. —Ладно, Дональд, в моё отсутствие будешь за старшего. Волк легко поднялся, поправил ремень, и, закинув за спину неизменный калаш, неспешным шагом двинулся к подвальчику Сидоровича. Новички с восхищением смотрели на уходящего сталкера. Для них он был воплощением их желаний и надежд. Того, что когда-нибудь и они станут такими же прожженными сталкерами - ветеранами, исходившими Зону вдоль и в поперёк. — Эх! Скорей бы уже в рейд хоть на Свалку сходить, а ещё лучше на Янтарь. — Да… — Так, мужики, не расслабляемся, - оживился Дональд - через полчаса смена часовых. — Не боись, Профессор, всё будет нормально. — Да я и не боюсь, только… – Дональд оборвал себя на полуслове и повернулся в сторону развалин. В развалинах явно что-то происходило, слышалась какая-то возня и приглушённые гортанные звуки. Легкий ветерок нёс с собой аромат полевых растений и ещё какой-то непривычный резкий мускусный запах. — Думаю…, что этой ночью нам не придется скучать. В небе над лагерем мерцали блеклые звезды. Низкие перистые облака медленно скользили по небосводу, подсвечиваемые восходящей луной. Ничто не предвещало беды, но у всех создалось нехорошее предчувствие, что Профессор, скорее всего, прав.
