Часть 1
До… Знаете, иногда бывает так, что хотели как лучше, а вышло… ну, как всегда, в общем. Эта история о недремлющем законе подлости, единственном постоянно действующем законе. Глава 1. 5 октября 2011 года Выброс застал его в какой-то старой заброшенной деревне. Хотя, что это я, других здесь и не водилось. Быстренько прикинув, что до бара ему не добежать, не говоря уже о том, что в Зоне бегать, строго воспрещается, новичок залез в подвал, закрыл его сверху шкафом и окинул взглядом помещение. В подвале было темно и холодно. Сталкер включил фонарь. Яркий луч осветил бетонные стены, старый выцветший диван, видимо, притащенный сюда предыдущим бродягой, два стула и обломки стола. Тщательно убедившись в безопасности убежища, новичок соорудил из обломков костер и, усевшись на диван, стал ждать. Как и всегда перед выбросами, у него начала развиваться головная боль. Он просто сидел и ждал. Тут огонь дернулся, и тряхнуло.
- Ну, здравствуй, сталкер.
- Кто ты, черт возьми?! – бродяга смотрел на пришельца вытаращенными глазами и никак не хотел им верить. Еще секунду назад здесь никого не было, а бежать было некуда – на верху бушевал выброс.
– Откуда ты здесь взялся?
Он внимательно рассматривал человека: на вид ему было около тридцати лет, одет он был только в пыльник, никакого защитного костюма на нем не было, из оружия у него был только обрез двустволки, но поражало его лицо. Его карие с зелеными искорками глаза таили в себе вселенскую грусть и печаль, но в то же время они казались совершенно пустыми. Все его движения сквозили бесконечной усталостью от всего: от Зоны, от лишений, от жизни…
- Я – Призрак, а взялся я изниоткуда.
Новичок подобрал челюсть и еще больше вытаращился на живую (по крайней мере, выглядел он вполне живым) Легенду Зоны. Он никак не мог смекнуть, зачем он, неопытный бродяга, неделю как вылетевший из-под крыла ведущего, понадобился такому легендарному призраку, как Призрак.
- Я хочу с тобой поговорить, - сталкер окинул взглядом подвал, в котором укрылся от выброса его собеседник и уселся на рассыпающийся от ветхости диван возле костра. – И я надеюсь на то, что ты внимательно меня выслушаешь и примешь к сведению то, что я тебе сейчас скажу.
Новичок послушно опустился напротив него и приготовился слушать. Ребята в баре ни за что не поверят, когда он им расскажет, кто к нему приходил!
- Надеюсь, ты понимаешь, что все это не выйдет за пределы этого подвала, - Призрак словно прочитал его мысли, что, кстати, не исключено. – Все дело в том, что я напрямую общаюсь с Хозяевами, сталкер, и они попросили меня передать тебе, чтобы ты не совершал глупых поступков. Ты, несомненно, станешь легендой, но только от тебя зависит какой: живой, или мертвой. Я прекрасно понимаю, что погиб твой учитель, я понимаю твои чувства, но не вини во всем Зону. Ты сам знаешь, где бы ты был, если бы не она.
- На кладбище, - мрачно подтвердил новичок. Он понимал, о чем говорит сталкер.
- Ты в праве сам выбирать свой путь, выбирать жить тебе, или умереть героем. Но прежде, чем ты сделаешь выбор, я расскажу тебе одну историю. Итак, все началось десять лет назад… 8 апреля 2006 года.
Именно в этот день все и началось. Знаю, знаю, многие истории именно с этого и начинаются. В этот день я сдавал экзамены в институт. У меня тогда была светлая мечта стать ученым, сделать что-нибудь полезное для человечества…. И вот, после того, как я отмучился с экзаменами, я пошел в кафе выпить пива. За соседним столиком потягивала кофе девчонка, которую я видел а институте. Сразу видно – не местная, из какого-нибудь Донецка наверняка. Долго она мялась, но в конце концов подошла ко мне и, краснея поведала мне, что она родом из Донецка, подтвердив мои догадки, и приехала поступать в Киев ради спасения человечества. Она (ее звали Света) попросила меня показать ей город, но я ответил, что сегодня я собирался прогуляться по Чернобылю. Боже, как загорелись ее глаза! Она чуть не на коленях умоляла взять ее с собой и я, разумеется, не устоял. Такого совпадения интересов я никак не ожидал. Мы прекрасно провели с ней день, разгуливая по Зоне Отчуждения, при чем она говорила без умолку, рассказывая о своей тяге к Чернобылю, о том, что ее никто не понимает и что она так одинока в этом жестоком мире. Была. Но тут, в столице Украины, она встретила человека, то есть меня, который разделил ее интересы.
Оба мы поступили на химико-биологический факультет и в честь такого праздника решили отправиться к самой ЧАЭС. Но там нас ожидал сюрприз. Со стороны Припяти там начиналось какое-то шевеление: строительные краны, бетонные блоки, куча всякого оборудования и, что самое интересное, чуваки в военной форме.
- Что здесь происходит? – спросила Света, внезапно посерьезнев. Тогда я впервые увидел ее настоящую, без маски оптимизма и старания понравиться всем вокруг: это был человек, который пережил в жизни самое страшное для общественно человека – непризнание. « Не общество отвергло меня, я отвергла общество» - так говорила она мне.
- Не знаю, - честно ответил я.
С тех пор в непосредственной близости от станции началась стройка. Много лет прошло с тех пор. Мы со Светкой написали массу работ об опасном положении и ненадежности Саркофага, но никто не понимал, чего мы хотим, и стало ясно, что проект был секретным. Но мы все равно любили бродить по Припяти и Чернобылю, вдалеке от ненавистной нам толпы. Так хорошо, знаете ли, пройтись в полнейшей тишине по безлюдным улицам, где ветер гоняет обрывки газет, погрузиться в Пустоту, вдохнуть гнетущую атмосферу, нещадно давящую на психику среднестатистического гражданина Украины. И вот смотришь в мертвые глазницы заброшенных домов и думаешь: а ведь двадцать с лишним лет назад жителям города сказали, что они вернуться через три дня.… Но это уже не был тот пустынный город, каким он был раньше. Военные развили бурную деятельность вокруг Атомной станции: строили там какое-то приземистое здание с антеннами. Черт знает, зачем оно нужно, только мы с однокурсницей больше не можем свободно гулять по ЧАЭС, как мы это делали раньше – вояки нас регулярно гоняли.
Вообще то, мы с ней уже давно заподозрили, что Чернобыльская катастрофа неспроста произошла, ведь Зона Отчуждения – идеальное место для проведения разных экспериментов. Мы строили просчитанные до мелочей догадки, как нехорошие люди могли подпортить реактор, чтобы тот взорвался, и тем самым убить двух зайцев сразу: образовать пустынную зону, куда никто, кроме мародеров, с которыми можно легко справиться, не сунется, и подпортить репутацию советской власти. Как же так? Хваленный СССР допусти взрыв на АЭС да такой силы, что радиоактивные металлы осели аж в Америке! Конечно, совковая власть спохватилась, возбудили уголовное дело, заподозрили, что не просто так рванул реактор новейшего типа да еще и не в каком не будь Мухосранске, а в столице УССР, в Киевской области! Да какое там! Время-то назад не отмотаешь.
Однажды я со Светкой пошел к АЭС (раз в месяц мы обязательно туда ходили), но там активно кружили вертолеты и бегали военные. Едва нас завидев, они спросили, что мы тут делаем. Мы показали удостоверения студентов Киевского национального университета факультета биохимии и соврали, что проводим исследования. Нас вежливо попросили убраться. Тогда Света предположила, что там строиться нашумевший объект «Укрытие-2». Я пожал плечами и предложил проверить. «» «» «» «» «» «»
Итак. Предыстория. Все зовут меня Призраком, так что имя мне и ненужно. Я учусь на третьем курсе Национального университета на радиобиолога. Друзей у меня нет, кроме моей однокурсницы Светки. Иногда мне кажется, что она моя сестра (что, в принципе, не исключено – отец ушел из семьи еще до моего рождения), хотя, честно говоря, моя привязанность к ней совсем не братская. Мы с ней живем в крохотной съемной квартирке в спальном районе. Нас объединяет тяга к Чернобылю. Не знаю, откуда она взялась, может, оттого, что оба мы родились в 1986 году? Это такая же загадка, как и то, почему взорвался этот чертов реактор. «» «» «» «» «» «» - Слышь, Призрак,- сказала мне Света. - Там ведь военные все-таки. Им человека шлепнуть – что высморкаться.
Я смерил ее взглядом. Ее черные глазищи говорили больше слов, чем она сама могла сказать. Прочитав мои мысли, она покивала головой, мол, сволочь ты, Призрак, но я пойду за тобой.
Мы любили бродить по Чернобылю, где никто нам не мешал, где не было ненавистной нам толпы. Этот город был исхожен нами вдоль и поперек.
Приближалось 26 апреля. 20 лет с тех пор, как рванул реактор. Ежегодно мы отмечали эту дату возложением цветов к памятнику жертвам Чернобыля, а ночью мы, надев защитные скафандры, пробирались в Саркофаг и гуляли вокруг шахты реактора. Впечатляющее зрелище, кстати. Живописный хаос, поражающей своей реальностью: огромные балки, железные коряги вокруг шахты, посреди которой висит крышка реактора «Катрина», гнезда, в которых раньше находились графитовые стержни – это так мало! Такая небольшая цена за пустующие города, за сломанные жизни, за…. Мирный атом, итить!.. Палка о двух концах, и один из них величиной а пару городков, расположился на севере Украины. А ведь до сих пор неизвестно, почему произошел взрыв, почему в этот день реактор типа РБМК-1000 взбрыкнул. Видимо, в этом году повторить ритуал не получиться. Сдается мне, что никто больше не сможет войти в здание четвертого энергоблока. Военные полностью захватили Станцию.
В таких тяжких раздумьях прошел весь наш путь. Света, видимо, думала о том же, потому что за весь путь не вымолвила не слова, что было нехарактерно для нее. Возле блокпоста патрулировал военный.
- Ага! – вскрикнул он, едва завидев нас. – Опять вы!
Надо же! Запомнил!
- Мы должны изучить изменения уровня радиации внутри Саркофага. – Взялась за дело Светка. – А то он в последнее время подозрительно скачет.
- Катитесь отсюда подобру-поздорову! – устало сказал человек и угрожающе повел автоматом.
- Пойдем, - она взяла меня за плечо.
Я нехотя поддался, и мы пошли через Припять домой. «» «» «» «» «» «» - Я узнаю, что они затеяли, узнаю! – я весь кипел от бешенства. Эти уроды оккупировали ЧАЭС!
- Приключений захотелось на одно место? – раздраженно спросила Света.
- Ты представляешь, что будет, если Саркофаг рухнет?!
- Конечно. Это ведь был наш с тобой проект. Вся Украина превратиться в один большой изотоп.
- Вот именно! А у них там стройка! Это ж гигантский риск!
- Зачем ты мне это рассказываешь? – вышла из себя она. – Ты это тем чувакам скажи!
- Они меня в расход пустят не раздумывая.
- А я тут при чем?
Я только рукой махнул. Света молча потягивала чай.
- И что ты предлагаешь? – первой сдалась она.
- Я предлагаю пробраться туда и разузнать все самим.
- Каким образом?
- Через подземный коллектор.
- Слышишь, ты! – мгновенно взвилась она. – Сам в канализацию лезь! Ты бы еще в калоотстойнике переночевать предложил!
Ответить мне было нечего, но мой мозг уже лихорадочно продумывал план действий.
- Исходить стоит из худшего, - вслух размышлял я, маяча по комнате. – Вдвоем нам идти нельзя. Ты сама сказала, что им человека убить – что высморкаться. Нам нужен еще пару человек. – я повернулся к внимательно слушавшей меня Свете. – У тебя есть кто-нибудь на примете?
- А у тебя?
- Пароль моего компьютера – trust no1. Как думаешь, есть у меня друзья, кроме тебя?
Света задумалась.
- Есть у меня пара человек на примете, - медленно проговорила она, глядя на меня. – Я поговорю с ними.
Она ушла на кухню, а я упал на диван и прислушался.
- Приве-ет! Как дела? – донесся с кухни телефонный разговор. – Что? Да, ты права. Мне кое-что от тебя нужно. Что ты думаешь на счет того, что бы приехать в Киев? Чего?!?! Уговорила. За мой счет.
Я услышал, как подруга яростно захлопнула телефон.
- Привет, родная! – снова заворковала она. – Я тут решила в гости тебя пригласить. С Катей я уже договорилась. Ну че? Приедешь? Супер! Жду не дождусь! 10 апреля 2006 года. На вокзал мы прибыли на полчаса раньше поезда. Поезд опоздал еще на полчаса. За это время мы успели поругаться с половиной ожидающих людей. Света много раз рассказывала мне о своих лучших подругах, при этом у них не было ничего общего, но они дружили уже много лет. И вот к нам из толпы вышли две девушки. Раньше я никогда их не видел, но по рассказам Светки я узнал их. Девушку с длинными темными волосами, наверное, звали Катей, а вторую с короткими русыми – Юлей. Я угадал. Света с воплями кинулась обнимать Юлю. Асе она просто пожала руку, потом подвела их ко мне.
- Это Юля, это Катя, а это – Призрак.
Я кивнул, и мы устроились в ближайшей кафешке.
- Итак, - сказала Юля, потягивая кофе. – Зачем мы сюда приехали?
- Призрак, излагай, - распорядилась Света.
- Ага, - начал я. – Началось все с того, что возле ЧАЭС началась стройка…
- ЧАЭС?! – возмутилась Катя. – Я так и знала! Зачем я сюда приехала! Дернул же меня черт…
- Заткнись, собака! – прошипела моя однокурсница.
- Итак, - продолжил я. – Если от этой стройки Саркофаг развалиться, всей Украине гаплык.
- И Евро-2012 не будет? – снова спросила не в тему Ася.
- Когда решается судьба миллионов людей, Катя думает о футболе, - закатила прекрасные глазки Светка. – Да, и Евро 2012 не будет.
- Тогда я согласна на все!
- А что от нас требуется? – осторожно спросила Юля.
- От нас требуется разузнать, что они затеяли.
- Нет. – Сказала вдруг Катя.
- Что? – хором переспросили я и Света.
- Я еще жить хочу, - сказала Светина подруга. – И с твоей стороны, подруга, подло надеяться на то, что мы будем готовы рискнуть жизнями ради твоей дурацкой идеи!
У меня отвисла челюсть. Света восхищалась ей, по ее рассказам я понял это, а Катя ей такую свинью подложила.
Теперь лучшие подруги сидели, гневно глядя в разные стороны.
- Я думала, что дружба… - начала Света.
- Ну значит ты ошибалась.
- Юля? – тихо спросила она.
- Я должна подумать, - так же тихо ответила Юля.
- Хорошо! – сказал я, не в силах вынести эту напряженность. – Вам обоим время до вечера. Наши телефоны вы знаете.
Я резко встал, бросил на стол деньги за кофе, подождал, пока Света сделает то же самое и мы направились домой.
«» «» «» «» «» «» «» Положив в рюкзак последний пакет чипсов, я обернулся на подругу. Ее взгляд был устремлен в одну точку, а мысли наверняка были далеко от нашей завтрашней экспедиции.
- Я думаю, что и вдвоем мы отлично справимся, – сказал я.
- А? – очнулась она. Так и есть.
- Ты ведь переживаешь не за успех нашей кампании.
- Нет, не за него.
- Подумай, лучше, как нам мимо военных пробраться.
- Мимо военных, - передразнила Светка. – Ты все это затеял – ты и думай!
- А ты меня не отговорила!
- Да разве тебя отговоришь? Да без меня тебя там моментально в решето превратят!
- Да ну?
- Ну да! Твоя опрометчивость тебя же и в могилу сведет, и хорошо, если в могилу, а то ведь так и останешься гнить у подножья твоего обожаемого Саркофага!
Она, наконец, замолчала.
- Выпустила пар? – спросил я.
- Выпустила.
- А теперь собери, наконец, вещи, и ложись спать. Нам завтра вставать рано.
Как ни странно, она повиновалась. Видимо, не хотела скандалить перед завтрашним днем. А я принялся строить безумные догадки, зачем кому-то могла понадобиться Зона Отчуждения. Мой мозг тут же предоставил мне кучу вариантов: от разработки нового оружия, до скрывания найденного где-то НЛО. Кто-то умный сказал: что бы человечество не изобретало, у него все равно получиться оружие (эх, знал бы я, на сколько это верно!). Хм-хм-хм…
Я походил по комнате, порылся в книжном шкафу и вытащил карту двадцати пяти летней давности. Тут были схемы всех подземных тоннелей. Я внимательно их исследовал, подумав, что эффектнее всего было бы вынырнуть из озера Глубокого, но было несколько факторов, которые мешали нам это сделать: во-первых, за время прохождения нами пути в расстояние от дна озера до его поверхности мы бы сдохли там от уровня радиации и хоронить бы нас пришлось в цинковых гробах (если бы, конечно, хоронили), а во-вторых, никому просто не пришло в голову проводить трубы под озером и тем более делать отверстие для люка под водой. В который раз подивившись, откуда в моей голове берутся столь бредовые идеи, я спрятал карту в рюкзак и отправился спать.
Сон мне снился престранный. Мне часто снились странные сны, но в большинстве случаев, если верить Свете, в моем подсознании происходил нахлест одних событий на другие, при чем всплывали воспоминания из всей моей жизни, хоть каким-то боком касавшиеся вышеупомянутых событий. Иногда мне снились и пророческие сны, но я для себя решил, что человек существует в настоящем, прошлом и будущем, и память из будущего иногда всплывает в настоящем и получается, что в таких снах мы анализируем события, которые произошли в будущем. Так вот. Мне снилась ЧАЭС, но выглядела она странно: будто взрыв в ней произошел совсем недавно, но Саркофаг уже был построен и он был цел, но какие то построения возле него были разворочены так, будто в них попали с десяток ракет «воздух – земля». И все вокруг выглядело странно. Небо вокруг, на сколько хватало глаз, было черным. Где-то выли собаки, но кроме этого было еще много странных и страшных звуков. Вой стал ближе, и я увидел собаку. Все это я наблюдал со стороны, как будто смотрел видеокадры, снятые опытным оператором с вертолета. Вид собаки испугал меня: она была не просто облезлая, она была полусгнившая, но она двигалась и жила, если это можно было назвать жизнью. Пес повернулся ко мне мордой, и я увидел, что глаз у него нет. Я не на шутку взволновался. Что здесь происходи, черт возьми?! Это был не тот Чернобыль, который я знал раньше. Он изменился до неузнаваемости, и тут было пусто не потому что это Зона Отчуждения, нет, была другая причина. Находиться здесь было страшно, и нельзя было объяснить, откуда берется этот животный ужас. На первый взгляд, все было спокойно и привычно, но тут я обратил внимание на полосатую трубу, торчавшую из Саркофага, и понял, что меня так встревожило. Казалось, будто она много лет пробыла под водой и поросла пушистым зеленым мхом, только этот мох не был зеленым, он был белым, и клочья его плавно кружили в воздухе. Теперь я стоял на холме, с которого мне было отлично вино город. Мимо моего лица проплыл ошметок пуха. Я внимательно посмотрел на него, но прежде чем я смог определить его природу, ветер швырнул пух мне в лицо. Я отшатнулся, потому что он обжег мне физиономию так, будто я сунул ее в заросли крапивы.
- Какого черта?! – вскрикнул я и проснулся. Вокруг было темно, но я, несомненно, был дома. Интересно, этот сон был пророческим, и если да, то, что он значил? Я посмотрел на часы. Полчетвертого утра. Блин! Надо же! Уже и вставать Катяскоро… Я лениво выполз из кровати, побрел на кухню и заварил кофе. Минут через пять появилась на удивление бодрая Света, наскоро позавтракала и снова убежала приводить себя в порядок. Я покачал головой. Мне оставалось только ждать и думать, что же мы найдем там? Но, естественно, на Нострадамуса я похож не был, и я бросил это бесполезное занятие.
Я уже стоял перед дверью, когда Света вышла из комнаты полностью готовой к выходу. Она с тоской посмотрела на свои любимые туфли с двенадцати сантиметровой шпилькой, натянула кеды и посмотрела на меня снизу вверх. Теперь она была ниже меня на целую голову. Я галантно пропустил «сестру» вперед и закрыл дверь.
В маршрутке были только мы.
- И зачем же вас в Чернобыль-то потянуло? – помявшись, спросил водитель.
- Мы есть из Дойчланд проездом, - с сильным немецким акцентом проговорила Света. – Мы ехать в Крым на эрхолунг и решить побывать в легендарный Чернобыль.
- Как интересно! – не поверил «водила». – А почему именно в Крым?
- Мы слышать, что отдыхать в Крым есть очень дорого, - издевалась над родным языком подруга. - Наверно, из-за хороший условия и сервис.
- Вас жестоко обманули, - буркнул водитель, разозлившись не то на нас, не то на неоправданно дорогой отдых в Крыму.
- Was er beabsichtigen? – спросил я. Светка картинно пожала плечами. Больше до конца дороги не заговорил никто: ни мы, ни водитель.
Нас высадили возле таблички «Чернобыль».
- Удачи! – крикнул нам на прощанье он.
- Данке шен! – хором крикнули мы в ответ и, дождавшись пока маршрутка скроется за поворотом, двинулись в путь по дороге, без опасения быть сбитыми проезжающей машиной.
Шли неторопливо - берегли силы. Неизвестно, что могло нас ожидать дальше. Около двух часов дня остановились на перекур. То есть на перекус.
- Пикник не обочине! - сказала вдруг Света.
- Что? - переспросил я.
- Книга есть такая братьев Стругацких. "Пикник на обочине" называется.
- А чего ты про нее вспомнила?
- Не знаю…- пожала плечами она. – Просто в голову пришла и все тут.
- Кстати, никогда водители маршруток не еще не спрашивали, что их пассажирам понадобилось в Чернобыле.
- Ты только сейчас об этом подумал?
- Ага.
- Ну, ты и тормоз!
- Да иди ты!
Дальнейшая трапеза сопровождалась лишь редкими шуточками и всплывшими вдруг в памяти анекдотами про Город-призрак (не поэтому ли, кстати, мне дали такую кличку?). Наевшись вдоволь, мы отправились дальше.
Никогда еще не был этот город столь мрачным и устрашающим, никогда здесь не было так пусто. Хотя, конечно, было, но еще не ощущалось так остро. Была в этом какая-то особая магия, присущая только безлюдным местам. Человеку, привыкшему жить в обществе, это непривычно, ненормально, странно и страшно. Человек вообще болезненно воспринимает все, что ему непривычно и чуждо, и он стремиться как можно скорее избавиться от объекта, вызвавшего столь бурные чувства, а если нельзя избавиться, то можно просто забыть. Ну а люди, которым не удалось ни того, ни другого, начинают изучать и исследовать.
- Солнце наш мир освещает, - начала вдруг Света.
- Но некому видеть здесь свет.
Этот город каждый знает,
Это город, которого нет.
Что сгубило все, знает каждый,
Но что же тут произошло?
Что случилось, когда однажды
Над руинами солнце взошло?
Солнце наш мир освещает,
Ничего неизвестно о НЕЙ.
Дозиметр тишь разрывает
Тревожной трещоткой своей.
Она – тайна, загадка,
Саркома на теле Земли.
Туда мы ходили украдкой,
Но узнать ничего не смогли…
Солнце наш мир освещает,
Но некому видеть здесь свет.
Этот город каждый знает,
Это город, которого нет…
Света замолчала.
- Что это было? – спросил я.
- Стих, - просто ответила она.
- Чей?
- Мой.
- Ты его только что придумала?
- Нет. Я сочинила его еще в школе. Знаешь, просто нашло что-то.
- Он о Чернобыле?
- Да.
- А что за ОНА?
- Зона.
- Что? – не понял я.
- Зона Отчуждения.
- Ты говоришь о ней, как сталкеры из «Пикника на обочине».
- Да? – неподдельно удивилась подруга. – Не замечала.
- А почему?
- Что почему?
- Почему Зона, а не Чернобыль?
- Не знаю. Просто.
Я внимательно посмотрел на приближающийся мертвый город. Что-то тут происходит. Терпеть не могу, когда вокруг меня что-то происходит, а я не понимаю что.
Над головой сгущались тучи, причем не только в переносном смысле. Воздух пропитался влагой, моросил мелкий противный дождик, грозящий ливнем. Мы ускорили шаг, чтобы успеть укрыться от дождя хотя бы в подъездах. Солнце, безуспешно пытавшееся разорвать пелену серых облаков, неумолимо двигалось к западу, когда мы оказались под покровом города. Морось прекратилась, тучи потеснились, уступая чистому небу. Светило щедро поливало землю последними на сегодня лучами и потрескавшийся от времени асфальт перечеркнули тени домов, покосившихся ларьков, заброшенных и опустошенных мародерами магазинов – тени Чернобыля. Наступили сумерки. Они окутывают город завесой тайны, такого спецэффекта не добиться никакой аппаратурой, даже самой современной и совершенной. Глава 2
Новичок внимательно слушал Призрака, который в процессе рассказа то вскакивал и расхаживал по комнате, то снова садился и неотрывно смотрел в огонь. Сейчас он задумчиво стоял в углу, погрузившись в воспоминания. Бродяга не мешал ему, боясь спугнуть трусливую птицу мыслей. Но Легенда по-прежнему молчала и сталкер уже начал побаиваться, что Призрак не станет больше ничего говорить, как тот продолжил.
«» «» «» «» «» «»
Мы брели по пустынным переулкам во внезапно наступившей темноте. Где-то завыла собака, заставив меня вспомнить мой сон. Света насторожилась и тут же из-за угла высунулась песья морда. Собака залаяла, припала к земле и дернула губами, обнажая длинные острые и наверняка не очень чистые зубы. А вот это мне уже не нравиться. Совсем не нравиться. Псина тем временем потихоньку кралась к нам. Я положительно не знал что делать, но подозревал, что бежать бесполезно. Светка беспомощно посмотрела на меня, но я не мог ровным счетом ничего. Если бы я посоветовал ей бежать, собака бросилась бы за ней, а если бы сам попытался спастись бегством, и при этом собака меня не загрызла, меня загрызла бы Света, если осталась жива. А если бы не осталась, то я загрыз бы себя сам. Я медленно поднял с земли палку, похожую на ножку стула. Возможно, она ею и была. Собака продолжала сверлить меня взглядом и вдруг без единого звука бросилась на меня. Я упал на землю, инстинктивно выбросив вперед руку с палкой. Псина наскочила зубами на палку, которую я держал уже двумя руками, изо всех сил сдерживая животное на расстоянии и пихая его коленями в брюхо. Тварь старалась перекусить палку, что бы добраться до моего горла. Голодные, видимо, собачки обитают в Чернобыле. Все было бы прекрасно, но она все напирала, а руки мои ныли все сильнее и сильнее, и в последний момент мне уже показалось, что я сейчас выпущу палку из рук, и будь что будет, как вдруг собака, взвизгнув, скатилась с меня. Я рывком вскочил и увидел Свету с большим куском трубы в руках. Приняв позу бейсбольного игрока, она приготовилась защищаться. Псина зарычала и в красивом прыжке полетела на Светку. Не менее красиво подруга отразила атаку трубой, при чем последняя жалобно скрипнула и прогнулась. Яростно отшвырнув трубу, он выхватила охотничий нож. Не ожидавшая подвоха чернобыльская псина повторно атаковала, сбив Светку с ног, но напоровшись брюхом на лезвие. Не успела она и тявкнуть, как была безжалостно отброшена в сторону со вспоротым брюхом.
- Ты даже не представляешь, сволочь, как я тебя ненавижу! – сказала она мне, вытирая окровавленные руки салфеткой. – Даже не представляешь.
Я спорить не стал. Глядя на то, как Светка расправилась с несчастным животным, ее стоило бояться. А ведь без нее я бы тут остался лежать растерзанный животинкой, подумалось вдруг мне и я послушно побрел за ней на север.
На самом деле прошли мы не так уж много, но на плохо просматриваемом из-за многоэтажек горизонте уже показались трубы некогда крупной и подающей большие надежды АЭС.
На ночлег мы решили остановиться у более целого и чистого подъезда. Развели костер, поели и устроились спать на лавочках.
- О чем думаешь? – спросил я у Светы, которая со своей лавочки заворожено смотрела в огонь.
- О чем может думать студент химико-биологического факультета, глядя в огонь? – ответно спросила она, и сама же ответила: - О процессе горения, разуметься.
- Нет, не о том ты думаешь.
- Послушай, Призрак, если бы я хотела, чтобы ты знал о чем я думаю, я бы сказала.
Вот так. И ни слова больше. Остается только ждать. Она ведь все равно не выдержит и расколется. Но Света по-прежнему молчала, и отблески огня плясали в ее бездонных глазах. Ну нет, так нет. Я свернулся в комочек и закрыл глаза. Уютно потрескивал костер, отгоняя густую тьму, переговаривались сверчки. Было так странно, вроде я и в городе, но мрак, не рассеивался множеством ярких электрических огней, тут стоял непроглядный. Когда живешь в городе, забываешь, какой темной бывает ночь.
Мне снова снился сон. Снова ЧАЭС. Приземистое здание с антеннами, издававшими низкий гул и какое-то странное голубоватое свечение. Поле. Мертвое поле, усланное, словно ковром, мягким пеплом. Посреди поля лежит человек в противорадиационном защитном костюме, но таких костюмов пока не существует, это только разработка, да к тому же они без надобности. Они уплотнены пуленепробиваемыми пластинами, хорошо защищают от радиации и от электрического тока, но миру еще не известны места, где эти примочки могут использоваться одновременно. Человек безусловно мертв. Безусловно, потому что его голова покоиться в луже собственных мозгов, вытекших через уши. Я ступил на поле. В землю справа то меня впилась пуля. За ней дождем начали дырявить пепел другие, но я шел, словно между ними. Я как будто знал, что не одна из них в меня не попадет. Я все двигался вперед, и, поравнявшись с обезображенным трупом человека, узнал его. Но сколько я не пытался вспомнить его имя, сколько не напрягал воспаленный мозг, так и не смог вспомнить. Я просто знал, что знал его. Мне вдруг стало грустно и тоскливо. Этот человек был моим другом. Он пропал пол года назад. Я двинулся дальше. На крыше, где прятались снайперы, вдруг что-то взорвалось. Не иначе, как винтовка незадачливого бойца. Выстрелы стихли и я услышал радио-переговоры монолитовцев. Разуметься, ничего хорошего я там не услышал. Через колючку я лезть не хотел, поэтому пошел в обход, и проник на территорию станции с парадного входа. Завизжали гауссы, но я даже оружия не стал поднимать. Звуки выстрелов один за другим смолкали: у кого патрон перекосит, у кого гаусс неожиданно сломается, кого удар хватит, кого инсульт. Причин может быть масса, но факт оставался фактом: я целым и невредимым добрался до Саркофага. Вошел. Направился к шахте реактора. Недалеко то «Катрины» находился престранный предмет, излучавший голубоватое свечение. Подождав, пока глаза привыкнут к яркому свету, я присмотрелся …
Я открыл глаза. Надо мной светилось синевой чистое чернобыльское небо. Я встал с трухлявой скамеечки, обнаружил Светку, зачаровано разглядывающую одуванчик с двумя цветками на одном стебле и разыскал глазами канализационный люк. Разуметься, никакой крышки на нем уже давно не было. Радиоактивный металлолом. Я забросил рюкзак за плечи и мы спустились в коллектор. Там было сыро, радиоактивно и пахло плесенью. Если вы услышите, что радиацию нельзя почувствовать, не верьте. Ее можно почувствовать, и здесь, в чернобыльской канализации, фонило знатно.
Мы шли молча и мне вдруг сало грустно от внезапно пришедшей в голову мысли. Мысль сия заключалась в том, что мы не вернемся. Мы как никто другой знали, что делает с человеком радиация и я, честно говоря, отчаянно молился все известным мне богам, чтобы остаться навсегда лежать тут, в моей любимой Зоне Отчуждения, с простреленной головой, потому что лучше смерть, чем такая жизнь.
В таких вот веселых мыслях прошел наш путь. Света, видимо, думала о том же. Притихла как-то и ее глаза казались еще печальнее, чем обычно. Даже ее волосы, постоянно находившиеся в живописном беспорядке как-то поникли и потускнели. Как у покойника. От этой мысли меня передернуло и я, дабы в голову не лез разнообразный бред, начал прислушиваться. И услышал много интересного. Сверху доносилась возня, крики отдающихся приказов и топот множества ног. Я остановился и разглядел в двух шагах от себя лесенку, ведущую наверх. Света подняла на меня испуганные глаза и первой двинулась к лесенке, но я схватил ее за руку и покачал головой.
- Я вперед пойду, - одними губами прошептал я. Она провела головой из стороны в сторону и снова попыталась подойти к ржавым ступенькам, но я не выпускал ее запястья. – Я все это придумал, я пойду первым.
- Призрак… - еле слышно произнесла она и сжала мою руку.
Я долго смотрел в ее бездонные глаза и, не в силах больше выносить их вселенской тоски, стал подниматься к люку. Одной рукой вцепившись в ржавое железо, а другой приподняв тяжелую крышку, я выглянул наружу. Глаза мне ослепило солнце, отразившееся в чем-то маленьком и круглом. Зеркало, или…прицел снайперской винтовки … Последняя мысль, пришедшая мне в голову, была о том, что мои молитвы сбылись… 12 апреля 2006 года. 12:23 Я не верила своим глазам и ушам! Тихий хлопок, грохот упавшей на свое место крышки люка и Призрак, лежащий на полу, раскинув руки. Глаза его были широко распахнуты, на лице застыло удивление. Я безвольно упала на колени перед телом, в голове было пусто, я вообще ощущала себя сейчас каменным памятником самой себе, совершенно пустым изнутри. Слез не было. Не было больше ничего, словно вместе с Призраком ушли все чувства.
Где-то в тоннеле послышались торопливые шаги. Судя по звуку человека два, не больше. Я встала. Мне было абсолютно все равно, кто это, но если это военные, хотелось умереть хотя бы стоя. Но это были не военные. Это были Катя с Юлей. Затормозив, они сначала посмотрели на меня, потом на Призрака, на багровое пятно, растекающееся под его головой и не слова не говоря кинулись к лестнице, ведущей на верх.
- Стоять! – сказала я тихо, но мой голос эхом отдался по всему коридору, заставив подруг замереть на месте. – Не хватало мне тут еще и ваших трупов. Пусть снайперы расслабятся, пусть подумают, что но был один. А пока объясните мне, какого черта вы тут делаете.
- Ну… - замялась Катя. – Светочка, прости нас пожалуйста, мы отказались, не подумав, а потом… потом я почувствовала себя такой сволочью, что мне стало наплевать на все и я заявила Юле, что отправляюсь к тебе на подмогу, и пусть хоть небо перевернется!
- И я с ней согласилась, - подтвердила она.
- Но как вы нашли нас… - я захлебнулась нахлынувшей тоской и поправилась: - Меня. Как вы нашли меня?
- Выкупили информацию у водителя маршрутки. Благо, что кроме вас никто не ехал тем утром, и он вас запомнил. Ну а дальше мы просто пошли прямо, наткнулись на труп собаки, потом на свежую золу от костра возле подъезда, мусор, а дальше – открытая крышка люка. Мы решили рискнуть, и риск оправдался. Немного погодя, я обнаружила пакетик от чипсов и твое зеркальце.
- А я все не могла понять, где я его посеяла, - равнодушно сказала я, принимая зеркало.
- Потом мы услышали, как грюкнула крышка люка и пошли на звук, - продолжила Юля. – И пришли. – Она смущенно скользнула взглядом по телу моего друга.
Я бессильно опустилась на небольшой бордюрчик, опоясывающий стены коллектора. Подруги последовали моему примеру.
- Что с тобой? – спросила тихо Катя.
Я подняла на нее глаза.
- В смысле, ты и раньше была не сахар, но сейчас…- начала бормотать она в ответ на мой безмолвный вопрос. – У тебя взгляд пустой, безжизненный. Не то, что раньше.
Во мне медленно начала закипать злость.
- Только что снайпер продырявим моего лучшего друга, и ты спрашиваешь, что со мной? Я целые сутки провела в радиоактивном коллекторе. Здесь я схватила такую дозу, что никогда, слышишь, НИКОГДА отсюда не выйду, и ты, собака, спрашиваешь, что со мной?!
Я сама не заметила, как встала и теперь нависала над не на шутку перепугавшимися Катей и Юлей.
Я снова упала на бордюрчик и закрыла лицо руками. Из краешек глаз по щекам скользнули слезы. Я усилием воли прекратила рыдания, но не стала смахивать слезы. Пусть сами высыхают.
Около десяти минут мы просидели безмолвно. Вдруг земля содрогнулась и пространство наполнилось нарастающим гулом. Тут же раздался странный звук, будто включили старый телевизор. Меня словно что-то подбросило, я вскочила на ноги и бросилась вверх по лестнице не обращая внимания на протестующие вопли подруг, откинула крышку люка и вылетела на поверхность, ожидая, что меня пронзит крупнокалиберная пуля, но этого не случилось. Вокруг царила смерть, у подножья Саркофага валялась разбитая снайперка. Небо налилось кроваво-красным светом.
- Скорее!!! – во все горло крикнула я и из подземелья выскочили Катя с Юлей.
Дав им мгновение на то, что бы осмотреться и понять серьезность происходящего, я стремглав бросилась к двери растрескавшегося железобетонного строения. То, что мы увидели внутри никак не было похоже ни на что в мире. Крайне странная установка, которую я даже описывать не возьмусь и несколько десятков трупов людей в белых халатах. Один из них слабо пошевелился и я подлетела к нему.
- Туда… - он попытался указать рукой, но закашлялся и изо рта его потекла густая кровь. – В шахту… скорее… там (снова кровавый кашель) установка… нельзя, чтобы оно … иначе… конец всем…
Он замолк навсегда. Я ничего не поняла из его объяснений, кроме того, чт
|
)!! НО когда вы перешли к делу... подготовке похода, и самому походу, кроме того описание снов Призрака... читал завороженно и взахлеб, не останавливаясь и не прерываясь! Если бы не путанное начало, то оценил бы на великолепно!! а так весь рассказ оцениваю на 4 ку!! но благодоря концовке на твердую 
