| Глава 7. Экзо Вне брони БТРа "Дозор", напичканного чувствительной аппаратурой, в Зоне я почувствовал себя как астронавт в открытом космосе вне обшивки космического корабля. Слишком долго мы были под его защитой, пусть и слабой, но всё–таки. Хоть я и укутан в защитный костюм, как астронавт в скафандр, но, как и бездна космоса, вокруг пугает его, так пугает меня своей "бездной" Зона. Зная, какие тебя подстерегают опасности, каждый шаг делаешь с трудом, как канатоходец с завязанными глазам без страховки между небоскрёбами. Шаг не туда и в бездну. Или как сапер на минном поле. Но любые аналогии со сталкерством не сравнить, в Зоне ты всегда в напряжении. Здесь нет такого, что бы прошел короткий отрезок опасного пути и свободен.
Так с каждым сталкером, не только со мной. Но в каждом случае страх может перерасти в панику и тогда ты не жилец или к полному пропаданию страха, тогда ты точно не жилец. Сталкер без осознаваемого, контролируемого страха – не сталкер, да и не человек вообще.
Идя так впереди группы, чувствуешь большую ответственность за доверенные тебе жизни. И страх: за себя и за каждого из группы. Кто–то в группе, ослушавшись тебя, может сделать роковую ошибку, потащив за собой остальных. Или я сделаю не менее роковую ошибку. Группа сталкеров в Зоне – это целая команда. Каждый из них как патрон в обойме автомата: чем меньше патронов, тем меньше шансов завалить супостата, если больше – меньше шансов убежать от того же супостата, из–за лишнего носимого веса. В моей ситуации сталкеров тут только двое и один опытный военный сталкер. Остальные двое сошли бы за отмычек, но, не знаю для чего, мне придется беречь их как зеницу ока.
– Ребятки, смотрим в оба, – попросил я. – Особое внимание к окнам.
Зданиям с бездонными окнами у меня, да и у всей группы, не внушали доверия. Я взял направление прохода между основной дорогой и антеннами, хотелось не выходить на отрытое пространство. Так же хотелось бы не попадаться на глаза янки. Баста, мысли в сторону, у настоящего сталкера должны быть холодная голова и горячее сердце, как любил говорить один бывалый, царство ему небесное, по кличке Феликс. Тем более это место мне знакомо только по картам и редким общим снимкам со спутника.
Повсюду валялись разнообразные груды мусора, экскременты местной фауны и разбитое стекло, кроме бумаги, сгнившей неверное ещё до второй аварии. Землю усеивало стекло, сложилось такое впечатление, как будто кто–то поснимал все стёкла в Зоне и привезя сюда разбил их раскидав осколки, как зерно по полю, по всей территории радара. Благо, земля была влажная и характерный шаркат стекла, о подошвы наших ботинок, отсутствовал. Плац пришлось преодолевать, пригнувшись, перебежками, здесь стекла оказалось меньше. Наше внимание привлекли, на удивление хорошо сохранившиеся, плакаты на стенах зданий на советскую военно–патриотическую тематику, только краска, за столько лет, побледнела. Далее нас скрывали деревья с ветвей, которых, свисали лохмотьями жгучие волосы и невысокие заросли бурьяна с горами мусора, напоминавшие давно покинутые гигантские муравейники. Хотя откуда здесь взяться муравьям, возле самой границы Зоны они ещё есть, но ближе к центру не встретить ни одного, видимо радиацию чувствуют. Мой, внутришлемный, экранчик показывал на пути отсутствие аномалий и движения, но сталкер никогда не ходит прямо. Вон трава примятая. Аномалия там возможно была, или есть, но очень слабая. На машине проедешь и не заметишь, а если пешком, то может ноги переломать, да так, что и опытнейшие хирурги вынуждены будут их ампутировать.
– Если клочок травы примят, значит там гравиконцентрат, – сказал я вслух.
– Что? – не понял Виктор.
– Поговорка такая сталкеровская, – объяснил я, и, достав небольшой болт, протянул Николаю. – Попробуй, кинь в ту примятость.
– Не время экспериментами заниматься, – остановил меня Валерий. – Потом наиграетесь.
– Та я просто... а ладно, – махнул я рукой, пряча болт обратно.
Пройдя зигзагами к трёхэтажному зданию, преграждающему нам дорогу, на линии между малой и большой антеннами, я остановился.
– Ничего не замечаете? – спросил я, всматриваясь в тёмные глазницы окон здания.
– Та вроде всё норм, – отозвался Димка.
– Тогда подходим до угла бокового фасада, – сказал я. – Ни к чему не прикасаемся.
Осторожно дойдя до противоположного угла фасада, я поднял руку вверх, что бы все остановились. Выглянув за угол, быстро убрал голову обратно. Просвистев, что–то врылось в бетонную дорожку, окружавшую здание, разбрызгивая острые крошки рядом со мной. Через пол секунды услышал приглушенный хлопок. Моё сердце ушло в пятки, но быстро вернулось обратно.
– Снайпер, – понял Валерий. – Ану, дай я обойду.
Валерий посторонил Димку и выглянул за противоположный угол, с ним повторилось то же, что и со мной.
– Мы в ловушке, – ударил со злостью кулаком о стену Валерий.
– Эй, стакеры, – раздался чей–то голос, с сильным американским акцентом, в динамике шлема, – назовитесь.
– Меня зовут, пошел ты в жопу! – крикнул Димка, да так, что мне пришлось прикрутить громкость рации. – Я здесь один.
– Не обманывать, мы видеть пять стакеров.
Валерий сделал жест, что бы Димка придержал язык:
– Ну, во–первых, не стакеры, а сталкеры. А во–вторых, что вы от нас хотите?
– Назовитесь, тогда поговорить.
– Зачем это вам?
– Назовитесь, иначе разговор не будет.
– Вам клички назвать или полные имена?
Обладатель голоса замялся с ответом на целую минуту. Я снова попытался выглянуть за угол, и снова получил предупреждение – пулю у ног.
– Не пытаться уйти, наши снайперс не дадут вам уйти, – затем пауза. – Назовите свои клички.
– Ага, прям щас, – сказал с вызовом Димка. – Ану, дай трубку тому хмырю сталкеру, который вас сюда привёл.
– У нас нет стакеров, мы сами прийти, – сразу ответил голос.
– Хватит прикидываться, – поддержал Димку Валерий. – Сами вы сюда не дошли бы, разве что сильно повезло.
Нависла длительная пауза.
– Вы там что, заснули? – спросил Димка.
– Ладно, – ответил уже другой голос, принадлежавший явно славянину. – Меня зовут Немой...
– Ах ты ж паскуда, как тебя ещё дядя Саша к себе в бар пускает, по своим то стрелять, – разошелся Димка.
– Сонный, Димка, ты что ли?
– А кто ж ещё? Химера тебя раздери. Тут и Толик со мной, туристов вот водим.
– Не далеко ли забрели?
– Ты води своих, я вожу своих, тебе какое дело?
– Ладно, идите к нам, разговор есть.
– А не пошел бы ты?
– Дим, не будем сориться, реальный разговор.
– Говори так.
– Нас могут услышать.
– Тогда намекни.
– Мы хотим выжигатель отключить.
– Да ты шо? И давно хотите?
– Да вот, на некоторые препятствия напоролись, да ещё эти крысы...
– Ты из нас что, отмычек собрался сделать?
– Как ты мог такое подумать? Нам нужна ваша помощь.
– Нам некогда, надо к ночи ещё кабанчика подстрелить, там, пёсика чернобыльского, – начал выдумывать Димка.
– Димка, я ж тебя знаю как облупленного, к выжигателю вы прёте, зачем–то, – снова пауза. – Я всё знаю, америкосов послали вам в подмогу, я тут как проводник. Говорят какой–то Станислав в курсе. И ваш маршрут нам известен, только не пойму как вы сюда так быстро добрались.
Настала тишина, я посмотрел на ведомую нами с Димкой троицу, они только молчаливо пожимали плечами, мол, сами не в курсе.
– Я иду к тебе, – сказал Димка. – Снайперы меня не завалят?
– Проходи, – разрешил Немой. – И вы все, идите к нам, нечего вам там торчать. Кстати, на вашем пути аномалия будет, советую обойти.
– Не мальчики, – огрызнулся Димка.
Димка с опаской выглянул из–за угла, больше не стреляли, и пошел вперед к серому двухэтажному зданию, где засели американцы. За ним последовал Валерий с остальными, я замыкающим по следам Виктора, не обращая внимания ни на что, уверенный в нашей защите снайперами. Через пять метров вышли на дорожку, уложенную бетонными квадратными плитами, затем оказались на площадке примыкающей к зданию, уложенной такими же плитами.
– Идите к главному входу, – сказал Немой.
В переходе между основным зданием и примыкающим корпусом стояла неподвижная тень и наблюдала за нами. На площадке, напротив главного здания, в ряд разместились танк, два трёхосных средних БТРа и грузовик. Эта вся техника казалась покинутой. Но дуло танка смотрело на нас пустой гладкоствольной глазницей, прослеживая за нашими неторопливыми движениями.
– Танка не бойтесь, – сказал голос с американским акцентом. – Мы стрелять не будем.
Весь обзор занимали высокие мачты с антеннами, загораживая от нас солнце. Большая антенна уходила вправо, а маленькая – влево. Всё вокруг казалось окрашенным в бледные оранжево–красные тона. С чащобы слева поднимался дым, растаивая в верхушках деревьев. Присмотревшись, я еле узнал, в груде бетонного мусора и гари, развороченный бункер. На стволах деревьев зияли осколочные и пулевые отверстия.
Мы подошли к главному входу здания. Простенькая металлическая дверь, перед Димкой, открылась со слабым скрипом. Он вошел во внутрь здания, уволакивая за собой остальных. Я вошел последним. Дверь, с таким же скрипом, закрылась. В коридоре стояли двое неизвестных в странной одежде с какими–то непонятными конструкциями по всему телу, похожие на экзоскелет для больных ДЦП. Имели защитный грязный песочно–зелёный цвет. На изгибах корсета заметно выступали электродвигатели. Такого же окраса шлемы были похожи как у летчиков, с забралом из бронестали, плотно прилегающей к черной маске, с фигурной вставкой затемненного бронестекла в виде больших очков. Толстый патрубок от массивной конической маски уходил к, тяжелой на вид, бочкообразной подсумке, висевшей на левом боку на уровне пояса. Вооруженные одноствольными пулемётами, неизвестной мне конструкции, с уходящей за спину шиной патроноподачи, как на миниганах. Из дополнительного оружия имели только револьверы "Анаконда" на бедрах, как у меня.
– Чего уставились? – спросил низкий прокуренный голос с непонятным акцентом, в динамике шлема.
– Да так, ничего, – сказал я, заметив, что все в моей группе так же с интересом рассматривают этих людей.
– Тогда проходите, поднимайтесь на второй этаж.
Группа побрела наверх, я последним, ещё раз окинув взглядом двоих. И тут заметил, что одеты они хоть и одинаково, но нашивки на плечах левого рукава представителей стран имели разные: первый с немецким флажком, второй – с польским. На правых рукавах красовалась белая полярая звезда NATO на синем фоне. Один из двоих пригрозил мне дулом своего пулемёта, мелодично звеня шиной патроноподачи, что бы я не останавливался. Наверху нас встретили ещё двое, уже представителей соединенных штатов Америки, в таком же обмундировании. Один жестами, одной рукой держа явно не легкий пулемёт, велел проследовать за ними. Электромоторы, слегка шумя, работали при движениях солдат, совсем как у роботов в фантастических блокбастерах. Мы пошли за американцами вдоль коридора с облупившейся на стенах синей краской и сосульками штукатурки на побеленном потолке. На их спинах заметно выпирал ранец, видимо там находится вся система управлением костюмом и боекомплект. Кабинеты, без дверей, показывали захламленные какими–то железками полы. Под ногами шелестели пожелтевшие от старости грязные бумаги. Я посмотрел через окно с отсутствующей рамой, уже успело затянуть небо тучами, и моросил дождь.
– Им на плечах не хватает черепов с крыльями, что бы стать похожими на солдат из Warhammer сорок тысяч, – сказал, как бы про себя Димка.
– That? – повернул к нам голову первый американец.
– Nothing, – отозвался Димка. – I say, you similes to soldier from games the warhammer forty thousand.
– O, yes, yes, – согласился янки и отвернул голову.
– Ес, ес, АБХС, – съязвил старой шуткой Димка.
Дойдя до конца коридора, мы остановились.
– Прошу, – повернул дверную ручку второй янки, на сохранившейся потертой двери.
Дверь открылась и мы вошли в просторное помещение, с такими же грудами мусора, как и в остальных. Но в дальнем справа углу, в очищенном от мусора, располагался целый миништаб. Стояло полукругом три, видимо местных, старых стола, на которых располагалось по оператору с непонятной мне аппаратурой, с выводящими кабелями на улицу. Операторы сидели на складных стульчиках и возились с ноутбуками, управляя аппаратурой. Одеты они были в такие же экзоскелеты, как и все остальные, но со снятыми шлемами и без пулемётов. Рядом, за спинами операторов, к нам спиной, стоял человек в обычном костюме похожим как у меня с Димкой и наблюдал за происходящим.
– Немой, что это всё значит? – требовательно спросил Димка, снимая шлем, я последовал его примеру.
Человек повернулся к нам, и лицо его расплылось в широкой улыбке. Треугольное лицо и без того всё в шрамах, стало ещё страшнее.
– Соня, Ягу! – он подошел к нам и стал пожимать руки. – Ребята, ну теперь мы все вместе всё сделаем как надо. Сейчас придет генерал, он подробно введет вас в курс дела. А пока присаживайтесь, отдыхайте. Чаю, кофе хотите?
– Ты нам зубы не заговаривай, знаю я тебя, – сказал Димка, присаживаясь на пол и кладя рядом автомат.
Все сели на пол у окна.
– Ребята, я хотел вас пригласить пойти с америкосами, но вы так резво от меня удрали на той развалюхе...
– Подожди, подожди, – перебил Немого Димка. – Так это ты на бумере нас гонял по городу?
– Ну да. Ты пойми, позвонить тебе не имелось возможным, америкосы убедили меня, что твои телефоны прослушиваются.
Я решил рассмотреть диковинную аппаратуру и по возможности порасспрашивать операторов. Слушать этот пустой разговор не хотелось. И положил винтовку на сошки рядом с Димкой. Операторы имели не европейские национальности, это было видно по характерным восточным чертам лиц. Я подошел к ним ближе, стараясь не мешать. На экранах ноутбуков рисовались какие–то графики, спектры и что–то похожее на моделирование прохождения воздушных масс в метеорологии. Они разом повернули ко мне головы, посмотрев строгим взглядом, потом расплылись в приветливой улыбке.
– Я Итидзи Мураками, Япония, кличка Сенсей, – представился первый, коротко поклонившись, с короткой стрижкой, молодым овальным лицом и черными, узкими глазами.
– Антон Волков, америкканский казах, кличка Жеребец, – представился второй на чистом русском языке, лет тридцати пяти, с длинным конским лицом и гривой на затылке.
– Лим Мэн Хо, Южная Корея, кличка Пёс, – сказал третий, вертя непропорционально длинный нос, как у кавказца, но являющейся редкостью для корейца.
– Толик, – поднял я робко правую руку в приветствии. – Кликуха Ягуар.
– О, – радостно закивал японец.
– Хорошайа кличка, – сказал кореец.
Казах только недовольно головой покачал.
– И мне с ними ещё и работать, – сказал он с грустью и отвернулся, продолжая наблюдать за показаниями на мониторе.
За моей спиной раздались тяжелые шаги и хлопок закрывшейся двери.
– Господа.
Операторы разом стали по стройке смирно. Я повернулся к знакомому голосу. В центре комнаты стоял мужчина неопределенного возраста, вроде и седой, но и не сказать, что старый. Лицо имело типичный высокомерный взгляд старого вояки. Одетый почти также как и все остальные легионеры, но в более мощные латы, на фоне которых голова, с укутанной до подбородка подвижным черным каркасом шеей, казалась неестественно маленькой. Оружия при себе не имел, на первый взгляд.
– Рад приветствовать пополнение, – сказал он громко и чётко, но всё же с акцентом. – Меня зовут генерал Рудольф Збровски, армия США. Рад, что вы добрались в целостности и сохранности, – одарил он взглядом мою троицу. – Не зря мы так потратились на проводников. Спасибо вам, – он персонально поклонился мне и Димке, словно брезгуя рукопожатием, сложил за спиной свои механизированные руки.
– Благодаря вам, вояки, мы чуть не остались гнить на перекрестке возле автомойки, – сделал ироничное лицо Димка.
– Так это были вы? Чёрт возьми, мы думали это патруль правительственных войск, – генерал сделал кислое лицо и сжал от досады челюсти так, что стали видны жилки на скулах. – Мои глубочайшие извинения. А из вояк тут только я и танкисты.
– Тогда, всё, миссия закончена? – спросил Димка.
– Не совсем так, – склонил генерал голову, глядя себе под ноги. – Мы ждем отчета посланной к генератору группы. Пока связи нет. Думаю, что они под землёй задержались, но генератор пока не отключен.
– Это было до или после крыс? – спросил я.
– До, – он резко поднял голову. – Но я оптимист, будем ждать ещё три часа.
– Постойте, постойте, – до этого молчавший Валерий, с озабоченным видом, закивал указательным пальцем в сторону генерала: – Какое отношение вы имеете к моей организации? При чем здесь НАТО, и вообще, кто вы такие?
– Начну с конца, – генерал глубоко вздохнул. – Мы отряд специального назначения без названия, специально обученный для условий Зоны Отчуждения. Наши костюмы были изготовлены совместными предприятиями США и Японии, "DARPA" и "HAL". В реакторе, конечно, в нём не жить, но десять минут пробыть точно можно, без особого ущерба для здоровья. Вот даже неожиданный выброс пережили, танкисты сами по себе. Должен открыть вам тайну, все мы одетые в экзоскелеты – инвалиды по опорно–двигательному аппарату. Да, да, – закивал он, видя наше негодование. – Мы инвалиды. Я инвалид в самой сложной степени – я ниже третьего шейного позвонка ничего не чувствую. Это произошло, когда мой командирский вертолет подбили арабы во время военной операции в Иране. В вертолете все погибли, только я один выжил, но не в лучшем состоянии. Два года пролежал в госпитале, от меня ушла жена и отказались дети. Я остался один, – его голос сорвался, но затем он поборол приступ слабости. – Но на моё счастье, ПЕНТАГОН проводил тесты экзоскелетов военного назначения и мне предложили их испытать. Вы не представляете, через что я прошел. Но моё терпение, старания нейрохирургов и инженеров не прошли даром. Вы видите результат многолетних испытаний, а Зона подарила нам почти неиссякаемые источники энергии и некоторые артефакты примененные в костюме. Можно сказать, я благодарен Зоне, иначе бы я и эти ребята не стояли бы здесь перед вами. Но так сложилось, что Зона стала очень опасна.
Он замолчал.
– Ну, так хоть, может, вы прольете свет на то, что здесь происходит, причем здесь выжигатель мозгов? – спросил я.
– Я бы и сам хотел знать, но я всего лишь солдат, офицер, хоть и в звании генерала. По сути, мне и моим людям приказано отключить генератор пси–излучения любой ценой.
– Ну да, что бы солдаты не забивали себе голову лишним мусором, мешающим во время боя, – заметил с сарказмом Димка.
– Я говорю правду, мне нечего скрывать. И ещё, полковник, – обратился генерал к Валерию, – мне приказано полностью перейти в ваше подчинение.
Валерий встал как ошпаренный, окинул туманным взглядом до сих пор стоящих по стойке смирно узкоглазых операторов–легионеров, генерала, отдал честь и сказав чётко "Вольно! Продолжайте работу", сел обратно на пол. Операторы сели на место и опять уставились на мониторы.
– И что мне с вами делать? – спросил себя вслух Валерий. – Вас же в Зоне любая тварь за километр услышит из–за этих экзоскелетов и оружия. Стреляете в кого попало, поднимая лишний шум на десять километров.
– Мы только раз из танка в бункер стрельнули, там зомби были и стреляли из пулемётов. И посланная группа парочку выстрелов сделала, – стал оправдываться генерал. – Когда крысы поперли, то тоже зомби отстреливались, группа уже была в бункере, рапортовав последний отчет. А остальная канонада шла со стороны НИЦИПЯ, причем долго.
– То мы с крысами воевали, – сказал Валерий. – Почему–то они решили именно нами поживиться. Хе, теперь–то они перевариваются в желудках других тварей.
– Так это были вы? – удивился генерал. – Откуда столько оружия и боеприпасов?
– Это ж НИЦИПЯ, там целый мини склад.
– Генерал Збровски, – позвал казах. – Сэр, докладываю, уровень излучения по–прежнему без изменений, сообщений от группы до сих пор нет, сигналов индивидуального жизнеобеспечения также нет.
– Продолжать слежение, – отмахнулся генерал.
– Есть, сэр.
– Так, на чем мы остановились? – задумался генерал.
– О пропавшей группе и крысах, – напомнил Валерий.
– Ну, что ещё рассказать, крысы нас не тронули, хотя мы во все оружии были готовы к нападению. Вы уж простите нам обстрел, мы не могли допустить вмешательства в операцию посторонних.
– Да ничего, – махнул рукой Валерий, – я понимаю. И всё–таки, моя организация, вроде, с НАТО никак не связана.
– Понимаете, ПЕНТАГОН очень озабочен проблемой распространения Зоны, и он финансирует все проекты вашей организации.
– А как на это смотрит Россия?
– Отрицательно, ведь генератор создали они совместно с Украиной.
– Вам мешает генератор?
– Он очень опасен для населения планеты, и мы его выключим.
– И заберете себе для копирования?
– Я больше не хочу говорить на эту тему, – заявил категорично генерал. – Тут может вылезти множество доводов за или против.
– Моя организация хотела отключить установку из–за непонятных мощных радиосигналов исходящих из неё и уничтожающих спутники, – сказал Валерий. – Так же эти сигналы имеют смысловую нагрузку и зачем они отправляются в космос с такой мощностью нам непонятно. Генератор явно кем–то запрограммирован, так как кольцо излучает мощный сигнал в определенную точку пространства и включается только в определенное время. Астрономы не смогли вычислить куда именно, так как радиосигнал проходит через некоторые планеты и галактики теоретически совершенно безжизненные, но смогли дать общее направление на одну из Туманностей.
– Это ж, какой мощности должен быть генератор, что бы через нестандартную антенну передать сигнал далеко в космос? – прервал я вопросом Валерия.
– Мне тоже интересно, – сказал Виктор. – С теми антеннами, что в виде кольца, рассчитанными только на определенную частоту, можно только атмосферу нагревать, делая большие озоновые дыры. Генератор так вообще должен быть произведением искусства, занимающий целый полигон.
– Коим полигоном и есть Зона, – заметил Димка.
– Мы это много раз обсуждали, – вставил свои пять копеек Николай. – Так и не пришли к единому выводу.
– А на какой частоте он излучает? – спросил я.
– Как ни странно, для такого типа антенн, в диапазоне пяти гигагерц, – ответил Виктор.
– Может, антенны переделаны? – высказал я предположение.
– На спутниковых снимках этого не видно, – сказал Николай. – Это должна быть заметная переделка.
– Вы намекаете, – начал генерал с удивлением в голосе, – что кто–то или что–то имеет контакт с внеземными цивилизациями?
– Мы не намекаем, но вариант такой есть, – сказал Валерий. – Хотя на запросы генератора, пока ответов не было или наши радиотелескопы такого не уловили.
– Зачем же правительству это нужно, да ещё и с пси–защитой от непрошеных гостей, – подумал вслух генерал.
– Генерал! – радостно отозвался казах. – Пси–излучеие пропало! И пришло сообщение от группы, что с боем им удалось отключить генератор. Потери, – он поник в голосе. – Погибли все кроме Штрица, но он сообщает, что долго не продержится и говорит, что он выполнил свой долг…
– Чёрт, что же там может быть? – генерал нервно заходил по комнате, стуча своими бронированными ботинками по пустому бетонному полу. – Операция завершена. Мы теперь вам больше не подчиняемся, полковник, – и прошагал к операторам. – Сворачиваемся ребята, срочная эвакуация из Зоны операции, – он прошагал обратно к нам и указал рукой на Немого. – Ваши услуги нам больше не нужны.
Сильный электрический разряд, между протянутой рукой генерала и Немым, ослепительно осиял помещение. Меня дернуло, ослепленный, резко вытащил револьвер и направил на генерала. Запахло озоном и жареным мясом.
– Что это было?! – спросил я, револьвер дрожал у меня в руках.
– Я вам вреда не причиню, Немой с самого начала был обречен, – услышал я голос генерала и его тяжелый топот к двери.
Белена прошла, Димка сидел на корточках, с ненавистью на лице, направив на генерала автомат. Виктор и Николай, с отрытыми ртами смотрели на обугленное, дымящееся тело Немого в его неповрежденном костюме, только с ботинок шел дымок. Валерий со смаком сплюнул в сторону генерала.
– Не стоит, – опустил Валерий рукой дуло Димкиного автомата.
Генерал остановился в дверях, пропуская впереди себя операторов с чемоданами оборудования в механизированных руках. Потом он к чему–то прислушался и быстро зашагал к окну. Тут и я услышал шум приближающегося вертолета, скоре даже не одного, с северо–востока.
– Русские собаки, – со злостью, сквозь сжатые зубы, прошипел генерал.
Я с испугом и удивлением наблюдал, как из недр его костюма вырос козырек, как в кабриолете, закрывая сзади и по бокам голову. Спереди, из–за пазухи вырос толстый фигурный лист, развернулся и плотно захлопнулся с козырьком, издав короткий шипящий звук. В итоге, голову генерала защищал плотный на вид, большой неподвижный шлем с сильно выступающей передней частью. За большим, на пол шлема, полупрозрачным стеклом, было видно озабоченное лицо генерала. Он что–то беззвучно шевелил губами, скорее всего давал распоряжения по закрытой связи.
Я надел свой шлем, динамики выдавали встревоженные иностранные голоса. Димка и Валерий, уже в защитных головных уборах, с интересом всматривались в небо. Виктор и Николай помогли друг другу с масками и касками. Вертолеты приближались.
– Надо уходить, – сказал я.
– Куда? – повернулся ко мне Димка.
– Есть куда, – Валерий направился к выходу. – За мной.
Мы последовали за ним. Валерий резко остановился.
– Генерал, здесь опасно, пойдемте с нами.
– Нас должны забрать свои вертолеты.
– Их не будет, лететь сюда – самоубийство.
– Мы очистим зону посадки на крыше.
– Это самоубийство, – повторил Валерий
Над нами пролетели два реактивных самолёта и прогремели четыре взрыва. Под ногами затрясся пол, и посыпалась с потолка штукатурка. Динамики затрещали криками, стонами, звуками рушившегося здания и скрежет металла. Кто–то эмоционально докладывал на английском языке.
– Пошли, показывай дорогу, – сказал генерал и затараторил приказы на своём родном английском.
Мы последовали за Валерием в коридор. Дым и пыль затрудняли нам дорогу. Кое–как выбрались из здания. На улице, выстроившись в ряд, стояло семь ходячих танка. Корпус, из которого по нам стреляли натовские снайперы, лежало в руинах. Танк, стрелявший в нас возле перекрестка и целившийся тут, дымил и пылал, башня лежала рядом с погнутым дулом. Бронетранспортеры и грузовик также были повреждены. Какая интересная закономерность получается. Но додумать мысль мне помешали вертолеты, зашумевшие над нами. Легионеры, не дожидаясь нападения, открыли стрельбу. Вылетаемые из пулемётов гильзы со звоном падали на бетон. Белые струйки пуль по наклонной летели в вечернее небо, уже выплакавшееся и чистое от облаков. Первый, ближайший к нам вертолет, потеряв управление, закружился вокруг собственной оси, дымя хвостом. Через мгновение он разбился об большую антенну и кубарем покатился вниз, упав на землю, за длинной, вдоль антенн, венткамерой, не взорвавшись. Остальные вертолеты метнулись в стороны и вверх.
– Побежали, – побежал трусцой в сторону развалин Валерий.
Я побежал за ним, волоча за собой ошарашенного Николая и винтовку, автомат на спине прыгал в такт моему бегу. Виктор бежал за нами, Димка следом. Я посмотрел назад, все легионеры следовали за нами, кроме двоих прикрывавших, с чемоданами за спинами. Они отстреливались от облетевшего с запада вертолёта. Две ракеты из вертолета, оставивших за собой серый след, раскидали двоих легионеров по всей Зоне. Вертолету тоже досталось, он совершил экстренную посадку в лесу. Переломанные ноги и позвоночники экипажу обеспечены, ну да ладно, о них Зона позаботится. Генерал бранился на английском, на чем свет стоит. Один легионер, бежавший рядом со мной, непонятно откуда достал предмет похожий на короткий обрезок трубы, выдернул чеку о крючок на плече и кинул вперед. Предмет упал прямо в развалины и повалил густой белый дым, быстро накрывая туманом окрестности. Я заметил аномалию, ту, о которой предупреждал Немой, но не успел предупредить остальных. Легионер, кинувший дымовую гранату, с разбегу угодил в неё. Его на пол метра подняло над землей и медленно скрутило в спираль, ломая все кости и выдавливая соки. Легионер не кричал, он громко дышал и в конце издал последний, леденящий душу выдох. Мы нырнули в этот туман, обогнули руины и оказались возле круглого обшарпанного бетонного строения с входом и лежавшей рядом массивной ржавой двери. Над нами низко пролетел вертолет, рассеивая лопастями нашу белую маскировку.
– Все во внутрь! – крикнул Валерий и нырнул в темноту.
Я за ним, включив фонарик, всё ещё держа за локоть Николая. Внутри оказалась бетонная винтовая лестница, ведущая вниз на один этаж. Отпустив локоть Николая, я велел ему идти впереди меня. Мы быстро спустились вниз. Там Валерий освещал фонариком какой–то темный широкий вход, обрамленный ржавым металлическим косяком, присматриваясь к петлям. Двери нигде не было видно. Сзади собрались остальные.
– Бежим! – крикнул генерал расталкивая нас и забежав первым в проход. – Сейчас тут всё завалится!
Мы рванули за ним по широкому и высокому, со скругленным потолком, коридору. Пробежав пару метров, сзади послышался короткий свис, стены и пол заходили в танце. Я упал. Сильный грохот и коридор, волной от входа, заполнило бетонной пылью. Я встал, фонарик еле справлялся.
– Ну, как, все живы, – спросил я.
Все мои откликнулись положительно, кроме Валерия, легионеры тоже молчали. Один вырос прямо из тумана пыли и чуть меня не сбил.
– Осторожнее, – возмутился я.
– Сори, – сказал до боли знакомый голос.
Я присмотрелся, подсвечивая фонариком, к затемненному забралу шлема, но так ничего и не увидел.
– Твои все тут? – спросил у янки Димка из–за моего плеча.
– Я не знаю, – ответил он. – Джэнэрал, я, Джеребец, Ганс, Янек и... всё, – перечислил легионер. – Они нас ждут, пойдемте.
– Как они успели нас обогнать? – спросил, как бы про себя Димка и поплел впереди.
Димка пытался докричаться по рации до Валерия или генерала, но было тщетно. На стенах туннеля влага отсутствовала, что говорило и хорошей вентиляции. Через некоторое время мы оказались в расширителе, где на стене горела одиночная лампочка, заключенная в стеклянный стакан с решеткой. Нас там ждали Валерий, генерал и трое легионеров.
– Почему не отвечаете? – спросил со злостью Валерий, – мы уже думали, вас завалило.
– Наверное, здесь плохой приём, – сказал Димка. – Я тоже вас вызывал, но была только тишина.
– Чёрт, – выругался генерал. – Далеко друг от друга не отходим, не хватало, что бы мы ещё заблудились.
– Валер, что это за место, – спросил я.
– Во времена великой отечественной – оборонительный рубеж. Сейчас подземный коридор, ведущий к кольцу.
– М–да, идеальное место для всякой нечисти, вроде карликов и крыс, – заметил Димка.
– Вынужден предупредить, могут появляться разные галлюцинации, – сказал Валерий.
– Полковник, – обратился генерал, – откуда такая информация?
– Я просмотрел отчеты яйцеголовых из НИЦИПЯ. Они хотели подобраться к генератору по этим туннелям, но их всё время что–то останавливало. Они проходили только половину пути и возвращались или бывало, что и не возвращались. Короче, что бы не случилось, не теряйте самообладание и не паникуйте.
– Ясное дело, – согласился генерал.
– Ну, кто первый? – спросил Димка.
– Наверное, я, – сказал Валерий. – Генерал за мной, следом и замыкающий кто–нибудь из свиты генерала, остальные как хотят. Дистанция между нами два метра.
На этом и порешив, мы двинулись по этому лабиринту, подсвечивая своими фонариками спины идущих впереди. Продолжение следует...
|
-кароче ноу коментс
