« ПОСЛЕ ДОЖДИЧКА В ЧЕТВЕРГ»
Горячая повесть.
Часть 1
ЖАРА Лето выдалось аномально жарким, даже для аномальной зоны. За три месяца ни единой грозы, так характерной для этих мест, ни дождичка. Столбик термометра прочно застрял на отметке + 40 по Цельсию, как и барометр, предвещающий полный штиль. Воздух дрожал от жары, плавились остатки асфальта на дороге и четверо путников в обычной сталкерской экипировке, явно не рассчитанной на пляжные погодные условия. Не от хорошей жизни они покинули прохладный сумрак «100 рентген» и теперь направлялись в сторону Янтарного озера. За эти три месяца в Зоне не произошло ни одного выброса, питаемые им аномалии зачахли, а большинство исчезли совсем. Нет аномалий – нет и артефактов, «хлеба» сталкеров. Торговцы прикрыли кредиты и терпели убытки, многие вовсе прекратили свою деятельность до лучших времён и покинули Зону. Да что там! Уходили все, кому было куда идти и хватало денег на пропуск в Большой мир. Сталкер живёт одним днём, а Зона от выброса до выброса. Именно его и ждали, ждали как второго пришествия. Как ни странно, но то, что убивает – даёт жизнь. Вот такой парадокс.
Уже неделю Зона полна слухами о приближающемся выбросе огромной силы. Эти слухи и изну-ряющая жара, как электричество скопились в воздухе и не дают дышать, предчувствия теснят из головы рациональные мысли и вселяют СТРАХ, страх и НАДЕЖДУ, надежду на возвращение к привычной «зоновской» жизни.А ещё НУЖДА, она велит тебе гнать прочь все страхи и идти навстречу этому выбросу, идти и надеяться, что ты в очередной раз обманешь смерть и станешь первым, кто соберёт радиоактивный урожай на полях артефактов, вернёшься живым и невредимым. Вернёшься и расплатишься по всем счетам, за эти три неурожайных месяца. Именно такие мысли и гонят четырёх сталкеров к центру Зоны, ничего героического, просто – жизнь…
Этот план, первыми сорвать куш после выброса, пришёл в голову Злюке не случайно. Пару дней назад на Свалке он встретил деда Ерёмина, одного из самых старых сталкеров в Зоне. Тот направлялся в Бар пополнить запасы, это стало единственным местом в Зоне, где ещё шла торговля и была возможность разжиться в кредит, хотя бы едой и лекарствами. Голодающие сталкеры давно опустошили все свои схроны и заначки, обшарили свои и чужие тайники, не брезговали и разбоем, как недавно презираемые ими бандиты. Трещали и рвались дружеские связи, в кланах творился полный хаос, и старик был немало этим озабочен. Свою небольшую группу Злюке удавалось сохранить лишь благодаря диггерству на Свалке, да и то, копание в радиоактивном мусоре могло лишь немного отсрочить час расплаты по кредитам. Ерёмин был единственным человеком, который мог провести их к центру и знал все надёжные убежища в Зоне, способные укрыть от Большого выброса. Стоило рискнуть, и у них была бы огромная фора перед всеми, кто отправится за артефактами тогда, когда они уже будут возвращаться с ними обратно.
Ерёмина уговаривать пришлось. Зачем лишняя морока закостенелому одиночке? На прибыль-ность старикан не разводился, пришлось бить на жалость и патриотические чувства. Уговорил. Сутки спустя, обменяли всё нажитое непосильным трудом на скудный для четырёх здоровых мужиков недельный паёк и современные свинцовые контейнеры, свёрнутые как фольга - в рулон, двинули за Ерёминым, в направлении Янтарного озера.
Надо сказать, что команда у Злюки подобралась молодая, хоть и не слишком опытные ребята, зато дерзкие и непуганые. Киз – молодой, шебутной парень, мастер по всяким сложным электронным штукам. Дятел – тот попроще, но сильный и в оружии хорошо разбирается. Первые километры шли – шутили ещё, мол сколько калорий по такой жаре в снаряге потеряли, надо бы такой способ похудения запатентовать на Большой земле. К озеру вышли, уже не до шуток стало. Нательное бельё под комбезами от пота и соли натирало кожу до крови, в берцах хлюпала вода, раскалённое оружие прожигало спины. Даже привал сделать негде, вся листва, и без того всегда жухлая в зоне, от долгой жары совсем сгорела и деревья стояли голые, ни тенька, не прохлады. Камни на обочине раскалились, хоть яйца жарь. Но больше всего их поразил вид Янтарного озера. С холма открылся абсолютно Марсианский пейзаж. Потрескавшееся дно высохшего озера имело красноватый оттенок и всё было покрыто разлагающимися на солнце трупами животных, зомбей и других обитателей этих мест. Вонь стояла такая, что глаза слезились. Нечего было даже и думать о привале в этой пропитанной трупными ядами, общей могиле. Чуть ли не бегом, надев противогазы, расходуя драгоценный запас чистого воздуха из кислородных баллонов, почти на ощупь, так как очки мигом запотели, рванули через ложбину прямиком к Рыжему лесу. Часть 2 КУКУШКА Первый костёр сложили прямо у ограды заповедника. Не было сил даже разогреть тушёнку, да и не хотелось есть, организм требовал жидкости. Ерёмин бросил в котелок заварку, затем достал из-за пазухи небольшой мешочек.
- Травки всякие, - пояснил он , - И усталость снимают и жажду хорошо утоляют.
Над котелком распространился чудесный аромат луговых трав, постепенно вытесняя из ноздрей вонь Янтарного озера.
- Знакомые места, люблю я их, жаль лес совсем умер, раньше то тут такие дебри были, а какая охота была! – старик мечтательно откинулся к стене, прихлебнул из кружки.
- Какая охота, дед? – заржал Киз, - на снорков что-ли?
- На снорков – это позже, сначала волка выводили, потом фрицев отстреливали, снорки – много позже… - Ерёмин пошевелил угли.
- Дед, тебе сколько годков то? Каких, нах, фрицев? – Дятел с ужасом посмотрел на старика, ища признаки безумия в его облике, но тот был абсолютно спокоен.
- Да я и сам не помню, - Ерёмин зашевелил губами пытаясь сосчитать, - Вот на этом самом месте, я перестал считать свои года. Батарея наша стояла здесь в сорок первом, отрезали нас фашисты от своих, всех ребят положили, помню, один я, как дурак, с пистолетом против пулемётчиков «воевал», а там авиация решила, что пора бы нашу батарею с землёй сравнять. Побёг я, было к лесу, петлял зайцем, и слышу только свистит за мной что-то, догоняет…
А потом мир взорвался и в ту же секунду я почувствовал как моё тело превратилось в пепел и меня не стало… Сознание вернулось ко мне шелестом травы, стрекотанием кузнечика и отчётливым «ку-ку», птица продолжала свою работу. «Два» - подумал я, «ку-ку» - «три» и прорвались запахи лесной поляны. На десятом «ку-ку» я смог открыть глаза, но видеть стал к шестидесяти. «Ку-ку, ку-ку» продолжала моя спасительница, под этот живой метроном я собирал себя во едино и каждая вновь обретённая клетка моего тела приветствовала своего хозяина страшной болью, зато я вспомнил, что умею плакать и смеяться. Где то к двухсотому «ку-ку» я обратил счастливые и мокрые от слёз глаза к вершинам деревьев: «Кукушка, кукушка - сколько мне жить осталось?», прохрипел я чужим голосом. «Ку-ку» - деловито ответила птица и замолчала, теперь уже навсегда…
- А что дальше? – спустя некоторое время спросил Дятел, возвращаясь в реальность из того прифронтового леса.
- А что дальше, дальше были партизаны, оккупация, бои и голод, немецкий плен и сталинские лагеря. Затем бесконечные переезды из одного «медвежьего угла» в другой, так как время шло и у людей возникали вопросы, почему « этот мужик» не меняется. Я отпустил бороду и шабашил по дальним лесоповалам, мыл золотой песок, поднимал целину и строил БАМ, везде, где требовались рабочие руки и минимум документов я находил себе приют. Хоть не надолго, на два – три года, но это место становилось моим домом. И так всю жизнь – временное жильё, временная работа, временные женщины. Жизнь взаймы…
- Вот, чёрт, просто не вериться! Как учебник истории прочитал! – Дятел оглянулся на Киза, будто ища подтверждение рассказа Ерёмина в глазах товарища. Тот молчал задумчиво, сопоставляя факты в цепочку.
- Э, нет, парень! – отвечал дед, - Про таких бродяг как я учебники не пишут. Моя судьба была до-живать свой век бобылём, тихо спиваясь в убогой старушечей деревеньке «на десять дворов - одна корова» и быть отпетым местными бабками на заросшем сорняками кладбище. А я вот – тут, в очередной раз играю в прятки со смертью.
- И давно ты тут, Зону топчешь? – Злюка ковырнул тушёнку на хлеб, вытер нож об штаны и засунул его за голенище берца. – Говорят в баре, что чуть ли не с самого Второго большого выброса?
Ерёмин ухмыльнулся в бороду. Неторопливо налил из котелка кипятка в кружку, достал заветный мешочек и щедро сыпанул туда ароматных листьев.
- Со второго, говорят?.. А с первого не хочешь? Ликвидатор я, с мая 1986 г. и по сей момент это место считаю своим домом и переезд не планирую, если только на тот свет. Я к тому времени сильно от жизни устал, шутка ли, всё вокруг меняется, а я прежний, как Ленин в мавзолее. Ну и начал судьбу искушать, со смертью заигрывать, да только эта сука костлявая капитально на меня забила. Дружка моего тогдашнего, Ромку Кравченко, царствие ему небесное, призвали в Черно-быль, а я бороду сбрил и с ним, в добровольцы записался. Очень захотел снова в этих местах оказаться и кукушку услышать… Получил дружок мой от ротного противогаз и лопату, от Начштаба благодарность, от Зоны –лучевую болезнь, а от правительства медаль посмертно и пенсию детишкам… А я к «самосёлам» подался, вот почитай и знаю я её, то бишь Зону, с самого её рождения. – Дед Ерёмин шумно отхлебнул из кружки и улыбнулся хитро. – А секретов своих она мне так и не открыла, потянешь за ниточку, идёшь по ней, думаешь – вот он конец загадки, хвать нет – опять узелок и новая ниточка, а до кукушки моей ох, как далеко, если приметам верить, так и «докукукаю» до двухсот, пока есть это место на карте мира или пока мир не рухнет. Часть 3 ВЫБРОС Уже и темнота вокруг опустилась и костёр потух почти, а сталкеры всё молчали, каждый о своём. Старик дремал, улыбался во сне. «Кукушка, что ли, снится?» - подумал Злюка, вглядываясь в дедовы морщины, пытаясь поверить в эту байку. Мало ли он сталкерских сказок наслушался, но в эту, почему -то хотелось верить. Дятел и Киз тихо шептались, решая, не стрёмно ли идти дальше с чокнутым дедом.
- Вот так, поживёшь один долгое время, и всё – ку-ку, поехала крыша у старика, как пить дать, смотри, какой рассказ сочинил, и фрицы там у него и кукушки. – шептал Киз в ухо Дятлу.
- Думаешь, докуковался Ерёмин? А с виду, так нормальный вполне. – Дятел не мог поверить, что всё, что услышал, правда, но и признать, что старикан врёт, тоже не получалось. Слишком ладно рассказал он свою историю, ладно и просто – ну как в жизни.
Внезапно Ерёмин открыл глаза и бодро поднялся на ноги. Злюка тоже поднялся, пора продолжать путь, ночная духота всё лучше, чем палящее солнце. Предстояло решить, как пробираться в Припять, именно там им предстояло встретить выброс. Киз вывел на экран КПК подробную карту Рыжего леса, с последними снимками со спутника. Возможности его «машинки» были почти безграничны, парень легко просканировал местность в радиусе семи километров – не души… Все твари Зоны исчезли. Старый сталкер с интересом наблюдал за этими несложными манипуляции с пристальным вниманием. Злюка понял, что дед не знаком с такого рода техникой, у него всё снаряжение было просто доисторическим, никаких электронных приборов, кроме Дозиметра-радиометра МКС-05 «Терра-П», такой только на картинке в интернете можно увидеть.
Решили идти до Чистогаловки, по более или менее сносной дороге, чем пробираться через валежник, там сделать следующий привал и отоспаться днем. Сегодняшний героический марш-бросок повторять не хотелось.
Всё небо играло зарницами, переливалось, как северное сияние и освещало им путь. Невольно, сталкеры залюбовались таким зрелищем.
- Не успели, тьфу ты, зараза, - сплюнул Ерёмин, - Ходу, мужики! Наврали ваши приборчики. Скоро выброс!
- Да ты что, дед, спятил? Всё спокойно, да и сообщений никаких не было, чего тебе примерещилось? – Злюка не на шутку рассердился, никаких сигналов прибор аномальной активности не подавал.
- Я сам, что твой прибор! Думаешь, за эти годы не научился ничему? Второго выброса тоже никто не ждал, не готовился, предупреждение пришло за десять минут до катастрофы, когда вмиг вся аппаратура «взбесилась». Кто в ходках был, все до единого полегли. Кого мутанты не затоптали, те до укрытия не смогли добежать, да и не всякое укрытие переживёт Большой выброс.
- Так сколько же до выброса? – Дятел сразу поверил деду, - День, два?
- Боюсь, что меньше, глянь, как воздух светится, вся земля наэлектризована. Животные бы сразу прочухали, да вишь, померли все.
- До Припяти успеем? Где же мы надёжное убежище найдём? Лабораторные комплексы с системой вентилирования есть либо там, либо на Янове, может, туда рванём? – Киз просчитывал на КПК варианты, что так, что эдак, выходило более суток пешедралом.
- Есть у меня убежище подходящее поближе, Злюка, слыхал о старом Лесничестве?
- Слышал, как и все, но никто там не бывал, это место, вроде из области мифов. Будто там было первое поселение Одиночек? – Злюка припоминал все байки, что слыхал о первых сталкерах, раньше они воспринимались, как сказки, но после сегодняшнего рассказа Ерёмина, всё обретало кровь и плоть.
- Вот туда и рванём, а ну-ка, мужики, ноги в руки и бегом.
Бегом получалось плохо, уставшие, голодные люди сбивались на шаг, тяжело дышали пересохшими глотками и всё же упрямо шли за Ерёминым. А тот, будто на прогулку вышел, шаг лёгкий, пружинистый, как у молодого. Свернули с дороги на еле заметную лесную тропинку, которая к тому же в горку. Потом и она пропала, засыпанная бурой листвой. Когда сил совсем не осталось, показались какие то руины. А в утреннем небе, между тем разгорался настоящий пожар. Теперь сомнений не оставалось, выброс – будет! Когда то это здание было баром первых сталкеров, а сейчас от него осталась одна закопченная стена и на ней белой масляной краской ещё светились слова принятого ими манифеста: «Нас кормит чужой страх, мы – «грязные руки» чистоплюев и трусов, сидящих в стерильных лабораториях. Нас презирают чинуши, используют барыги и травят военные. Нами восхищаются подростки и завидуют мужики постарше. Официально – мы не существуем, как герои бондианы, получившие «лицензию на убийства» - без документов, без имён и автобиографий. У нас есть лишь клички, которые дала нам Зона и репутация – сначала ты работаешь на неё, затем она работает на тебя. Береги свою честь и если решил продать свою жизнь, продай за дорого. У нас разные пути, но одна дорога. Иди до конца – да поможет тебе Бог!» … а внизу подписи и какие, что не имя – легенда! Знаменитая стена, мемориал сталкеров под открытым небом. Жаль только, что само помещение не могло служить больше защитой от надвигающегося выброса.
- «Куда ты завёл нас, Сусанин – герой?» - процитировал Киз, обводя взглядом жалкие руины.
- И какого… мы сюда столько пилили? – Дятел еле сдерживался, чтобы не вытряхнуть душу из старика. – Ерёмин, твою мать, где схрон? Тут же нам всем – гроб!
- И крышка. – добавил Киз, ткнув стволом винтовки в деревянную дверь, чудом державшуюся в косяке на разрушенной стене.
- Успокоились, оба! – Злюка повернулся к проводнику. – Дед, где люк, помнишь?
- А как же, сам и задраивал. – Ерёмин подошёл к присевшему на бревно Дятлу и ловким движением, ухватив деревяшку за ржавую скобу, стряхнул сталкера с насеста. – Добро пожаловать, господа в гости к призраку!
- Так это Призрака схрон? Того самого, что со Стрелком на ЧАЭС ходил? – Дятел глаза выпучил от удивления.
- Не угадал, - усмехнулся старик, - Это мой схрон, сто лет тут не был, признаться. Вот и пригодился. А призраки тут и вправду водятся, из прошлой жизни…
Сдвинули крышку люка, лаз оказался таким узким, что пришлось снимать рюкзаки, чтобы спуститься вниз. В свете налобных фонариков угадывалась старинная кирпичная кладка «на века».
- А что тут до схрона было, дед? –Дятел спустился сразу за проводником и теперь принимал оружие и поклажу у товарищей. – Не похоже на стандартное убежище.
- Усадьба помещичья тут стояла, а это – винный погребок его сиятельства пана Ганделинского.Во время крестьянского бунта пана с родимой земельки попёрли, тот от расстройства за границу подался, нервы на водах лечить, а революЦЫонеры ещё долго свои печёнки коллекционными винами да коньяками портили. Опосля забросили погребок, ребятишки тут в прятки играли, а во время Второй мировой партизаны про него вспомнили, а как вспомнили, так и забыли… потому как никто не выжил из них. – дед Ерёмин поджёг фитиль самой обычной керосиновой лампы и древние своды предстали перед изумлёнными сталкерами во всей красе.
- Да, в таком бункере можно не только выброс переждать, но и ядерную зиму запросто, коли провиантом запастись, - Злюка похлопал по стене, не менее чем метровой толщины.
И тут земля содрогнулась. Невероятный, нарастающий гул заставил мужчин закрыть уши руками и сморщиться от боли.
- Киз, люк! – закричал Злюка, - Задраивай люк! – и сам бросился к лестнице, помогать товарищу.
Следующий земной толчок повалил всех на кирпичный пол и скрючил от боли, от резкого свиста, раздирающего мозг, выворачивающего внутренности. «Господи, что же сейчас творится вверху?» - успел подумать Злюка, теряя сознание… Часть 4 ЗАПАДНЯ Тихий, мерный звук прорвался в сознание, будто через толщу воды, навязчиво отзывался болью в голове. «Кукушка, это – кукушка. Сгинь, проклятая». Злюке хотелось уйти от этой боли, снова провалиться в благодатную тишину, в небытие. «Нет, не кукушка, вода капает… При чём тут кукушка?» Внезапно, как лопнувший шар к нему вернулась память. «Выброс»- он открыл глаза.
- Вернулся? – над Злюкой склонился дед Ерёмин, - Ну, что же ты обратно - то рванул, не дотянул до убежища? Вы, прям, как дети малые, ей богу! – старик смочил губы сталкера водой.
- Злой! А я уж думал, каюк тебе, и не дышал ведь уже, когда мы твою задницу в колодец протал-кивали. Наконец, очухался! – Дятел бережно поправил голову товарища.
- Какой колодец? Мы же в погреб спустились.
- Погреб, мил человек, только прихожая. Стал бы я гнать вас всю ночь ради этакого хлипкого по-греба. Вот, настоящее убежище, только в таком и можно пережить Большой выброс. – Дед поднял коптилку над головой, освещая помещение, больше похожее на землянку, если бы не каменные стены, по которым бежали капельки воды. В середине глянцево чернело небольшое озерцо. Как ни странно, каменный мешок был прилично обставлен. Злюка лежал на нижнем ярусе двухэтажной кровати, у противоположной стены громоздились большие ящики из-под фугасных бомб, и оцинкованные ящики меньшего размера.
- Где Киз, что с ним?
- Киз на задании, - Дятел помог привстать Злюке, тело ещё плохо слушалось его.
- Я юношу отправил коридор проверить, не завалило ли? На нас, видимо, само небо рухнуло, когда взрыв случился. Погреб завалило, даже такие стены не выдержали. Был выход по подземному руслу реки, будем надеяться, что он свободен и выброс закончился – Ерёмин вывалил из мешка таблетки сухого спирта, банки с тушёнкой, пакет с сухарями.
- Так вы не знаете, кончился ли выброс? А что приборы показывают? – Злюка глянул на Дятла, помня неприязненное отношение деда к электронике.
- А ничего не показывают, когда вас с Кизом ударной волной накрыло, все приборы вырубились, даже часы наручные, ничего не работает. – Дятел вытряхнул Злюке на колени три КПК, датчик аномалий, сканер.
Злюка взглянул на левое запястье. Год назад, «понта» ради, он купил у барыги механические ко-мандирские часы со стрелками и фосфоресцирующим циферблатом. Стрелки не двигались, часы показывали 6:45 четверг 5 августа. День и час, когда они спустились в погреб, точное время взры-ва на ЧАЭС. Он посмотрел на Ерёмина, хозяйничающего в углу, вспоминая его рассказ. « Ну вот, теперь и для нас время остановилось». В изнеможении откинулся, уснул мгновенно.
Запах ворвался в сон, дразнил ароматом тушёной говядины с гречей, щекотал пустой желудок, наполнял рот слюной. Разговор примешался к запаху и «влез» в сон.
- … не смог определить, где, но шанс есть, нужно идти…
- …да, глупо надеяться на помощь, никто не придёт, даже если кто и остался в живых, сюда точно не сунутся, я четыре года здесь, а про погреб в Лесничестве первый раз услышал…
- …не шанс, а единственный выход, спасения ждать не приходится…
Есть шанс,… сколько раз мы слышим эти слова? И тогда оценивать процентное соотношение этого шанса к нашей жизни, обычно, нет времени. Шанс, это-шанс. Последняя попытка продолжать своё существование в этом мире, ткните пальцем в того идиота, кто откажется его использовать, когда на кону – ЖИЗНЬ.
- Киз…что там? – Злюка сделал попытку подняться, почти удачную, вовремя подставленные руки друзей не дали ему снова упасть на спину и отключиться, сильная слабость мышц будто отдава-лась в мозгу, всё казалось размытым, ускользающим, нереальным.
- Прошёл по руслу до завала на северо-запад, дальше пути нет. Взрыв был слишком мощным, конструкции туннеля слишком старыми, но есть возможность разобрать часть завала, если бы только у нас была лебёдка…пластид…чтобы взорвать завал…
-Эх, молодо-зелено, - дед Ерёмин присел на край кровати. – Вот помню был у нас случай на шах-те… - он подал Злюке миску с дымящейся кашей, затем встал и направился к пирамиде из ящиков.
- А ну-ка, молодые люди, пособите старику. - Сильным ударом приклада Ерёмин сбил замок с оцинкованного ящика. – Ну, не пластид, конечно, но если не отсырел, здоровый «бабах» устроить запросто можно.
- Чёрт, да это – тротил! И бикфордов шнур есть! – Дятел чуть не плясал от радости, шесть пакетов жёлтого кристаллического порошка, в изотопной оболочке были извлечены на свет.
- Не разделяю радости, - Киз взял в руки сдохший компьютер, - собрать бомбу в «домашних» ус-ловиях, вычислить нужное количество вещества для взрыва, я на террориста не обучался… на-сколько я помню, при взрыве тринитротолуола образуется ядовитый газ, а мы тут, как крысы в банке, не завалит, так отравимся, благо противогазы наши пусты…
- Не пужай, пуганые все. Ты складывай что надоть, в мешочек и потопали, недосуг рассиживать, а ну их к бесу, компьютеры ваши, и без них жили-не тужили. – Ерёмин жестом остановил Дятла, вставшего было помочь, - Останься с командиром, сынок, мы не долго… Шанс надо использовать.
Через час Ерёмин и Киз скрылись в чёрном провале…
|
