| Рабы Зоны Автор выражает глубокую благодарность Е. Андрееву akka ArialSlave и остальным, за неоценимую помощь в редактировании этого рассказа. "- У нас, помпилианцев, не принято говорить об этом. Дурной тон. Но мне, курируя ряд исследований, довелось изучить данный вопрос в деталях. Да, Лукулл, мы косвенным образом зависимы от своих рабов. Вам, гражданину Помпилии, неприятно такое слышать, но правда выше предрассудков. Они привязаны к нам, а мы - к ним. Помпилианец без рабов чувствует себя как... Голый на морозе? Мучимый жаждой в пустыне? На безрабье мы быстро впадаем в депрессию и рискуем сойти с ума. Именно поэтому наши власти выделяют беднякам хотя бы по одному рабу, за казенный счет." Генри Лайон Олди. "Кукольник. Ойкумена - 1" I Алексей Спесивцев всегда боялся высоты. В многоэтажном здании, где он работал, в конце рабочего дня часто отключали лифт в целях экономии, и приходилось с одиннадцатого этажа спускаться пешком. Проходя мимо каждого окна на лестничном пролете, от одного взгляда на открывающийся прекрасный вид на проспект в центре города, Алексею становилось дурно. Поэтому первые несколько верхних этажей он опускал взгляд себе под ноги и старался не думать о высоте и не смотреть в окна. Вот и сейчас Спесивцев до боли в суставах сильно сжимал пальцами сиденье кресла. Руки от перенапряжения дрожали как стропы под порывами ветра. Ему казалось, что, расслабь он руки, то выпадет из кресла в жуткую бездну, где от него не останется и воспоминаний. Но вся беда заключалась в том, что Спесивцев летел на вертолёте на высоте птичьего полёта. О ремне безопасности он давно забыл. Глаза Алексей закрыл ещё с самого взлёта и от сильного зажмуривания в глазах играл разноцветными красками калейдоскоп. Он ничего с собой поделать не мог. Даже сто грамм разбавленного спирта, любезно предоставленные вторым пилотом перед полётом из жалости к нему, не приглушили в Спесивцеве фобию. Алексей всем своим существом прислушивался к мерному однообразному рокоту и свисту двигателей с лопастями, вздрагивая как осиновый лист от любого действия пилотов. Спесивцев никогда в жизни не летал, но ему выпала эта командировка, от которой не смел отказаться. Не хотелось перечить начальнику, и плюс ко всему получились неплохие командировочные. О своём страхе высоты Алексей тогда пытался попросту не думать. Естественно сейчас он жалел о своём решении, ой как жалел, но пути назад уже не было. - Мы пролетаем границу Зоны! - крикнул кто-то ему в ухо, перекрикивая шум в салоне. - Посмотри, какая красота! И крикнувший с силой хлопнул Алексея по плечу, от чего тот вздрогнул, резко открыл глаза и со злобой посмотрел через плечо на наглеца. Им оказался его коллега по работе Саша Безухов - упитанный высокий парень тридцати лет от роду - он улыбнулся Спесивцеву, показывая свои белоснежные зубы, и повернулся к иллюминатору. Алексей Спесивцев случайно посмотрел в свой иллюминатор, вспомнил Господа и снова с силой закрыл глаза. Но увиденная картинка стояла перед глазами, как бы он не старался отогнать её из памяти. Обычный обыватель с радостью и любопытством смотрел бы на чудесный вид, открывающийся с высоты птичьего полета. Всё кругом пестрело зелено-желто-коричневым: и деревья под ними, и горизонт вдали. Всё это слегка покрывала лёгкая дымка, становящаяся гуще по мере отдаления. Над горизонтами возвышались монументальные рукотворные строения - памятники ушедшей эпохи. Антенны Чернобыль-2 - дорогущий проект, закончить который полностью не дала катастрофа и сохранившийся до наших дней благодаря стараниям радиации и второй аварии. Легкоузнаваемые очертания ЧАЭС, виновника двух аварий, сделавших из курортного рая в уголке Киевской области известную на весь мир Чернобыльскую Зону - гноящуюся язву на теле планеты Земля. Слегка выглядывали давно не жилые многоэтажные дома двух городов-призраков. А заросшие до неузнаваемости немногочисленные сельские домики и фермы под вертолетом смотрели на непрошенных гостей своими прохудившимися крышами и тёмными глазницами окон. Где-то вдалеке, выглядывая из-за деревьев, широкий Днепр подмигивал своей бесцветной водной гладью. Но Алексея панически пугала высота, с которой надо было на всё это смотреть. Он пытался отвлечься пением известных ему припевов из поп-песен, простой считалочкой до бесконечности, сам себе рассказывал анекдоты - но всё тщетно. Высота - его заклятый враг - держала его в постоянном напряжении, все мысли были только о ней. Вдруг, к ужасу Спесивцева, откуда-то послышалось неестественное для их винтокрыла шипение и свист, и его резко дернуло в пролет, но, благодаря тому, что он крепко держался за сиденье и был пристёгнут, не выпал. Из кабины пилотов послышались крики и маты, и следующий маневр прижал Спесивцева к стене, каска защитила голову от неизбежного удара, и вдруг он почувствовал, что кто-то или что-то, словно гигантской кувалдой, ударило по фюзеляжу. Потерявший управление вертолет начал кружиться в диком танце, без приглашения увлекая за собой своих пассажиров. - Мы падаем! - истерично закричал Безухов. Алексей только сильнее стиснул зубы и застонал: самые страшные его опасения сбылись - он падает в бездну. Один из двигателей перестал работать, частый писк аварийной сирены заполнил салон, а сзади, как баба, продолжал кричать Безухов. На лбу, уже в который раз, выступил холодный пот, а желудок стал протестовать против карусели в падающем вертолете. Страшный удар сначала прижал Алексея к креслу, а затем выкинул его оттуда на пол. Как потом оказалось, ремни самопроизвольно отстегнулись, выпустив пассажира из своих объятий на произвол судьбы. Вертолет ещё раз подбросило вместе с пассажирами, издал уцелевшим двигателем жалобный стон, словно поверженный в бою динозавр, завалился на бок, ломая о землю лопасти, и замер. Двигатель заглох одновременно с сиреной. Стало оглушительно тихо. Сознание Алексей не потерял. Распластавшись на полу, он лежал на животе и был засыпан каким-то мусором. Страшно ныла правая рука. Спесивцев осторожно поднес её к глазам - пальцы судорожно сжимали вырванный из сиденья кусок дерматина с поролоном. Он прищурил глаза, не понимая, что в его руке, но потом понял и еле разжал занемевшие пальцы. Приподнявшись на локтях, осмотрелся: с первого взгляда салон было невозможно узнать. Сверху и справа нависли ряды кресел, на потолке находились двери, а через иллюминаторы виднелось голубое небо. Не сразу до Алексея дошло, что вертолёт лежит на боку. Рядом лежал Саша и часто дышал. - Ты жив? - поинтересовался Спесивцев у Безухова. - Лучше бы я умер, - дрожащим голосом ответил тот и приподнялся. Алексей сначала не понял, почему Саша сказал эту фразу - ведь он был практически без видимых повреждений - но потом увидел, что тот описался и очень стесняется этому факту. Спесивцев улыбнулся мокрому пятну вокруг паха на штанах Саши и отвёл взгляд. Больше удивил то, что он сам почему-то не обделался, а сейчас даже полон решимости. Вот только какой - не понимал. Из кабины кто-то позвал на помощь. Двоица переглянулась, одновременно встала и, опираясь о кресла, пошла на зов до разделяющей салон и кабину пилотов двери. Саша шел, смешно расставив ноги, и Алексей опять улыбнулся. Они с усилием отодвинули дверь вниз, и увидели пилота, свисающего на приковавших его к креслу ремнях. Второго пилота не оказалось, только выбитые стекла переднего фонаря напротив его кресла. - Твою дивизию! Велел же я ему пристегнуться, так нет же, - заметил взгляды ребят пилот и, увидев улыбку Алексея, добавил: - Сколько у вашей матери было выкидышей, кроме вас? Спесивцев перестал улыбаться и с обидой посмотрел на пилота. - Чего стоите, как дикорастущие страусы? - не заметил его взгляда тот. - Замок заело. Подстрахуйте меня, пока я разрежу эти чертовы ремни. Он резанул ремни ножом с серповидным клинком и упал на подстраховывающих Алексея и Сашу, но не совсем удачно. Безухов неуклюже завалился мимо кресла второго пилота на дверь, скрипнувшую под его весом, а Спесивцев - обратно в проход. - От олухи, даже подстраховать не могут, - пробубнил пилот, вставая с Саши. Он помог встать Алексею, а они уже вместе грузному Саше, и с отдышкой присели, как могли, в перевернутом на бок вертолете. Пилот придирчиво посмотрел на своих друзей по несчастью и увидел в молодых лицах страх, испуг и нарастающую в них панику. И искренне их пожалел. К тому же расчётливый и опытный пилот не имел никакого желания нянчиться с двумя расклеившимися парнями. - Простите меня за "дикорастущих страусов" и "олухов", - извиняющимся тоном произнёс пилот, сменив гнев на милость, и представился, приветливо улыбнувшись. - Павел Викторович. Можно просто - Павел. Или капитан. Спасибо за помощь, - и протянул инженерам руку. - Алексей, инженер-электрик, - представился Спесивцев и неуверенно пожал капитану руку. - Саша, такой же инженер, как и Алёша, - улыбнулся Безухов. Капитан тяжело вздохнул: перспектива тащить через Зону двух гражданских инженеров не очень его прельщала. Запахло чем-то неприятным. Он принюхался и скривился от отвращения: - Что так мочой воняет, как в подъезде? Алексей только наклонил голову, пряча улыбку. Александр надул губы и исподлобья посмотрел на своего коллегу. Капитан громко заржал басом, поняв причину улыбки Алексея. - Ничё, ха-ха, Санёк, ха-ха, бывает! - Павел хлопнул того по плечу. - Главное, что в штаны ёжиков не наложил, - и залился смехом с новой силой. Безухов недовольно осклабился. - Стрелять-то хоть умеете? - спросил капитан, неожиданно приняв серьёзный вид. - В универе на военной кафедре из Макарова пару раз стреляли, - ответил весело Алексей, не поднимая головы. - Негусто, - выдохнул Павел, не надеявшийся и на такое. - Как же курить хочется... - мечтательно протянул он и тяжело встал. Под взглядами инженеров, пошатываясь, Павел потопал в задний конец вертолета, где лежал, а теперь висел, длинный металлический ящик армейского темно-зеленого цвета с красным крестом на крышке. Порывшись в карманах, пилот извлек маленький ключ и отстегнул на ящике китайский висячий замок и две петлицы, и на него высыпались два автомата и рожки. Павел еле успел поймать автоматы, но магазины с грохотом попадали на пол. - Саш, помоги, - позвал на помощь пилот, перед этим крепко выругавшись. Безухов подобрал упавшие рожки и, по указанию капитана, сложил их у ног Алексея. - Сколько мне нервов стоило выпросить парочку этих древних АКМСов и патроны, - с гордостью сказал Павел. - Чувствовала моя задница, что что-то подобное случится. Рассказывать о том, что положенные по штату АКС-74У были с трудом обменяны на АКМСы с небольшой доплатой у одного знакомого прапорщика завскладом, пилот не стал. К радости Александра, один автомат и три рожка достались ему, второй "комплект" пилот оставил себе, а Алексею - табельный "Форт", любезно предоставленный капитаном. - Это зачем? - удивился Алексей. - Будем держать оборону, до прибытия спасательного вертолета. - Вертолета? - Ну не самолёта же, - ухмыльнулся пилот, - а спецтехнику к нам никто не пустит. - А он точно будет? - Должен быть. - А от кого обороняться? - вдруг осенил Алексея вопрос, сначала не предавший слову "оборона" должного внимания. - Хе, ну хотя бы от тех, кто нас сбил, да и о мутантах забывать не стоит. - Нас сбили?! - в один голос ужаснулись этому инженеры. Спесивцева вдруг затрясло. Он вспомнил посторонние свисты и шумы, предшествовавшие падению их вертолёта, видимо ракеты, от попадания которых и был тот незабываемый удар и их такое же незабываемое падение. А теперь надо ждать появления этих людей тут, обороняться, возможно, даже убивать. И, скорее всего, силы будут неравные и их тут убьют как на бойне. "Скорее бы спасательный вертолёт прилетел, - мысленно взмолился Спесивцев". - Нечего так переживать, - стал успокаивать его пилот, - с кем не бывает. И тут пилот заметил, что Саша улыбается как идиот, растянув улыбку до ушей, но глаза при этом были безжизненно стеклянными. К ужасу Павла, инженер медленно направлял на него дуло автомата. Но не автомат его испугал, а намерения Саши, так как в автомат ещё не был вставлен магазин. Нервно шепча проклятия и ругательства, капитан дрожащими руками вставил магазин в свой автомат. Раздался щелчок. Машинально он поднес руку к затвору - щелчок раздался снова, но не от передёргивания затвора. Он увидел как Безухов снова и снова нажимает на гашетку автомата. Оторвавшись от пистолетной рукоятки, рука инженера быстро потянулась к рожку, засунутому в карман штанов. Пилот долго думать не стал и резко вставая, наобум ударил затыльником автомата Сашу по голове. От удара Безухов покачнулся, коротко переставил ногами, восстанавливая равновесие, но всё равно упал на попу и, мутно глядя на пилота, простонал: - За что? - он завалился на бок и вырубился. Капитан невнятно что-то пробормотал и посмотрел на второго инженера. Алексей, всё это видевший, оцепенел от ужаса и не понимания, что же сейчас произошло. То ли Саша неудачно пошутил, а пилоту это не понравилось, то ли им овладел под свой контроль самый страшный в Зоне полузверь-получеловек - контролёр. Понимая, что это, скорее всего, второе, он нервно задрожал. Глядя на пилота и показывая дрожащей рукой на Сашу, Спесивцев хотел спросить о своей догадке, но из уст вылетала только буква "к". Капитан понимающе кивнул головой и сделал знак быть тише. Алексей понял всю обреченность их положения, понурил головой и неудобно оперся спиной о выпирающую спинку кресла. Он стал ждать неминуемой смерти или пополнения собой свиты контролера, что по слухам было хуже всякой смерти. Пистолет Алексей просто выронил из рук и тот негромко упал на пол. Увидев в глазах Алексея полную апатию, Павел подумал, что это лучше, чем паника. Он решил прогнать все мысли из своей головы, чтобы его не засёк контролёр, и прикрыл глаза, стал ровнее дышать и просто ощущать окружающий мир, без остатка впитывал в себя звуки и запахи Зоны. Капитан не чувствовал, не страдал, не думал, не боялся, не мечтал. Он только ровно дышал. Так его учили сталкеры-спецназовцы тихо переждать всякую тварь, умеющую улавливать чужие чувства и мысли. Пилот услышал, как на вертолет кто-то залез и стал мерно расхаживать по фюзеляжу. Павел, не думая, медленно передернул затвор автомата и направил дуло вверх. Ожидать действий сверху пришлось не долго. Задергалась ручка, а потом со скрипом открылась дверь. Но тело Павла предательски вспотело от напряжения, а ноги подкашивались, словно он долго просидел на корточках под вертолётом, внимательно перепроверяя работу техперсонала. И в проеме показалась до боли знакомое ему лицо: это был его второй пилот старший лейтенант Руслан Фимков, но доверять ему сейчас не стоило. - Эй, есть кто живой? - хрипло позвал Руслан, заглядывая в салон вертолета. - Русик, ты таки живой, сукин сын, - обрадовался Павел, опуская автомат. И тут появляется рядом с Фимковым уродливая и лысая, с болезненно-желтым цветом лица, голова контролера. Капитан, не успел толком выругаться, как страшная головная боль поражает его и Алексея, от которой у обоих потемнело в глазах. Эта боль быстро расползлась по позвоночнику и конечностях. Казалось, каждая клеточка в теле была заполнена болью. Это невозможно было терпеть, и они оба теряют сознание от болевого шока. *** Алексей проснулся от ледяного ветра, обдувающего его оголенное по пояс тело. Лёгкие заполнял по-зимнему свежий и чистый воздух. Сквозь закрытые веки просачивался белый свет ясного дня, и открыть их сразу не получилось. От холода по телу прошла немного согревающая дрожь. Он приоткрыл глаза и увидел перед собой заснеженное поле, вдалеке уходящие ввысь высокие горы, верхушки которых были скрыты облаками. Над Алексеем нависали свинцовые тучи, готовые исторгнуть из своих недр осадки, скорее всего в виде снега. Как он сюда попал из зеленеющей весенней Украины - для него было загадкой. Такого края Спесивцев не видел даже по телевизору, хотя очень любил смотреть передачи о путешествиях. Вдруг зачесался нос, и инженер захотел его почесать, но не смог двинуть рукой. Он в недоумении покрутил головой и понял, что распят на деревянном Т-образном столбе: руки привязаны в трёх местах верёвками, тело и ноги - кожаными ремнями. Алексей попытался вырваться из пут, но ничего не получилось. Внутри всё сжалось, участилось дыхание, на лбу выступил холодный пот. Он начал паниковать. Спесивцев заметил, что слева от него находится низенькое строение, с причудливой крышей, похожей на китайскую. Строением оказалась кузница, в которой виднелась старинная печь с диковинными мехами. За наковальней, спиной к Алексею, стоял человек в кожаных коричневых штанах и, из такой же кожи, фартуке. Кузнец снял с наковальни какой-то предмет и, опустив в жар печи, стал левой рукой орудовать мехами. Алексей в напряжении наблюдал за незнакомцем. Что с ним собирается делать этот кузнец? Как вырваться из этого плена? От холода и страха его трясло. К горлу подкатил комок. Под ложечкой засосало от предчувствия чего-то плохого. Наконец кузнец закончил работать мехами и вытащил из жара уже отчетливо различимое Алексеем раскаленное клеймо с неразборчивым узором, и развернулся. Инженер увидел его, ничего не выражающее, азиатское лицо с неестественным болезненно-желтым цветом кожи и такого же цвета волосами. С надменно выпяченным вперёд подбородком кузнец стал подходить к Алексею, и тот почувствовал себя совсем плохо. Пытаясь вырваться, он изо всех сил стал биться на столбе, словно выброшенная на берег рыба. Небо, наконец, исторгло мелкий снег. Сильный порыв ветра обрушил на оголенное тело и лицо Алексея тысячи небесных ледяных иголок. Он зажмурился, защищая глаза, а когда открыл их, кузнец вдруг оказался совсем близко и уже целился, почему-то до сих пор раскаленным на холоде клеймом в левое плечо. Спесивцев уже почувствовал жар приближающегося клейма всем телом. Снег ложился на раскаленное клеймо и с тихим шипением испарялся. Кузнец резко ткнул клеймом в плечо, и Алексей закричал от дикой и жгучей кожу и мышцы, боли. II Очнулся Алексей в холодном поту всё в том же салоне перевернутого на бок вертолета. Первым делом он проверил плечо и облегченно вздохнул - никакого страшного ожога от клейма там не было. Однако инженер действительно замёрз - в салоне было ощутимо прохладно. Он, было, подумал, что во время падения потерял сознание и предыдущие злоключения ему просто причудились, но увидел лежащего на своем месте пилота в обнимку с автоматом, а рядом лежал Саша с автоматом без рожка. Спесивцев хотел подползти к парням, но они вдруг сами быстро встали и посмотрели на него выжидающе. Стоя на месте, они вдруг становились всё ближе и ближе к нему. Он с недоумением посмотрел вниз - ноги идут сами без его ведома. Но совладать своим телом Алексей даже не попытался - ему того совершенно не хотелось. Вдруг навалившаяся апатия ко всему происходящему его даже не удивила. Спесивцев успел сравнить себя с пустым потрепанным полиэтиленовым кульком, которого ветер гоняет, как захочет. Или пустой бутылкой из пластика, которую народные умельцы используют, как хотят. Но деревянной марионеткой на веревочках ему совсем не хотелось быть. А впрочем, почему не хотелось, ведь ему всё равно. "Вот как оно, - подумал Алексей, - быть под властью контролера". И почему-то совсем не расстроился. Он прислушался к своим ощущениям - и ничего, ноль эмоций. Он всё-таки - пустая бутылка из пластика, пустотелая марионетка, бесстрастный манекен на витрине. - Хозяин хочет, что бы мы выбрались отсюда, - из уст пилота вышли бесцветные слова. И в самом Алексее вдруг загорелось жгучее желание выбраться из вертолета и присоединиться к хозяину - контролеру. Его не удивило даже то, что он, простой инженер-электрик, хочет, нет, скорее горит желанием служить хозяину, отдать последнее и даже умереть за него. "Вот как - из марионетки да в воина", - улыбнулся себе Алексей. - Заряди автомат, - обратился пилот к Саше, - надо защищать хозяина. А ты, - повернулся он к Алексею, - подбери пистолет. Спесивцев безропотно подобрал пистолет, подождал, пока Безухов и капитан взберутся по спинкам пассажирских кресел к раскрытой двери, и полез сам. У самой двери он посмотрел вниз и не испугался высоты. Контролёр сделал его бесстрашным, и ему это уже начинало нравиться. Выбравшись на фюзеляж, троица, не останавливаясь на осмотр красот Зоны и лежащей там верхней половины тела второго пилота, осторожно спустилась на хвост вертолета и спрыгнула на землю. Рядом уже стоял их хозяин, да какой. От гордости служить такому хозяину у Алексея, как и у Саши, перехватило дыхание. Короткостриженый блондин со скандинавскими чертами лица и по-отцовски добрыми глазами. Одет он был в форму, очень похожую на форму немецкого офицера второй мировой войны, но без пагонов, а вместо орла со свастикой в лапах на правой груди красовался значок, очень похожий на очертания подводной лодки. На петлицах, на черном фоне, имелось по четыре звездочки. Голову украшала пилотка, тоже с четырьмя звездочками, находящимися с левой стороны. Странным показался только цвет кожи хозяина: она была желтого цвета, как у того кузнеца из сна Алексея. "Так это был не сон, - хотел искренне удивиться Спесивцев, но ничего не получилось. - "Скованные одной цепью, связанные одной целью..." - к чему-то вспомнилась ему строчка из какой-то популярно песни". Со стороны это выглядело дико: три человека стоит по стройке смирно перед уродливым мутантом с оголенным по пояс торсом и в синих потрепанных штанах, и выполняют безмолвные команды. Однако наблюдать за ними было некому. Контролер тем временем выстроил вокруг себя полуживой щит из людей и повел его на север. Голову группы составляли ходячие трупы в количестве трёх штук. Павел узнал одного, хотя тот и волочил за собой остатки кишок из вспоротого живота, а пожелтевшее опухшее лицо и всё время открытый рот тщательно скрывали в нём человека, но пилот был уверен - труп принадлежит капитану Бездомному, три дня тому без вести пропавшему с боевого дежурства на блокпосте. Других двоих он не знал. Они были одеты в потрепанные и обесцветившиеся от старости плащи. За надетыми на голову капюшонами их лиц Павел разглядеть не мог. Шла двоица в плащах довольно уверенно в вразвалочку, спрятав руки в карманах. Пилоту так и не удалось обнаружить у них оружия, но он твёрдо знал - оно у них есть. Откуда? Ему сказал хозяин, и Павел ему поверил без тени сомнения. Потому что хозяин гордился им, и гордился, тем, что нашел такого великолепного вассала. И это он знал и всячески старался, чтобы хозяин не усомнился в своём выборе. Пилот так же знал, что хозяин относится к остальным вассалам так же, как и к нему, и те так же преданы хозяину, как и он сам. Поэтому Павел не чувствовал и капли ревности. Да и откуда ревность у куклы? Алексей же, потупив в землю взгляд, шел сзади контролера. Чувство распирающей гордости быть слугой-солдатом для контролера покинуло его уже давно. Вместо этого опять пришла тупая апатия, как в вертолёте. Ему ничего не хотелось, даже вот так идти за контролером. Но ноги шли сами, неуклюже спотыкаясь о любой камешек или веточку на тропинке. Спесивцев смотрел на свои неуклюжие ноги и всячески пытался идти нормально, но они жили своей жизнью, как и руки, которыми он долго пытался почесать зудящий нос. Ничего не выходило: руки, как держали перед ним пистолет, так и продолжали держать. Это ему напоминало что-то из недавно пережитого, но Спесивцев никак не мог вспомнить что, да ему и не хотелось вспоминать. От такого долгого пребывания рук в неизменном положении они у него затекли. Потом Алексей попытался почесать нос о плечо, но как ни крутил головой, смог только потерять равновесие и чуть не упасть. Александр, полный оптимизма, вышагивал слева от контролера. Он рассматривал всё вокруг себя как какой-то турист, попавший в очень живописную местность. Будь в его руках камера, а не автомат, Безухов щелкал бы, не переставая. А собственно, почему он не снимает? Мобильный телефон со встроенной камерой у него в кармане давно без дела лежит. Какие кадры пропадают. Саша достал из кармана штанов телефон и посмотрел на экран. Деления сети показывали полное отсутствие сигнала, а батарея - полный заряд. Отлично! Придерживая автомат левой рукой за цевье, правой он начал снимать, издавая на фоне топота берцев звуки затвора камеры. На Сашу посмотрели друзья и, как ему показалось, заулыбались. Он так увлекся процессом съёмки, что не заметил, как его подхватила какая-то сила и начала крутить. Перед глазами стали проноситься то деревья, то кусты, то его друзья. Группа остановился и уставился на него. - Вы чего так крутитесь?! - заорал он. - Стойте, не крутитесь! Только когда центробежная сила вырвала у него из руки автомат, Безухов понял, что что-то не так. Контролер не стал ждать, когда аномалия разорвёт жертву на куски, а повёл группу дальше. Оставил он только Алексея. Тот стоял на тропе с крепко зажмуренными глазами, не в силах смотреть на смерть своего товарища. В ушах зазвенел крик Саши и свист его раздирающего вихря. Спесивцев хотел что есть силы закрыть ладонями уши, но он был в ступоре, стоял как статуя и не мог пошевелиться. Невидимая хозяйская воля не отпускала его, всё ещё держала на коротком поводке. Инженер против своей воли открыл глаза, и в тот же миг аномалия издала хлопок. В разные стороны со свистом разлетелись останки. На месте неистово вращающегося Александра осталась одна большая кровавая клякса в виде салюта, которая стала медленно опускаться, орошая землю в аномалии. На глазах несчастного Алексея большое пятно крови на земле быстро исчезло, впитавшись без остатка. Он услышал свист где-то вверху и поднял голову - на фоне голубого неба к нему приближалась какая-то округлая штуковина розового цвета. С открытым ртом он стал наблюдать, как предмет несется прямо на него. Только на подлёте предмета к нему на расстояние вытянутой руки, Алексей узнал в том предмете череп. Удар этим черепом по голове Алексея был настолько сильным, что тот распластался на тропинке и на некоторое время потерял чувство действительности. Он схватился за ушибленный лоб и застонал от боли. Не Сашкиным ли черепом его так огрело? А чьим же ещё, если его разорвало прямо на глазах Алексея. От этой мысли ему стало так дурно, что он вырвал на тропу содержимое своего желудка. Алексей стал на четвереньки, прокашлялся, выругался, встал на ноги и чуть снова не упал от головокружения. Наконец, овладев равновесием, Спесивцев наконец-то почесал себе нос. - Хорошо-то как, - прошептал он с блаженством. Уняв свой зуд, Алексей осмотрелся. Череп Саши он нашел в двух шагах от себя. "Надо его похоронить по-человечески", - решил инженер. Не задумываясь о полученной свободе от хозяина, но руководствуясь лишь эмоциями после потрясений, он тут же упал на колени и стал рыть яму у тропинки голыми руками. Пальцы погружались в мягкий податливый песок, по щекам Алексея текли слёзы, и вскоре возле неглубокой ямки возник холмик песка. Инженер остановился - вырытой ямки вполне хватило, чтобы похоронить не многочисленные останки Александра. Он еле поднялся, размял затекшие ноги и, пошатываясь, без разбору, с автоматизмом робота, стал собирать косточки, разбросанные вокруг аномалии. В вырытую им ямку попали как розовеющие кости недавно разорванного Александра, так и кости, пролежавшие там под солнцем и ветрами не один день. За всё это время в голове Алексея проскочило столько воспоминаний об Александре Безухове, что он то начинал рыдать с новой силой, то заходиться в истеричном смехе, проклинал всех на свете, а потом молил бога, сам не зная о чём. Под конец, когда все кости были собраны и аккуратно сложены в ямку, Алексей глубоко вздохнул и вдруг со всей ясностью понял - его уже как полчаса под своим контролем не держит контролер. Это открытия оказалось для Алексея как гром среди ясного неба. Он замер на одном месте, не в силах пошевелиться - ведь кругом притаилась смерть. Стоит ему сделать шаг не туда - и его разорвёт так же, как недавно Сашу. Стоит неосторожным шагом сломать веточку - и на этот шум к нему сбежаться все мутанты Зоны. Стоит Алексею зазеваться - и он попадет в радиоактивное пятно и получит смертельную дозу облучения. Стоит ему сейчас дышать без респиратора - и к нему в легкие попадут радиоактивные частицы вездесущей пыли. Всё это ему объяснили ещё при погрузке в вертолет и строго настрого запретили перемещаться по Зоне Отчуждения без проводника. Да какой тут проводник, если им по штату положено было попасть на объект и обратно и ни шагу за пределы того объекта. Помощь - их непременно уже должны искать. Но где? Вернуться к вертолету? Но Алексей даже не представлял, куда завел его контролер. Ему надо сориентироваться. Алексей нервно обыскал и осмотрел свои подсумки и карманы, нашел и тут же надел противогаз. Одна опасность устранена. Однако ни компаса, ни карты у себя он не обнаружил. - Всё это точно должно быть у пилота Павла... как его там дальше? Ай, - пробубнил инженер себе в противогаз и махнул рукой на маловажную сейчас деталь. Теперь у Алексея была маниакальная цель: догнать группу контролера и любыми способами добыть карту и компас. Он не стал думать, как он это сделает, а просто решил догнать группу, а там - будь что будет. Только как он будет дорогу себе прокладывать? Алексей решил идти строго по тропинке и надеяться, что с ним ничего не случиться. Очень медленно и осторожно Алексей подошел к автомату, лежавшему поодаль от аномалии, и подобрал его. Пистолет уже давно покоился семисотграммовым грузом в кармане штанов. - С таким не страшно и на контролера пойти, - потрусил он автоматом и улыбнулся. Вернувшись на тропинку, Спесивцев быстрым шагом пошел в ту сторону, куда, по его мнению, отправился контролер. Он уставился себе под ноги и старался не смотреть по сторонам, не желая видеть, как за ним сейчас, может быть, кто-то наблюдает. А зря. Параллельным с ним курсом шли две псевдоплоти, сначала осторожно скрываясь в кустах, а потом, видя, что потенциальная жертва их не замечает, и вовсе открыто. Алексей вдруг резко остановился и затрясся от ужаса и отвращения. Прямо перед ним на тропинке лежала оторванная человеческая нога, обутая в тяжелый ботинок и обтянутая окровавленной штаниной из кожи. Это ему сразу напомнило о коварных аномалиях Зоны. Сзади, неожиданно для него, что-то довольно захрюкало, и он резко обернулся. Первое, что вспомнилось инженеру - это сокращенное до ненормативного слова название работницы древнейшей женской профессии. На него составом экспресс Харьков-Киев мчался непонятный мутант в виде шарика на четырех продолговатых лапах с плохо различимой головой. Мутант уже вплотную приблизился к Алексею и, став на задние копыта, занёс для удара передние. Спесивцев, позже сам не помня как, пружиной отлетел в сторону влево, подальше от опасных копыт. Мутант по инерции пронесся мимо него, и через два метра разразилась яркая вспышка с последующим, хорошо знакомой инженеру-электрику, звуком электрического пробоя. В округе потянуло смешанным запахом озона и жареного мяса, но Алексею в противогазе не суждено было это почуять. Вторая псевдоплоть - Алексей вспомнил название этих мутантов - с визгом устремилась прочь. Встал инженер быстро, боясь нападения ещё какого-нибудь твари, но никого не обнаружил. Почему-то после этого случая с мутантом, он вспомнил байки техников на аэродроме о Зоне как о живой женщине: как Зона играется со своей новой игрушкой, проверяет на прочность. Если понравится - живи, пока не надоешь, а нет - твоего трупа никто уже никогда не найдёт. Стерва она, Зона эта. Кишки, разбросанные на уродливых ветвях искаженных радиацией деревьях, смрад крови товарища по всюду, нет, не товарища - твоя. Товарищ где-то далеко летает, отправленный в полёт "трамплином". А где же твои ноги? Псевдопёс в свою нору понёс, потомство откармливать человеческим мясом, пусть привыкают. А у тебя и пальцев нет, чтобы хотя бы нож вынуть из ножен и покончить со своими страданиями. И лежать тебе так максимум часа два, пока последняя капля крови из тебя не выйдет. А за это время в голову лезут всякие мысли, тело отзывается ужасной болью во всех местах, и ты молишь бога хоть бы на миг потерять сознание. С кровью уходит жизнь, тебе холодно, несмотря на палящее летнее солнце, и твои молитвы сбываются - ты проваливаешься в полубредовое состояние. Твой мозг начинает порождать галлюцинации, защищая хозяина от мук. Кто-то идёт к тебе, и ты тянешь руку в поисках помощи. Этот кто-то склоняет над тобой голову, и ты узнаешь самого родного человека на земле - маму. Но почему она так дурно воняет падалью и сопит носом? От потери крови и мучительной боли изображение в глазах затуманивается. Тебе приходиться приложить усилия, что бы сосредоточиться и распознать не родную маму, а обнюхивающего тебя псевдопса. От негодования, ты из последних сил бьешь пса в бок, и тот вгрызается тебе в горло, заблаговременно тобой же подставленное. Из прокусанной шеи издаются булькающие звуки, и блаженная улыбка облегчения растягивается на твоем лице. Последний стук сердца. Последний конвульсивный хриплый вздох инстинктивно широко открытым ртом - тело не хочет умирать. Но жизнь уходит. Взгляд стекленеет. Всё. Признаков жизни больше нет - мозг погиб, а вместе с ним и тело хозяина, мучавшее его с самого рождения. Неделя - столько нужно Зоне, что бы распылить твои останки по всей своей территории в фекалиях своих детей - мутантов. "И молодая не узнает, какой у парня был конец", - заключил первый техник и махнул рукой, вдруг помрачнев от какой-то своей мысли. Дальше Спесивцев не дослушал, нужно было идти к вертолету. - Бред, - с сомнением в сердце прошептал себе в маску Алексей, прокручивая в голове этот монолог техника. Да если и не бред, то пока Зона в нём заинтересована. Вот только надолго ли? Алексей прогнал эти мрачные и бредовые, по его мнению, мысли и, обойдя аномалию, снова вернулся на тропинку. Теперь он воровато озирался по сторонам, выглядывая опасную живность, но также быстро шел, как и прежде. Алексей рассудил, что раз здесь недавно прошел контролер, то ему аномалии бояться нечего, ибо они теперь помечены остатками тел из свиты контролера. Так он обошел ещё две аномалии, повстречавшиеся на пути. Расчет инженера оказался верен - аномалии были помечены свежими останками тел, и он был уверен, что кроме контролера с подопечными здесь никого не было. Тропинка привела его на задний двор какого-то заброшенного завода. Завод был окружен бетонным забором, и тропинка проходила через одну из дыр в нём. Алексей пролез через дыру и оказался на тротуаре с потрескавшимся от времени асфальтом и растерялся - он не знал, куда теперь идти. Тротуар разделялся на три дорожки, уходящие в дебри завода. Как Илья Муромец на распутье перед камнем, так и Алексей стал раздумывать, куда теперь идти дальше? В отличие от знаменитой сказки, камней-указателей тут не было, равно как столба с направлениями. Но топтаться на одном месте Спесивцеву не дал протяжный металлический скрип. III Павел очнулся на койке в обществе каких-то незнакомых людей. Они занимались кто чем: одни лежали, другие играли в потрепанные карты, третьи о чём-то оживленно беседовали. Лежа на койке в пол оборота, Павел долго осматривал помещение, в котором находился. Низкий потолок, стены и пол - бетонные, двухэтажные койки в ряд, окна отсутствуют, в углу хорошо знакомый ему по учениям ГО воздухоочистительный генератор, герметичная металлическая дверь с четырьмя запорами и две лампы дневного света, всё это освещающие. Он не мог поверить своим глазам - это помещение бомбоубежища. Что это всё значит? Зачем он здесь? Где хозяин? Хозяин! Павел невольно застонал: сильная тоска по хозяину овладела всем его существом. Как у потерявшегося в незнакомом месте ребенка, у него прорвались слезы, и пилот закрыл руками лицо. Двух инженеров-электриков - Александра и Алексея - он здесь не увидел. Даже тогда пилот не заметил их отсутствия, когда попытки Александра сфотографировать их с хозяином ему так не понравились, что П
| 
