| Глава 10. Тайное становится явным – Не стрелять! – приказал нам генерал, делая останавливающий знак рукой.
Я осмотрелся на ребят, но никто оружия опускать не собирался. Что бы лучше удержать винтовку я присел на правое колено и, прильнув к прицелу, стал нервно трогать пальцем курок. Мои руки дрожали от волнения, а дыхание сбилось с ритма, поэтому направленный на зомби легионера ствол ходил ходуном, а сама его фигура всё время спрыгивала с перекрестия прицела. Мне было страшно от той силы, которая скрывалась в зомби, да ещё и облаченном в такие доспехи. А если у него остался действующий пулемет, то хватит одной очереди, что бы нас здесь всех положить.
– Ему уже ничем не поможешь, – тихо сказал Валерий, его голос дрожал. – Обойдем с другой стороны.
– Плевать, я не верю, что его затронуло излучением, – боковым зрением я увидел, что генерал пошел вперед.
– Я не рекомендовал бы вам...
– Молчать! - я с ужасом посмотрел на генерала, он может сделать роковую для нас всех ошибку. - Это мой человек и мне решать! – он бил себя в грудь, глядя на Валерия.
Таким гневным генерала я видел впервые.
– Хорошо, хорошо, – зашептал Валерий успокаивающе.
Было видно, что он тоже боится. Валерий сделал знак отступить – уговаривать генерала сейчас было неблагодарным занятием. Легионер, как ни в чем не бывало, последовал за своим любимым командиром, отставая от него на шаг.
– Ну что, обходим? – спросил в нетерпении Димка.
– Пока нет, – ответил Валерий, – посмотрим на драму. Толь, прими позицию и не спускай с троицы глаз.
Мне опять пришлось лечь на пыльный и холодный бетонный пол, расправить сошки и прильнуть шлемом к прицелу, ещё в НЦУИКСе выставленное на полуторакратное увеличение.
Тем временем генерал с легионером уже стояли рядом со вторым легионером. Тот стоял к ним спиной, был без шлема, голова лысая давала блики лампы, под которой он стоял, шина патроноподачи свисала сзади рваными звеньями, а руки он держал перед собой. Легионер медленно и ритмично переминался с ноги на ногу, и мне показалось, словно ему было холодно или он танцевал. Он определенно танцевал, делая незамысловатые па: два ритмичных маленьких шага влево, два назад. К нам он не поворачивался, хотя было сложно не услышать звуки идущего генерала и американского легионера.
Генерал, без каких либо видимых прикосновений на кнопки деактивировал диковинную защиту своей головы и, что–то тихо сказал. Легионер продолжал свой танец. Промелькнула мысль увеличить чувствительность микрофонов, но вдруг придется стрелять? Генерал повысил голос, и сюда дошла его фраза:
– Педро Энрике Гонсалес!
Этот Педро замер как вкопанный, остановив свой танец, и резко повернулся к генералу. В руках он держал револьвер с взведенным курком. От такого резкого его телодвижения я чуть не выстрелил. И хорошо, что не выстрелил: этот испанский легионер, – о чём я узнал по нашивке на рукаве, – просто слушал музыку через наушники–затычки. Я такими на большой земле пользуюсь часто, и понял, почему легионер нас не слышал, но с прицела его спускать не стал.
Педро оказался загорелым мачо с мужественными чертами лица, и на вид лет сорока. Он узнал генерала, опустил пистолет, быстро снял наушники и стал по стройке смирно. Я с облегчением вздохнул: было видно, что второго легионера не тронуло излучение, и тот явно находился в здравом уме и ясной памяти. Больше держать испанца на прицеле не имело смысла.
– Энрике, какого черта? – спросил генерал после секундной паузы.
Тот стал что–то нервно лепетать по–испански. Генерал его понимал и переспрашивал на том же языке. Я же ни черта не понял из этой связки красивых испанских слов и посмотрел на Валерия. Он только пожал плечами и многозначительно протянув "испанцы", пошел к генералу и его свите. Я выругался, и стал вставать.
– Ложная тревога, – пробормотал Димка.
– Нифига себе ложная, – сказал я, медленно выдохнул, успокаивая сердце, – я его чуть не пристрелил.
Мы подошли к легионерам и внимательно их слушающему Валерию.
– О чём они говорят? – спросил Димка.
– Понятия не имею, – пожал плечами Валерий. – Думаю, нам генерал сейчас всё объяснит.
И генерал тут же повернулся к нам:
– Пожалуйста. Это, – он указал на испанца, – мой заместитель, генерал–лейтенант медицинской службы Испании Педро Энрике Гонсалес, с ещё тремя моими людьми был отправлен сюда для известной вам процедуры. Двое погибло, одного Штрица Энрике отправил на поверхность, что бы передать сообщение, а сам стал ждать нашего прихода. Я ему перед операцией приказал ждать здесь, во что бы–то ни стало, поэтому Энрике одному стало скучно, и он спустился на третий уровень, прихватил плеер и стал ждать. А вы полковник хотели его ликвидировать. Жив он и здоров.
Генерал радостно и с гордостью потрепал испанца по плечу, как отец, потерявший старших сыновей, но нашедший младшего и возлагающий на него все свои надежды.
– Спросите у него, как обстановка, – попросил у генерала Валерий.
– В этом нет необходимости, он прекрасно говорит на русском.
– Си, синьор, – кивнул головой испанец. – Я семь лет учился в Москве, на медика.
На русском языке говорил он неплохо, но до уровня генерала не дотягивал. Педро медленно и тщательно выговаривал слова, видимо, боясь ошибиться. Мне было интересно, где сам генерал так хорошо научился говорить по–русски, да плюс ещё и по–испански, но не настолько, что бы спрашивать именно сейчас. Больше волновало благополучно запустить таймер самоуничтожения объекта и унести отсюда ноги. Мне это место нравилось всё меньше и меньше.
– Что будем делать дальше, генерал? – спросил Педро.
– Надо запустить механизм самоуничтожения этой лаборатории и мотать отсюда.
– Мотать? – переспросил испанец.
Я усмехнулся: тоже мне, семь лет в Москве.
– Делать ноги, уходить отсюда, – сказал генерал и вопросительно на него посмотрел, понял ли тот тавтологию.
– Я от скуки тут всё уже успел облазить, – сказал Педро, сделав вид, что не заметил разъяснений генерала. – Пульты управления генератором находятся в отдельной комнате и возможно там же есть тот самый пульт, который нам нужен. Зомби здесь нет, за время пока мы сюда прорывались, мы завалили всех, – было видно, как Педро перегнуло от недавних воспоминаний. – Это был ад, до сих пор отойти не могу. Трупы я сложил в герметичной комнате, да и внизу порядок навел.
– Отлично Энрике, – похвалил генерал испанца, – показывай дорогу.
И испанец повел нас. Широкими шагами он вырвался вперед, ведя нас прямо по коридору и налево, да так быстро, что нам пришлось переменить быстрый шаг на бег, чтобы за ним успеть. Двери по бокам коридора проносились мимо, я даже и не успевал смотреть себе под ноги, не то что бы прочесть таблички. Наконец испанец остановился возле двери с табличкой «Пульт».
– Здесь, – гордо заявил он, поворачивая дверные засовы.
– Стой! – остановил его Валерий. – Все иностранцы остаются в коридоре.
Испанец вопросительно посмотрел на генерала. Я так понял, что Валерий хочет ввести какой–то секретный код и легионерам о нем знать не положено. Генерал кивнул и Педро задним ходом на три шага отошел от двери.
– Заходите, – велел нам Валерий.
Если он не доверяет легионерам, то нам, как сталкерам, Валерий должен ещё больше не доверять. Я с опасением пошел следом за Димкой и, переступив порог, почему–то по спине неожиданно прошел неприятный холодок. Дверь оказалась двойной. Вторая дверь была открыта, и мы вошли в помещение набитой разной аппаратурой, индикаторами и компьютерами. Димка равнодушно осмотрелся и сразу сел на стул в углу. Виктор с Николаем ринулись к аппаратуре, как ребятишки к бабушке со сладостями.
Я был удивлен, что всё это ещё работало. Одни мониторы показывали изображение странного агрегата, по–видимому, генератора, другие – графики и цифры, которые с пристрастием изучали Виктор с Николаем. На панели горело куча индикаторов, постоянно перебирая цифрами, показывая новые значения.
Вдруг я услышал, как хлопнула дверь и шум засовов, и развернулся. Валерий, со злобой глядя на нас исподлобья, неожиданно вытащил пистолет, который я ему выдал возле села Оташев, и направил на Димку со словами:
– Теперь ты больше не будешь называть меня Тором, – и выстрелил.
Это было хуже любого страшного сна. Я в ужасе посмотрел на Диму и оцепенел: он медленно сполз со стула и как мешок с картошкой упал на пол. Слабость овладела моим телом, и задрожали колени. Я обессилено выронил винтовку, и не услышал, как она со стуком упала на бетонный пол. В голове молотком застучала кровь. Как же так, как собаку. За что? Я не мог понять. Я не мог поверить. Мы же прошли вместе с Димой пол Зоны. Я продолжал смотреть, как Дима лежит и не шевелится. Потом я в поисках помощи посмотрел на Виктора, который тоже смотрел на Димку без понимания. Потом на Николая, который с ужасом в глазах смотрел на Валерия.
Я вдруг вспомнил, кто является виновником гибели моего друга, убийцей единственного лучшего моего напарника, с которым я прошел пол Зоны, и друга, с которым я делил горе и радости. Ярость заиграла во мне, глаза налились кровью. Я ничего перед собой не видел, кроме Валерия. Я должен отомстить. Я до боли сжал кулаки и хотел наброситься на Валерия, но направленное мне в голову чернеющее бездной нарезного ствола дуло пистолета меня остановило. Я почувствовал себя как загнанный в угол зверь и до боли сжал челюсти.
– Ты тоже хочешь пулю? Два шага назад!
Но я стоял как окаменевший, не в силах сделать и маленького шажка.
– Ну!
Я вздрогнул от его крика, но продолжал стоять на месте. Пусть он меня убьет или ударит – я не отступлю.
По двери кто–то снаружи ударил и не ожидавший такого Валерий повернул голову. Это было его ошибкой: доли секунды мне хватило, что бы левой рукой ударить его по вытянутой руке с пистолетом, сделать шаг вперед и следующий удар нанести в голову. Но Валерий выставил блок свободной рукой. Левой я ударил его в живот, и моя рука стукнула по чему–то твердому, откликнувшись болью. Мой удар на него никак не повлиял. Он боднул меня головой, а потом ногой сделал пинок в живот, да так, что я не удержался на ногах и упал. Боли я не почувствовал и хотел подняться, как Валерий быстро подошел ко мне и сцепил свои стальные пальцы у меня на шее.
– Я тебя удушу, щенок, – выдавил он сквозь зубы.
Он сжал руки так, что мне стало трудно дышать. Я попытался расцепить его руки, потом ударил кулаками по торсу, но каждый удар был всё слабее и слабее. Мне не хватало сил, я уже не мог вздохнуть. Я дергался и изгибался как удав, отдавая последние силы, пытаясь скинуть его с себя. А Валерий с бешеной злостью в глазах, хорошо различимой за стеклом маски, продолжал сдавливать мне горло. Я уже был на гране между мирами, когда какая–то тень с силой ударила Валерий по голове. Его хватка мгновенно ослабла, и обмякшее тело Валерия придавило меня всем своим весом. Я с облегчением глубоко вздохнул, но сильное першение в горле заставило меня зайтись сильным кашлем. Тело Валерия с меня стянули, и надо мной склонился Николай.
– Как ты?
Сильный кашель всё ещё не давал мне нормально дышать, не то, что говорить. Я показал пальцами, что всё в порядке. В дверь продолжали стучаться. Я, кашляя, показал на дверь, что бы Николай её открыл. Но дверь уже открывал Виктор. От кашля стекло шлема было уже забрызгано слюной и мешало обзору.
Зашедшие тени легионеров, как мне показалось быстро разобрались в обстановке и кинулись к Димке. Генерал склонился над неподвижно лежащим Валерием, пощупал пульс на шее и разразился проклятиями, толи от досады того, что Валерий ещё жив, толи оттого, что тот уже мертв. По медленно поднимающейся грудной клетке, я понял, что он всё–таки жив – значит первое. Я смотрел на Валерия как на пустое место, на совершенно чужого и незнакомого мне человека. Ненависть куда–то испарилась, вместо неё пришла апатия к происходящему вокруг и какая–то пустота большой потери. Люди генерала бегали то к Валерию, то обратно куда–то к углу, где лежало тело человека, которого уже не вернуть. Мне было совсем не интересно. Я просто сидел, опершись спиной обо что–то, и разрывающий легкие кашель, из–за ещё зудящего горла, не давал мне покоя.
Напротив меня на корточках кто–то подсел, судя по могучим очертаниям – генерал и стал долго на меня смотреть. Потом он протянул руку и снял с меня шлем. Я не поверил свом глазам: передо мной сидел Димка и улыбался, широко растянув рот. Ещё не прошла картина, как Дима беспомощный медленно сползает с кресла на пол, а он вот, живой, сидит передо мной и лыбу давит. На глазах выступили слезы от радости, что он живой. Чертяка! Я сейчас был рад Димке как никогда и тоже улыбнулся в ответ и по–дружески ударил его в плечо.
– Старый чертяка! – прошипел я не своим голосом и закашлял. – Я думал ты уже бутсы откинул!
– Ну, нечего плакать, – стал он меня успокаивать. – Жив я, жив.
Я не мог сдержать слез, но постыдился их и вытер рукавом.
– Каким Макаром?
– Хе, пуля от шлема отрикошетила, я аж чуть не обосрался от неожиданности. Ну а дальше, что б не испытывать судьбу, я прикинулся трупаком.
– А не мог ты мне помочь, когда я на Валеру накинулся?
– Я и не думал, что ты это сделаешь. Я хотел дождаться подходящего случая. А тут ты такой всегда спокойный вдруг кидаешься на пули. Ягуаром ты не даром назван.
– А где ты был, когда он меня душить стал?
– Я только вставать начинал и смотрю, Коля уже автоматом как дубинкой на Тора замахнулся и врезал ему по каске так, что тот и обмяк. Что мне ещё дальше было делать?
Я пожал плечами: в самом деле, что он мог ещё сделать, но всё–таки мог бы и помочь.
Легионеры подняли Валерия за руки и усадили на то самое кресло в углу, с которого ранее сползал якобы убитый Димка. Я принял наиболее удобную позу на полу и стал наблюдать, как Генерал подошел к Валерию, снял с него каску, а затем и маску. Голова Валерия беспомощно повисла на шее. Генерал что–то поднес к его носу и Валерий отпрянул головой в сторону. Генерал повторил процедуру. По–видимому он использовал нашатырь. Валерий снова отпрянул головой, а потом поднял на генерала тяжелый взгляд.
– На кого работаешь? – спокойно спросил генерал.
– На МОИЗО, – с гордостью ответил Валерий.
– Это твоё прикрытие, – твердо сказал генерал.
– ГРУ.
– Ты там никогда не работал.
– Откуда знаешь?
– Знаю, – уверенно заявил генерал.
– Раз всё знаешь, зачем спрашиваешь?
– Хочу услышать это из твоих уст.
Валерий, а может и совсем он никакой и не Валерий, фамилию которого я даже не запоминал, ехидно улыбнулся, нервно застучал ногой и потер руки. Он явно о чем–то раздумывал.
– Египет, – еле слышно сказал Валерий.
– Египет, – повторил генерала, явно с удовольствием смакуя это название мусульманской страны как заветную конфетку. – И как ты собирался технологию арабам передать? Как собирался их провести на этот объект?
– У Египта и Турции достаточно средств и сил, что бы оккупировать Украину, а дальше уже дело техники. Им только нужны были доказательства существования этого объекта и секретов хранящихся тут.
Матерь божья, это ж, какую я с Димкой замаскированную дрянь сюда привел?
– Что–то ты это слишком легко рассказываешь, – с ноткой недоверия в голосе, сказал генерал
– А как мне это ещё рассказывать?
– Говори правду! – неожиданно рявкнул генерал.
Но это никак на Валерия не повлияло, он только откинулся на спинку кресла и ехидно улыбнулся. Генерал нагнулся и из ноги вытащил заполненный какой–то жидкостью одноразовый шприц.
– Я знал, что это мне пригодится.
Он снял крышечку со шприца, посмотрел сквозь него на свет и немного сбрызнул.
– Что... Что это? – голос Валерия задрожал, и он попятился назад.
Генерал только кивнул головой, и легионеры мигом обездвижили Валерия. Генерал взял левую руку у безрезультатно сопротивляющегося Валерия и сквозь рукав ввел иголку шприца, выдавил содержимое и, отступив, велел легионерам отпустить уже обмякшего Валерия.
– Что вы ему вкололи? – спросил я, глядя в глаза генералу.
– Сыворотку правды, – ответил за него Валерий.
– Ваша фамилия, имя, отчество? – спокойно спросил генерал.
– Моя? Зубков Дмитрий Вячеславович, – мёртвым голосом ответил лже–Валерий.
– Зуб? – услышал я от Димки знакомую кличку. – Тот самый Зуб?
– Кличку Зуб мне дали из–за моей фамилии, – с готовностью ответил Зубков.
– Ах ты, гнида!
Димка, было, кинулся на Зубкова, но легионеры его остановили.
– Отпустите! Я эту гниду правительственную сам удушу! – рвался Димка, крича не своим голосом.
– А, узнал, наконец, – Зубков посмотрел на Димку с презрением, от которого по моей спине прошли мурашки. – Я то думаю, когда это тёзка меня узнает? Я даже сначала боялся этого, но когда увидел, что он меня не узнаёт, а когда он во мне увидел Тора, так с плеч, прям, камень спал.
Димка отступил и нервно стал показывать генералу на Зубкова:
– Эта падла столько народу уложила, его же повесить надо!
– Я знаю, – спокойно сказал генерал. – Но он раз уже был наказан. Полковник спецподразделения «Снорки» Зубков отличался особой жестокостью, от чего и вылетел со скандалом из армии РФ без права на пенсию и разжалованием его в рядовые. Он пропал без вести и вот он перед нами в шкуре ягненка. Верно? – посмотрел генерал на Зубкова.
– Всё верно, – подтвердил Зубков.
Я лично никогда не сталкивался с Зубковым и его командой головорезов, но Димка рассказывал, как довелось встретиться ему. Бывшая группа сталкеров из пяти человек, в которую раньше входил Димка, попала в засаду отряда Зубкова в одном из сел приграничья. Сначала они думали, что это мародеры, но потом, узнав в них военных, сталкерам пришлось бежать врассыпную. Спасся один Димка, о судьбе остальных ничего не было известно. Только слухи ходили, что в одном доме того самого села нашли обезображенные голые тела со следами страшных пыток. Сколько Димка не искал тот дом, но так его и не нашел. Он узнал, кто в тот день из военных был в Зоне и хотел отомстить, только виновник неожиданно пропал без вести, а трупы его подчиненных были найдены в их квартирах, умершими от неизвестной болезни. Мне Димка клялся, что не имеет к этому никакого отношения, и всё сетовал о своей недальновидности. Да и не от одного Димки я слышал о жестокости Зубкова, но и от других сталкеров, и даже военных, с опаской шептавшихся за бутылкой горячительного.
– Куда ты подался после вылета из армии? – спросил генерал.
– Пошел в сталкеры, убил там Тора, из–за жалобы которого меня и выгнали, а также его людей, забрал его документы и подался уже в украинскую армию. Там подкупил кое–кого, и вот, уже два года работаю на МОИЗО как специалист по Зоне отчуждения.
– На кого работаешь?
– На МОИЗО.
На кого работаешь? – повторил генерал.
– На МОИЗО! – выпучив глаза, крикнул Зубков.
– Из МОИЗО ты пропал месяц назад с секретными документами. На кого работаешь?!
– На правительство США, – неожиданно сразу ответил Зубков.
Этот ответ заставил генерала побледнеть. Я успел подумать, что от гнева генерал сейчас начнет бить Зубкова, но он сдержался, прищурился, словно обдумывая сказанное, и задал следующий вопрос:
– А конкретнее?
– ЦРУ.
Генерал повернулся к нам:
– Выйдите, у нас секретный разговор.
Мы вышли все, даже легионеры. Генерал закрыл за нами двойные двери и их разговора мы уже не слышали. Пришло время задавать вопросы нашим подопечным. Я заглянул в соседнюю комнату в поисках удобного помещения для разговора и нашел то, что искал: помещение напоминало учебный класс с партами, белой доской–плакатом на стене и проектором в конце.
– Заходите, – я сделал приглашающий жест.
Те молча зашли и расселись за партами. Я посмотрел на легионеров, но те отрицательно повертели головой и остались возле дверей пультовой. Закрыв за собой дверь, я прошел к доске и велел Димке сесть за главный стол, а подопечным – за ученический стол напротив. Димка сел в пол оборота и уставился на меня.
– Зачем вы здесь? – задал я первый вопрос двоице и закашлял.
Димка повернулся к ним. Николай уже раскрыл рот, но Виктор его остановил жестом:
– Отвечу я.
Затянулась пауза, мне уже стало лучше и захотелось попугать их генералом и его чудесной инъекцией, как Виктор начал говорить:
– Всё то, что мы и Станислав рассказывали в самом начале – выдумка, – он остановился, наверное, ожидая разочарования в моих глазах, но я только усмехнулся. – Ну, кроме спутника, который действительно упал на востоке от ЧАЭС и информация, с которого, очень важна. С этого объекта нет никаких мощных радиоизлучений и передачей чего–то там в космос и сбивших спутник. Спутник упал сам: столкнулся с неопознанным объектом, мусором или другим спутником – на орбите полно всякой гадости. По крайней мере, у нас такие догадки. Падение спутника нам определить удалось и это нас совсем не обрадовало. Руководство нашего НИИ связалось с военными, но те наотрез отказались нам помочь, так же как и пускать нас самих. Но тут приехал Валери… э–э Зубков и представился работником МОИЗО. Он предложил свою помощь, объяснил, что ему надо на один объект и нам как раз по дороге. Он сказал, что знает о том, что я работал с Павловым и рассказал подробности, – Виктор вдруг наклонился поближе к нам и перешел на шепот: – Это была секретная информация, да настолько, что простой человек о ней знать никак не мог. Я, конечно, доверился этому лже–Валерию и никак не подозревал о том, на кого на самом деле он работает. Да и у руководства никаких сомнений и вопросов не возникло.
Виктор замялся, поёжился, тяжело вздохнул и продолжил обычным голосом:
– Потом мы придумали две байки для сталкеров, то есть для вас, что бы вы ещё и сюда нас провели. По словам Зубкова, операцию финансирует МОИЗО и, зная, как финансируется эта организация, у руководства не возникло вопросов. И вот мы и здесь.
– А как в вашу милую компанию попал Николай? – спросил Димка.
– Он работал над спутником два года и можно считать – сюда его командировали. Сначала он в планы не входил, но в последний момент начальство настояло.
– Станислав, какую роль играет он? – спросил я.
– Станислав Львович, – Виктор улыбнулся, – он наш начальник отдела, классный мужик.
Я задумался, мне всегда казалось, что в последний момент третьим был именно лже–Валерий, а не Николай. Значит…
– Николай, или как тебя там – ГУР, ГРУ?
От аббревиатур разведок двух стран его передернуло, но он сразу взял себя в руки и посмотрел мне в глаза так, словно не понимал о чем идет речь. Как же мне раньше не пришло это в голову: всё время вёл себя как непутевый мальчишка, а тут и автоматом пользоваться умеет и хладнокровен как удав и ничего его не пугает.
– Ты уверен? – повернулся ко мне Димка, но потом отвернулся и, откинувшись на спинку стула, стал изрыгать проклятья и ругательства.
– Вы о чем? – начал нервно вертеть головой Николай.
Было интересно наблюдать, как стал внутренне метаться Николай, почувствовав себя расколотым. Я увидел, как он вспотел и никуда не мог деть руки: то прятал их под партой, то клал на стол и нервно сжимал кулаки.
– Колись уже, – не выдержал Димка, – мы никому не скажем.
– Вы о чем? – уже стал улыбаться Николай. – Я не понимаю.
– Позвать генерала? – решил я его припугнуть.
Николай вдруг резко переменился в поведении. Он сложил на груди руки, прищурил глаза и откинулся на спинку лавки. Разведчик повертел головой, словно разминая шею, и выругался.
– Суки, вся операция под хвост.
– Вы боитесь, что Виктор или мы, сталкеры, что–то проболтаем? – с удивлением спросил я.
– А чего от вас ещё ожидать можно? Один уже всё проболтался, – кивнул он на Виктора. – Даже я о таком не знал.
– Так ГУР или ГРУ? – переспросил я свой первый вопрос.
– Конечно же ГУР, спутник то наш.
– Какие у тебя инструкции? Или позвать генерала?
– Что ты заладил то со своим генералом? – оскалился на меня Николай. – Инструкций как таковых и нет, разве что следить за Витей и за лже–Валерием – у ГУР уже тогда на счет Зубкова были сомнения. А сейчас я и не знаю, что дальше делать. Надо бы как–то со своими связаться.
– Это исключено, – твердо сказал Димка, – ещё не известно, может в твоём ГУР кто–то подкуплен.
– И это не исключено, – поник головой Николай, а потом вдруг с надеждой в голосе произнес: – Мне надо отсюда выбраться, у меня есть пропуска, на всех.
– А чё ж мы мучались то с подлодкой? – спросил Димка.
– Решение ГУР, – сразу ответил Николай. – Так вы проведете к кордону?
– Назад дорога нам заказана, – отрицательно повертел я головой, – вполне вероятно, что нас может поджидать засада.
– А там, возле упавшего спутника засады, значит, не будет, да?
– По любому будет, но только там, а по дороге назад – где угодно. Да и может и не будет никакой засады. Главное Зубкова расколоть.
– А легионеры?
– У них свои задачи, а в их отряде есть один наш хороший знакомый, поэтому их бояться нам нечего.
Вдруг в класс открылась дверь, и вошел генерал.
– Раскололся, – сообщил он и улыбнулся нам, впервые, в течение всего времени нашего знакомства.
– Присаживайтесь, – пригласил я, – нам есть о чем поговорить.
Я подождал, когда он сядет, и задал вопрос:
– Скажите, генерал, вы с самого начала знали кто такой Валерий?
– Зубков? – поправил он меня, я кивнул. – Да. Я с ним играл. Скользкий, я вам скажу, тип.
– Если не секрет, какое ваше истинное задание? – он открыл рот, но я его перебил: – Вы можете не отвечать, подорвем эту станцию и разойдемся каждый своей дорогой.
– Нет, я отвечу. К нам пришло сообщение о появлении Зубкова у вас, – он мотнул головой, указывая на Николая с Виктором. – До этого мы совсем недавно узнали, что под личиной Валерия, которого вы, Дмитрий, называли Тором, скрывался Зубков. Но узнали мы это только тогда, когда он пропал, а вместе с ним пропали и документы особой важности. Ему помогли не чистые на руку люди из ЦРУ. Ах да, я ещё не рассказал кто мы такие. Разведчики разных ведомств собрались в одном коллективе под моим руководством. То, что они инвалиды это, правда, так сложилось судьба для каждого из них. Я не инвалид, кто ж поставит в здравом уме командовать инвалида, да вы, наверное, это всё и сами прекрасно видели, просто я доработан особым образом специально для этого костюма – будущее армии. Так вот, мы решили не спугнуть заказчика Зубкова и незаметно проследовать за ним. Сначала наша объединенная разведка хотела вас остановить ещё в городе и забрать Зубкова для допроса, но вы так резво от нас оторвались, что им в срочном порядке пришлось оправлять нас к вам вдогонку. Руководство хотело, чтобы я, с моими людьми, захватил Зубкова и на месте провел допрос. Я сначала так и хотел сделать, но потом передумал и стал играть. Но и у нас крыса тоже была, – генерал стукнул кулаком по столу, – она после отключения генератора на этом объекте вызвала российские вертолеты. В мои планы входило вас ликвидировать, кроме Зубкова, – я вдруг испугался, но он продолжил, – Но вам повезло, за вас заступился Томи Уилсон, ну тот, который остался последним, до встречи с Энрике.
– Я уже догадался, – улыбнулся я, и еле сдержался, что бы не показать своего испуга.
– О, – искренне удивился генерал, – тогда не хотите ли вступить в нашу разведку, нам такие люди как раз нужны.
Я посмотрел на Димку: тот скривил гримасу и отвернулся.
– Нет, спасибо за предложение, – вежливо отказался я.
– Ну что ж, наши пути теперь расходятся.
– Подождите генерал, – остановил его Николай, – какова истинная цель Зубкова?
– Это секретная информация и касается только внутренних дел США.
– Главное управление разведки министерства обороны Украины интересуется, – показал я на Николая.
– И Виктор с ним?
– Нет, – быстро возразил Николай.
– Тогда вы все трое – выйдите.
Я не стал возражать, и мы вышли в коридор. Легионеры стояли уже по бокам двери класса по стойке смирно. Я подошел с Димкой к американскому легионеру и строго на него посмотрел:
– Томи Уилсон, как тебя так угораздило то, а?
Он снял шлем, и нашему взгляду предстало изувеченное шрамами лицо, в котором мы с трудом узнали того самого американца, которого мы всего год назад водили по Зоне. Меня даже передернуло и хотелоль отвести глаза.
– Автоавария, – сказал он извиняющимся голосом, – не смертельно. Я бы сейчас до сих пор в больнице лежал бы, если бы не срочность дела. Вот, нарядили в этот экзокостюм и сюда.
Вышел генерал вместе с Николаем.
– Да, кстати, деньги, перечисленные вам на счета, так и остаются, но вы должны провести этих господ туда, куда им нужно было изначально, – сказал генерал.
– Ну, хоть на этом спасибо, – сказал Димка и артистично поклонился.
– Не меня благодарите, а Николая, он сначала хотел все ваши счета заморозить, но в свете последних событий он не стал этого делать.
– Что будем делать дальше? – спросил я у генерала.
– Русских вам бояться нечего, я думаю наши с ними уже переговорили и вертолеты отозваны. А теперь валите отсюда, пока я добрый, буду включать таймер. О судьбе Зубкова не беспокойтесь, – он нам подмигнул и скрылся в пультовой.
Потом генерал вышел с моей винтовкой и подаренной мной Валерию «Винторезом» с боекомплектом. Мы с Димкой забрали это добро. Генерал, не прощаясь, вернулся в пультовую.
Я искренне пожал руки Томи и Педро и хотел уже с ребятами подниматься по лестнице на первый уровень как генерал снова высунулся из пультовой:
– Вон та дверь с номером двести пять, – он указал на металлическую дверь в конце коридора, – выходит в гараж. Там есть транспорт, – и снова нырнул в пультовую комнату.
Димка быстрым шагом проследовал туда и скрылся за дверью. Я зашел последним, и удивился размерам гаража и тому автопарку, который тут размещался. Один танк стоял в углу, два БТР–80 в другом и по три УАЗика «Бобика» и микроавтобуса «Буханки» между ними. Все были в не очень хорошем состоянии, со спущенными колесами. Танк почему–то стоял вообще без гусениц. Но среди этого безобразия, у самих ворот с электроприводом, стояли два довольно новеньких БТР–4. Димка поспешил к одному из них и сел за руль. После двух неудачных попыток завести двигатель, на третий раз выхлопные трубы изрыгнули стабильный сизый дым, а двигатель издал урчание турбированного дизеля. Димка вылез из–за руля, прошелся вокруг машины, проверяя что–то, и махнул нам садиться в БТР. Я открыл задние двери и, подождав, когда подопечные залезут, закинул к ним на пол винтовку, а сам подбежал к пульту открывания ворот, замеченному ранее. Ворота на удивление сразу пришли в движение, и я запрыгнул в командирское кресло рядом с Димкой.
– Тут полные баки, – сообщил он радостно. – И машина в прекрасном состоянии.
Он газанул пару раз, подтверждая свои слова, и подъехал к ещё открывающимся воротам. Он включил фары и осветил сквозь образовавшуюся щель тоннель. Мы оба выпучили глаза от удивления.
– Сожри зомби мой мозг, – в своем привычном репертуаре выругался Димка.
То, что мы увидели в тоннеле, не могло присниться нам даже в кошмарном сне. На стенах в ряд были прилеплены полуголые человеческие тела, а возле них, напротив, на полу стояли продолговатые, похожие на яйца, предметы в метр высотой и сантиметров тридцать в диаметре в самом широком месте. От яиц к животам людей отходило несколько синеватых трубок. В самих яйцах, что–то медленно и отвратительно шевелилось.
Ворота уже давно были открыты, а мы смотрели на это всё как завороженные и не знали, что делать дальше. Первобытный страх подгонял скорее выбраться отсюда, но так же он заставлял держаться от этого тоннеля подальше. Вдруг в свете фар появилось странное создание желтого цвета очень похожее на смесь муравья и краба. Размером оно было с взрослого осла, передвигалось боком на четырех лапах, имело развитые черные челюсти–резцы и небольшую голову на короткой шее державшие их.
Оно осторожно, что бы не повредить связывающие яйцо и человека трубки, подошло прямо к крайнему к нам человеку на стене, выдвинуло из себя пару маленьких лапок с тремя пальцами на каждой и, нащупав у висячего на стене левую ногу, стало его ощупывать выдвинутым изо рта языком. Остановившись в районе колена, оно стало медленно сжимать челюсти. Человек еле заметно дернулся и откинул назад голову, а потом снова её опустил на грудь. По моей спине пробежали мурашки от понимания того, как тому человеку должно быть больно, и мне стало противно от действий краба. Откусив ногу, краб отполз назад, словно любуясь своей работой. На месте колена у человека виднелась затянутая кожей культяпка. Краб снова подошел к нему и, опираясь передними ногами о стену, а задними о пол, поднес только что откусанную ногу ко рту человека. Тот с неистовой жадностью стал грызть свою собственную ногу как голодный волк.
– Боже, меня сейчас вырвет, – сказал Димка и, открыв дверь, высунулся наружу.
Эта картина тоже заставила во мне тошнотворному кому подступит к горлу, но я сдержался.
– Ребята, что скажете?
Я повернулся к подопечным и увидел, что Виктор на боковой лавке лежит без сознания, а Николай сидит, неудобно опершись о кресло оператора стрелковым комплексом, и с открытым ртом не спускает с процесса кормления глаз. Я помахал перед его глазами рукой, но реакции не было и мне пришлось ударить его по щеке.
– Что такое? – не понял он, потирая щеку.
Димка уселся на место, закрыл дверь, глотнул явную горечь и икнул.
– Надо валить отсюда, – нервно прошептал Димка, – надо валить.
Он резко двинул рычагом переключения передач и так же резко нажал на газ. Меня прижало к спинке кресла. На звук набирающего обороты двигателя повернулась голова псевдо краба, и я услышал громкое зловещее шипение. Но острый нос бронетранспортера это шипение оборвал, смяв тушу под себя. Нас подкинуло, под дном послышался мягкий хруст. Немного забуксовав, мы снова стали набирать скорость. Выстроенные в ряды яйца с легкостью сминались под БТР, даже не замеляя наш ход. Мимо проносились развешенные вдоль стен тоннеля по–разному покалеченные люди. В свете фар попадались даже такие, у которых сквозь ребра были видны внутренние органы, а кости таза и плеч уже побелели от времени. Целой оставалась только лысая голова, глаза одной из которой со злобой и полные мучения, как мне показалось, посмотрели мне прямо в глаза. От этого взгляда мне стало ещё больше не по себе.
– Гони Димка! – крикнул я. – Дави этих гадов!
Мимо стали проноситься тоннели, неровно выделанные в стене. В голове промелькнула пробирающая до костей мысль о том, что мы находимся в самом сердце этого странного муравейника. И сразу пришла другая мысль, успокаивающая, что скоро от него останутся лишь страшные воспоминания. Мы смяли ещё одного желтого краба и, проехав немного, я увидел, что тоннель уже начинает заканчиваться, переходя в глухой тупик.
– Тормози! Мы сейчас разобьемся! – закричал я Димке.
Но он только зловеще улыбнулся:
– Поздно!
Я уже потянул руки к баранке руля, но он оттолкнул меня, повернул голову и подмигнул глазом:
– Доверься мне!
Я что силы схватился за ручки на торпеде и над головой, и стал ожидать страшного удара – конца нашего странного путешествия. Продолжение следует...
|
мне форумы ненравится!!! мне нравится читать ваши рассказы... и чесно оценивать, стараясь как можно объективней показать вам на ошибки... а если таковых нет... просто восхитится произведением что я и делаю! 
а на форум у меня просто не хватает времени!!! да и обсуждать нечего, вы уважаемый Ягуар с Дандарионом просто кладезь таланта!!! у вас правда ошибок в орфографии на порядок меньше... 
